Странно унывать, когда ты в центре города, где что ни здание, что ни мост и улица, то достопримечательность с вековой историей.
Решила снова попытать счастье в Казанском соборе.
Попала на акафист у мощей преподобного Сергия Радонежского.
Красивая молитва, ангельские песнопения.
С экскурсией на смотровую площадку всё срослось.
Пока ждала, только и слышала:
"Радуйся! Радуйся! Радуйся!"
Случайно узнала, что именно в этот миг родному человеку очень плохо, вызвали скорую.
Заказала два молебна. На одном листе не уместить всех любимых. Вписала и некрещённых. Подумала, Господь один, любит всех своих чад, вне зависимости от того, соблюдены ли формальности или нет.
На смотровой площадке после экскурсии наступило время сэлфи.
Четыре красивых девушки, включая меня.
Предлагаю не мучиться так и сфотографировать друг друга.
Посмеялись. Попозировали. Случайно заметили ожидающий смиренный взгляд экскурсовода.
Ой.
Присоединились к группе.
Попадаю снова в храм.
Тревожно.
Сердце далеко отсюда, хоть и улыбаюсь.
Радуйся!
Не бойся!
Молись!
28 сентября
9.19
Утро. Глаза вверх.
Такое небо необычное. С чем бы сравнить…
Торопимся в школу.
Через десять минут снова вверх.
Облака сгущаются, поглощают так и не распознанный образ.
Пока шла домой, небо затянуло окончательно.
Если небо так быстро меняется, что ж говорить про нас.
10.36 – узнала от сестры, что ночью папа скончался.
Ах, небо!
Ах, злое!
Ты просто прощалось со мной!..
21.26
Письмо первое
Я касалась неба руками,
А ты медленно умирал.
Я молила о здравии Бога,
Он тебя в этот миг забирал.
Я писала сестре сообщение,
Что ты справишься, чай, не впервой.
Но незримой строкой чьё-то мнение:
"Папа умер". Мой папа живой!
Осиротела.
Вот так. Среди всеобщего безумия и таких безумцев, как я, ловящих в хаосе чудеса.
В субботу ты заходил.
Поздравил с прошедшим днём рождения.
Вручил конверт и цветы.
Ещё стоят, слегка подвяли.
Ты сидел спокойно, отдыхал.
Четвёртый этаж без лифта. Тяжело.
Я пыталась разобраться с дурацким онлайн уроком для дочки.
Скоро спорт у детей.
В промежутке мечусь по квартире.
– Сейчас чай пить будем!
Отнекиваешься.
Настаиваю. Пирог же испекла.
Ты устал. Очень устал.
Смотришь на внучек. Ешь пирог.
Маленький кусочек.
Порываешься уйти.
Увожу тебя в комнату.
Периодически выгоняю заглядывающих девчонок.
– Дайте мне с папой поговорить.
Поговорили.
Кто ж знал, что в последний раз…
Я не буду жалеть о том, что хотела приезжать чаще и не приезжала.
О чём не договорили, не дообняли.
В этом мире всё так.
С тобой и со мной всё так.
Ты был и ты есть, и ты будешь.
Это единственное, что неизменно.
Небо.
Соревнуемся.
Кто кого переплачет.
Планирую прожить своё горе.
– Смотреть в одну точку.
– Ничего не делать.
– Носиться по квартире с пылесосом, тряпкой, поварёшкой и ёршиком, хватаясь за все дела одновременно.
– Много говорить.
– Подолгу молчать.
– Выть.
– Смеяться.
– Сидеть на полу.
– Бегать.
– Гулять.
– Рыдать невпопад. В магазине, на улице, в спорт-клубе, в метро.
– Пересматривать детские и недавние совместные фотографии.
– Ходить в театры и музеи. Куда угодно. Лишь бы раскрасить черноту.
Не люблю чёрный цвет. А вчера надела.
Теперь надолго прилип.
Говорят, он стройнит и придаёт благородства фотографиям.
Не верю.
Когда-нибудь боль утихнет.
Не тороплюсь.
