С того момента Клаус-Эдвард не знал себе ни минуты покоя.
Постоянные звуки по ночам, постоянный вой из леса. И в этом уже не было ничего увлекательного. Скорее, это просто было жутко.
Так прошло ещё несколько дней…
Пожалуй, только ночная иллюминация хоть как-то успокаивала его своим неизменным присутствием, да и то не до конца.
Постоянно что-то скрипело и шуршало, неистово выл холодный ветер по ночам.
И только старинный кованный фонарь возле беседки каждую ночь разгонял все таинственные призраки и тени своим мистическим одиноким светом, возле которого с наступлением сумерек всегда появлялось несколько летучих мышей, которые явно облюбовали это место.
Маленькие призрачные стражи ночи…
***
Клаус долго пытался себя успокоить, внушить себе, что он сам себя нагнетает.
Однако это не очень-то ему и помогало. Ведь слова стоят мало, если их не подкрепляют реальные факты.
– Ну да, дом действительно старый, действительно таинственный, – словно уговаривал он сам себя, прохаживаясь уже на следующее утро по берегу местного лесного озера, которое ему искренне полюбилось. – Да и места тут, чего греха таить, довольно загадочные. Однако это вовсе не означает, что все эти ночные события должны быть знаком чего-то ужасающего и опасного.
Так он и рассуждал, размышлял и говорил сам с собой, блуждая по туманному берегу в рассветный таинственный час.
И совершенно неожиданно он набрёл на небольшой указатель, расположенный прямо поблизости от маленького дощатого причала, где на этот раз была привязана уже не одна лодка, как в прошлый раз, а сразу две. И на этом указателе была надпись на английском Forest Lake, а рядом – на немецком «Meerjungfrauensee». И тут он вспомнил, что где-то слышал, что знаменитое Лесное Озеро в народе называли «Озеро Русалок», о чём и свидетельствовала более старинная надпись на немецком языке.
И как только он прочитал надпись, он сразу вспомнил своё таинственное видение с русалкой неделю назад в этом самом месте, которое он причислил тогда к категории «невольно разыгравшегося воображения».
– Как странно… Я даже не знал, что у Лесного озера два названия. Значит, «Озеро Русалок»? Наверное, этому месту давал название поэт.
Он огляделся по сторонам, а затем достаточно осторожно посмотрел на водную поверхность озера в том самом месте, где в прошлый раз видел призрачный образ девушки, похожей на русалку.
Но нет, там никого не было на этот раз.
– Что это было тогда? – спросил он сам себя. – И было ли вообще?
Он немного задумался, а потом снова решил последовать по берегу дальше, однако невольно он вдруг зацепил взглядом качнувшуюся ветвь дерева совсем неподалёку, в метрах пяти от себя, и быстро поднял голову, чтобы посмотреть, что там происходит.
Сначала он ничего не увидел, но когда он уже отвернулся и снова посмотрел на водную поверхность с края невысокого покатого берега, на котором как раз стоял, он совершенно неожиданно заметил нечто новое, ничуть не пугающее, но всё же таинственное.
Внезапно ему показалось тогда, как будто среди ветвей деревьев, отражённых на зеркальной поверхности озера, притом совсем неподалёку, прямо за его спиной возник какой-то немного туманный образ.
Нет, это был образ не ужасного монстра или призрака, не демона и не русалки. Это был просто образ какой-то светловолосой девушки в длинном бело-серебристом платье, которая вдруг отразилась на водной поверхности озера, словно таинственный дух леса. Это был почти призрачный бледный силуэт, подобный силуэту русалки, который он видел однажды в этом месте в воде. Однако всё же этот образ показался ему достаточно реальным.
Какой-то момент он боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть таинственное видение. Он даже не знал что думать.
– Кто ты, незнакомка? – тихо прошептал он тогда.
И его охватило неодолимое желание обернуться в сторону прекрасной незнакомки.
