– Может, она дорогу кому-нибудь перешла?
– Кому могла перейти дорогу баба, которая из дома не выходит? Что-то не клеится.
– Она ведь уехала на год из города, а что послужило причиной, мы не знаем.
– Даже если допустить тот факт, что она перешла кому-то дорогу и уехала, зачем ей возвращаться? Скучно жить стало? Маловероятно. Сука, и ведь связей в мусарне нет.
– На хуя тебе мусора?
– Можно было бы пробить по каналам, че за уёбка посадили. И того ли уебка посадили. А труп? Ну, ты мне ответь, где мусора взяли труп, чтобы выдать его за Дину? На хуя им это? Столько висяков есть, а они решили именно это дело закрыть. Пропала и пропала тёлка, кому до неё есть дело?
– Не кипишуй! – крикнул Антон, не выдержав потока слов. – Мысли трезво. Ты сам говорил: если не будет новостей, у нас есть первоисточник. – Сергей удивлённо на него посмотрел. – Дина. Она главная участница этой поеботы. Спросим её.
– И как ты себе это представляешь? У нас с ней нет контакта, а если рассказать Сане или, того хуже, Нине, то нам пизда. Один в психушку уедет, вторая по съёбам даст, потому что мы её уже порядком заебали. Да и ко всему прочему этой чёртовой Дине расскажут о похоронах, а та, глядишь, вздёрнется для завершения картины. Итого у нас будет труп, поехавший и сбежавшая. Охуенно, да?
– Угомонись! Я пойду к Дине. Надо только отмазку для Санька и Ниночки придумать. Но сидеть на жопе ровно – тоже не варик. Может, через местных пробить, по-любому молва о тёлке ходила. Авось кто чё знает.
Сергей закивал, обдумывая немного корявый, но хоть какой-то план.
***
В гостиной было шумно. Саша и Нина пытались доказать Сергею, что пускать Антона к Дине – плохая идея. Он же безучастно сидел в стороне, моля богов, чтобы они одержали победу над Сергеем. Ему изначально стоило подумать о том, что он не хочет знакомиться с девчонкой. Но дело сделано, отступать поздно. Помогать Сергею в этом вопросе он тоже не собирался. Бог поможет – так он решил для себя, надеясь на благосклонность судьбы.
– Слушайте, рано или поздно она познакомится со всеми, – отстаивал свою точку зрения Сергей. – Раз она идёт на контакт, то пора выпускать злую рыжую чихуахуа, после которой она и меня не испугается.
Нина прыснула от смеха и тут же приняла серьёзный вид. Ни один аргумент её не брал, а факт, что Сашу вызывают якобы на работу, в принципе отпугивал. Была бы её воля, она бы их всех заперла дома и не выпускала.
– В чем-то ты прав, – начала Нина. – Но раз Санечка не может замещать меня, то я могу взять отпуск. Зачем привлекать того, кто плевать хотел на всех?
Антон едко улыбнулся, когда речь зашла о его персоне. Ещё один человек, думающий, что такое понятие, как сострадание, ему недоступно. Пусть. Плевать он хотел на их мнения и, собственно, на самоубийцу. Антон решился на этот шаг ради спасения не только своей шкуры, но и родных, которым правда о девушке была недоступна. Потом они его поблагодарят, но ему будет плевать на их благодарности – он делал всё это не для фальшивых слов.
– Ты не можешь оберегать её вечно, – твердо заявил Сергей, лишив Нину всяких аргументов. – Я не понимаю, откуда такая гиперопека к совершенно постороннему для вас человеку. Не хотите Антона, ладно, нянькой для Дины побуду я. Вас это устроит?
«Дави их, мой рыцарь», – радостно думал Антон, качая головой в такт словам Сергея.
– Нет! Нет! И ещё раз нет! – закричал Саша. – Этого только не хватало! Вы же её добьёте. Я вообще не понимаю, что за необходимость вызывать меня на работу. Чем я могу быть полезен?
– А ты не понимаешь? – удивлённо спросил Сергей. – Я тебе сейчас на пальцах объясню. Мне отчёт сдавать, а у тебя продажи по нулям. Хочешь в закладчики, так это без проблем, я устрою. Я не могу постоянно прикрывать ваши задницы перед начальством.
Это была ложь. Не было никаких отчётов и понижения в должности. Хочешь лёгких денег – иди в закладчики. Хочешь безопасное местечко и стабильный заработок – добро пожаловать в опт. Везде были свои риски, о которых знали Сергей и Антон, но эту правду скрывали от Саши для общего блага. Его бы в принципе никто не выпустил на улицу, не будь он таким принципиальным.
