– Дурак.
– Сам дурак.
– Эй, что я тебе такого сделал?! – возмутился Дэф.
– В ухо дал, что же еще… – проворчал Джейк. Помолчал немного, потом нехотя выдавил:
– Ты это, извини, но я не думал, что сказал что-то обидное.
– Я не соврал, – буркнул Дэф.
– Но ведь я угадал?
– Да иди ты…
– Извини, – еще раз повторил Джейк, запоздало сообразив: как он сам боялся насмешек по поводу маменькина сыночка, так его друг, вероятно, не меньше не хотел ничего слышать на тему полукровок и утэвво! А Джейк прицепился, как заноза, то-то радости! Молодец, что и говорить!
Дэф только молча отмахнулся, и ничего не сказал.
Корки с умильным видом помахал хвостом и от души лизнул хозяина в лицо. Джейк, не сдержавшись, прыснул: сохранять мрачный вид, уворачиваясь от мокрого, ярко-розового песьего языка еще никому никогда не удавалось.
Окончательно помирились они уже, конечно, на кукурузном поле – когда стреляли голубей. Лук у них был один, стреляли по очереди, Корки притаскивал добычу, но чаще мальчишки с азартным гиканьем сами неслись искать подбитую птицу, продираясь через могучие кукурузные заросли. Корки, хоть и не был голоден – свою порцию кролика он получил – мог и не донести.
– Объестся и будет потом перьями плеваться! – ворчал Дэф.
Связка голубиных тушек росла, а стрелы в колчане убывали – далеко не все из них возвращались с птицами, и тут, розовея ушами от стыда, Джейк признавал свою вину во многом. Из лука он стрелял хорошо – для городского парня. Что с мальчишкой-утэвво он и так и этак не смог бы тягаться, Джейк сообразил тоже уже потом. Все-таки про этих утэвво говорили всякое разное, и сторонились их, считая чужаками, почти в равной мере и белые, и индейцы; а что из этих разговоров правда, а что нет, Джейк понятия не имел. Впрочем, Дэф почти ничем на утэвво и не был похож, разве что вот глаза… да и смуглость загорелой кожи все-таки не красноватой бронзой, а оливковой, зеленоватой патиной[2 - Патина – зеленовато-бурый налёт, образующийся на предметах из меди, бронзы и медьсодержащих сплавах в результате окисления под воздействием окружающей среды. Придает старинным предметам благородность и особую красоту. На серебре также бывает патина – черно-буроватая, темно-серая или полностью черная.] на этой бронзе отливает. Но это еще поди присмотрись, в самом деле, разгляди эту зеленоватость. Джейк вот вообще сколько времени смотрел – и не замечал!
Когда кончились стрелы, а от связок пернатых тушек отяжелели оба седла, мальчишки нарвали только-только наливающейся, молочной сладкой кукурузы, объелись ее, сколько влезло, и потом кидались друг в друга обгрызенными початками. Выбирались с поля растрепанные, исцарапанные… и наконец снова переставшие друг на друга дуться, выкинув из головы недавнюю размолвку.
И вот тогда-то и обнаружилось, что уже изрядно поздно. Небо стало рыжим, и огненно полыхало у горизонта, а в ложбинах поселились синие густые тени. Такие же тени следовали за мальчиками, их собакой и лошадьми – длинные и несуразные.
– Пора возвращаться, – вздохнул Дэф.
– Ага… – протянул Джейк.
Оба подумали – интересно, попадет за отлучку, или нет? Могло быть и так, и этак.
Они стояли у края поля, смотрели в горизонт – туда, где яркое оранжевое солнце-тыква катилось к кромке дальних горных отрогов. Между ними уселся пес – узкая волчья морда и могучий загривок; Джейк и не сомневался уже, что Корки наполовину – волчьей крови. Спросить? Или… подумав немного, спрашивать ничего из того, что крутилось на языке, Джейк не стал, зато вместо этого протянул над собачьей головой руку:
– Слушай… а давай дружить?
– Ага, – фыркнул Дэф. Протянутую руку пожал и добавил уже серьезно: – Давай.
После прищурился и уверенно кивнул:
– А нас уже наверняка ищут.
