– Всех на очистку! – серьёзным тоном проговорил один из стоящих перед нами. Алан пошёл самостоятельно, а нас с Сарой начали транспортировать в вертикальном положении летающие роботы при помощи антигравитационного луча.
Нас погрузили в индивидуальные камеры, перед этим вколов нам с Сарой что-то. Синеватый газ наполнил мою камеру. От шока, я даже не успевал думать, нейроны тухли моментально. Но хочу заметить, мне будто навязывают другие мысли, другое тело.
*****
Я еду в электропоезде, мой вагон полностью забит людьми. Передо мной сидит девушка с красными волосами. Наши взгляды встретились, и не раздумывая она подсела ко мне. Достала из кармана визитную карточку и сунула её мне в ладонь. Девчушка испарилась настолько быстро, что я даже не успел уточнить некоторые волнующие меня вопросы. Я начал озираться по сторонам. Но теперь в вагоне никого нет, лишь я и освещение, которое начало тускнуть. Электричка остановилась посреди моста и мне выпал шанс наблюдать за лучом рассекающим небо, он уходит глубоко в космос. Это маяк, наше с Аланом творение.
После последовали вспышки света и на поверхность планеты посыпались золотые шарики.
«То, что ты сейчас видишь – хорошо». – Пронесся по округе голос, он мне знаком, но не могу вспомнить кому он принадлежит.
«Возьми пистолет и убей себя!»
Я не хочу убивать себя, но рука тянется к пистолету, который волшебным образом появился на сиденье напротив. Попытка перебороть себя была тщетна. Я взял пистолет и поднёс к своей голове, надавил на спусковой крючок и всё вокруг покраснело, будто я в компьютерной игре.
*****
ГЛАВА ПЯТАЯ. МЫСЛИ В ТЕКСТАХ.
ЗАРАН ЭТТВУД.
Я попытался успокоить детей и уговорить их оставить тело их отца. Вчетвером мы проследовали прямо по шоссе, пока не уткнулись в знак «Добро пожаловать в Сентел». Сентел, это небольшое поселение, где и находится мой дом. Он достался мне от родителей.
Мальчика зовут Джон, а его сестру Бренна, за весь путь, они больше не произнесли ни слова. Я теперь думаю, о том, что их нужно чем-то кормить, а из еды только гроши, которых не хватит даже на неделю, при том условии, что мы будем экономить.
– Мне нужно отдохнуть! – заявила Бренна. – У меня очень болит нога.
Она и правда прихрамывает всю дорогу, я скинул рюкзак с плеча на грунтовую дорогу и подошёл к ней.
– Присядь на дорогу, я хочу осмотреть её. – Сказал я и помог ей аккуратно сесть. С опасением я ощупывал её правую ногу, но ничего не смог почувствовать. Пятно крови на джинсах говорит о том, что рана есть, но, чтобы добраться до неё, нужно разрезать ткань. Из рюкзака я достал нож и плавно сделал надрез и продолжил разрезать до колена. Рана рваная, но кость не сломана, возможно, трещина, но будем надеяться на лучшее.
– Я смогу обработать только дома, пока твой брат понесёт рюкзак, а я сколько смогу буду нести тебя.
Джон, даже не сопротивляясь взял рюкзак, я поднял Бренну на руки, и мы продолжили путь.
Придя домой, я осмотрел рану Бренны ещё раз и обработал её. А в это время Джон и Алиса чудили на кухне. Оказывается, парень неплохо умеет готовить. Мы сели за стол и начали ужинать. После трапезы мы сели напротив разгоравшегося камина и укутались в одеяла и пледы.
– Ребят, сейчас ужасная ситуация. – На выдохе начал я. – Теперь мы семья и это не обсуждается. Мы должны заботиться друг о друге.
– Я хочу к папе. – Пропищала Бренна и заплакала. К ней присоединилась Алиса.
Джон приобнял свою сестру и начал успокаивать, настоящий мужчина. Я подсел к Алисе и взял её за руку.
– Я не знаю, где твоя семья, но сейчас я буду заботиться о тебе. Я обещаю, всё будет хорошо. – Произнёс я и вытер ладонью её слёзы. «Я обещаю, всё будет хорошо!» – произнёс я, смотря на всех детишек, хоть и сам в этом не уверен.
– Честно? – спросила Бренна. Я кивнул. Обнял Алису как собственную дочь.
– Заран, а где твоя семья? – спросил Джон.
