Дарья Милл "До конца, но только…"

До конца, но только…
Дарья Милл

В мире, где творится хаос, не все спешат отступить и поддаться отчаянию. И у некоторых из таких людей, при встрече с теми, кто от безысходности готов наложить на себя руки, получается отличный тандем.Многообещающее начало – найти спутника для далёкого пути. Но в отдельных ситуациях оптимизм не поможет, а, возможно, даже поспособствует игре в ящик.

Дарья Милл

До конца, но только…

Глава 1.

Закатное солнце нещадно слепило уставшие, уже давно слипающиеся глаза, пока ноги гудели, а пот медленно стекал по испачканному пылью лбу. Оно было и не удивительно, ведь Софи отправилась в путь ещё в полдень, сразу после того, как обошла несколько улиц в поисках еды, старательно прячась от незнакомцев, встреча с которыми ничем хорошим для неё не могла обернуться. Оставалось всего несколько километров до первого дома небольшого поселения, а девушку волновало лишь одно – как бы успеть доехать до темноты.

Последний поворот по ухабистой дороге, и велосипед наконец остановился. Оглядевшись по сторонам, Софи позволила себе немного расслабиться и отдышаться. Глубокий вдох, выдох, затем ещё несколько повторений. Туже затянув в хвост длинные светлые волосы, растрепанные непослушным ветром, она поправила лямки увесистого рюкзака и впервые ступила на землю, чьё название даже не удосужилась прочитать на столбах у дороги. Парой городов ранее Софи поняла, насколько бесполезно это занятие, ведь ни название города, ни его население уже ни о чём ей не говорили. Единственное, за что она зацепится здесь – это чужие кровать и ванна, уже никому не принадлежащие.

Заходить в новый дом стало нестерпимо волнующе, ведь никогда не угадаешь, что тебя там ждёт – бандит, больной головой, или несчастный, чья душа страдает в обожжённом теле. Как бы стыдно ни было себе в этом признаваться, сейчас Софи предпочла бы встретить труп и того, и другого, желательно уже холодный.

Наконец отставив велосипед, она подошла к полуприкрытой двери, заигрываючи прячущей свои тайны. На вид ни намёка на взлом или грабёж, внутри так тихо, что аж дух захватывает. Достав из-за спины металлическую трубу, Софи тихо отворила дверь, дав призраку дома его долгожданную свободу.

Чистый ковёр с надписью "Добро пожаловать!" выглядел так потешно, что сдержать улыбку не получилось. Жёлтый свет ярко подсвечивал гостиную, будто приглашая внутрь и внушая доверие. Милой с его стороны казалась попытка воссоздать уют покрытого тонким слоем пыли дома, и лишь вонь на лестнице всё портила.

Мерзкий трупный запах заставлял глаза слезиться, а сердце сжиматься от отвращения. Дверь в ванну была открыта, а из неё, из густой темноты, выглядывал мертвец, чьи руки прилипли к лицу. Странная смерть в новое время, больше похожая на самоубийство – добровольно перекрыть себе воздух, надеясь на быстрое прекращение ужаса или, может быть, прощение Господа, что единственный может положить конец страданиям бедолаги, что в неизвестности заставил себя задохнуться.

Очевидно, не лучшее место для сна, рядом с ещё даже не остывшим телом. Казалось, его грудь ещё поднимается от фантомного дыхания, или же это распалённое воображение Софи рисует ужасные образы один за другим, к счастью путницы, отбивая желание прикрыть глаза хотя бы на минуту.

Вдали на дороге послышались голоса. И это не привычный звонкий детский смех, болтовня парочек или гомон сетующих на жизнь стариков. Когда в звенящей тишине, такой же кристально чистой и спокойной, как и воды где-то в центре океана, раздаётся шёпот, то шторм своим холодом обволакивает сердце и начинает тянуть вниз, лишь бы это нечто не заметило, что в груди ещё что-то бьётся. Софи давно не слышала человеческую речь, точно так же, как и не видела людей, если не считать чёрные силуэты где-то на горизонте, пока она выжидает в кустах, когда наконец пропадёт рябь, и волны снова успокоятся. Те сотни тысяч мёртвых, ещё не приданных покою людей, чьи тела разбросаны по земле и домам, словно конфетти из хлопушки, взорванной на чей-то День Рождения, так и лежащие на своих старых местах никем не тронутыми, всё ждут, когда у кого-то дойдут руки собрать их и дать миру забыть, какое торжество смерти он пережил.