– Я понял, – тихо ответил Саша, отступая на шаг.
– Если нет других вариантов, то, конечно, Тоша может посидеть с Диной, – с той же интонацией ответила Нина, поворачиваясь к Антону. – Уколы ей ставить не надо. Тебе придётся кормить её с ложки и менять пелёнки, потому что двигаться она не может. Список лекарств и порядок, в котором их надо принимать, лежит на столе. И главное – не ссорьтесь! Она натура язвительная, и ты не хуже. Не дай бог я узнаю, что ты её довёл. Три шкуры спущу!
Антон закатил глаза, представляя, насколько отвратительная работа ему предстоит.
– А памперсы не варик? – На него тут же посмотрели две пары недовольных глаз. – Да понял я. Побуду паинькой, раз выбора у меня нет.
***
Сегодня было самое яркое утро на его памяти, и он недовольно морщил глаза от пробивавшегося через грязное окно света. Со времён школы Антон не просыпался в такую рань. Десять утра. В это время он обычно досматривал волшебные сны, а в двенадцать лениво потягивался, предвкушая кофе и бутерброды с колбасой. Сегодня же не было прекрасного завтрака, лишь ужасная девчонка. В отличие от него, она ещё спала.
– И где здесь справедливость? – взвыл он вслух. – На хуя меня разбудили?
Девушка пошевелилась, и он замер в ожидании, что она вот-вот проснётся, но катастрофа обошла его стороной. Он желал, чтобы она проспала до вечера и проснулась, когда придёт Нина. Да, тогда его план пойдёт под откос, но разве можно его в этом винить? Все вопросы к спящей красавице.
– Вот и спи, – сказал он, когда Дина замерла. – Нам лучше никогда не встречаться.
– Мне кажется, для этого нужно заткнуться, а не бухтеть, как старуха, у меня под ухом.
– Блядь…
– И тебе доброе утро, гнусная ты заноза.
Девушка внимательно смотрела на него, пока он корчил рожицы. На лице Антона было изображено негодование во всех красках, и, потянувшись за листком, он взвыл что есть мочи. По расписанию был завтрак. Её придётся кормить с ложечки.
«С ложечки, блядь», – повторил про себя Антон.
– Не поможешь? – спросила Дина, смотря на него. – Или как в прошлый раз сбежишь?
– Я не сбегал.
– Но и не остался.
– Ладно, – протянул он. – Твоя правда. Чем тебе помочь? Завтрак будет минут через десять. Или ты это, того?
– Чего «того»?
Антон снова скорчил лицо и кивнул в сторону её ног, намекая на пелёнку.
– О боже. Нет, я не описалась, если тебя это так интересует. Мне нужно сесть. Я бы справилась сама, но, боюсь, упаду. Так ты поможешь?
Облегчённый вздох. Все его страхи позади. Хотя чего ему ещё бояться? Он видел её голой, когда отмывал кровь. Слушал её истерики. Но по какой-то причине боялся снять одеяло и поменять пелёнку, из-за той страшной картины. Он боялся тех синяков и ссадин, которые «украшали» её бедра.
Всё утро они сидели молча. Она изучала его, а он искал применение своим рукам, который час заламывая их. Было странно находиться с Диной в одной комнате. Было страшно на неё посмотреть. Он видел её фотографию, но воочию она была совсем другой. Отличалась от той версии улыбчивой и солнечной девочки. Сейчас перед ним сидело лохматое нечто с рассечённой бровью и шрамами на губах, а тот, что на щеке, был самым уродливым из всех: кривая полоса, дёргающаяся из стороны в сторону при смене эмоций. Но девушка редко меняла мимику. Чаще всего уголки её губ были опущены, а прямой взгляд глаз с тёмными кругами под ними не отрывался от Антона, будто она чего-то ожидала, практически не моргая.
– И чем вы с Саней занимаетесь? – не выдержав напряжения, спросил Антон.
– По всей видимости, тем, чем не будем заниматься с тобой.
– И чем ты его смогла заинтересовать?
– Тем, чем вряд ли заинтересуешь его ты.
– А тебя нормально не учили разговаривать с людьми? Или это в порядке вещей – хамить тому, кто тебе пытается помочь?
– Спасибо за помощь. А теперь можешь идти. Молча посидеть я могу и сама.
– Невыносимая!