Джейк поежился – ему могло равно и влететь за самоволку от отца, или все ограничилось бы добродушным хмыканьем, в зависимости от папиного настроения; Джейк о том хоть и переживал, но не слишком – вряд ли ему влетит сильно, если и влетит. А вот что за выволочку может получить удравший на весь день от работы его новый друг… Джейк храбро решил, что скажет в случае чего, что это была его идея, и виноват только он.
Да, конечно, мальчишек хватились. Только все вышло не так, как Джейк успел вообразить. Во двор они въехали вроде бы незамеченными. Успели расседлать и почистить лошадей, забросить связки голубей на кухню к свирепой Марте, и получить от нее нагоняя только за неплотно закрытую дверь, через которую коварно пробрался Корки. Пес тяпнул со стола полуощипаного петуха и был с ним таков. Мальчишки погнались отнимать, разумеется, под грозный вопль кухарки, подробно рассказывавшей, куда следует провалиться бестолковой собаке «и заодно ее придурочным хозяевам»
Давясь смехом, они тянули каждый в свою сторону – Джейк вцепился в загривок пса, а Дэф отнимал петуха, силясь хоть как-то выдернуть неправедную добычу из пасти мохнатого друга. Тот же прижимал уши, закатывал глаза – но пасть не разжимал, зараза такая, порыкивая и все сильнее стискивая челюсти.
– Бесполезно, он не отдаст, – наконец сдался Дэф. Выпустил петушиную ногу, и Корки, почувствовав свободу вожделенной добычи, могуче встряхнулся всем телом. Джейк скатился с его загривка, как вода с утиных перьев, не удержал равновесия и плюхнулся на задницу, прямо в пыль. Хохотал он при этом как ненормальный, что в изрядной мере мешало встать. Просто сидел и смеялся, не в силах остановиться. Замечательное завершение дня – отнимать у собаки ворованную курицу! Точно так же смеясь, Дэф подал ему руку – и тогда Джейк, ухватившись за нее, наконец поднялся.
Тут-то на шум – не иначе, как на шум! – во двор высыпали взрослые.
– Ага, вот и они! Явились! – среди первых Джейк рассмотрел своего отца.
Пригляделся, стараясь понять, в каком тот настроении. Вроде бы хмурится, но не слишком старательно… может, и обойдется без выволочки?
– Ну и где же вы, молодой человек, болтались весь день? – ворчливо уточнил Джордж Фей у сына.
– Мы охотились на голубей и проверяли силки, – совершенно спокойно ответил Дэф, выходя чуть вперед. Джейк даже ничего сказать не успел!
«Уй-й-й» – только и подумал он. Глянул мысленно со стороны на себя и своего друга – растрепанные, пропыленные, у Джейка еще после короткой драки рукав рубашки порван и пуговиц на вороте не хватает…
– А я говорил, что они вместе удрали! – дядя Питер О’Нил тоже выдвинулся из толпы, поглядел на мальчишек, рассмеялся заразительно, как умел это только он. Хлопнул джейкова отца по плечу и подмигнул:
– Что, Джори, говоришь, хотел, чтоб мальчик научился знакомиться с нужными людьми? По-моему, ему не нужно этому учиться, он и без того прекрасно справляется!
И следом добавил, поворачиваясь к мальчишкам:
– Как охота, сынок?
– Нормально, пап, – Дэф пожал плечами, улыбнулся. – Только вот силки кто-то порвал. Если бы были браконьеры – так кроликов забрали бы, да?
– Непременно, – кивнул дядя Питер. – Но их не забрали?
– Не забрали, – Дэф отрицательно мотнул головой.
Дядя Питер только картинно развел руками – ну нет, так нет, значит!
Джейк ошалело покрутил головой, пригляделся… и только сейчас сообразил, что длинная, едва ли не лисья улыбка и у отцова товарища, хозяина ранчо дяди Питера О’Нила, и у его нового друга Дэфа практически одинаковая. Выходит, тоже О’Нил, да не просто – а еще и сын дяди Питера! Вот так шутка! А Джейк-то думал…!
– Идите в дом, юные рэйнджеры, – фыркнул Питер. – Голодные поди, как черти, а?
– Есть такое, – хором отозвались мальчишки, потом переглянулись – и прыснули снова.
Определенно, если бы Джейку предложили второй точно такой же день, он бы ни в коем случае не стал отказываться.
2
– А все-таки, кто запутал силки?
Этот вопрос мучил не только Джейка.