Быстро выскочив из дома, девушка в один шаг преодолевает расстояние до велосипеда и затаскивает его в дом. Лёгким, уже привычным движением она загораживает запертую дверь, прикрывает окна и залетает на второй этаж как раз в ту комнату, что когда-то была спальней. Руки уже почти не трясутся, лишь прерывистое дыхание и пульсация в висках выдаёт её тревогу.

Когда всё успело так перемениться? Казалось бы, всего три месяца назад Софи окончила старшую школу, и перед ней открывался целый мир, оставалось лишь подзаработать на колледж и попросить родителей о новом ноутбуке для учёбы. Теперь же она совершенно одна ночует в незнакомом ей месте. А хотя нет, не совсем одна. В соседней комнате удобно расположился неизвестный друг.

Как и всегда аккуратно садясь на край двухспальной кровати, Софи жутко неловко, будто бы хозяева осуждающе смотрят на неё из окна, в презрении изогнув губы и сморщив нос. И это чувство снова заставляет её задёрнуть шторы. Уже которую неделю она не может без этого ритуала, будто иначе кто-то и правда заглянет к ней, и явно не с добрыми намереньями.

И вот, наконец, лучшая часть – ужин и книга, как бы в награду за то, что очередной день пережит без хлопот, конечно, если не считать полного одиночества, вкупе со страхом встретить кого-то, но навряд ли сейчас это можно назвать худшей из бед.

Перед едой никакой молитвы. После – тоже. Лишь словно каменный груз воспоминания топят разум. И, где-то между безумием от потерь и желанием жить дальше, Софи останавливается, который раз видя лишь один путь на границе – где-то там, далеко, белый, холодный свет, блестящий на очках отца и полных слёз глазах матери, что не ждут её, а лишь мирно наблюдают, желая не скорой встречи, до которой Софи нужно сделать ещё многое. И лишь тогда, когда она будет готова, они протянут ей свои руки, что за год не успели остыть и потерять былого благодушия к ней. А пока ей нужно идти дальше, прямо на восток, пока она не заметит сверкающие стеклянные крыши ранее никогда недоступного ей города, где последние из людей собрались в единый союз, желающий ничего иного, как сохранить остатки человечества на этой планете.

Так и проходит каждый вечер – в грёзах и не исполнимых мечтах, пока глаза носятся по тексту, лишь бы скорее отвлечь голову, пока она наконец не опустится на подушку. Ну, или замшелый булыжник, смотря как повезёт.

Затем, то самое прекрасное утро, когда тебе некуда спешить, рассвет не щиплет глаза, а в округе никто не шумит. Хотя, один звук всё же выбивается из общей тихой гармонии – это выстрелы, приглушённые густым туманом, что попятам преследовал Софи. Может быть, это именно он не даёт ей столкнуться с людьми, своими большими материнскими руками прикрывая её ещё живой дух. Но от одного призрачный благодетель так и не смог её уберечь – разрухи, посланной бандитами и болезнью, сводящей людей сума.

До недавних пор, по крайней мере как думалось Софи, все жили счастливо. У рода человеческого было всё – от пивных баров с дешёвыми закусками, до окружных библиотек, хранивших знания сотен и тысяч лет изучения мира, что пошёл к краху с появлением доселе невиданного бедствия, действующего словно механизм замедленного действия. Сначала кожа до жути зудит, словно одного лишь соприкосновения с воздухом ей достаточно, чтобы захотеть покинуть тело, и, пока ты в приступе тошнотворной боли сдираешь её, уже перестаёшь замечать, как кислорода становится меньше, а желания выкашлять лёгкие больше. Последние свои минуты мозг проводит в тщетной попытке осмыслить происходящее, не давая ушам различить скуление мольбы родных, а глазам увидеть нечто большее узких флуоресцентных ламп на больничном потолке.

Нет, не чума скосила человечество, прогибая его жалкие останки под борьбу за последнюю крошку. Одолели её за считаные года, но это пригвоздило людей к препарату, который словно наркотик стал необходим любому, кто надеялся прожить ещё год. PG-32 – "чудо" сыворотка, что спасла миллионы от удручающей судьбы скиснуть на пропахших хлоркой простынях. Но оказалось, что последствия её куда хуже.

В один миг, как по щелчку пальцев мир впал в ужас, и его предсмертный крик до сих пор не выходит у Софи из головы. Пока кожа "плавилась", а соприкасающаяся плоть слипалась в комки чего-то, что трудно было назвать живым, больные заживо снимали себе скальп, хватаясь за голову в попытке понять, за что Бог обрушил на них это испытание. И вердикт его был не милостив – любые попытки помочь лишь делали ситуацию хуже, из раза в раз говоря, что каждая слипшаяся друг с другом туша того заслужила, и нет им места нигде, кроме пустынных улиц и брошенных городов. И по сей день несчастные, которым удалось выжить тогда, бродят по улицам, стоня от боли, в поисках тех, кого эта болезнь не затронула.

