– Можно один день на раздумья?
Прилетаю домой, сообщаю матери. Она орет как оглашенная на весь дом, что я рехнулась, гублю себя.
Бросаю вопросительный взгляд на отца.
Он не выходил из дома уже четыре месяца.
Куда ему с нашего пятнадцатого этажа спуститься на первый. Его нога теперь волочится отдельно от него. Коляски хорошей нет, хотя я уже начала сбор средств в интернете, купим ему агрегат. Но вот поднимать его, таскать на себе нам двум хрупким женщинам очень тяжело.
В серых призрачных глазах стоит мольба о спасении.
Наутро приезжаю в клинику без звонка.
– Я готова!
Глава 12
Спустя шесть месяцев
Ярослава
Очень хочется пить. Открываю глаза и тут же вспоминаю, что подать стакан некому.
От помощницы, которую предлагали заказчики, я отказалась. Родители переехали в домик, который я купила им на аванс, выданный за суррогатное материнство.
Я с ними не поехала, осталась жить в съемной квартире, чтобы было легче добираться до медицинского центра на обследования.
А еще понимала, что матери и так тяжело, ухаживать за отцом, а тут ещё я в довесок.
Но главной причиной моего отказа жить с близкими, послужили постоянные упрёки:
– Яра, ты уничтожила свою жизнь!
– Яра, да как ты могла!
Тяжело поднимаюсь с кровати. Давление скачет, ноги опухли.
Ужасно себя чувствую. Мне всего двадцать. Еще шесть месяцев назад бегала как егоза, а сейчас еле двигаюсь.
Врач обещает, что пройдет. Говорит, токсикоз в третьем семестре бывает. Не у всех, но встречается.
Вот у меня он и случился.
Может, из-за двойни?
Шлепаю босыми ногами к зеркалу, смотрю на себя. Темные круги под глазами. Круглое как шар лицо. Отеки меня преследуют.
Смотрю в зеленые погасшие глаза, думаю о том, что судьба испытывает на прочность.
Будто при рождении мне реально выдали душу кошки. А, как известно ее надо убить девять раз, чтобы она исчезла навсегда.
Так и я.
Впервые распрощалась с жизнью, когда тонула.
Второй раз, когда заболел отец.
Третий – когда ушла от Воронцова.
Четвертый – меня еще только ждёт… когда буду отдавать чужих родных детей.
Глажу круглый живот. Тяжело вздыхаю. Звонил врач, сказал, чтобы я срочно подъехала в клинику.
Что стряслось?
Закалываю волосы в низкий хвост, одеваюсь в спортивную одежду, вызываю такси.
Через час вхожу в кабинет лечащего врача медцентра ЭКО.
– Ярослава, у меня плохая новость. Заказчики отказались от детей.
Трясу головой, не понимаю, что произошло.
– Что?
– Семейная пара – ваши заказчики расторгли договор в одностороннем порядке.
– Это как? – у меня нервный тик.
– Им дети не нужны. Они развелись. Чужие дети – обуза. Как поступить дальше с детьми решаете Вы. Остаток задолженности отправят Вам на карту сегодня. Как только Вы подпишите бумаги, что не имеете претензий.
И что же будет с детками?
Их отдадут в дом малютки? У них не будет ни мамы, ни папы.
Сироты при живой маме?
Мама – я! Не отдам!
На что жить? Выкручусь.
На меня в один миг обрушился весь мир с его недетскими заботами.
Нервно тереблю замок, вспоминаю, как молилась по ночам, чтобы детки стали моими. О чём я думала? Не знаю!
Но Бог услышал мои молитвы. Теперь дети мои! Только мои!
Не могу сдержать слёз, рыдаю в голос.
– Ну что Вы, не переживайте! Как родите, напишите отказную.
Я плачу по другой причине – от страха. Вдруг врач передумает, и отнимет у меня моих солнышек.
Трясу головой. Вытираю слезы ладонью. Беру ручку. Трясущейся рукой подписываю бумаги.
Да я бы их кровью подписала, если бы попросили.
Выбираюсь из удушливого Центра, замираю на крыльце, набираю родную мать:
– Мамочка, заказчики отказались от детей!
– Яра, какой ужас! Деньги заплатили? У нас скопились большие долги.
– Заплатили, я не об этом! Ты понимаешь? Теперь у меня будут мои детки, а у тебя внуки.
– Яра, опомнись! Тебе всего двадцать. Ты сломаешь себе жизнь. Роди и откажись. Как я могу принять внуков, если не знаю их отца! Вдруг он бандос какой! Наподобие Воронцовых, Бесовских? А-а!
Нажимаю отбой. Не хочу, чтобы токсичные высказывания в адрес моих малышей омрачали мой день.
От радости скакнуло давление. Присаживаюсь на крыльцо.
– Вам плохо? – ко мне подходит женщина в белом халате.
– Я… я…
– Сидите. Вызову скорую.
Послушно сижу, жду.
Теперь это только мои дети, я отвечаю за их сохранность.
Я больше себе не принадлежу.
Я мама…
Спустя три месяца
Очень больно и страшно. Анжелка хотела пойти со мной на роды, но её не пустили.
– Буду держать за вас кулачки, – гладит меня по огромному животу.
К моему удивлению роды проходят быстро.
Боль пришла и ушла. Осталось только два маминых счастья.
Их подносят по очереди, укладывают на грудь. Наша кожа соприкасается, и миллион электрических импульсов пронзает моё сердечко насквозь.
Безграничное счастье затапливает меня, когда синие глазенки щурятся, смотрят на новый незнакомый мир.
Господи! С трудом могу отличить малышей. Они так похожи на лицо.
Одно отличие – мальчик и девочка.
Двойняшки.
– Всё мамочка, отдыхайте. – Детей увозят, а меня оставляют в родильном еще на час. После отвозят в палату, где кроме меня еще три женщины.
Такие же счастливицы, как я, которым Бог сегодня подарил по Солнцу.
К вечеру привозят детей. Раздают на кормление.
Я вся трепещу. Тяну руки. И только сейчас до меня доходит, что я одна, а их двое.
С испугом смотрю на нянечку, затем перевожу удивленный взгляд с девочки на мальчика. Девочка уже хнычет. Мальчишка спокойно спит.
Протягиваю руку, глажу розовую ладошку малышки.
– Мамочка, начинайте кормить дочь, – учит меня женщина. – Иначе сейчас Ваш крикун проснется, и у Вас будет две проблемки.
Даже не верится, что этот мирный кулёчек может быть крикливым.
Протягиваю жадно руки, беру кулёчек с девочкой, прикладываю ее к теплой груди.
Она тычется носиком, маленькими губками в поисках соска. Хочется ей помочь, но я зависаю от милоты.
На миг ее глазки приоткрываются, тону в их синеве.
Детей уносят. Я по-прежнему улыбаюсь.
– Ярослава, как назвала своих крох? – интересуется соседка с пышной шевелюрой.
– Ася и Вася, – решительно отвечаю.
Я успела дать им имена ещё тогда, когда по документам они были чужими.
– Немодно, – мяукает молодая модная мамочка.
– Ну и пусть! – упрямо шепчу я.
– А муж согласен?
Больно колет в груди.
– У меня нет мужа!
