– Можно и так сказать. Вы так и не ответили на мой вопрос. – не стал вдаваться в подробности Симбур.
– Наношу дружеский визит, хотела лично узнать, чем могу помочь своим подданным.
– Ааа, так мы ваши подданные? – Симбур изобразил удивление. – Тогда почему вы не поздоровались с нами раньше? Ах, совсем забыл, вы решили просто не обращать на нас внимание, а после убили ни в чём не повинных людей. Разве так себя должна вести королева? – Симбур даже не пытался скрыть своего презрения к королеве, хотя было ясно, что он пытается подбирать выражения, сдерживая себя.
– Слушай сюда, я не для того почти два года ползала по грязи и не мылась неделями, чтобы выслушивать весь этот бред! – Еви разозлилась от хамства Симбура. – Как должна вести себя королева, решает сама королева, а не какой-то неотёсанный мужлан, от которого воняет как от свиньи и которого устраивает лежать рядом со своим же дерьмом. Сейчас вы на моей земле, и я делаю вам большое одолжение, что не гоню отсюда прочь, да к тому же я предлагаю вам помощь, может и небольшую, но всё-таки помощь. Убила ни в чём не повинных людей, ха. – Еви театрально воздела руки к небу. – После того, как им несколько раз было сказано, что мы не можем никого впускать в город, но они всё равно решили в него незаметно проникнуть, правда это не вышло, и они решили перерезать стражников у ворот. И что же мне надо было делать с теми, кто убивает моих людей? Может в свою постель уложить? – Еви никогда не любила вести беседу в светском обществе, с его тонной правил и условностей, зато среди простого народа она чувствовала себя как рыба в воде.
– Но вы же королева, вы должны оказать нам помощь. – Симбур сильно удивился, от королевы он такой речи не ожидал. – Мы ваши подданные…
– Подданные значит. – Еви не дала договорить Симбуру. – Что-то я не припоминаю, когда последний раз вы платили налоги. Вот уже лет семь, как от вас ни слуху ни духу. Вам всем было даже удобно отречься от меня и жить в своих поселениях, как ни в чём ни бывало. А как только пришла беда, вы вспомнили о наличии королевы и сразу ринулись ко мне на порог. Но вместо мольбы о помощи, я увидела лишь деревенское хамло, что плюёт на руку, которая их кормит.
– А что нам надо было делать? По вашему мнению везде был полный стол еды и не было забот? – отчаянно заговорил Симбур. – Конечно, были и места, где смогли учредить городской совет, куда входили жители из разных слоёв общества, но таких поселений практически не было. Город, где я жил, сразу захватили местные разбойники, а когда им попытались воспротивиться, они перерезали всех недовольных. Повезло ещё, если тебя просто убили с твоей семьёй, а не взяли в рабство. После этого они и придумали, что все женщины могут быть их наложницами и ублажать их. – в голосе Симбура чувствовалась печаль. – В поселение моего брата стали править какие-то религиозные фанатики, и когда я приехал к нему повидаться, узнал, что его сожгли заживо, якобы для очищения его души. А вы всё это время сидели у себя в городе и наслаждались жизнью. – в Симбуре больше не было ни злости, ни заносчивости, осталась только боль, которая проникала в душу к Еви.
– Я пыталась связаться с городами, но никто не хотел признавать меня, как королеву. А большого количества солдат, для возвращения территорий у меня не было, ты и сам должен знать, что после Битвы за Могилы полегло очень много людей. Конечно, это не оправдывает меня, но прошлое в прошлом. Сейчас же я хочу вам помочь, но я не смогу этого сделать, если вы будете кривить лицом. Ты не глупый человек, Симбур, и должен понимать, что город чисто физически не выдержит столько народу.
– А что нам тогда делать? Куда нам ещё идти? Просто ждать своего конца?