Вирус ли это, порождённый едкими газами с заводов и производств, или недуг, что был ожидаем в непривычном для людей климате, никому уже и не важно. Не прошло суток, как на поле вышли военные. Они, словно бельмо на глазу, с пол месяца сновали из угла угол в своих нелепых зелёных кепках, что вскоре Софи заметила на из ниоткуда появившихся мародёрах, так и не восстановив связь с внешним миром, что, возможно, и сам давно уже пал.

Выстрелы прекратились, и город снова окутал белый шум. Быстро собрав своё немногочисленное добро, девушка покинула новообретённое жильё, и, немного постояв с велосипедом под рукой, решилась выйти из дома прямиком в лес, уже предвкушая, как из многообразия звуков выследит тот самый, верный, что поведёт её в путь.

Глава 2.

Пока прохладная росса старательно придавала и так потрёпанным жизнью кедам ещё более жалкий вид, ветер приятно сдувал с неумытого лица утренние слёзы. Как и всегда, природа заботилась о своей новообретённой падчерице, в то время как всё человеческое давно перешло в наступление. Так и грунтовые дороги в лесу, что всякий раз своей листвой прикрывал Софи от неугодного внимания, показали ей, что лишний раз расслабляться не стоит, когда по случайности она наехала на выбоину, неудачно упав на ногу и в который раз потянув несчастную лодыжку.

Когда снова послышались выстрелы, от ближайших кустов девушку отделяли лишь пара метров по давно не кошенной траве, и, быстро проскользнув за них, Софи притянула своего металлического приятеля. Затем ещё несколько, более долгих очередей, громогласно объявляющих, что новый хозяин хочет осмотреть свои владения. И от мысли, что он может найти ту проклятую жестяную банку из-под фасоли, что она в страхе забыла закинуть под кровать, у Софи затряслись поджилки. Оставалось лишь надеяться, что в лесу бандиты искать своих новых жертв не додумаются.

Бегом проскочив всю густую растительность, что сплелась, перекрыв тропы, Софи налетела на куст черники, чуть окончательно не застряв в нём. С долю секунды посмотрев на него, она лишь силой сдержала себя, чтобы не накинуться на ягоды, пара горстей которых была бы ей сейчас как раз кстати. Но чуть приглядевшись, путница поняла, что не первая здесь за сегодня. Местами налёт стёрт, а в одном месте кто-то заметно общипал куст, оставив за собой хорошо видимую лысину.

Даже не стараясь подавить нервный смешок, Софи уже представила своё идеальное начало дня, когда вместо психов с оружием, её убьет голодранец в лесу, и, петляя давно непроходимыми дорожками, она лишь больше хотела убежать от своего удручающего конца.

Вдруг появился новый звук – грудной, тяжёлый смех, зазывающих всех, до кого он долетел, усомниться в том, не слышен ли он лишь в их голове. Софи давно не знала не то, чтобы чей-то хохот, но и сама сто лет не улыбалась. И что он нашёл там смешным? Разве что парочку очевидных знаков того, что в доме недавно кто-то побывал.

Несколько минут тишины, и Софи осторожно зашагала дальше, стараясь не издавать и звука. Совсем не слышно, конечно, не получалось – велосипед постоянно за что-то цеплялся.

– Ты сума сошла? Они точно тебя услышат. – Раздался голос откуда-то справа.

Еле пискнув, Софи обернулась на незнакомца, так удачно спрятавшегося в какой-то ложбине между сросшимися деревьями. Его кудрявые волосы спутались, и в порванной одежде, с местами мокрыми пятнами, он был похож на самого настоящего лесного жителя, но не на какого-нибудь возвышенного друида, а, скорее, на лешего.

– От страха дар речи потеряла? Либо стой, либо брось эту штуку и иди без неё. – Тихо произнёс юноша, кивком указывая на велосипед. Он определённо не был рад тому, что его местоположение выдадут мародёрам.

– Я не могу его оставить, мне же нужно как-то передвигаться. – Жалкий вид парня заставил Софи совсем позабыть о безопасности и том, что при встрече с незнакомцем давно пора было бы достать из-за спины трубу, которую она таскала с собой именно для таких ситуаций.

– Если не выбросишь эти глупости из головы, двигаться больше вообще не сможешь.

