Я будто выныриваю из сна и отворачиваюсь, чтобы взять со стола папку с документами и наконец отойти.
– Я все поняла, Глеб Давидович. Впредь никаких опозданий.
Он чуть кривится, будто ему самому неприятно поставленное условие. Да что греха таить, мы не сможем нормально работать, это заметно. Глеб будет напирать и ставить условия, а я не смогу им следовать. Даже сейчас. Он сказал об опоздании, и мне уже интуитивно хочется задержаться в следующий раз, проверив его терпение на прочность.
Разворачиваюсь и дефилирую к двери, но Глеб останавливает меня на полпути словами:
– Как прошел вечер в компании жениха?
– Лучше, чем я могла себе представить, – язвительный тон с каплей яда стекает с моих губ. – Мы поехали к нему, он устроил мне романтический вечер и ночь. – Я закатываю глаза от удовольствия, мычу что-то нечленораздельное, а потом, будто придя в себя, говорю: – В общем, я не забуду это предложение всю жизнь. А твоя ночь как прошла? – осведомляюсь у него.
– Шикарно, – шипит Глеб. – Ты же видела мою девушку.
Конечно, видела. Ноги от ушей, грудь на порядок больше моей, круглые бедра и аппетитная пятая точка. Это он сейчас дает мне понять, что я заметно проигрываю? Вот же…
– Рада за вас. Вдруг ты тоже решишь жениться.
Глеб улыбается сквозь зубы, а я толкаю дверь и вываливаюсь в коридор, где меня уже поджидает Оленька. Мы вместе работаем над проектом, который только что обсуждали, и она явно волнуется. Хватает меня под руку и ошарашенно произносит:
– Ты видела? Видела нашего нового начальника?
Я закатываю глаза. Вот почему вместо того, чтобы спросить, как дела по проекту, одобрили его или нет, она снова вспоминает о Глебе? Еще и с таким придыханием, будто успела рассмотреть все его прелести в малейших деталях.
– Оля! – восклицаю я. – Если ты забыла, он сын нашего директора, а Давид Архипович мне кто?
Даю ей пару минут осмыслить услышанное, после чего она изрекает:
– Очуметь! Это твой сводный брат? Капе-е-е-е-ец!
Оля шумно дышит и даже выхватывает у меня из рук ту самую папку с проектом, о котором она благополучно забыла. Обмахивается ею и, бросив взгляд на документы, произносит:
– А как проект?
– Я думала, ты уже не спросишь.
Злиться на Олю невозможно. Она – моя лучшая подруга. Правда, подружились мы далеко не сразу. После моего первого рабочего дня мы чуть не подрались, а вот после корпоратива, на котором изрядно поднабрались, вдруг сошлись характерами.
– Ну так как?
– Принял, как. Отлично мы с тобой поработали.
– Слу-у-у-ушай, а братец твой это… занят?
Оля – вечная одинокая лань. Сколько я ее помню, никогда и ни с кем она не встречалась. И вот внешне красивая девчонка: стройная, изящная, со светлой чистой кожей, да и не глупая, но… парни ей часто не подходят. Тот кривой, тот косой, тот еще какой-то… Но азарт и интерес при виде Глеба у нее заметно проснулись. Я бы и рада сказать, что он свободен, но длинноногая модель, что пришла с ним на ужин к родителям, не дает моей подруге даже шанса.
– Вынуждена тебя разочаровать, он занят по меньшей мере «мисс Геленджик две тысячи шестнадцать».
Я, конечно же, вру. Никакой она не Геленджик. Скорее, мисс Нью-Йорк, ухоженная и стройная. А еще я понимаю, что ее прическа стоит как мой образ вместе взятый. Интересно, ей Глеб баблишка подкидывает или она сама?
В кабинете, куда мы с Олей приходим, нас уже ждут коллеги по дальнейшей судьбе проекта. Леня – молодой и перспективный парень, Жора – хорошо знающий свое дело, ну и Света. Ее я не люблю, считая, что она получила эту работу незаслуженно. И сидит на ней тоже не за свои заслуги. Работает она плохо, лишь изредка предлагает что-то действительно стоящее, и я даже решила, что скажу Давиду об этом, но все как-то не доходили руки. Теперь, по всей видимости, только к Глебу.