– Они сейчас далеко. – Ответил я, Джон сразу понял о чём я и не спрашивал больше по этому поводу ничего. Мы продолжили разговаривать про нашествие и за разговором я понял, что парень не только хорошо готовит, но и довольно умён для своего юного возраста. Девочки уснули, а мы продолжили болтать с парнем, поочерёдно подкидывая хворост в камин.
Джон потихоньку уснул, а я остался сторожить детей, вдруг тут тоже есть эти выродки.
Я поднялся и направился за хворостом, выйдя из дома я подошёл к разваливающийся сараюшке. Раньше мы держали курей, а сейчас здесь хранятся дрова. Занеся в дом хворост, я направился на кухню, сделал несколько глотков из фляжки и следом уселся напротив камина.
Мой дом отдалён от других, но, когда начинало темнеть, я заметил хозяев соседнего дома, они ходили по своей ограде. Нужно будет завтра наведываться к ним, а пока буду сторожить сколько смогу.
Я нашёл в столе свой блокнот, когда-то я записывал свои мысли. Глядя на него, я сразу вспомнил момент из него, тогда я был молод и глуп. Надеюсь, ребята не будут такими как я ранее:
«Включая с утра свет, посмотри в окно, возможно, я буду там, ждать тебя. Холод, дождь, гроза и тьма, а я приду и буду ждать тебя. Уезжая в никуда, ты погладь меня, от этого я стану счастлив, будет проще и теплее ждать тебя. Когда приедешь, я встречу тебя лаем, повиляю пару раз хвостом, но ты не видишь, а я скучаю. И когда я полностью продрогну, тебя я провожаю, жду и вновь скучаю, но ты опять решаешь прогнать меня камнями. Поднимая камень, непонятным ты бываешь, то вроде гладил, а сейчас бросаешь. Я хочу сказать тебе: Я люблю тебя, хоть может я и пёс чуть ниже твоего колена, но любить умею, честно говорю. Люди так любить и не умеют, разучились уж давно».
Это я чувствовал и вспоминал, когда смотрел последний раз на своего пса. Отличный был друг, а я не замечал. Думал для меня он является обузой, но дураком я был, дураком. Лучше него больше никого никогда не будет. Вернуться бы в те моменты и исправить свою чёрствость, но нужно было раньше думать.
В то время я жил в этом доме и только устроился на работу подсобником в одну из строительных компаний, приходилось рано уезжать на электропоезде в Скайфаллинг и поздно возвращаться обратно. Уставал очень сильно. В очередной раз, когда я отправился на электричку, он побрёл за мной, а я очень переживал, что он попадёт под поезд, поэтому решил его прогнать камнями, чтобы он вернулся домой. Он просто радовался, видя меня, а я этого не замечал. «Я тоже люблю тебя, мой пёс по кличке Неб».
Я сделал глоток из фляжки, и она опустела. Есть у меня ещё один вариант, но к нему я пока не хочу даже приближаться.
Я открыл блокнот примерно на двадцатой странице, запись довольно ярко отражает то состояние, в котором я был в тот момент.
«Всем, кто ушёл, отвернулся, оставил меня одного – спасибо. Знайте, я осуждать не буду, но лишь хочу сказать: вы меня предали и может вы считаете меня «никем», это право ваше. Просто знайте, хуже мне уже не будет, ведь у меня есть то, чего у вас никогда не будет. Да, я слабый, глупый, бедный и легко меня обидеть, но я такой один, я индивид, я меланхолик-интроверт и считаю я, что это дар!»
Эту запись я сделал в возрасте Джона, то есть ей около семнадцати лет. В тот момент меня оставили все одного. Друзья, одноклассники, родственники. Было очень тяжело пережить, но я справился.
Сразу же бросилась в глаза следующая запись и я принялся читать её.
«Как обычно я сижу и смотрю в окно, вижу своё отражение и лишь пустую тьму. Я представляю и мечтаю. В ушах белые пластинки, музыка громче моих угнетающих меня же мыслей. Рядом сосуд, наполненный вкуснейшим «зельем», сделав лишь один глоток я продолжаю жить и соответственно мечтать. Возможно, всё на что, я способен это лишь мечты. Так-что мечтания – суть моей никчёмной жизни».
Помню этот момент, я тогда сидел за столом на кухне и пил травяной сбор, который сам собирал и высушивал на солнце. «Неужели я был настолько раздавлен одиночеством?» – задумался я и меня пробило ещё больше. Года идут, а душевность никуда не пропадает. Столько мыслей внедряет этот текст, сразу будто попадаю в прошлое и вижу себя со стороны.
Тем летом я грезил всё бросить и пойти в «Великий поход». Хорошо помню эту мечту, да и об этом говорит запись в середине блокнота.