В нём всё было странным – и то, что он ещё жив, и то, что появился из ниоткуда с язвительными упрёками, будто хулиган, наткнувшийся на неё в школьном коридоре. Это совсем сбивало с толку, и, немного подумав, Софи сказала то, что первое пришло ей на ум.

– Что ты вообще тут делаешь? Я нормальных людей уже не знаю сколько не видела.

– А кто тебе сказал, что я нормальный? То, что я стою тут и говорю с тобой, пока рядом расхаживают какие-то придурки, уже делает меня чокнутым.

– Тогда не стой, а иди откуда пришёл. – Не придумав ничего лучше, Софи лишь улыбнулась, как дура.

– Уже не могу. Тогда ты узнаешь, где мой лагерь.

Один его ответ был хуже другого, и не оставлял ничего, кроме звона в ушах, будто этот парень с каждым словом бил в колокол прямо у неё перед носом. Но молчание с ним было ещё мучительней, ведь в нём слышались обрывки фраз, доносящиеся откуда-то со стороны дороги.

– Я никому про него не расскажу, если ты позволишь мне переждать там какое-то время.

Молча выйдя из своего укрытия, юноша оценивающе посмотрел на свою новую знакомую. Наверное, для него она выглядела не меньшей чудачкой.

– У тебя еда есть? Ну, что-то, что не найдёшь в лесу.

– Да! – радостным шепотом ответила девушка. – Кукуруза, фасоль, мюсли с …

– Я спрячу тебя от твоих дружков, а ты поделишься со мной едой. По рукам? – Выпалил парень, оборвав собеседницу и взглядом показав, что церемониться с ней он не собирается.

– Идёт, веди. – Согласилась Софи, ближе прижимая велосипед.

– Брось эту чушь, потом за ним вернёшься.

Тихо выругавшись, парень выхватил его из рук девушки и поставил в то место, из которого сам только что вылез. Потом, поманив за собой рукой, пошёл в противоположную сторону от города, дальше, в глубь леса.

Шёл он спокойно, легко проскакивая по знакомым явно только ему путям, и каждая минута тянулась болезненно долго. За всё время никто не проронил ни слова, но Софи это было лишь на руку, ведь её мысли были заняты другим. Нога ныла, а в ответ на попытки разгадать секрет проходимца, в голове предательски гудела пустота, и удалось ей осмыслить лишь одно – этот парень как специально шёл именно туда, где было больше крапивы и колючих кустов.

Когда терпеть уже не оставалось сил, незнакомец резко остановился, и от удара об его плечо Софи выбило весь воздух из лёгких, пока она смотрела на его не расчёсанный затылок. Наконец отведя от него взгляд, путница заметила за ветвями поляну, так удачно спрятавшуюся от чужих глаз за густой хвоей.

– Скромно. – Вырвалось у Софи, пока она осматривала пару брёвен, покрытых мхом, кучу сырого тряпья в углу и одинокий котёл, успевший стать домом для какого-то паука.

– А ты что хотела? – бросил юноша, пробираясь через папоротник и кусты.

– Ну, я ожидала что-то большее. – Девушка шагнула вслед за ним, даже не пытаясь оставаться на расстоянии. Одна лишь идея того, что он может что-то ей сделать, казалась до того потешной, что она уже успела от неё отказаться.

– Это был риторический вопрос, и, если уж на то пошло, то я не ждал гостей, особенно в виде хрен пойми кого с велосипедом. – Уязвлённо ответил он, гордо смотря на свои владения.

– Если уж на то пошло, то у меня имя есть – Софи. – Оскорблённая тем, что парень даже не посмотрел в её сторону, она скрестила руки. – Если хочешь сотрудничать, то постарайся быть повежливее.

– Мне не интересна твоя вежливость, Соня. Я выполнил свою часть сделки, так что твой черёд. Только постарайся побыстрей, не отнимай моё время.

– А что ты собрался делать? Снова засесть под каким-нибудь кустом?

– Слушай, – громко выдохнул через нос юноша, и, чуть подумав, с тонной неудовольствия в голосе продолжил, – не знаю, что ты там себе придумала, но я не собираюсь становиться с тобой друзьями и до конца дней стеречь твою задницу. В конце концов, давай просто решим всё на берегу и разойдёмся.

– Молодец, твоя речь звучит совершенно отчаянно. – Лукаво подметила Софи, невольно удивившись своей смелости. – Признай, что сейчас мы оба нуждаемся в помощи.

