После завтрака Еви вышла прогуляться по городу. Её сопровождала личная гвардия и Дорузд. Каждый раз выходя за стены замка она ловила на себе презрительные взгляды, иногда улавливала обрывки фраз, в которых её называли сукой или ещё что похуже. Еви часто думала, что если бы она ходила без охраны, то толпа бы её уже давно разорвала на мелкие кусочки.
– Дорузд, может нам было лучше спешиться? – Еви ехала верхом на своём белоснежном коне.
– И с чего тебе пришла такая идея?
– Чтобы быть ближе к народу и всё такое, может так будет легче завоевать их доверие? – неуверенно спросила Еви.
– Так будет легче засадить тебе нож в горло. – отрезал Дорузд. – Знать должна обозначать своё положение перед простым людом, а ты к тому же королева. Об этом и речи быть не может. Ты всегда должна быть выше их.
– В таком случае мне в пору таскать с собой табурет. – буркнула Еви. – Или издать указ, чтобы рядом со мной все ходили на корточках.
– Ты прекрасно знаешь, что я не это имел ввиду.
– Да знаю я. – вздохнула Еви. – А сегодня мне особенно рады, – она помахала недовольному мужчине, который сплюнул, едва завидев королеву. – я прямо чувствую нежную любовь, которую город демонстрирует мне. В такие моменты я начинаю понимать пристрастие моего дяди к публичным казням.
– Публичными казнями расположения народа ты точно не добьёшься. – Дорузд слегка улыбнулся.
– Зато они перестанут так открыто демонстрировать презрение, а я буду радоваться их натянутым улыбкам. А то меня уже достало каждый раз видеть кислые рожи.
– Ну не всё так плохо. – Дорузд посмотрел, как кот с куском колбасы во рту перебегает дорогу перед ними, а мясник с трясущимся на бегу пузом пытается его поймать. – Ещё остались люди, которые поддерживают тебя.
Как раз в этот момент, какой-то местный пьяньчуга с коричневой охапкой волос не вставая из лужи поднял бутылку над головой, попутно проливая часть её содержимого на себя, и поприветствовал королеву, отдав ей почести.
– Видишь, я же говорил. – Дорузд сдержал смешок.
– Отлично, теперь я знаю, что пьяница, валяющийся в собственной блевотине полностью мной доволен. Просто прекрасно, с такой поддержкой мне больше нечего бояться. – Евирилия помахала пьяньчуге скорчив довольное лицо, на что тот сделал глубокий глоток и упал обратно в лужу.
– Может он и пьяница, но он всё ещё твой подданный, не стоит этого забывать, Еви.
– А, ну если с этой стороны посмотреть, тогда всё неплохо, прям гора с плеч упала. А что, Еви – королева пьяниц. По-моему, звучит красиво.
– Ну по крайней мере чувство юмора ты ещё не потеряла, это хорошо.
Около входа в город скопилась толпа людей. Каждый день они пытались выяснить, когда их пропустят, но на ответы стражи, что внутри попросту нет места для всей толпы, внимания никто не обращал. Люди хотели почувствовать себя в безопасности за крепкими стенами города, а палаточный городок, который постепенно возник перед главными воротами Эрдинсгарда не имел абсолютно никакой защиты.
Естественно один раз толпа решила попытать счастья и пробраться во внутрь силой, правда пара людей, которые эффектно были превращены в изувеченные куски мяса силами ткачей, быстро отбили охоту у остальных пытаться повторить задумку. В конечном счёте это перешло в каждодневные словесные перепалки между беженцами и стражниками, которое последним уже порядком наскучили, и они попросту перестали обращать на это внимания. Так что сейчас дневная рутина стражников ворот была наполнена беседами друг с другом и дневным сном под аккомпанемент из недовольных криков беженцев, которые полностью оставались без внимания. В конце концов решётку ворот они пробить не могли, а значит и угрозы не представляли. Возглавлял защитников прохода в город человек среднего роста с пышными чёрными усами и небольшим животом. Одет он был, как и все другие стражники в панцирь и шлем в форме котелка. Так что единственное, чем он отличался от других, так это периодические команды, которые он отдавал, чаше всего вся их суть заключалась в том, чтобы ему принесли ещё пива.
– Ваше величество, – человек с чёрными усами поклонился, как только заметил королеву. – могу я вам чем-то помочь? – он отхлебнул из кружки.