– Когда эти твари придут сюда, я открою ворота города для вас, но сейчас я не могу это сделать. Я могу вам выдавать еду и воду, хоть и скудную, но большего попросту не могу дать. У меня уже нет тех средств, какие были до всего этого переполоха. Однако мне нужны люди, готовые защищать себя и других. Я уже распорядилась, чтобы командующий моими войсками лично пришёл сюда и начал набор добровольцев. Всех подряд брать не будут, но тех, кто хорошо себя проявит пустят в город вместе с их семьями. Передай этой своим людям. Если откажитесь, то так тому и быть. – Еви встала из-за стола и направилась к выходу.
– Простите меня за непристойное поведение. – Симбур опустил взгляд под ноги. – Столько всего навалилось.
– Я понимаю, но в следующий раз попытайся быть учтивее. Мне лично наплевать, но если услышит кто-нибудь другой, то придётся тебя казнить.
– Это самое… – Симбур замялся. – Спасибо вам, ваше величество. Не такая уж вы и стерва, как казалось.
– Вот с этим многие бы не согласились, но приятно это слышать, конечно если опустить часть со стервой, хотя я припоминаю оскорбления и похуже. – Еви уже подняла подол палатки и оглянулась. – И на будущее, если нужно будет что-то срочно обсудить, то лично приходи ко мне, я отдам все нужные распоряжения, чтобы тебя пропускали. – подол палатки опустился, как только спина Еви оказалась на улице.
Онграуд стоял как ни в чём не бывало и вертел в руке белый цветок, не обращая внимания на множество недоброжелательных взглядов вокруг себя. Как только он увидел Еви, то помахал ей и приблизился.
– Как всё прошло? – сладкий голос Онграуда, как всегда, раздражал Еви.
– Могло быть и хуже, посмотрим, что из всего этого выйдет, а где Ронгир?
– Наш дорогой настоятель слишком занят сейчас, но можете за него не беспокоиться, без охраны он не останется. А желающих услышать слово Ралноса здесь оказалось предостаточно. Чуть не забыл, я нашёл этот чудесный цветок и решил, что вам он точно понравиться.
– С чего это вдруг? – смутилась Еви
– Ну весь путь до замка мы пройдём вдвоём, вот я и подумал сделать вам небольшой подарок, чтобы вы не слишком злились на меня.
– Знаешь, мне теперь стало даже неуютнее чем обычно. – Еви отошла на несколько шагов в сторону.
– Вот так всегда, как только я решаю сделать доброе дело, так меня сразу сторонятся, потому я и полюбил всю эту жестокость, что так знакома нам всем. – промурчал Онграуд.
– Твою ж мать, сделай мне одолжение и не открывай рот всю дорогу, готова взять цветок, если тебя это устроит. – Еви протянула руку.
– Более чем! – словно сытый кот сказал Онграуд и аккуратно положил цветок в ладонь Еви, немного касаясь её своими пальцами.
Умение вести дела
Путь до столицы Дарансфара был неблизкий. Так что времени на одно из любимых дел Креоспена было предостаточно. Каждое утро обязательно начиналось с того, что Креоспен всячески бурчал. Старику надобно находиться в тепле и покое, а не спать на голой земле хрен пойми где. Долгие путешествия плохо сказываются на здоровье, а еда, которую готовил Скромняга была прескверной. Если было чистое небо и ярко светило солнце, то этот сраный горящий шар постоянно слепил глаза. Если облака не давали проникнуть ни одному лучу, то погода слишком унылая и серая. А про дни, когда шёл дождь лучше и не говорить. В общем и целом, Грачу и его отряду крупно не повезло.
– Креоспен, а тебе не надоело ныть? – в один из удачных дождливых дней поинтересовалась Игла. – Я, конечно, понимаю, что тебе так тяжело всё это переносить, – девушка не скрывала притворства в своём сожалении мастеру. – но может уже пора смириться? А то твои старческие капризы порядком достали, к тому же они без какого-либо повода.
– Без какого-либо повода значит?! – Креоспен разозлился, как это часто и бывает.