Антон встал с кресла и ушёл, хлопнув дверью. Он не собирался терпеть к себе такого отношения. Плевать он хотел на неё и её выздоровление, сама виновата в том, что не умеет следить за языком. А потом он вспомнил Сашу, которого она довела лишь одной фразой, и задался вопросом: как он её терпит? Неужели действительно нашёл подход и превзошёл его по всем параметрам?
Ещё пятнадцать минут он стоял около двери и не решался зайти. Всё думал о плане и словах друга. Он говорил, что не нуждается в благодарности, и всё же хотел увидеть удивлённые глаза друзей, когда он расскажет о «великой дружбе» между ним и «чёртовой самоубийцей». И Антон зашёл, ожидая очередную колкость в свою сторону.
– Ты вернулся, – спокойно произнесла Дина. – Неужели соскучился? Смотри, могу подумать, что ты жить без меня не можешь.
– Кончай язвить.
– Кончать – это не по моей части.
Антон начал понимать, что перед ним сидит его копия. Он столкнулся с собой и хотел выйти из этой битвы победителем, но на одно его слово у Дины находилось двадцать, а расчехлить весь свой опыт в словесных перепалках он не мог, так как обещал Нине, что не доведёт бедную девочку до обморока. Теперь же это был спорный вопрос, кто и кого доведёт.
Весь день он пытался с ней поговорить о чём-то отвлечённом, но все его старания были напрасны. Они лишь усугубляли ситуацию. Дина всем своим видом показывала, насколько ей неинтересен парень, и он не мог понять, откуда взялась эта неприязнь. Они не были знакомы. Это был первый раз, когда они говорили. Вряд ли девушка была экстрасенсом, чтобы видеть его насквозь. И наконец, когда пришла Нина, Антон смог сбежать из пыточной под звонкий девичий смех.
***
Очередное бухтение Антона с утра пораньше под ухом заставило открыть глаза. Он напоминал Дине назойливую муху, которая всеми силами пыталась вывести из себя. На этот раз он не просто разговаривал сам с собой – что ещё вчера показалось странным, – теперь он намеренно её будил.
– Проснись и пой. Солнце уже высоко, а ты дрыхнешь без задних ног.
Конечно, откуда ему знать, что Дина пролежала в темноте всю ночь без сна. Она не хотела возвращаться в свои кошмары, но в реальности кошмар нависал над ней, рассматривая своими хитрыми ярко-зелёными глазами её лицо. Не было в этом взгляде и толики отвращения, скорее интерес и глупая ухмылка, которую Дина лицезрела второй день подряд.
– Проснулась! – радостно воскликнул парень.
Без церемоний он вторгся в её личное пространство и, не обращая внимания на болезненное шипение, посадил, как тряпичную куклу. Она его не понимала. Действия разнились со словами. Вчера Антон всячески намекал ей, что не рад её появлению в их квартире, при этом целый день терпел все издевки в свой адрес и ухаживал с таким трепетом, что Дина начала смущаться от его внимания. В отличие от Саши, парень позволял себе прикасаться к ней и не отрывал взгляд, когда кормил с ложечки. Этим он вгонял Дину в ещё больший ступор.
Всё её естество отторгало внешний вид парня. Ей казалось, что этот неотёсанный рыжий паренёк не переодевался со вчерашнего дня. Майка-алкоголичка была покрыта въевшимися коричневыми пятнами непонятного происхождения, старые треники были растянуты в коленях, а волосы явно не расчёсывались несколько дней – только так можно было объяснить гнездо на голове, свитое самой неаккуратной птицей из всех живущих на земле. При этом он был весьма хорош собой: правильные черты лица, подтянутая фигура – и эти чёртовы зелёные глаза, в которых будто собрались все оттенки летней травы. Он напоминал ей яркую вспышку, привлекающую всё живое и отторгающую своей испепеляющей силой, скрытой в его дурацких подколках. Дина боялась пораниться, поэтому всеми силами проявляла холодность, разжигая таким образом его азарт ещё больше.
– Рыжий, ты заноза в заднице, – сонно ответила Дина. – Ей-богу, когда я встану, то найду палку, чтобы тебя отпиздить.
– Сначала встань, а потом поговорим. Кстати, чё это вы с Нинкой вчера ржали как лошади?
– Ну, так с такого клоуна, как ты, грех не посмеяться.
– А с хуя ли я клоун?
– Из нас двоих ты больше на него похож. – Дина тяжело вздохнула. – Ну так, солнышко рыжее, потрудись объяснить, какого чёрта ты меня разбудил? Придумал охренительную программу?
– Да пошла ты…
– Вот и поговорили.