– А ты как я посмотрю не меняешься, Россель, как во время моей кампании по возвращению трона, так и сейчас, пьёшь на службе. – Еви слезла с лошади похлопала стражника по плечу. Она была рада видеть тех немногих, кто не испытывал к ней ненависти, среди которых и был Россель.
– Ну а почему бы и нет? Можно пить до службы, после и вовремя, но не вместо неё! Пральна я говорю, господин Дорузд?
– Думаю, пока ты выполняешь всё что от тебя требуется, можно и прикрыть глаза на твоё пьянство. – сказал Дорузд. – Но лучше не делай это у нас прямо на глазах. Королева Евирилия, конечно, многое тебе может спустить с рук, но не стоит так открыто злоупотреблять её добротой.
– Эт пральна. – Россель сделал ещё один глоток и убрал кружку. – Прошу мня извенять, за скверное поведение. Больше такого не повториться, эт я вам обещаю. Так чем могу вам помочь?
– Как тут обстоят дела, я погляжу они всё не уймутся. – Еви посмотрела в сторону решётки, за которой кричали беженцы. – Не устаёте целый день в таком шуме стоять?
– А, вы про них, да нормально всё. Мы уже не особо обращаем внимания. Пускай орут, пока глотки не надорвали. Щас пожрать им вынесем, так они сразу умолкнут. – Россель указал на чан с какой-то похлёбкой, который тащили два других стражника. – Правда потом они опять вернуться, и продолжат своё кривляние. Но ничего, служба такая, жаловаться нечего. Всяко лучше, чем по полям ползать.
– Ну и как мне завоевать доверие этих людей, Дорузд? – Еви указала на толпу, быстро удаляющуюся в сторону, куда унесли чан с похлёбкой. – Как мне им объяснить, что не могу я большего для них сделать?
–Можете жратвы им побольше давать, сразу подобреют. – вставил своё слово Россель. Еви слегка улыбнулась.
– Да никак, – Дорузд печально выдохнул. – делай всё, что в твоих силах для защиты своего народа. Правителям всегда приходится принимать тяжёлые решения, которые могут повлечь за собой непонимание, но им приходится тащить на себе этот тяжкий груз. Таково бремя королей.
– Где-то я это уже слышала. Вот только легче от этого опять же не стало.
Распрощавшись с Росселем, который сразу окрикнул своего человека и попросил вновь наполнить его кружку, Еви поднялась на крепостную стену. Двое ткачей, которые проходили мимо и смеялись над чем-то, поклонились королеве, не убирая улыбок с лица. Охране Еви приказала остаться внизу, наверх она поднялась только с Доруздом. За стенами расположился большой лагерь, состоявший в основном из тканевых укрытий, среди которых иногда мелькали наспех сколоченные деревянные навесы. Сразу справа от входных ворот в город, расположилась палатка, где выдавали дневной паёк беженцам. Длинная очередь из людей ждала, когда им выдадут кормёжку, которая состояла из тёплого супа из остатков свинины и буханки хлеба на каждого члена семьи.
–Их все больше, – после долгого молчания сказала Еви. – на сколько у нас хватит провизии? – повар под стеной наполнил ещё одну деревянную миску густым супом.
– Достаточно, чтобы прокормить город, но недостаточно чтобы прокормить всех остальных. Да это и не главная проблема. Предыдущая попытка пробраться за стены закончилась провалом и люди поуспокоились, но рано или поздно отчаяние возьмёт вверх, и они попытаются вновь. – Дорузд посмотрел на линию людей, стоявших за едой.
– За это можете не беспокоиться, – к Еви и Дорузду приблизился человек среднего роста в сером плаще и доспехах и поклонился, – не думаю, что у них хватит сил пробить ворота. А если у них это чудом получится, то не зря же вы платите нашему Ордену. Пока мы здесь, эти крестьяне даже пискнуть не посмеют.
– Хорошо звучит, только мне бы им защиту обеспечить, а не скоропостижную смерть. – Еви повернулась в сторону ткача. – Если они пришли к моим стенам в поисках поддержки, то я должна им её обеспечить.
– Ох, ваше величество в составленном нами договоре прописано, что я должен любой ценой защищать вашу особу и уж поверьте мне, я готов на всё ради вас. – с нотками фанатизма говорил ткач. – А вот про тех, кто за стенами, в договоре ничего не сказано. – ткач ухмыльнулся и опустил ладонь на рукоять меча.
– Всегда ценил вашу прагматичность, мастер Онграуд. – Дорузд осмотрел место проживания беженцев.