– Отлично, опять началось. – Грач сильнее натянул капюшон прячась от внешнего мира, словно черепаха в панцире.
– Сколько раз я говорил Скромняге, чтобы мне в порцию добавлял ещё две щепотки соли, это так сложно? – старый ткач искренне негодовал. – А ты мелкая девчонка уже могла бы и запомнить, что чай я пью с двумя ложками сахара, если кружка обычного размера, и с тремя, если кружка большая. А мы с собой взяли кружки БОЛЬШОГО РАЗМЕРА! – последние слова были подчёркнуты особо злобной интонацией. – А Зябкому видите-ли сложно встать на пятнадцать минут пораньше и развести огонь, чтобы не только я, а все мы смогли сразу позавтракать и погреться!
– А дрова я тоже за пятнадцать минут должен искать— спросил Зябкий, просто чтобы спросить.
– Значит надо собирать с вечера. – Креоспен сокрушённо вздохнул. – Всему вас надо учить, молодёжь. Никакого уважения к старшим.
– Конечно, какие мы плохие, всего лишь терпим твои истерики и выполняем твои капризы. Положили на ложку сахара меньше, за такое у убить мало. Тебе и так всячески пытаются угодить, а ты даже спасибо не можешь сказать. – Игла укуталась в плащ.
– Ладно, ладно. – успокоился Креоспен. – Может я и перегибаю палку, но только немного. – все разом обернулись на старика, не ожидая такой реакции.
– Мне послышалось, или мастер Креоспен пытается извиниться. – Грач был искренне удивлён.
– Да уж, к старости наш ворчун стал слишком сентиментальным. – Игла поддразнила Креоспена.
– Да пошли вы, мелочь, никаких манер, но что с вас взять. – Креоспен провёл ладонью по мокрой бороде.
– Это о каких ты таких манерах? Сжигать заживо за неправильно поданное жаркое. – поддел Креоспена Грач.
– Это было всего один раз. – Креоспен немного задумался. – Ну или пару раз, какая разница. Хватит уже раздражать меня, и без вас настроения нет.
– А оно точно когда-нибудь бывает? – Игла подмигнула Креоспену. Старый ткач решил промолчать, вроде так поступают мудрые люди или те, кому нечего сказать. Креоспену больше нравился вариант с мудрыми.
***
– Хорошие у них тут украшения, прям так и манит прогуляться по здешним улицам. – Игла смотрела в сторону трупов, висящих над воротами. – И какое название носит эта прекрасная дыра?
– Если я не ошибаюсь, то Ласорник. – сухо сказал Креоспен.
– Да уж, надеюсь еда и кровати у них лучше, чем антураж. – Игла сплюнула в грязь.
Город выглядел мрачно. Люди шарахались при виде пятерых всадников, старались не смотреть в их сторону, детей загоняли в дом. Строения выдавшие лучшие дни лет так пятьсот назад, в высоту были не больше двух этажей и выглядели скверно. Все какие-то обшарпанные, как будто давно заброшенные. Во многих были выбиты стёкла, и ветер раздувал немногочисленные занавески. Креоспен заметил много тощих людей, тупо сидевших на земле, и почти не двигающихся. В этом городе было как-то неуютно. На расспросы о том, где можно остановиться, один из тощих людей, медленно поднял взгляд на Креоспена, показав свои впалые глаза и настолько тощее лицо, что на нём проглядывалась каждая косточка, указал трясущейся рукой в сторону, не поворачивая головы. Проехав в указанном направлении, Креоспен заметил здание, с вывеской, висящий на одной цепочке в вертикальном положение. Наклонив голову набок, Креоспен прочитал – “Дохлая крыса”.
– Надеюсь блюд, включающих в себя элементы из названия, там не подают. – Креоспен привязал лошадь.
– Если что-то не понравиться, просто спали это место дотла, как ты обычно и делаешь. – Грач слез с лошади.