Дина мечтала, чтобы поскорее вернулся Саша. С ним ей было комфортно, и, в отличие от новой нянечки, он развлекал её всеми известными способами. С Антоном было сложно. Изредка он вставлял реплики о сериалах и видеоиграх, но Дине это было безразлично. Скупые разговоры не давали волю фантазии, чего нельзя было сказать о книгах или историях из детства, которыми её баловали Нина и Саша. С ними она чувствовала себя свободной, но с Антоном снова становилось птичкой в клетке.
В какой-то момент Дина поняла замыслы здешних людей. Они готовили её к выписке. Скоро она переступит порог этой квартиры, оставшись плохим воспоминанием, и станет бороться за свою жизнь в одиночку. Так было лучше для всех. Никто не обязан нести за неё этот крест. Стоило начать готовиться к отбытию с этого дня, и, не придумав ничего лучше, Дина спросила:
– Ты видел меня голой?
Смотреть на перекошенное и покрасневшее лицо Антона было одно удовольствие. Как в замедленной съёмке, он повернул голову, а его глаза чуть не выпали из глазниц. Парень тяжело дышал и глупо открывал рот в попытках вымолвить хоть слово. Смотря на растягивающуюся улыбку на лице девушки, он вспылил.
– Ты дура?!
– Нет. Я Дина. А ты видел меня голой.
Она ждала, когда он вскочит с кресла и в своей смешной манере сбежит, громко хлопнув дверью. И он действительно встал, но убегать не собирался. Его заводила эта игра, и Дина видела всплески бешенства в его лисьих глазах.
– С чего… ты решила, что… я видел тебя голой?!
– Ну, смотри, Нина сказала, что меня вытащили из реки. Я примерно помню, в каком неподобающем для леди виде была. Вытащил меня ваш Сергей, а девушек у вас тут не водится. Следовательно, логично предположить, что ты видел меня голой.
Антон запыхтел ещё громче.
– Леди-хуеди. Засунь свою логику себе в жопу! И вообще… – Он поджал губы, пытаясь подобрать слова так, чтобы не обидеть «чёртову самоубийцу», но решил больше не церемониться. – Знаешь, что? Там и смотреть-то не на что было. Мне неделю потом кошмары снились с твоим участием.
Дина не расстроилась, наоборот, громко рассмеялась, сама себя не понимая. Она осознавала, в каком виде её могли найти, но отказывалась в это верить. Боль списывала на недомогание, которое в скором времени должно было пройти. Всё остальное воочию не видела и думала, что ей просто кажется, что с ней что-то не так.
– Рыжий, это называется эротические сны.
– Да пошла ты!
– Мастер оригинальности.
К удивлению Дины, Антон не ушёл, а снова сел в кресло, отворачиваясь от неё. Она наблюдала за ним. Одна эмоция сменялась другой, и вскоре он снова повернулся с таким видом, будто что-то понял.
– Подожди, – приторможено сказал он. – Ты всё помнишь. Ну, в смысле, что произошло в тот день?
– Отчасти.
– Расскажешь?
Парень застыл в ожидании истории, но Дина покачала головой. Она не была готова вспоминать проклятую неделю и двадцать шестое октября.
– Ты же понимаешь, что из-за тебя мы все в жопе?
Дина тяжело вздохнула.
– Равноценный обмен. Отведи меня в туалет, а я тебя немного обнадёжу.
Антон закатил глаза. Она поняла, что это отрицательный ответ. Скорее всего, он не хотел брать на себя ответственность за её здоровье. Дина ещё ни разу не вставала с кровати, а тяжесть в ногах не давала ей в принципе сдвинуться.
– Ходи на пелёнку.
– Тогда я ничего не расскажу.
И всё же она взяла верх. Антон походил кругами по комнате и вскоре принял решение устроить ей экскурсию по квартире. У Дины не было такой необходимости в туалете, она просто хотела встать, почувствовать леденящий пол ступнями. Движение – это жизнь, которую у неё хотели отнять, и в какой-то момент одного дыхания и зрения ей стало мало для подтверждения того, что она всё ещё жива. И ей как раз попался тот, кто смог бы помочь, ведь только Антон из всех жителей квартиры шёл против правил.
Коридор, подсвечиваемый светом из расположенных по бокам дверных проёмов, был узким и тёмным. Пахло сыростью и грязью, а пол, как и предполагалось, был ледяным. Был ещё один запах, напоминающий о прошлом. Жжёный гашиш. От него Дину воротило. Мелкими шагами они шли к ванной комнате, и, когда преодолели это маленькое, но тяжёлое расстояние, Антон оставил её одну.