– Тогда очень надеюсь, что вы оправдаете свою плату. – Еви скорчила улыбку.
–О, будьте в этом уверены, наш Орден всегда выполняет свою первостепенную задачу. – слово “первостепенную” ткач выделил особой интонацией. – Я ни за что не допущу чтобы с такой прекрасной королевой как вы, что-нибудь случилось. Я просто не переживу, если с этими глазами цвета летнего ясного неба и вашими самими светлейшими волосами случилось что-то ужасное. А это я ещё не говорил о вашем прекрасном носе и лучезарной улыбке, которая меня каждый раз обжигает своим великолепием. А ваше гладкая кожа. – Онграуд прикрыл глаза и заурчал. – Я, конечно, никогда не прикасался к вам и вряд ли посмею, но я просто уверен…
– Мастер Онграуд, – скорчив мину отвращения проговорила Еви. – Вы слишком увлеклись. Вы же понимаете, что за такие высказывания вас может ожидать суровое наказание.
–Прошу меня простить, немного увлёкся, просто при виде вас… – Онграуда всего передёрнуло. – Ну, я пойду. – он откинул назад длинный чёрные вьющиеся волосы. – Надеюсь, что наказание вы выберете лично, а если и исполните его. – Онграуд заметил злобный взгляд Еви и поспешно ретировался. – До встречи, ваше величество. – он помахал ей рукой.
– И почему меня всегда окружают такие вот психи. – Еви облокотилась на парапет. – Вот не могли они прислать человека по адекватнее. Не уж то во всём Ордене не нашлось никого получше?
– Какой человек, такое и окружение. – Дорузд встал подле неё.
– Мне кажется, или ты оскорбляешь свою королеву?
– И не подумал бы. – Дорузд слабо улыбнулся. – Ты же сама знаешь, как работают контракты с Орденом. Мы не выбираем, кого к нам пришлют. Да и сами ткачи, не выбирают, какой контракт им взять.
– Вот именно это мне всегда и казалось странным.
– А помнишь, как в детстве ты мечтала стать ткачом и бегала по замку, в попытках соткать нити? – Дорузд оттряхнул плечи от пыли.
– Помню, а потом мне сказали, что ткачами рождаются, и если ты сейчас не можешь видеть нитей, то и потом не получится. – Еви вспомнила как плакала на коленях отца, а он гладил её и говорил, что ткачом быть не так уж и весело. – Так разрушилась моя первая детская мечта.
– Тогда ты была наивной маленькой девочкой, ты и сейчас мне её напоминаешь. – ветер пронёсся сквозь королевский замок, сквозь все залы и комнаты, растрепал волосы служанкам. Вырвался на улицу города и понёсся по ним сквозь людей и здания. Заставил поёжится пару пьяниц, лежавших в подворотнях. Добрался до ворот и задул лицо сержанта так, что ему пришлось прикрыть урываться рукой. Взмыл вверх и пролетел сквозь спины двух стоящих на крепостной стене людей. Проник в лагерь беженцев и пронёсся сквозь их укрытия. Раздул несколько костров так, что людям пришлось от низ отпрянуть. Наконец вырвался на огромную равнину и продолжил свой путь. – Я прекрасно понимаю, что ты не так себе всё представляла. Вся эта власть и управление королевством. Много бед свалилось на нас, но ты выдержала их вес. Ты сильная, я это знаю, вот только упрямая как баран.
– Это я отрицать не могу. – Еви убрала прядь волос с глаз. – Досталось от отца.
– Да, я сам не раз тебе об этом говорил. Так же я говорил и твоему отцу. Попытайся унять свою упрямость, иначе к добру это не приведёт. Иногда нужно идти на компромиссы, а может быть даже на жертвы. Тем более, когда ты правитель.
– Я уже понимаю к чему ты клонишь, но давай не будем об этом сегодня. Ладно? – Еви была не в настроении чтобы вновь обсуждать этот вопрос.
– Хорошо, будь, по-твоему, – согласившись, кивнул Дорузд. —Но не могу сказать, что тут у тебя есть какой-то выбор. Тебе нужно смириться этим.
– Да, знаю я, знаю. – Еви посмотрела на горизонт, уходящий вдаль. – Ты как всегда прав, даже если мне это не хочется признавать.