– Хватит уже, не настолько я жесток. – Креоспен и сам не поверил своим словам, сразу припомнив пару случаев.
Таверна была почти пустой, за исключением двух стариков хмурого вида, сидящих по разным концам зала. У барной стойки никого не было. Креоспен и компания уселись за один стол и стали ждать, когда придёт тавернщик. Входная дверь распахнулась и вошёл мужчина в белом фартуке и пышными чёрными усами. Фартук сильно натягивался под давлением пуза. Он на ходу завязывал штаны и остановился, заметив новоприбывших.
– Чо будете? – мужчина закончил завязывать штаны.
– А что у вас есть, а то на вид, у вас тут и дохлых крыс нет. – Грач осмотрел убранство таверны. Стены были все обшарпанные, с множеством дырок. Лестница на второй этаж выглядела так, будто развалится от малейшего прикосновения.
– Из еды есть старый хлеб, а из выпивки пиво, сразу говорю, разбавленное водой.
– Хорошо, что сразу сказали, а то вышли бы недоразумения. – Скромняга заржал. Креоспен стоически держал себя под контролем.
– Тащи, что есть, сразу десять кружек. – Кроеспен полез за кошелём.
– А деньги у вас есть? – недоверчиво сказал тавернщик.
– А мы, по-твоему, похоже на каких-то оборванцев? – Креоспен потихоньку начал выходить из себя. – Лучше заткнись и неси пиво, и только попробуй в него плюнуть или ещё чего похуже, я тебе твои же яйца в жопу запихну.
Тавернщик забрал пару медяков и быстро удалился. Вскоре он вернулся и поставил на стол пиво и хлеб. Хоть тавернщик и предупредил, что пиво разбавлено, но оказалось, что тут и пивом то почти не пахло, вода и капля хмеля, но Креоспен решил не сильно злится по этому поводу. Впрочем, остальных такие мелочи не волновали, и они спокойно попивали из кружек и пытались разжевать чёрствый хлеб. Креоспен решил подойти к тавернщику и узнать хоть какие-то новости.
– Слушай, а про Гриндарт есть какие-нибудь слухи? – Креоспен встал перед стойкой.
– Ты думаешь, до сюда доходят хоть какие-то вести? – мужчина посмотрел исподлобья на ткача.
– Хоть что-то же должно и до вас докатываться. Не может быть такого, что вы в полной резервации.
– Если ты ещё не заметил, – тавернщик обвёл руками скудную обстановку таверны. – тут новости из внешнего мира не та вещь, которая интересует здешних обитателей. Почти всю еду забирают местные главари, а всем остальным остаются скудные гроши. Так что у нас тут и своих проблем хватает, что там с остальным миром, мне лично плевать.
– Ясно, – Креоспен сжав зубы почесал наморщенный лоб. – а ваши так называемые местные главари могут хоть что-то знать?
– Сам у них и спроси. – тавернщик жестом головы указал на дверь. В таверну вальяжно завалились семеро человек с виду напоминающих настоящих головорезов. Они уселись за один из столов и крикнули, чтобы им принесли нормального пива. Нормальное пиво, как понял Креоспен должно было быть не разбавленным. Один из того сборища отделился и подошёл к Креоспену.
– Хорошие на улице лошади стоят, сразу видно, кучу денег стоят. Местным такие не по карману. – как бы сам с собой говорил головорез, нарочно растягивая слова. – Ваших лиц я что-то не припомню, – он сделал небольшую паузу. – а следовательно, лошади ваши. – мужик хлопнул ладонью по столу. – Вот и решена загадка.
– А тебе какое дело до наших лошадей? – сдерживая разгорающиеся пламя поинтересовался Креоспен.
– Как значит какое? – изобразил удивление головорез. – Если это ваши лошади, значит и деньги у вас есть, верно? – не дождавшись ответа он продолжил. – Из всего этого можно сделать вывод, что вы нарочно въехали в город и не заплатили входную плату.
