С Олегом мы жили вместе уже два года. Похоже было, что он и есть самый подходящий для меня человек. Хорошо зарабатывает, любит меня, и хочет – иногда даже чаще, чем я его. Но подруги мои жалуются на то, что их сорокалетние мужья в постели уже давно не айс, так что я с такими проблемами смотрюсь странновато.
Про женитьбу мы никогда не говорили, но в наше время это не так важно. Главное – мы вместе и любим друг друга. О чем тут думать вообще?
Неужели я хотела бы как Маринка – замуж за того, кого едва знаю? Нет, Олег отличный. Умный, заботливый, и я к нему уже привыкла.
Я переоделась в домашнее и пошла посмотреть, как там Олег.
Он сидел мрачный, со сжатыми губами и играл в тетрис. Медитативно щелкал клавишами, регулярно ронял фигурки не в тему и сжимал губы еще сильнее.
Я напряглась. В тетрис он играет, когда «собирается с мыслями» перед долгим разговором с вытаскиванием всех наших проблем, выполаскиванием и вывешиванием их на веревочку. Это развлечение часа на четыре – в результате я не высыпаюсь, с утра мигрень, рабочий день к черту.
Ему хорошо – он дома работает, отоспался днем и готов ко второму раунду. А мне лучше загладить свою вину сейчас.
Подошла, положила ладони ему на плечи, нагнулась и поцеловала, но он не отозвался, только дернул щекой.
Я вздохнула, обошла стул с другой стороны, плюхнулась ему на колени, взяла его руку и положила себе на грудь. Это сработало – он тут же ее стиснул и на следующий поцелуй уже ответил: прижал к себе, раздвинул языком губы… Но потом подозрительно посмотрел на меня:
– Ты же не хотела?
– А теперь хочу, – вздохнула я.
– Точно хочешь? – прищурился он.
Я потянулась к его ширинке, чтобы доказать. Но ему хватило и этого жеста.
От стола до кровати – два метра и один долгий глубокий поцелуй. И еще один – наполненный обещаниями, планами и желанием – уже на кровати.
Олег потянулся к изголовью, где лежали презервативы.
– Давай ты сверху? – предложил он.
– Я устала…
Но он закатил глаза, и я быстро кивнула:
– Давай!
Немного поморщилась, насаживаясь на него – внутри было еще сухо. Уперлась коленями в матрас и начала аккуратно двигаться, пытаясь поймать ритм, от которого не слишком уставала бы.
Олег накрыл ладонями мою грудь, двумя пальцами выкрутил сосок – я вскрикнула от боли.
– Слишком сильно? – озабоченно спросил он. – Прости, все время забываю, что ты такая чувствительная…
В какой-то момент мне показалось, что я поймала то самое ощущение, когда тепло начинает растекаться внутри живота, напряжение расти. Я закусила губу, сосредоточившись на этом чувстве, но тут Олег дернул меня за бедра, заставив прижаться к его груди.
– Давай так, мне так больше нравится.
Темп стал побыстрее, большую часть работы делал он, но ощущение ко мне так и не вернулось. Я двигалась скорее механически, стараясь ускориться, чтобы ему было приятнее, но после целого дня на каблуках, мышцы на ногах ужасно ныли, и я все время сбивалась.
Олег раздраженно рыкнул, перевернул меня на спину и быстро закончил, вбиваясь в меня со скоростью отбойного молотка. Мне казалось, в такие моменты он вообще забывает о моем существовании, как это ни смешно звучит. Уходит в какой-то свой мир, где есть выдуманная Ева, с которой он и сливается в экстазе.
Но потом жарко целует, говорит, что со мной на седьмом небе, я богиня, ему никогда ни с кем так хорошо не было – и я думаю, что опять насочиняла себе ерунду. Просто никак не могу поверить, что он нормальный, не мудак, как большинство моих бывших.