Урок вежливости
Креоспен сидел на совете его величества короля всего Мерменгора, а точнее целого города, бывшей столицы – Арольфа первого. Судя по обстановке в городе и наблюдениям Креоспена, Арольфа второго не предвидится. Помещение было достаточно просторным, король – человек около тридцати лет, развалился на кресле со скучающим видом и явно не интересовался во всём происходящем. Арольф сидел боком, свесив ноги и изредка отвечал на заданные ему вопросы. Рассматривание его королевских ногтей вызывало у него больший интерес, чем государственные дела.
Креоспен, конечно, хотел прервать совет и сначала сделать то, зачем он пришёл, но всё же решил проявить немного терпения, что потребовало от него титанических усилий, а с каждой минутой, протекающей медленнее чем комок соплей в горле, терпение с неимоверной скоростью кончалось. Расположился он на очень неудобном твёрдом стуле, прямо на противоположном краю стола, на котором его старый зад никак не мог найти удобного положения. С каждой попыткой сесть поудобнее, стул скрипел, как будто ему самому было много лет, как и Креоспену, хотя ткач не был до конца уверен, что скрипит стул, а не его кости. С облегчением найдя удобное положение он заметил, что на него постоянно поглядывают. Такие взгляды могли бы быть полны презрения, но ни у кого не хватало для этого духа. Креоспен лишь натянуто улыбался и поглаживал древко копья у себя на коленях. Надо сказать, что дорога была не самой приятной, Мерменгор вообще не славится своими дорогами. Скалистая местность, во многих местах труднопроходимая, множество ущелий и узких дорог, выдолбленных прямо в скалах. Конечно, были и тракты, но по ним было дольше добираться, чем по всяким маленьким тропам, а Креоспену очень хотелось закончить все дела как можно быстрее.
Изначально идея, что именно старому ткачу нужно ехать, а не какому-нибудь другому, кто не вставал по несколько раз за ночь в туалет, сильно не понравилась Креоспену. Трайнер заверил его, что так как он его лучший друг и по совместительству правая рука, да и вообще довольно уважаемый член Ордена, именно ему нужно ехать. Креоспен, конечно, пререкался в своей обычной манере, но в итоге всё равно поехал. Почему-то именно ему всегда приходится решать проблемы молодых. Стоит признать, что Креоспену вообще мало чего нравилось, кроме того, как лежать на кровати или сидеть в кресле и попивать вино. В молодости он тоже был той ещё брюзгой, а к старости характер стал сквернее кровавого поноса.
Помимо Креоспена и короля Арольфа, присутствовали ещё четыре члена совета. Капитан стражи гордо сидел по правую сторону от короля и внимательно слушал, о чём велся разговор. За всё время, которое Креоспен здесь просидел, он не заметил, как спина капитана стражи хотя бы немного скривилась. Аккуратные седые усы, стояли неподвижно, как солдат на построении. Когда кто-либо предлагал решение очередной проблемы, вояка кивал с умным видом и всячески поддерживал предложившего решения, хотя Креоспен был полностью уверен, что тот не имеет ни малейшего представления о том, как решать проблемы финансовые или политические. Эти подозрения особенно чётко подтверждались, когда предлагалось не одно решение, а несколько, и капитан соглашался со всеми, говоря, что именно так бы он и поступил.
Так же справа от короля, по соседству с капитаном стражи восседал главный казначей. Полный человек с залысиной, которую прикрывали жиденькие волосы. Выглядел он уставшим. Все его речи сводились к тому, что король тратит слишком много финансов на развлечения, а казна трещит по швам. Делал он это довольно уважительно, пытаясь не обвинять короля, хотя было очевидно, что его просто бесит расточительно поведение его величества. Управлять казной довольно сложное дело, особенно с таким королём, а в нынешнее время оно стало ещё сложнее.
Оставшиеся два члена совета расположились по левую сторону от короля. Одним из них являлся тощий человек, с длинными седыми волосами, ниспадающими с его плеч. Он являлся жрецом Ралноса, и вызывал у Креоспена меньше всего интереса. Таких святош он разве что любил поджаривать, приговаривая, что испепеляет их орудием бога. Правда часто такие проказы нельзя было делать. Слишком вредно для репутации Ордена.
Последним, но не менее важным членом совета являлся не просто толстый, а даже очень жирный, по мнению Креоспена, человек, который являлся городским управителем. В данный момент он спал, постоянно клюя носом, а когда опускался слишком низко, резко выпрямлялся, не открывая глаз, так, что волны колыхались на его подбородках. Проблема с продовольствием была затронута ранее на совете, в ходе обсуждения Креоспен был уверен, что городской управитель, преисполненный чувством справедливости, распределил еду должным образом. Половину всему городу и его жителям, остальную лично себе.