– Какую ещё входную плату? – Креоспен пытался держать себя в руках. – Откуда мы мать твою должны были знать об этой сраной входной плате, если на входе нет ни вывески, ни того, кто об этом предупреждает? – голос Креоспена немного дрожал от злости.
– Кажется сейчас начнётся… – Грач посмотрел в сторону Креоспена.
– Гости к нам не часто захаживают, так что и надобности особой в таких вещах не было. А каждый местный знает, что есть плата за въезд и выезд из города. – мужик противно улыбался.
– А как вы вообще контролируете сбор платы, если на воротах нет никого? – Креоспен все ещё держал себя в руках.
– Там есть несколько человек, но разве такая суровая компания как вы, послушали бы двух странно выглядящих людей?
– Я понял к чему ты клонишь. – Креоспен выдохнул.
– Так значит. – мужик облокотился на стойку и положил голову на ладонь. – Вы заплатите? – уродская ухмылка стояла на его лице.
– Раз таковы правила… – Креоспен повернулся к мужику. Одним шагом приблизился к нему вплотную и схватил правой рукой за затылок. Глаза мужчины пришли в замешательство только тогда, когда его лицо уже неслось к стойке, на которую он облокачивался. Послышался хруст. Брызги крови начали разлетаться во все стороны пачкая деревянную поверхность и Креоспена. Те, кто пришли с бедолагой, чьё лицо превращалось в кашу повскакивали, но оторопев, просто стояли. Креоспен методично опускал и поднимал голову мужика. Вскоре он перестал дёргаться и обмяк, но Креоспен не остановился. Он всё продолжал делать движение рукой вниз и вверх. Наконец поднял руку наверх, посмотрел на проделанную работу, остался ею доволен, и удовлетворительно чмокнув отпустил голову. Труп шлёпнулся на пол и под ним медленно начала растекаться кровавая лужа. Увидев, как тело их товарища упало, остальные выбежали прочь из таверны. Креоспен стоял и глубоко дышал, его лицо исказилось от злобы. Морщины на старческом лице были покрыты каплями крови.
– Ну вот и посидели. Теперь они придут с подмогой. – Грач подошёл к столу, за котором сидели беглецы и отхлебнул из кружки. – Ты же сказал, что пиво, только разбавленное есть. – он посмотрел на тавернщика, которой стоял, широко выпучив глаза. – Бьюсь об заклад, у тебя там и еда нормальная припрятана. Тащи быстрее всё, что есть. – Грач проследил за взглядом тавернщика, который застыл на трупе. – А не то наш старикан и с тобой провернёт тот же трюк.
Тавернщик поднял взгляд, перевёл его на Креоспена, сглотнул, и придя в себя убежал на кухню. Креоспен направился к столу, за который переместились его товарищи и присел, попутно отпив из кружки. Пиво оказалось хорошим.
– Да уж. – Игла закинула ноги на стол. – Умение вести дела точно не входит в твой список талантов.
– Сделай одолжение заткнись и дай мне посидеть спокойно. – Креоспен растирал пальцами глаза.
Креоспен уже успел вдоволь набить свой желудок и выпить достаточно пива, когда в таверну ввалилось около двух дюжин человек, все с обнажённым оружием. Они сразу же окружили стол ткачей. Из толпы к ним вышел один мужчина, где-то за сорок, рослый, с грубоватыми чертами лица, длинные светлые патлы свисали по бокам его лица.
<<А я ведь только успокоился, вот же дерьмо. Сука, как же всё бесит>>, – Креоспен положил лоб на ладонь согнутой руки.
– Вы совсем охерели, ублюдки, – рослый мужик кричал, брызгая слюной. – вы убиваете моих людей в моём же городе! Вам жить совсем надоело?!
Креоспен выдохнул и поднял взгляд на крикуна. – Нам нужны сведения о Гриндарте. Может вы, идиоты хоть что-то полезное можете рассказать или вас сразу перебить? – усталым голосом спросил Креоспен.