Вот и сейчас он обнял меня, положил пальцы на лобок и заботливо спросил:
– Помочь тебе?
– Нет, что-то сегодня не хочется, но ты продолжай спрашивать! – улыбнулась я.
Я уткнулась в теплое плечо, обняла Олега, положив ладонь на его упругий живот. Все равно он лучше остальных, даже внешне. После тридцати найти мужчину без пузика можно уже только среди нарциссов в фитнес-клубах, но у них уже давно не стоит от стероидов.
Мне есть, с чем сравнивать.
Олег – мой девятый.
Не осталось у меня лишних попыток.
От первого до девятого
Девять мужчин и почти тридцать лет.
Похоже на отчаянную ситуацию.
Если девушка не вышла замуж до тридцати, с ней явно что-то не так. А я умудрилась прохлопать все шансы ускоренными темпами. И теперь у меня Олег, который не планирует жениться и один последний шанс.
Я никогда никому не рассказывала о том, что произошло в октябре в лесу. Мне казалось, что если притвориться, будто ничего не было – это поможет. Не вспоминать, не думать, не растравлять свои болячки.
Я нормальна. Я как все.
Даже на психфак я пошла в основном для того, чтобы получше притворяться нормальной. Нет у меня никаких травм!
Со мной все в порядке, я похожа на всех других девушек моего возраста – даже тесты это показывают.
А у каждой нормальной девушки должны быть отношения.
Вообще-то я долго не могла открыть счет.
У меня было множество оправданий: сначала надо закончить колледж, потом поступить в институт, потом не завалить первую сессию, перейти на второй курс, сдать на отлично профильные предметы. Ну не было у меня времени на свидания!
Все мои друзья и подруги потихоньку расставались с девственностью: кто на узкой койке общаги, кто романтично на постели из роз в отеле, кто на вечеринке, второпях, пока остальные страждущие колотят в дверь ванной, а кто и в том самом лесу. Некоторые умудрились сделать это как минимум дважды. Один раз – соврав для поддержания разговора, другой – на самом деле.
Невинными девами оставались только крайне религиозные, крайне страшные – и Ева.
Весь факультет считал, что я жду принца на белом коне. Колонны на входе в учебный корпус, про которые ходила байка, что они обрушатся, если между ними пройдет девственница, угрожающе поскрипывали и тоже намекали, что я позорю репутацию института.
Пора было принимать меры.
Из всех наивных мальчиков, которые еще не вычеркнули меня из своих сексуальных грез, я отобрала одного – высокого и худого с гривой темных крутых кудряшек и длинными ресницами. Он казался мне невероятно умным и, в принципе, годился на роль не только первого, но и девяти остальных. Я еще не понимала, что смотреть надо на другое.
На первом свидании мы сходили в кино, на втором в театр, на третьем поцеловались, а на пятое я пришла в белом обтягивающем платье, потому что менее прозрачные намеки мальчик не понимал.
Неприятно, скучно, зато быстро – так я поставила галочку рядом с первым именем.
Девчонки говорили, что в первого влюбляешься без памяти – но у меня вышло наоборот.
Без памяти я влюбилась во второго.
Пошла бы за ним босиком по снегу, поехала бы в любую ссылку, отдала бы все, что имею. Но к счастью, он не понял, насколько я была отчаянно, как кошка, влюблена, и взял только то, на что целился. В первый же вечер нашей встречи через три часа после знакомства – и на всю ночь. За всю эту ночь я ни разу не вспомнила о том, что у меня был кто-то еще, какой-то скучный красивый мальчик с гривой темных кудрей.
Этот, новый, второй, безумная моя любовь с первого взгляда, оказался всем моим миром. Я переселилась к нему в первую же неделю, готовила ему завтраки и ужины, закрывала глаза на измены, воровала продукты из магазинов и стреляла сигареты на улице, потому что у него никогда не было денег, а когда были – он спускал их на других девушек.