– Ваше величество, – капитан стражи повернул голову к королю. – с каждым днём проблем становится всё больше, народ начинает волноваться. Участились грабежи, у меня не хватает людей, чтобы поддерживать порядок, а те немногие, что у меня есть уже начинают выражать недовольство, что им слишком мало платят. – капитан пригладил седые волосы.
– Догумт, с вопросом финансирования тебе следует обратиться к нашему дорогому Баринку, – Арольф говорил, не отрывая взгляда от окна. – он всё тебе подробно опишет, как и почему казна не может себе позволить большее финансирование для наших храбрых блюстителей закона. Да и зачем вообще нужны твои стражники, если со всеми беспорядками могут справиться наши дорогие друзья из Ордена Ткачей, которые прибывают в нашем городе, ведь именно для этого их и нанимали, верно? – король Арольф одарил Креоспена улыбкой.
Креоспен лишь хмыкнул на слова короля. Догумт в своей привычной манере согласился со всем сказанным. Креоспен, да и все присутствующие, разве что за исключением Догумта, прекрасно понимали, что если король умерит свой пыл и будет тратить меньше денег на всякий хлам, выпивку и шлюх, тогда можно будет удвоить количество стражи, да и выплаты для них тоже. Креоспена это особо не волновало, поэтому он и не стал углубляться в размышления. Поковырявшись в носу, он достал поистине произведение искусства причудливой формы, если конечно козявки можно было назвать произведением искусства. Немного полюбовавшись находкой, Креоспен отправил её в полёт. Она приземлилась прямо на лысую голову городского управителя. Как раз в этот момент он в очередной раз выпрямился, а содержимое носа Креоспена слетело и плюхнулось на пол.
– Ваше величество, думаю мы обговорили все проблемы на сегодня. – проговорил Баринк.
Арольф резко оживился улыбнулся и повернулся в сторону Креоспена, – Отлично! Теперь мы можем выслушать, ради чего же прибыл к нам многоуважаемый член Ордена Ткачей, – король улыбнулся Креоспену и проговорил весёлым тоном. – только давайте это выясним за обеденным столом, ведь за едой всегда приятнее вести разговоры.
– От хорошей еды и выпивки я ещё никогда не отказывался. – сказал Креоспен как можно вежливее, встал и взял своё копьё в правую руку, чтобы использовать его как посох.
На обед подавали кабана, запечённого с овощами и картошкой. Креоспен отобрал для себя большой сочный кусок и ел его руками. Слуги постоянно подливали вино и бегали туда-сюда как муравьи. Городской управитель наконец-то оживился, когда в обеденный зал занесли блюда, его глаза резко загорелись, как у хищника.
– Думаю самое время узнать, по какой причине нас посетил мастер Креоспен собственной персоной. – король Арольф облизнул пальцы.
– Скажи мне, какого хрена меня погнали за сотню миль, только из-за того, что ты решил перестать платить нам деньги? – в голосе ткача не было ни грамма уважения. – Почему я должен тратить своё драгоценное время, ради такого идиота? – спросил Креоспен, не отрывая взгляда от куска мяса, который он держал в руках.
– Да как вы сме… – начал было Догумт, но король прервал его жестом.
Баринк едва заметно ухмыльнулся, он уже давно ждал, когда короля кто-нибудь поставит на место, а сейчас, по его мнению, этот час настал.
– Я еле сдерживался, чтобы не перебить вас всех на этом долбанном совете. – Продолжал Креоспен. – Я слишком стар, чтобы тратить отведённое мне часы на кучку идиотов вроде вас.
– Что вы несёте? – возмутился Арольф. – Да, может я и не особо хорошо распоряжаюсь деньгами, – на этих словах Баринк незаметно хмыкнул и подавился, закашлявшись. – но я всегда платил Ордену вовремя. Уж для этого у меня ума хватает. Какой идиот решит вам не заплатить?
– По всей видимости один сидит прямо в этой комнате. – недовольным голосом проговорил Креоспен. – Ещё и врёт мне в лицо.
– Вы обвиняете меня во лжи? – Арольф сжал кулаки так, что костяшки его пальцев побелели.
– В необъёмной тупости. – Креоспен кинул обглоданную кость на стол и потянулся за новым куском мяса.