«Двадцать шестое июля две тысячи шестьдесят четвёртого года. Сейчас тридцать минут второго ночи и вот моя мечта: Я простой парень из области города Скайфаллинг, ну как «простой», с подвохом… Мне уже исполнилось семнадцать лет, и я мечтаю сходить в «Великий поход», чтобы уединиться от мира сего. Великий поход для меня на сегодняшний день – это то, как я буду выживать в диких условиях, на берегу реки и на вершинах гор с малой провизией. Я задался целью и поэтому я должен до неё дойти несмотря ни на что. По предварительному маршруту я должен пройти шестьсот тридцать пять километров в одну сторону, конечно я надеюсь на то, что меня будут подвозить добрые люди. Я очень хочу посмотреть на другой мир, он, наверное, такой красивый!». А чуть ниже, «Несбывшаяся мечта! Двадцать третье ноября две тысячи шестьдесят пятый год» и моя подпись. Жалко, что я не смог исполнить ту мечту, но учитывая данные обстоятельства, возможно я начну частично её исполнять.
Уже подустал, но всё же продолжу читать, потому что для меня интересны мои мысли прошедших лет…
«Осень – умопомрачительное время. То холодно, то жарко, то вновь холодно. Листва, танцующая вальс в воздухе, вводит меня в великую депрессию. Жажда ощутить конец света приводит к отчаянию и велит остаться здесь для того, чтобы насладиться закатом цивилизации. Я готов к смерти, благодаря жизни, которая смотрит на меня в упор. Я пал в ужасный, умопомрачительный, жестокий и тёмный мир. Мир, в котором я живу, полон иллюзий. Мечты не могут обрести достойный образ и прогорают, не успев начать материализоваться. Бушующие гнев и обиды внутри меня усугубляют ситуацию, а я всего лишь хочу заполучить место в раю, где все живы и могут радоваться, танцевать…»
Даже поверить не могу в то, что я в тогда ещё ждал того, что происходит сейчас. Возможно, я предвидел будущее. Эти слова имеют тысячи ран, которые причиняли мне люди, поэтому мне даже больно вспоминать это, но делать нечего, придётся изучить все мысли, которые я позабыл. В том возрасте меня часто унижали, меняться я начал после двадцати четырёх лет после того, как встретил Келли.
Может то, что я сходил с ума поможет мне сейчас не «тронуться»?
«Сегодня ровно три месяца как погибли родители. Со мной остался пёс и приходится работать. Без должного образования очень трудно найти работу, но недавно мне повезло, и я нашёл более-менее хорошую работу и намереваюсь продолжать в том-же духе. Я устроился в строительную компанию «HOME» подсобным рабочим и в будущем мне обещают повышение, прораб говорит, что я на многое способен. Единственная трудность это – одиночество, даже когда родители меня не замечали было не настолько плохо как оказалось, а сейчас, когда их нет стало гораздо сложнее, как морально, так и физически. Уже скучаю по ним».
Помню, как каждую ночь пытался разговаривать с ними. В то время меня ещё бросила девушка и моральную поддержку неоткуда было черпать. Было очень тяжело из-за тьмы в разуме.
«Через неделю у меня двадцатый день рождения, но отмечать наверное не буду, куплю себе пирожное, фруктиков и сок, денег не особо много чтобы шиковать. Нужно ещё купить продуктов на месяц и оплатить счета. Иной раз думая об этом всём, хочется заплакать, но не могу позволить себе такого. Мне нужно бороться с этим чёртовым миром, иначе я буду «никем». Сейчас приготовлю покушать, чтобы взять с собой на работу и лягу спать».
Я открыл последнюю страничку блокнота. На ней три небольшие записи.
Первая:
«Я жду Келли. Она способна покорить Марс и мне хочется, чтобы она забрала меня с собой… то что я начал пить алкоголь, меня не особо беспокоит. Я просто хочу влюбиться вновь, чтобы залечить свои раны, думаю, она способна мне помочь».
Вторая:
«Вечер после прогулки с Келли. Данная девушка очень мне понравилась, особенно то, как мы познакомились отложилось в моей памяти. Она простая и это плюс, а возможно и минус. Если что-нибудь между нами будет, возможно она утянет меня вниз, а не на Марс. Завтра мы договорились сходить ещё на одно свидание».
Третья:
«Я кажется влюбился. Рядом с ней я чувствую себя спокойней и легче. В животе будто бабочки. Сегодня я увидел её, с другой стороны,»
И внизу с правой стороны станицы фраза «Продолжение следует…». Я помню, что начинал вести ещё один дневник, но не знаю где он. Он, наверное, вдоль и поперёк исписан мыслями о ней. Нужно его найти. Хоть так смогу прочувствовать те чувства, которые были в то время. Я так скучаю по ней, хочу вновь прижать её к себе и раствориться.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. МЯТЕЖ.
