Да, Яр классный. Но зачем торопиться?
Хотя он уже роет землю от нетерпения… Не буду говорить, чем.
– Привет, солнце! Хочешь сегодня потанцевать?
– Хочу, – не задумываясь отвечаю я.
Да, сегодня среда. Завтра мне на работу. Надо выспаться. Но… когда еще куролесить, как не в двадцать три года?!
– Я в тебе не сомневался! – смеется Яр. – Даже не спросила, где и когда.
– Надеюсь, сегодня и в самом лучшем месте?
– Угадала. Заеду за тобой через двадцать минут.
– Давай. У меня как раз ужин будет готов. Перекусим – и на танцпол.
– Ужин? Вот это да! Ты еще и хозяюшка…
Так. А не сделает ли Ярослав из этого неправильные выводы? Я, вообще-то, не для него ужин готовила. Еще решит, что я намекаю на какие-то там серьезные отношения. Надо будет ему все популярно объяснить, во избежание недоразумений.
Яр все понимает. Во всяком случае, говорит, что понял.
С ним легко. Он не парит мозг. А еще он очень хочет перейти грань, которую мы так и не перешли за два месяца знакомства.
Наши танцы в клубе сегодня были откровенными, как никогда. Когда Яр прижимался ко мне, я чувствовала, что он еле сдерживается. Да я и сама заводилась с каждой минутой все сильнее. Я же не железная…
И вот мы едем обратно в такси. Рука Яра на моей талии. Одна. Вторая гладит мою голую коленку, продвигаясь все выше.
– Ярик… – шепчу я.
И чувствую его губы на своей шее. Он прокладывает дорожку из поцелуев к моему уху, прикусывает мочку… Меня бросает в жар.
Мы целуемся, у меня кружится голова и я уже не хочу сопротивляться. А почему, собственно, я должна сопротивляться?
Мне очень нравится Ярослав. Он теплый. Уютный. Безопасный. Губы горячие и нежные.
У Арсения Маньяковича наверняка обжигающе-ледяные. С ментоловым вкусом. Как замороженная конфета “Холодок”.
Черт.
Почему я думаю о его губах, целуясь со своим парнем?
– Приехали, – слышу я голос таксиста. – Выходить будете или мне выйти и не мешать вам?
Мы со смехом вываливаемся из такси, не прекращая целоваться.
Яр почти несет меня к двери подъезда. Хочет открыть ее, когда я прикладываю ключ к домофону. Но я останавливаю его.
– Только не говори, что не пригласишь меня на чашку кофе, – произносит Ярослав.
Его рука в этот момент на моей попе.
– На чашку кофе… – задумчиво повторяю я.
Мы оба прекрасно понимаем, о каком кофе идет речь.
– Пошли, – решаюсь я.
И Яр снова подхватывает меня на руки.
Глава 6
Арсений
Максик проснулся, когда мы приехали домой. Вскочил на заднем сиденье, ринулся мне на шею.
– Где Лисичка?
– Кто?
– Мне приснилось, что Лисичка была здесь…
– Хочешь есть? – спрашиваю я.
Просто чтобы его отвлечь. Не могу придумать ничего интереснее.
– Хочу мороженого, – заявляет мой отпрыск.
– Ты ел мороженое после обеда.
– Хочу еще.
– Хватит.
– Не хватит!
– Пойдем домой.
Мы выбираемся из машины, я сгребаю его в охапку и тащу в подъезд. Он хохочет, отбивается, я изображаю дракона, пожирающего рыцарей.
Весело. Максу. Мне как-то не очень.
У нас все еще нет няни… И это огромная проблема.
Ладно, решать я ее буду завтра. Уже начал. Благо, отношения с директрисой “Спецэффектов” у меня давние – через общих знакомых – и дружеские. К тому же мне есть что предложить и пообещать. В это кризисное время заказы нужны всем.