Но похоже, загадочная девушка, чем-то напоминающая таинственную фею или дух леса, сама решила куда-то уйти по своим делам, и, немного посмотрев на него, неожиданно отступила в мшистую мглу деревьев, словно растворяясь под солнечными лучами, внезапно проникшими в тёмную рощу.
И довольно густой туман вдруг быстро всё окутал вокруг, и даже солнце скрылось на миг среди облаков, словно окружённое мистическим маревом.
Клаус решительно обернулся в сторону таинственной незнакомки, но её уже не было в том месте, где она, как казалось, стояла почти несколько минут, отражаясь в воде.
Он растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять насколько реально всё происшедшее с ним. Однако внезапно возникший туман стал всё более глубоко размывать все образы вокруг, словно превращая саму реальность в сон.
И тогда сама реальность стала в итоге совсем нереальной, а сон – более настоящим, чем любая, даже самая что ни на есть настоящая реальность…
Домой он возвращался уже через сумеречный лес.
Его тропа провела его мимо чёрных скал у древней заброшенной водяной мельницы, тёмный силуэт которой был спрятан в глубине лесных зарослей, мимо поваленных ветром старых деревьев, мимо чёрных камней, покрытых мхом, которые сильно смахивали на валуны или мегалиты, лежащие прямо у излучины горной реки возле опушки леса, мимо валежника и зарослей диких ягодных кустарников. А потом он просто последовал через лес по совершенно прямой тропинке, ведущей через смешанные ряды сосен и лиственных деревьев. И когда, наконец, Клаус свернул по направлению к своему коттеджу, он услышал резкий хруст и шорох совсем неподалёку от себя.
Он остановился и обернулся, и…
Олени. Это был олень и олениха. Словно два таинственных призрака, внезапно выплывших из туманной чащи, они быстро возникли почти рядом с ним и, ничуть не испугавшись, перебежали дорогу прямо перед ним, словно несомые ветром. А потом они просто скрылись в древней сырой чаще, скрытые туманами и сумрачными тенями постепенно наползающего призрачного вечера…
Вечер прошел спокойно. Но он всё никак не мог сосредоточиться для нормальной работы над книгой и просто пошёл спать.
Однако сон в этом странном доме, очевидно, был слишком дорогим подарком. По крайней мере все последние дни.
И как только Клаус немного полистал томик Шекспира, столь удачно найденный им однажды в библиотеке профессора, а затем отложил книгу в сторону на прикроватную тумбочку и погасил свет, всё это странное ночное действо со многими неизвестными опять началось.
Впрочем, это было уже не впервые и продолжалось уже около недели.
– Как это у Шекспира? «Скажите правды ради, Вы призраки или существа живые?».. – процитировал он сам для себя.
Снова словно тихие шаги где-то в доме… А может это были просто скрипы старых половиц?..
– Спокойной ночи, Клаус-Эдвард, – сказал он тогда сам себе даже как-то немного иронично. – Сегодня, кажется, ты опять выспишься.
Чувство юмора. Наверно это хорошо, что он его сумел сохранить даже в этой безумной ситуации.
Впрочем, как и всегда в его жизни…
Так прошло ещё два дня.
С упрямой настойчивостью и неотвратимым упорстовом вся эта мизансцена повторялась снова и снова.
Только кто был режиссёром спектакля?
Как правило, все режиссёры любят находиться за сценой событий. Очевидно, также обстояло и в этом случае. Ведь если источником всего этого действа был не реальный человек, а сверхъестественная сила, то совершенно очевидным было бы предположить, что в этом уникальном случае такая сила вряд ли захочет прийти официально представиться.
Нет, не будет зрительного зала и громких аплодисментов, не будет аваций и криков «Браво! Бис!» Не будет цветов и комплиментов. Вообще ничего не будет.
Будет только эта глухая, ледяная глубина тёмного древнего дома, стоящего на опушке ещё более древнего леса, из которой периодически то тут, то там возникал какой-то непонятный тихий скрип половиц на чердаке или в холле на первом этаже, от которого уже были мурашки по коже. А ещё – жуткий вой за окном уже почти каждую ночь.
