Вячеслав Кислицын "Исетский часослов. 300-летию Екатеринбурга"

А Исеть волны катит к восходу,
И стою я на Царском мосту,
Жду пути, а быть может, исхода —
У открытых небес на виду.

Старый мост над дорогою Млечной
Отражается в глади реки…
Прикоснусь к ней, почувствую вечность
На ладони дрожащей руки.

Царь

Царевна сидела за партой,
Царевич пошёл на урок.
Беспечный, их любящий папа,
Взгляд часто бросал в потолок.
Погоны давили на плечи,
В казармах шумели полки,
На фабриках бунты и речи,
И пальцы спускали курки.
А мудрый Христос на иконе
Смотрел с состраданьем в глаза
И не было силы в законе.
Текла по иконе слеза.

Но вот карандаш, и бумага.
Распущен давно караул,
И мнётся известный отвагой,
Предавший его есаул.
Бездарные братья в испуге,
Испугом своим неправы,
В далёком Екатеринбурге
Глубокие шахты и рвы.
Там местный фотограф* готовит
Последний свой фотоколлаж…
Рука отреченье выводит,
Скрипит по листку карандаш.

И скрипит колесо у телеги
И пытается круг завершить.
А под ним молодые побеги
Трав кричат: Ты о нас напиши!
Запиши, как под солнцем стояли
И дрожали под бледной луной,
Но ничьи не согрели печали
Утомлённые сном и войной.

Запишу. Только в ком отзовётся
Слово эхом с бумажных страниц?
Выгорают чернила под солнцем
Без стыда от своих небылиц.
Словно кто-то глаголит по-птичьи,
Не боясь неизбежных утрат,
И пойди, разберись в неприличьях,
Если брат тебе больше не брат,
Нет сомнений в глазах у чекиста:
– Это кто тут не любит «чеку»? —
Приговор прозвучит неречисто,
Не последний на этом веку.

Клир церковный придумает сказку
Про невинных царицу, царя.
Будет паства смотреть без опаски
Как сойдёт сам Христос с алтаря.
И не будет ни храма, ни ямы.
Только вечный берёзовый лес
Обрамлённый в оконную раму
Будет виден с высоких небес.

Будет город рекой разделённый,
По реке будут плыть облака.
Царь посмотрит вокруг удивлённо
И замрёт над бумагой рука…

    19.07.2023

* Яков Юровский, руководивший расстрелом царской семьи, до февральской революции имел своё фотоателье.

НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ ЧАСОСЛОВ

Ода Екатеринбургу

Над серой Исетью в предутренней мгле
(Он самый любимый на этой земле),
Стоит дивный город мечты и надежд,
Как будто стряхнул тяжесть древних одежд.
И тянутся к небу высотки-дома,
Слегка огибая её берега,
Скрепляя мостами Уральский хребет.
В домах отражается небо и свет.
И рыжее солнце с Уктусской горы
Спускается в город, идёт во дворы
И там, у подъездов, где выход и вход,
Стоит и кого-то настойчиво ждёт.

И вот мы идём, на работу спешим
По зову своей – неспокойной души,
Найдя себе дело на тропах земных,
Наследники ветхой, седой старины.
И помним, как Пётр распростёр свою длань,
И вздрогнула возле Исети елань:
Средь сосен и ёлок, и гиблых болот
Поднялся России форпост и оплот,
Чтоб делать железо из горной руды.
Где редких вогулов терялись следы,
Вгрызаясь в породу – ещё недотрогу,
Здесь Пётр на восход обозначил дорогу,
Россию прославив во веки веков,
Под звуки оркестров и звон кандалов,
Под стоны злодеев различных мастей,
Крестьян, староверов, работных людей.
Стряхнув тишину и вселенскую грусть…
Звонит над проспектом «Большой Златоуст»

И слышно окрест, сквозь исетский гранит,
Могучее сердце России стучит.
Рабочее сердце. Надёжно вполне.
Надёжно укрыто в уральской броне.
И если ты слышишь, ты слышишь, мой друг,
Как в жилах клокочет Екатеринбург?
И если ты слышишь, то значит ты – наш,
Как «Виз», «Вторчермет», «Уралмаш» и «Химмаш»!

Екатеринбург

Храм Вознесенский в колокол зазво?нит,
Храм на Крови ответит, зазвони?т.
Их перезвон в Исети не утонет,
Меня к себе притянет, как магнит.

Иду к тебе, любимый город, славный,
Успеть с тобой в любое время дня
Услышать как проспект грохочет Главный
У ног лихого медного коня,
Как звон трамваев рушит перепонки,
Машины нудно шинами шуршат.
И поглазеть, как парни и девчонки
Проходят мимо, по делам спеша.

А я пройду по старенькой брусчатке,
Над ней не властны ни снега, ни дождь,
И всё у нас по-прежнему в порядке,
И там, где был, стоит всё тот же вождь.
Укажет он на Площадь коммунаров,
На свет и тени Вечного огня,
В нём мир сгорел до основанья старый,
И новой стала древняя страна.

Она жила, а город у Исети,
Плотиной крепко в основанье врос
Двух берегов, и в ширь раскинул сети
Повдоль реки надолго и всерьёз.
Вон там – «Динамо», – сталинский кораблик
В открытый «Космос» по волнам плывёт,
И не свернёт ни влево и ни вправо,
Других путей не предписал «Речфлот».

Какой простор! И это дело вкуса,
И перспектива здесь видна во всём:
Хоть не Памир, но и хребет Уктуса —
Всё ж высота не малая притом.
Но, чтоб увидеть как он стар и молод,
И оценить всю даль его и высь —
С крутых вершин взглянуть на чудо-город
Ты на «Высоцкий» к небу поднимись.

И ты поймешь, что всё здесь сердцу мило,
Здесь нерв России, здесь её исток.
От Бога в нас вся мощь его и сила,
Душой – Европа,
Мудростью – Восток!

Если вас забывают в Свердловске

Памяти Григория Варшавского