– Итак, вы уже знаете, что с понедельника у нас меняется начальник. Ничего существенного и кардинального не произойдет, так как Глеб Давидович лишь сын Давида. Компания продолжит работать в штатном режиме, но… – Я обвожу взглядом коллектив. – Советую поднапрячься и выложиться по полной, а еще – не опаздывать. На этот счет я уже получила указания от новоиспеченного главы компании.
Дождавшись понимающих кивков, отпускаю коллектив работать. Собираюсь сесть за рабочий стол, как на телефон поступает звонок от Давида. Он просит меня зайти к нему в кабинет. Глеб, оказывается, хочет поговорить.
Раздраженно закатив глаза, собираюсь выйти, но в этот момент телефон оповещает о новом входящем звонке. «Миша», – высвечивается на экране. Не задумываясь, взмахиваю пальцем и принимаю звонок.
– Доброе утро, малыш, – щебечет он в трубку. – Как спалось?
– Отлично. – Я сажусь в свое кресло и все же не могу сдержать укор: – Но спалось бы еще лучше, если бы ты разбудил меня. А так я опоздала на работу.
– Ты так сладко спала…
Миша точно знает, чем меня задобрить. Его тон звучит успокаивающе и немного виновато, а еще – с такой огромной долей нежности, что я тут же прощаю ему то, что он меня не разбудил. В конце концов, все же хорошо? Меня не уволили. Так, получила выговор от недоначальника, но это скорее предвзятость.
– Насчет выходных все в силе, малыш, – уведомляет Миша. – Я собираюсь отвезти тебя за город. Ты как? Получается?
– Конечно! – активно киваю я.
– Отлично. Там и обсудим дату свадьбы.
– Угу.
– Марина Павловна! – слышу злой рык, доносящийся с порога моего кабинета, и ойкаю, понимая, что совершенно забыла о том, что меня звали к начальнику.
– Миша, мне пора, – успеваю проговорить, прежде чем к моему столу подходит разозленный Глеб.
– И что это было? – уточняет он. – Так соскучилась по своему жениху, что игнорируешь начальство? Это второй косяк по его вине, – ухмыляется Глеб. – Первый – опоздание.
– Послушай… – Я резко встаю и кладу руки на стол, опираясь ладонями о деревянную столешницу. – Ты мой начальник только с понедельника. До этого времени я вправе выставить тебя за дверь и подчиняться только твоему отцу.
Его взгляд мрачнеет, а я едва не визжу от триумфальной победы.
– Выйдите за дверь, Глеб Давидович.
Глеб внезапно наваливается на стол, упирается в него бедрами, кладет одну руку между моих ладоней и смотрит так, что я хочу дернуться, но он не позволяет. Перемещает широкую ладонь мне на затылок, толкая на себя так, что я оказываюсь в паре сантиметров от его лица.
– Никогда, Марина, никогда не разговаривай со мной так. Ты, черт возьми, потеряла это право.
Он отпускает меня и выходит из кабинета так же быстро, как и вошел. Я же остаюсь стоять на месте и давиться ментоловым запахом и недоумением.
Потеряла право? Я? Я?!
Глава 9
– Мариша, в субботу жду тебя в гости.
Звонок мамы приходится на обеденный перерыв, о котором я благополучно забыла и осталась, чтобы закончить кое-какие мелочи по проекту.
– В субботу не получится, мам, мы с Мишей едем за город, чтобы провести несколько дней вместе и обсудить дату свадьбы.
Я всегда радовалась встречам с мамой, но сейчас хорошо, что все так сложилось и мне не придется идти к ним в гости. Я боюсь вопросов и откровений, которых она потребует.
– Милая, вы не торопитесь? – голос мамы, как обычно, звучит с заботой.
– Ты о чем?
– О свадьбе, Мариш. Ты уверена, что хочешь за Мишу замуж?
Мама никогда не сомневалась в моих решениях, никогда не переспрашивала, даже если понимала, что я поступаю не совсем правильно. И сейчас ее вопрос выбивает меня из колеи. Что значит – уверена ли я в своем решении? Я ведь уже приняла его.
– Конечно уверена, – улыбаюсь, мысленно представляя себя в роли невесты. Фата, белое платье…
– Извини, что спрашиваю, просто не хочу, чтобы ты жалела.
– Мам, ты же знаешь Мишу, – давлю на вечное. На то, что Миша – идеальный кандидат на роль мужа.
