Наметают барханы снежные
вьюга с ветром: всю ночь куражатся.
Мы с тобою, похоже, грешники.
Наших чувств молодые саженцы
потеряли листву и ёжатся,
ветру в ноги устали кланяться.
Злые слухи разносит ложь-лиса:
говорит, что забыл избранницу.
Не ходи под окном, завистница,
утром скроешься, глянь, и след остыл.
За тобою немало числится
оклеветанных жертв: клыки остры.
Мой звонок разрешит сомнения,
сплетни прочь разогнав напрасные.
Улыбнётся – пройдёт затмение.
«Приезжай!» – мне прошепчет ласково.
Каждый раз я словами нежными
прикасаюсь к душе израненной,
и бальзам, на любви замешенный,
облегчает её страдания…
Смотрят в окна глаза уставшие,
ждут весну, а она по-прежнему
не спешит. Воют ветры страшные,
наметают барханы снежные.
2019
По синей реке
Мне приснилось, как по синей реке,
проплывая, дал гудок пароход.
Я стоял на пирсе с кистью в руке
и мурлыкал старомодный фокстрот.
Сарафан лиловый, зонт кружевной,
по плечу струится лента-коса.
Очарован был твоей красотой.
За меня всё рассказали глаза.
Улыбнувшись, помахала платком.
За кормой остались пирс и причал.
Мне не вспомнить то, что было потом:
говорили, я кому-то кричал.
Каждый раз, когда по синей реке,
приближаясь, загудит теплоход,
я гляжу, сжимая кепку в руке,
и боюсь, что счастье мимо пройдёт.
2017
Зелёный маркер
Я так устал от лицемерья,
плетей предательства и лжи.
Не выдержала нить доверья:
все клятвы – просто миражи.
Родиться б мне глухим, незрячим,
без чувств – червём и жить в земле,
не видеть мук, не слышать плача.
Безумье – это не по мне.
Стакан. Бутылка – змий зелёный.
Стеклянный взгляд. Отключен мозг.
Я был мечтою окрылённый.
Любил. Желал. Сберечь не смог.
Будь проклят слабый мой характер.
Любовь бессильна пред бедой.
Змеёй прополз «зелёный маркер»
меж нами жирною чертой.
Любовь, мечты и вдохновенье —
стакан, как чёрная дыра,
всё поглотил. Ты спишь. Забвенье.
Разбросаны наряды. Мрак.
А я, прикованный любовью,
покой храню, сижу, пишу
при свете звёзд, у изголовья,
доверив боль карандашу.
2015
Мимолётность
(Хайку)
Спящие сопки.
Месяц по склону скользит
пёрышком лёгким.
Время влюблённых.
Сакура скрыла двоих:
таинство свято.
Слово за словом:
поступь любви так нежна.
Жизнь мимолётна…
2018
Настал мой час
По мокрому асфальту от ворот,
по лужам, листья ножкой разгребая,
промокшая, озябшая, нагая —
ступает Осень. Мечущийся сброд
ворон крикливых вслед проклятья шлёт.
А наглый ветер, с плеч сорвавший платье:
цепляет косы, держит за запястья
и хлестким ливнем по лицу сечёт…
Бедняжка, побледневшая от стужи,
в подъезд вошла, стучит чуть слышно в дверь.
Настал мой час: пойду открою ей.
За столько лет я хоть кому-то нужен.
2012
В сарае под старой липой
Тонет яблоком солнце красное,
погружаясь за край земли.
Катит волны огня атласные
ветер, трогая ковыли.
Следом с юга стеной чугунною
надвигается сильный дождь.
Извиваются змеерунами
вспышки молний. По небу дрожь.
А в сарае под старой липою,
как одиннадцать лет назад,
мелодично сверчки пиликают,
да по гнёздам стрижи пищат.
Здесь на сене под крышей ветхою
запах ягод и разных трав,
тёплый свитер, забытый Светкою,
сочиненья мои в стихах
ждут, наверное, продолжения.
Только в прошлое нет пути.
Но какое-то наваждение
заставляет в него войти…
Я читаю, как длинный день
солнце, спрятав в мешок, уносит;
как, пугая огнями тень,
к югу катятся поезда;
как сандалии, от росы
все промокшие, быстро сбросив,
ты проводишь со мной часы,
что запомнились навсегда.
Я читаю, как самолёт
подморгнул, нас внизу увидев;
как слоящимся полотном
землю кутал ночной туман;
и о том, как с тобой вдвоём
обнимал нас тот самый свитер,
здесь оставленный на потом
и забытый, как наш роман…
А погода всецело властвует,
не пуская меня домой.
Не понять ей – сегодня праздную
исцеленье души больной.
Мне стихи возвратили молодость.
Свитер чувства мои согрел.
Строчки тяжестью лет спрессованы,
пробиваются, как прострел,
оживляя в уснувшей памяти
фиолетовых глаз тепло…
Бог мой, сколько же снежных заметей
и дождей бились о стекло?
Сколько ждал карандаш заточенный
встречи с белым, как снег, листом?
Я пишу аккуратным почерком:
«Светка, мне позвони потом!»
2021
Облака за твоим окном