– Я всё заплатил! – прокричал Арольф.
– Да мне посрать, веришь? – злобно ответил Креоспен. – Заплатил или нет, значения это не имеет. Если уж на то пошло, вместо никому не нужного скандала, мог бы просто заплатить ещё, не обеднеешь. Трайнер отдал мне приказ и описал ситуацию, или ты ставишь под вопрос слова магистра Ордена?
Арольф замолчал, сдерживая злость, но немного успокоившись всё же пришёл в себя.
– Боюсь, я не могу терпеть такое отношение к моей персоне, вам лучше покинуть город по своему желанию, либо мне придётся вышвырнуть вас от сюда. – Арольф проговорил с ледяными нотками.
– Ты, кажется, забыл, с кем имеешь дело, сопляк. Ты и так стал голожопым королём без королевства, лишь один город, и даже с ним одним ты не справляешься. Бесполезный кусок дерьма, который надо бросить в выгребную яму. Интересно, как быстро тебя насадят на кол, когда я покину город с остальными ткачами. Кажется, на совете уже говорилось, что стража тоже тобой недовольна. Думаешь они попрут против разъярённой толпы ради своего короля-идиота? – проговорил Креоспен обильно чавкая, не отрываясь от поедания сочной кабанины.
– Непростительно, стража, взять его. –скомандовал Догумт, и три стражника побежали в сторону Креоспена.
Креоспен оторвал одну руку от трапезы, поднял её в воздух и начал делать непонятные движения. Не успели стражники добежать и половины пути, как под ними поднялись столбы кроваво-красного пламени. Огонь начал обжигать их и плавить изнутри. Стражники истошно заорали, но вскоре стихли. За столом воцарилось гробовое молчание. По обеденному залу начал расползаться запах палённой плоти. Король напрягся, а Креоспен так и не оторвал взгляда от еды.
– Когда я доем, всё серебро должно быть выплачено, что будет, если этого не произойдёт, тебе точно не хочется знать. Чёрт возьми, как же вкусно, принесите ещё выпить! – просиял Креоспен. – А чего это вы есть перестали? Не стесняйтесь, угощайтесь. – Креоспен улыбнулся, обнажив морщины на своём лице.
– Ты и твой грязный Орден не получите ни одной монеты! Убирайся или… – спокойствие горе-короля улетучилось в один миг, на место ему пришла необузданная ярость. Всё-таки он король и не будет терпеть оскорблений ни от кого, даже от Ордена.
– Или что? – прервал его Креоспен. – Ты правда думаешь, что способен хоть на что-то?
– Или я лично выпотрошу тебя! – король скинул блюда со стола и положил ладонь на рукоять своего меча.
– Вот значит, как… – Креоспен вытер рот и руки об скатерть и направился в сторону короля.
– Стража, схватите его, чего вы стоите. – Арольф заорал на стражников, но они посмотрели на обгоревшие трупы и не сдвинулись с места.
– Похоже твои подчинённые оказались намного умнее тебя. – Креоспен дошёл до короля и с размаху ударил того древком копья в лицо.
Король отлетел в сторону и упал, не ожидал, что старый ткач осмелиться поднять на него руку. Он приподнялся на локтях, но снова упал, получив удар тупой стороной копья в солнечной сплетение. На него обрушился град ударов ногой. Креоспен бил и бил его. Постепенно старания короля защититься себя прекратились, Креоспен продолжал бить, пока Арольф не начал просто поскуливать. Посмотрев на проделанную работу и удовлетворившись ею, Креоспен обернулся к сидящим за столом.
– Надеюсь теперь король научится вежливости. Баринк, распорядитесь, чтобы серебро доставили ко мне в Пьяную Кирку, надеюсь там будет всё до последней монеты, в противном случае присоединитесь к великому правителю Мерменгора.
– Будет сделано мастер Креоспен. – Баринк посмотрел на лежащего короля и кивнул.
Креоспен вернулся на своё место и продолжил есть. Тишина висела в обеденном зале, её нарушали только всхлипы и скулёж короля, и чавканье Креоспена. Члены совета сидели на своих местах и не шевелились, лишь изредка посматривая на своего правителя или на то, что от него осталось. Окровавленный кусок мяса, который до этого называл себя королём Мерменгора свернулся в калачик и затих. Креоспен закончил трапезу и, вытерев руки и рот, встал из-за стола.
–С вами приятно иметь дело, и кстати, передайте благодарности вашему повару, готовит он отменно.
***