– Знаю, – соглашается мама. – Поэтому и спрашиваю, Мариш. Миша он… – Она ненадолго замолкает, будто думая, говорить или нет, а я изучаю маникюр и боюсь ее такой. – Он хороший, Мариш, ты не подумай, – после паузы продолжает мама. – Просто… ты его любишь?
– Мам…
– Мариш, приедь ко мне сегодня? – уговаривает мама. – Или завтра. До выходных. Я хочу с тобой поговорить.
– Да, конечно, – поспешно соглашаюсь я. – Давай завтра после работы, ладно?
– Я буду ждать.
– Прости, мам, мне нужно закончить, пока я не забыла.
Я отключаюсь и бездумно смотрю впереди себя. Мы поговорили пару минут, а в груди щемит так, что я прикладываю руку к центру и тру, тру, пока не становится теплее. Не могу понять, как получилось так, что мама засомневалась. Она никогда не спрашивала о наших с Мишей отношениях, не говорила мне подумать, взвесить, определиться, в конце концов.
От тревожных мыслей меня отвлекает Оля.
– Марина… Ты снова без обеда! – восклицает она и без разрешения входит в кабинет. Ставит на стол пакет из «Старбакса» и кивает на него со словами: – Вкусный кофе и бисквит. Перекуси хотя бы.
– Спасибо.
– Покажи то, что получается?
Я протягиваю Оле проект и жду ее утверждения. Мы всегда так. Я делаю, она смотрит, и наоборот. Мы привыкли дополнять друг друга и доверять. Даже правки после других мы вносим вместе.
– Это шикарно, – наконец говорит она. – Вот здесь бы, правда, я сменила на оранжевый, но в целом…
Я заглядываю туда, куда она показывает, и киваю:
– Ты права, оранжевый будет лучше.
– Расскажешь, что случилось?
Вопрос застает меня врасплох. Я поднимаю на подругу взгляд и несколько минут не могу прийти в себя. Она о чем? О том, что случилось в кабинете? Или вчера на ужине?
– Ты какая-то рассеянная и задумчивая, – комментирует Оля.
– Вчера Миша сделал мне предложение, – с улыбкой произношу я. – И я дала согласие.
– Господи, это же… Это… Боже, я так рада!
Оля подрывается со своего места и быстро огибает стол. Подходит ближе и заключает меня в объятия. Вот такая она: солнечная, радостная, настоящая подруга. Она и Лидка – единственные, кому я могу довериться. Правда, Оле так и не решилась рассказать о Глебе. Когда мы стали подругами, воспоминания о нем уже не вызывали столько боли. Да и я встречалась с Мишей.
– Поздравляю, Марина! Дату свадьбы уже выбрали?
– Еще нет. Послезавтра уезжаем за город, Миша хочет отдохнуть и провести время вместе.
– Господи, ты выходишь замуж… – Оля все еще пребывает в шоке. Смотрит на меня как-то подозрительно, будто решает, спрашивать или нет, но наконец задает вопрос: – А ты его любишь?
Они там что… сговорились?
– Ну ты же знаешь, какой он. Его невозможно не любить.
Оля кивает, дескать, действительно, чего это я спрашиваю, с женихом твоим знакома, он идеален.
Нашу идиллию прерывает стук в дверь. Я громко кричу: «Войдите!» и кривлюсь, когда на пороге показывается Глеб.
– У меня пара вопросов, – комментирует он свое прибытие. – Мы можем обсудить их наедине?
– Заходите, Глеб Давидович. Оля, обсудим оставшуюся часть позже.
Подруга кивает и, бросив восхищенный взгляд на Глеба, идет к двери. Там она останавливается, осматривает моего братца сзади и закатив глаза от наслаждения, произносит одними губами:
– БОГ.
Я отмахиваюсь от нее и жду, пока за ней закроются двери. Сама же сажусь в кресло и беру стакан с кофе, что мне принесла Оля.
– О чем ты хотел поговорить?
– В понедельник я приступаю к работе и хотел бы изучить все заранее. Отца просить не буду. Они с мамой вроде как собираются посвятить выходные друг другу, поэтому… ты не могла бы мне помочь?
– С чем?
– С коллективом. Я бы хотел, чтобы ты рассказала немного о сотрудниках, составила характеристики. Мне нужно знать, кто чего стоит, к кому стоит присмотреться тщательней. Ты отлично с этим справишься.
– Ты требуешь, чтобы я настучала на коллег? – не без удивления спрашиваю я.
– Я требую, чтобы ты составила реальные характеристики каждому.