Я не спала по полночи, потому что слишком щемило сердце при взгляде на него – просыпалась и смотрела до самого звонка будильника, как ресницы чертят черные полукруги на бледной коже, как длинные пальцы изломанными тенями лежат на белых простынях, как поднимается загорелая грудь при дыхании.
С ним я познала в сексе все то, что не познала с первым – то есть, практически все, что придумало человечество. Мне было все равно: больно это, неприятно или опасно. Если он хотел – я была согласна.
Что угодно – лишь бы с ним.
Неудивительно, что к финалу все покатилось, когда он предложил жить дальше как брат с сестрой. Только чтобы я готовила. И убиралась. И иногда все-таки делала минеты – его новая фаворитка этого не любила. Прочие виды секса он считал изменой.
Но даже униженной я бы все равно не ушла. Он выкинул меня как котенка.
Сначала соврал, что уезжает к бабушке на выходные, а в квартире будут травить клопов: «ты уж перекантуйся где-нибудь у подружек пару ночей».
А потом просто забыл позвонить мне.
Через несколько дней я сама пришла под окна, увидела на балконе голую курящую блондинку и даже не стала подниматься, чтобы поговорить.
Подчиняясь каким-то вселенским законам симметрии, дальше все пошло по спирали, повторяя раз за разом один и тот же сценарий.
Третий, пятый и седьмой мои мужчины были скучноватыми, умными и предсказуемыми. С ними было спокойно и тоскливо. Я уходила от них сама, не желая на третьем десятке вести жизнь пенсионерки.
Четвертый, шестой и восьмой врывались как ураган, раздербанивали мою жизнь на осколки и обрывки. С ними я напивалась до полусмерти, трахалась в туалетах ночных клубов, возвращалась домой босиком через полгорода. Они бросали меня максимально жестоко, сливаясь в тот момент, когда я была уязвима.
Олега я проверяла всеми возможными способами. Посмотрела на него пьяным, усталым, не выспавшимся. Съездила вместе в отпуск, в «Икею» и даже переклеила обои. Он безропотно дарил колбасу вместо бесполезных дорогих роз, покупал правильные прокладки и всегда приходил на свидания вовремя.
Он был идеальным. Он мне нравился.
Я не собиралась его бросать, потому что знала – по традиции я до смерти влюблюсь в десятого и останусь с разбитым сердцем и сломанной жизнью.
День, когда все изменилось
Сегодняшнее утро началось как обычно: с растворимого кофе, бутерброда с сыром и пробежки за автобусом.
У меня было правило – если я успела дойти до поворота, прежде чем автобус остановился на светофоре, то я бегу за ним до остановки. Если не успела, он может хоть час простоять с открытыми дверями, я буду так же упорно стоять напротив, но не сяду в него.
Из метро я обычно поднимаюсь на самом левом эскалаторе. Огибаю газетный киоск только сзади. Пока иду до офиса, мысленно перечисляю все ежемесячные закупки в определенном порядке.
Раньше я курила, и надо было успеть докурить сигарету прежде чем зайду под эстакаду. Но после тяжелого воспаления легких курить пришлось бросить. В первый раз после болезни было очень-очень страшно идти от метро к работе без сигареты. Казалось, этот ритуал заклинает демонов, владеющих моим начальником, и если все сделать правильно, он меня не уволит. Поэтому, чтобы успокоиться, я принялась вспоминать всю рутину, о которой забыла за два месяца в больнице. Список из десятка сортов чая и капсул для кофемашины, сливок, молока, печенья, салфеток, бумаги для принтера, ручек, фильтров для увлажнителей, корма для рыбок, туалетной бумаги, скотча, мыла, и так далее, и так далее, и так далее, крутился в моей голове, складываясь в успокаивающую мантру, и с ней на устах я вошла в офис.
День прошел великолепно.
Теперь я не могу избавиться от этих мыслей.
Я ненормальная?