– Думаешь мне нужна твоя помощь? – повысил голос парень, в отвращении скривив рот. – Мне просто жаль, что, когда тебя убьют, вся еда достанется тем упырям, а не мне. – Он остановился и принялся пристально смотреть Соне в глаза, пока его дыхание не начало выравниваться, а руки невольно не повторили её позу. Его затуманенный раздражением взгляд был полон печали и тоски, а уголки губ до того нервно дёргались, что у Софи кроме сострадания ничего к нему не осталось.

– Как давно ты здесь один? – аккуратно спросила она, когда юноша стыдливо опустил голову.

– Что? – он в изумлении уставился на неё, явно не ожидая подобной снисходительности. – Не помню, сбился со счёта уже как несколько дней. Может неделю или несколько, с тех пор как на прошлом месте меня избили и обокрали.

– Прости, мне жаль. – Помедлила она, стараясь не выдать удивления. Почему-то до этих слов ей казалось, что он мог всегда жить в этом в лесу, словно местный сумасшедший.

– Ну, ладно, – неуверенно прошептал парень, и, чуть подумав, тут же продолжил, – может, ты и права, нам обоим нужна помощь. – Он кивнул куда-то к земле. – Можешь пока оставаться тут, всё равно нога больная.

– Откуда ты…

– Да ты пол дороги кряхтела, тут и слепому понятно будет. – По старой привычке оборвал Софи юноша. – А сейчас ещё и стоишь кое как. – Довольный своей наблюдательностью произносит парень, а дальше, уже с ухмылкой заявляет. – Кстати про вежливость, можешь звать меня Деми.

Глава 3.

Прохаживаясь по своим владениям, Деми, опустив плечи, несколько неловко отпинывал камни в траву, пока его голову не озарила мысль, что беседу стоило бы продолжить.

– Ну да, живу небогато, но как-то справляюсь. – Он резко остановился и выпрямился. – Здесь рядом растёт пара фруктовых деревьев, есть кусты с ягодами, – Деми кивнул куда-то влево, – в общем, находится что поесть. Сегодня я даже видел дикую морковь рядом с рекой.

– О, туда мне как раз и надо! – с нескрываемым энтузиазмом от удачного поворота воскликнула Софи. Несуразность их встречи так давила на неё, что ей как можно скорее хотелось занять себя хоть чем-то, лишь бы не оставаться с парнем наедине. -Сегодня утром мне не дали времени придти в себя.

– Чудно, то есть, ты только что пришла и уже хочешь воспользоваться моей ванной? – с ехидной улыбкой ляпнул Деми, и было это настолько неуклюже, что девушка не сдержала смешка.

– А ты прям весь счастьем светишься от такого расклада. – Она сделала шаг ему на встречу. – Рада, что ты ещё не разучился шутить.

Довольный такой реакцией, парень махнул Софи рукой, заставляя ту пересечь поляну и пройти в след за ним сквозь деревья дальше, к сердцу леса.

Сто шагов молчания, и перед парой бурлил оживлённый поток, бодро закручивающий корабли-листики в абсолютном беспорядке, пока ветер шумел ближе к небу, что было подлинно летне-голубым.

– Ну, я пойду. – Заявил Деми, почесав затылок. – Зови, если вдруг что. – Почти неслышно обронил он и скрылся среди кустов.

Софи в миг расслабленно выдохнула. Та стеснённость, что висела между ними, словно густой туман не давала ей продыху. И лишь сейчас, окунув кончики пальцев в воду, которая так и манила искупаться, ей наконец удалось осознать, что только что она самолично напросилась в гости к этому незнакомцу, что, казалось, так уверенно ждал кого-то меж тех стволов. На мгновение это показалось ей таким смешным, что, успев снять лишь рюкзак с кофтой, она не сразу почувствовала, как в неё прилетела маленькая ягодная пулька, за которой следовала очередь точно таких же сладких тёмно-синих бусин.

– Отстань, Деми. Я знаю, что ты ещё здесь. – Повысив голос, обернулась Софи. – Подглядывать нехорошо, прекрати прикалываться.

Все её слова унесло с собой течение, шумом преданно служа тому, кто выбрал путницу своей мишенью, ведь этот некто останавливаться не собирался. Одна за другой чернички летели прямо в цель – голову Софи, что не сразу догадалась поднять её.

На толстой ветке, широко раскинувшейся над водой, притаилось тело. Женское лицо, и без того искалеченное ожогами и глубокими порезами, было искривленной в улыбке, от которой смотреть на него было до тошноты дурно. Перемотанная бинтами и кровавыми тряпками, она не оставляла и надежды на то, что на худом туловище осталось хотя бы одно живое место.

– Деми! – еле пискнула девушка перед тем, как туша спрыгнула перед ней в реку.