Ведь снова же, снова кто-то болтался по тому оврагу, который Джейк про себя обозвал «кроличьим», а все вокруг называли почему-то Соломенным.
– А почему «Соломенный» -то? – допытывал Джейк.
Дэф, впрочем, только пожимал плечами:
– Да кто же его знает, почему! Кто-то давно придумал, вот все вокруг и повторяют. А кто, почему…
– Ты тоже не знаешь?
– Не знаю.
– Хм… ну, Соломенный так Соломенный.
В то утро, когда Джейк едва не проспал отъезд домой, его друг поднялся, наоборот, ни свет ни заря, и рванул в поле. Проверял силки – и вот незадача, снова наткнулся на то же самое: спутанные ловушки, и единственный нетронутый кролик. Не в силках, но все равно придушенный.
Собственно, даже попрощаться мальчишки не успели бы, не то, что обменяться новостями про снова порушенные ловушки – Джейка через час после отлучки Дэфа растолкал отец и велел собираться: уже девятый час, хватит спать, мы домой едем! Да, Джейки, не ворчи, едем, и прямо сейчас.
Джейк понуро вздохнул – но делать нечего, собираться так собираться… три дня пролетели, как один, хотя это были очень длинные дни! Длинные и интересные, и Джейку очень не хотелось менять их на что-то более скучное. Ох и не хотелось!
Пришлось натягивать чистую рубашку, выстиранную и заштопанную кухаркиной сестрой, и пыльные, зеленые от травы джинсовые штаны, думая про себя – от матери за грязь-то попадет, эх; потом нудно шнуровать ботинки, и тащиться наконец за взрослыми на крыльцо. К нему, крыльцу, уже подкатила повозка, и… Джейк крутил головой, ища друга – но ни его самого, ни его собаки, Корки, нигде не было видно.
Спросил дядю Питера, тот только пожал плечами – мол, Дэф наверняка бродит где-то, он рано проснулся. Джейк вздохнул с досадой – ишь ты, бродит он где-то. А еще друг называется. Потом со стыдом признал – ага, а ты самый настоящий засоня. И вот поди пойми сейчас, что больше заставляло Джейка хмуриться и понуро, нога за ногу, плестись следом за отцом: то ли грусть, что замечательные приключения кончились, толком не начавшись, то ли досада на самого себя, что проспал наверняка интересное утро (и что о нем при этом подумал Дэф! Задразнит же ведь наверняка!), или все же обида, что друг даже не пришел прощаться?
Все вместе, если говорить честно. Все вместе.
Отец тоже сумрачно хмурился – у старших что-то не ладилось в их взрослых делах, все эти дни они только и делали, что спорили и решали эти споры, ходили то злые как дьяволы, то неразговорчиво-строгие, так что под руку было лучше не попадать. Такое и раньше случалось, но в этот раз, видимо, дело было совсем серьезное.
Мальчишки и старались не попадать – при всех сидели тихо, как мыши, зато во все уши прислушивались к разговорам: вдвоем это было даже интересно делать. Или – что чаще – пропадали на речке, в поле или вон шныряли по холмам в прерии.
В город, стало быть, и немедленно. Что же, Джейк слышал, как дядя Питер выдавал Фею-старшему какое-то поручение, да и с самого начала было понятно, что в гости они ненадолго. А Джейку вовсе расхотелось в город. Подумать только! Сюда он ехал, думая о том, как бы эти несколько дней пролетели побыстрее, а сейчас даже, наверное, отдал бы свою коллекцию красивых монеток за возможность не уезжать! Скучное, как ему думалось сперва, деревенское житье на ранчо оказалось, как мешок ярмарочного фокусника, штукой с секретом. Если этот мешок вывернуть наружу подкладкой – пестрой, яркой, в блестящей мишуре и с кучей потайных лоскутных кармашков – никогда не поверишь, что минуту назад это был простой куль серой дерюги. Так и с днями на ранчо – главное, знать, где эта подкладка есть, и как ее вытянуть… Дэф вот, скажем, знал. И поделился секретом, так что Джейк теперь узнал тоже, и не хотел расставаться с этим «волшебным мешком», пока не выудит из него все-все фокусы. Еще бы, он ведь еще половины того, что хотел, не успел увидеть! И да, мальчишки так и не выяснили, кто лучше ныряет, а теперь уже и не выяснят…!