И всё обстояло так, словно было совершенно нереально, почти как во сне. Но только вот это был всё же явно не сон.
Призраки и тени… Всё смешалось в таинственной мистерии ночи.
И эта новая ночь была не исключением.
– Сегодня что-то слишком громко, – даже заметил Клаус, невольно проснувшись среди ночи в своей постели в спальне на втором этаже от тоскливого вытья за окном. – Так всё-таки это волк или собака?
Но только новый вой в ответ.
Именно тогда Клаус-Эдвард встал и, не включая свет, тихо подошёл к окну своей спальни. Он осторожно отодвинул край занавески, и при ясном лунном свете вдруг увидел едва различимый вдали силуэт не то волка, не собаки, тёмным обрисом возникший из тумана на дальнем холме. Однако в этот раз силуэт таинственного зверя выглядел более чем реальным.
По всему было видно, что он был живым и настоящим, из плоти и крови. Это был явно какой-то тёмный зверь, похожий более на собаку, чем на волка. И этот зверь был явно очень одинок и беспокоен.
– Так вот оно! Ты реальный персонаж. Не призрак, не демон, не игра моего воображения и даже не сон, – вдруг сказал тогда Клаус, глядя на него из своего окна. – А это уже совсем другой поворот событий. «Чёрный Призрак»! Пожалуй, звучит слишком уж устрашающе. Такой ли уж ты нереальный, Демонический Пёс Чёрной Долины? И если ты не сон, то может и твой хозяин тоже реален?
И словно в ответ его словам, тень таинственного зверя снова издала тоскливый вой.
Как на красочной картинке к фильму ужасов: не то волк, не то пёс, сидящий на чёрном холме, слегка возвышающемся над лесом, а над ним – полная луна.
И когда Клаус уже был готов отойти от окна, случилось нечто странное.
На какой-то миг тогда ему показалось, что он услышал ещё какой-то новый звук.
Нет, ему не показалось. Совершенно точно, что это был звук флейты. Словно где-то совсем вдали, как будто из самой глубины чёрного леса, вдруг кто-то тихо сыграл несколько красивых грустных тактов в ночной тишине.
Внезапно тень призрачного песьеподобного зверя резко пошевелилась и встала. Зверь обернулся, чуть сверкнув глазами во тьме, и при лунном свете он показался тогда не чёрным, а словно почти нереально синим, словно самый настоящий призрак или таинственный демон, действительно пришедший из какого-то древнего сказочного Другого мира.
Именно тогда этот странный демон ночи быстро бросился бежать в лес, словно на зов таинственной музыке, призывно доносящейся ему навстречу из ночной тиши…
P.S. Легенда о маге Чёрной Долины —
Древний мудрый маг, бессмертный странник в вечности, он всегда был один.
Но никто даже не догадывался о том, что в своё время он пережил слишком много страданий, и именно это было причиной его вечного неприкаянного одиночества.
Когда-то у него тоже, как и у многих других в этом мире, были близкие и родные, были братья и сёстры, были родители, бабушки и дедушки.
Но однажды их древний волшебный клан постигло несчастье, и все они один за другим просто вымерли. Они не были злыми, более того, они всегда стремились только помогать людям.
Но только люди этого явно не оценили…
Кого-то из них убили в жажде славы и наживы человеческие охотники на ведьм, а кого-то убили человеческие маги- контрактники, которые в большинстве своём всегда являлись самыми жестокими из всех магов, поскольку своей природной силы в магии никогда не имели и жили лишь за счёт контрактов с более могущественными и часто всю свою жизнь истребляли врождённых магов, руководствуясь исключительно завистью и злостью, поскольку по своей природе были самыми обычными людьми, просто хитростью и обманом на время получившими немного магической власти, а потому всегда и руководствующимися простыми приземлёнными человеческими приоритетами, в которых звон монеты, как правило, звучит громче музыки души и сердца.