* * *
В начале десятого я, как обычно, отправил Максика в ванную, а потом в постель. В его. И он не сопротивлялся. Что меня очень обрадовало.
С тех пор, как маму увезли на скорой, он боится спать один. Требует, чтобы я его укладывал у себя. И поначалу я не возражал. Думал: у ребенка стресс, он видел, как бабушке стало плохо. Ничего страшного, если он одну ночь поспит со мной. Но одна ночь перешла во вторую, вторая – в третью… Хорошо хоть сегодня он, кажется, забыл о своих страхах.
Мы немного поболтали о том, о сем. Я почитал ему книжку про пожарные машины и средства пожаротушения – он в последнее время помешан на этой теме.
– Ну все, – я поцеловал сына в лоб. – Спокойной ночи.
– Но я не хочу спать!
– Хочешь.
– Нет.
– Просто полежи. И сон придет.
– Ладно, – кивает он.
Какой хороший мальчик!
Я выхожу из детской. Закрываю за собой дверь. Иду на кухню и открываю ноутбук, устроившись за барной стойкой.
Надо поработать. Меня сегодня весь день отвлекали.
Через пять минут в дверь кухни просовывается взъерошенная голова.
– Я не могу уснуть.
– А просто полежать ты можешь?
– Не-а.
– Ну ладно, поиграй немного. Но только не шуми. Мне надо работать.
Максим сначала относительно спокойно возится со своей коллекцией пожарных машин. Потом машины начинают летать по гостиной и коридору. Через какое-то время грохот раздается с лестницы нашей двухуровневой квартиры. Я выглядываю и вижу, что мой сын спускает сверху грохочущий грузовик.
– Максик, мы договорились, что ты тихонько поиграешь – недолго! И пойдешь спать.
– Ага, – кивает он.
– Уже пора идти в кровать.
– Я не хочу!
Я вижу, что сна у него ни в одном глазу, хотя время позднее.
Меня осеняет гениальная идея: надо ушатать его, чтобы он свалился от усталости. И мы идем во двор на спортплощадку. Я учу сына подтягиваться, помогаю ему висеть на брусьях и кольцах, мы бросаем мяч в кольцо и играем в футбол.
Я сам устал, зеваю и тру глаза. А этому маленькому монстру хоть бы хны! У него батарейки садятся вообще?
Очередная попытка уложить Максика заканчивается новым провалом. Я оставляю его в детской, ухожу работать и слышу, как сверху раздается шум, грохот и голос Макса, который озвучивает разных персонажей в какой-то игре.
Во мне нарастает раздражение. Я сказал ему лечь в кровать! Неужели это так трудно? Лично я бы с огромным удовольствием сейчас упал на подушку…
Через десять минут нарастающего шума и увеличивающегося внутри меня раздражения я не выдерживаю, взлетаю на второй этаж и распахиваю дверь.
– Прекрати! – ору я на сына. – Сколько можно? Я же просил тебя просто полежать спокойно! Сколько раз я должен это повторить? Ты же не тупой!
Мне сразу же становится стыдно за эту вспышку гнева.
Наорал на ребенка, еще и тупым обозвал… Я плохой отец.
– Ладно, пошли ко мне.
Я веду сына в свою спальню. Включаю ему мультики по телевизору. Приношу ноутбук и сажусь рядом.
Макс насупился. Не смотрит на меня. Сидит, молчит.
Черт. Лучше бы он бегал и орал…
Я люблю его. Как никогда и никого не любил. Я готов умереть ради своего сына. Но, блин… Бывают моменты, когда раздражение оказывается сильнее любви.
Это был один из таких моментов.
Я ужасный отец!
– Хочешь мороженого? – спрашиваю я Максима.
Он радостно вскакивает. Улыбается во весь рот. И мы идем на кухню есть мороженое. При этом я прекрасно осознаю свой полный провал как воспитателя.
Рыжая права. Я не справляюсь.