ТЭЙК КЮМАН.
Видимо Кеян всё же нажаловался на меня. Мне нужна ваша помощь, в вас я уверен больше всего. Жнецы ищут источник питания и надеюсь они его найдут. – Продолжил я. – Я не собираюсь уничтожать Землю, кто против этого?
Зикайла помотала головой пришёптывая, – точно не я.
– И как вы собираетесь объяснять это империи? – задал вопрос Борг.
– Мы фальсифицируем данные. – ответил я. – Трудность лишь в кодах, там много ловушек и так называемых «прячущихся знаков».
– Ну да, в кодах много карманов, куда можно спрятать всё что угодно. Время, достоверность, либо-же послание. – Подсказала Зикайла.
– У Стакара много водных знаков. Они кроются ни только в кодах или карманах, есть ещё программа защиты на наших кораблях. – Которая сопоставляет все данные в одну картину. Если будет выпущено хоть на один заряд больше или меньше, то программа перекроет все возможные пути. Она, впрочем, и контролирует всё боевое снаряжение и координирование. Её не обмануть, но нам нужно что-то придумать.
– Может стоит ввести координаты другой планеты!? – Борг смотрел мне прямо в глаза.
– Не выйдет, благодаря маяку программа зафиксировала координаты Земли.
– На планету Земля уйдёт три заряда, либо-же один из новой модификации. – Выступила Зикайла. – Я создавала «RUH», и он уничтожит за один залп.
– Ты меня не слышишь? – спросил я. – Нам не нужно уничтожать Землю.
– А вы не внимательны Тэйк. Я создавала оружие «RUH» и значит я знаю о нём всё.
– Ты права, я упустил эту деталь. Но пожалуйста, присядь наместо и продолжи.
– Не могу я сидеть, устала уже. – Отразила она.
– Хорошо, можешь продолжить. Как ты сможешь обойти эту систему?
Остальные просто сидели и внимательно слушали, поочерёдно кивая головой.
– У программы тотального контроля есть лишь одно задание, и она зациклена на нём. Контролировать она умеет, но слепые зоны ей не под силу. Можно перезапустить оружие в момент выплеска после концентрации энергии, программа подумает, что залп был выпущен, а на самом деле нет. Так-что программу мы можно сказать обошли. Остаются коды и самое главное – свидетели. Кеян как раз и должен принимать протокол после вашего приказа, это его сектор.
Выслушав её и обдумав, я ответил:
– Снова в точку. Программу мы теоретически обошли, а Кеян остаётся угрозой для нас всех. У кого есть предположения насчёт главнокомандующего Кеяна?
– Только стазис. – Ответил Сиквел.
– И как ты себе это представляешь? – будто читая мои мысли, уточнил Борг.
– Всё просто, у Кеяна проблемы с психикой, я назначал ему несколько курсов психотерапии. Ему мерещатся преследующие его силуэты, из-за этого он с трудом прошёл комиссию. Если мы погрузим его в стазис, у империи даже вопросов не будет, нужно только его убедить в том, что у него вновь начинаются приступы.
– А в этом нам помогут наши же технологии.
– Возможно ты права, но как врач я не могу вам позволить практиковать такие методы.
– Сиквел, послушай, я понимаю, что ты специалист в своей сфере и поэтому ты здесь. Но мне нужна твоя помощь, найди способ спасти миллиарды жизней.
Сиквел сделал глубокий вдох и задержал дыхание.
– Я возьму Кеяна на себя. – На выдохе произнёс Сиквел Гостер.
– Решено! – воскликнул я. – Зикайла занимается кодами и оружием, Сиквел занимается Кеяном, Борг и Фолк помогут мне в другом дельце.
– В каком именно? – спросил Фолк Голлан.
– Нам нужно погрузить не только Кеяна в стазис, но и всех остальных, аргументировав тем, что мы отправляемся обратно. Так как ты отвечаешь за этот сектор, то тебе и нужно проконтролировать всё, а Борг поможет мне запустить «RUH», так как главнокомандующий Кеян будет нетрудоспособен и прибывать в стазисе до Стакара.
СИКВЕЛ ГОСТЕР.
После того как Тэйк распустил главнокомандующих с собрания, мы приступили к выполнению заданий. Я направил уведомление Кеяну о проверке его здоровья. В течении десяти минут он появился на моём корабле в моём секторе.