Джейка взяла отчаянная досада вместо обиды, и она странным образом вдруг придала сил и наглости. И тогда Джейк, стоя перед повозкой и ни на что особенно не надеясь, вдруг спросил у отца:
– Пап, а можно я тут подольше погощу? Меня Дэф звал на рыбалку, и в ночное тоже, и…
– А, так тебя пригласили?
– Ну да, – Джейк кивнул, промолчав о том, что, разумеется, с Дэфом-то они сговорились сразу же, а вот ни у кого из старших позволения еще не спрашивали.
– М-гм-м-м. Джейк, ты же понимаешь, что мама не одобрит?
– Понимаю. Но па-а-ап! Вот что я обычно делаю целыми днями, а? Торчу дома!
– Мог бы и матери помогать, вместо того, чтоб просто торчать.
– Ну пап! Ты, кстати, обещал, что мы съездим на тетеревов поохотимся, а сам уехал с этими, как их… в прошлом месяце! Я все помню. И на рыбалку – я не помню, когда мы уже с тобой ходили.
– На рыбалку? Да ты с младшим Несбитом только неделю назад…
– Мы с тобой, а не я с приятелями, – буркнул Джейк.
– И что?
– Да то, что у тебя снова дела, бесконечные дела. И… раз ты обещал, и не сделал, то я могу попросить что-то взамен, правда?
Джордж Фей досадливо крякнул, и признал – сын прав. Что тут попишешь – серьезно ведь, обещал. И не сделал. Нехорошо. Джордж вопросительно взглянул на Питера О’Нила, нахлобучив шляпу и сдвинув ее на одно ухо: ровно так, как терпеть не могла джейкова мать.
– Пит, ты не против, а? – спросил Фей-старший у хозяина ранчо.
Питер пожал плечами:
– Ни капли. Только за – нормальному парню нечего задницу летом в городе протирать, твой сын прав. Я тебе давно об этом говорю.
– Ну ты что, не знаешь Сару? – Джордж хмыкнул, сославшись на супругу: у той в самом деле были какие-то свои представления о том, как стоит воспитывать их сына, и с джорджевыми понятиями они очень слабо сходились.
– Действительно, – отозвался Питер с такой язвительностью, что Джейку, хоть речь и шла о его маме, все равно сделалось смешно. – Что это я! Но вот что скажу – оставляй Джейка, хоть на все лето. И никакой беды не будет, я присмотрю, как за своим собственным. Тем более что они с моим сыном и правда, кажется, успели сдружиться…
– Успели, – кивнул Джейк. – И… здесь интересно. Мне здесь нравится.
– А Тед и Тилли? – Джордж прищурился, подначивая сына. – Что, прошла дружба, как не смогли решить, чья же то рыбина была, э?
– Нет, не прошла, – Джейк пожал плечами. – Только Тед уехал к тетке вместе с родней, а Тилли уже больше недели помогает бабушке с крышей сарая, его и не дозовешься никуда…
– Все с тобой ясно, маленький вождь краснокожих, – фыркнул отец Джейка. – Тебе бы только и носиться сломя голову. Так я и знал, что, чем дольше мама тебя дома держит, тем больше в тебе дури копится! Ну, ладно, уговорил. Оставайся, что уж. На две недели, слышишь?
– Слы-ышу…
– Эй! Ну ты же не думал, что я и в самом деле тебя тут на все лето оставлю?
А почему бы и нет, – подумал, но не сказал Джейк. Только хитро зыркнул на дядю Питера, посмеивающегося себе под нос. А что, подумал мальчик, раз уж если дядя Питер не против такого варианта, то он потом снова и уговорит джейкова папу?! А хорошо было бы!
И вот тут-то за углом раздался лай, и следом возглас:
– Джейк! Погоди, ты что, уже уезжа… – Дэф в самом деле едва не пропустил, как он думал, отъезд друга.
– Неа, – перебил его Джейк с широченной улыбкой. – Остаюсь!
Дэф восторженно завопил. Корки, радостно скача вокруг, поддержал его заливистым лаем.
– А, Джори, смотри, сколько у детей радости! Уже того стоит затея, э? К тому же, думаю, это на пользу будет обоим мальчикам.
– Ну смотри, как Сара и до тебя доберется… – шутливо пригрозил Фей.
– У меня нет трудностей с тем, чтоб успокаивать буйных дам, – фыркнул Питер. – Она послушает меня и согласится, вот увидишь!