– Старикан, ты, кажется, не понял с кем разговариваешь… – он не успел договорить. Креоспен вырисовывал странные узоры в воздухе левой рукой, на что никто не обратил внимание. Как только он закончил, изо рта владельца города повалил огонь, а потом его голова взорвалась кровавыми ошмётками. Люди в шоке отстранились, когда кровь и остатки серого вещества полетели в их стороны. Небольшой кусочек мозга попал в стакан Иглы.
– Отлично, ты моё пиво испортил. – с обидой в голосе проговорила девушка. Креоспен пропустил это мимо ушей.
– Ну и кто из вас следующий по иерархии, может правая рука вот этого. – он посмотрел на тело, свалившееся на пол. – Нам нужна информация, и говорите по делу, а то настроения у меня вообще нет.
Из толпы выдвинули какого-то небольшого роста парня с испуганными глазами и с такими же светлыми волосами, как и у предыдущего, хотя у того уже и головы не было.
– Это мой, это мой отец. – со слезами на глазах проговорил парнишка весь дрожа.
– Эй Креоспен, ты его папашу прихлопнул. – Грач поднял кружку в воздух в честь одобрения.
– Да, неудобно вышло, если бы ты сразу сказал, что это твой отец, я бы не стал так делать. – извинительным тоном пролепетал Креоспен. – Ты совсем придурошный! – Креоспен заорал во всё горло. – Да срать я хотел, что это твой отец, да и мамашу свою можешь запихать себе в жопу. Мне нужна ИНФОРМАЦИЯ. Повторяю, ещё раз, ИНФОРМАЦИЯ! – парнишка трясся от каждого выкрика Креоспена. – Так что, начинай отвечать на мои вопросы, или будешь лежать в обнимку со своим тупоголовым дохлым папашей.
По собравшейся толпе пробежали шепотки, что это ткачи только что завалили их лидера. Весь боевой настрой, с которым они заходили в таверну куда-то улетучился. Парнишка быстро закивал в ответ Креоспену.
– Хорошо, тогда слушай. Есть у вас какие-то вести о Гриндарте. Или может быть о ткачах, которые там были.
– П п п про ткачей м м мы ничего не слышали. – запинался парнишка. – а о Гриндарте уже н н несколько недель как ничего не слышно.
– Кончай уже запинаться, ушлёпок, мое терпение не безгранично.
– У тебя его вообще нет. – впервые за долгое время заговорил Зябкий, а Скромняга расхохотался в ответ.
– А ты лучше не открывай свою пасть, а то воняет больно. – Креоспен злобно зыркнул на Зябкого. – А что было слышно до того, как связь оборвалась?
– Что-то не хорошее. – старался не запинаться парнишка, но его голос всё равно дрожал. – Знакомый моего… – парнишка осёкся, снова посмотрев на труп своего отца. – знакомый моего отца говорил что-то про закрытие ворот. Что в городе уже просто так не попасть и выйти из него проблематично, это всё что я знаю. Не убивайте, пожалуйста…
– Ладно, я сегодня добрый, тем более ты что-то да рассказал. – Креоспен встал со стула и потрепал парнишку по голове, а потом положил руку на плечо. – А теперь, сделай так, чтобы на наших лошадей была нагружена еда и выпивка, как только мы закончим с нашей трапезой здесь. И не падай духом, всё не так уже и плохо. Правда от этого мешка с говном надо бы избавиться. – Креоспен пнул ногой труп с взорванной головой. – Унесите его поскорее и того, что у стойки тоже заберите. И скормите их свиньям, отличный корм, а если не скормите, то сами превратитесь в еду. – Креоспен широко улыбнулся. – Ну, за работу, у вас не так много времени. – он подтолкнул парнишку к телу отца.
Вся толпа вышла, забрав с собой трупы. Остались только ткачи, тавернщик и два старика, которые всё это время продолжали сидеть по разным углам и спокойно пили пиво.
