9785006081444
ISBN :Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 15.11.2023
Маша спокойно отнеслась к его поездке в Москву – как выяснилось позже, просто недооценила серьёзность его намерений. Она не верила, что Ивана возьмут, и в общем-то оказалась права.
Съёмки прослушивания велись на территории киностудии «Мосфильм». Само выступление прошло достаточно хорошо, во всяком случае, Иван выложился по полной, он просто не смог бы спеть лучше, но в следующий тур его действительно не взяли. Иван уже тогда понял, что сглупил, выбрав неудачную для исполнения вещь – не слишком заезженную, не хитовую, малоизвестную. Хотел блеснуть возможностями своего вокала, но не смог зажечь зрителей – они просто не узнали песню и оттого не особо горячо приняли исполнителя. Члены жюри отметили вялую реакцию публики на Ивана и тоже сделали себе отметочку не в его пользу.
Конечно, Иван расстроился. А кто не расстроился бы на его месте? Когда баллы за выступление были объявлены и он понял, что ему ничего не светит, то на психе выскочил из съёмочного павильона, не дожидаясь окончания записи. С трудом разыскал туалет, долго плескал пригоршни ледяной воды в пылающее лицо, уговаривая себя, что огорчаться глупо…
А когда вышел из туалета – навстречу ему шагнул мужчина. Словно специально поджидал его здесь.
– Иван Крапивин, – произнёс незнакомец. Не спрашивая, а уточняя.
– Да, – кивнул тот.
Тот протянул руку:
– Сергей Железняк. Возможно, моё имя тебе знакомо. Слышал что-нибудь обо мне?
Ну конечно же, Иван слышал!
– Вы – продюсер Стеллы? – назвал он имя одной из самых популярных российских певиц.
– Да, но не только. Ты как, сильно расстроился, что не прошёл? – голос Железняка звучал вроде бы участливо, но холодные голубые глаза смотрели пристально и цепко, словно оценивая.
– Расстроился, – лаконично отозвался Иван. – Но переживу как-нибудь.
– Ну вот что, – перешёл к делу собеседник. – Нам нужно серьёзно поговорить. Ты не слишком торопишься?
Иван помотал головой:
– Да нет… поезд у меня только вечером.
– Отлично, – кивнул тот и положил руку Ивану на плечо, но жест этот был не дружеским, а скорее властным. – Тогда пойдём перекусим, заодно и пообщаемся. У меня есть к тебе интересное деловое предложение… Полагаю, оно тебя заинтересует.
…И вот теперь он снова ехал в столицу – прямиком к Железняку, который пообещал сделать из него популярного певца! Всё будет оформлено официально, по-взрослому: они подпишут контракт о сотрудничестве, на первые месяцы продюсер снимет для него в Москве квартиру, а затем Иван будет платить за всё сам – из своих гонораров.
Железняк оставил ему визитку с адресом студии, куда Иван должен был подъехать. И если «Мосфильм» в своё время он нашёл легко, то здесь едва не заблудился: сначала плутал в выходах из метро, а затем растерялся наверху, ища нужную улицу, с ума можно было сойти от всех этих названий – Девятая Парковая, Десятая, Одиннадцатая… Он едва не опоздал к назначенному времени и выдохнул с облегчением, когда увидел нужное здание и табличку:
«STARMAKER STUDIO»
Однако на входе в студию его поджидал неприятный сюрприз.
Костя
Можно было, конечно, вообще поехать на метро и сэкономить уйму времени, но Костя терпеть не мог утреннюю обморочную давку московской подземки, поэтому решил рискнуть.
Удача в тот день соизволила повернуться к нему фейсом – он благополучно проскочил все пробки и подъехал к студии за пятнадцать минут до назначенного времени. Вот бы и дальше так – без сучка, без задоринки…
Припарковавшись и выбравшись из машины, Костя кинул быстрый взгляд на здание «Starmaker Studio». Собственно, это была не просто студия, а целая звукозаписывающая компания, генеральным директором которой и являлся Сергей Железняк. В его подчинении находилось полсотни постоянных сотрудников, которые занимались созданием, раскруткой, продвижением и реализацией музыкальных проектов. Сам Железняк лично продюсировал далеко не всех артистов, которые работали с его компанией, а снисходил лишь к избранным. С кем-то сотрудничество продолжалось десятилетиями, а с кем-то завершалось уже через год-другой, если Железняк больше не находил его перспективным.
И всё-таки в глазах Кости студия «Starmaker» прежде всего (и превыше всего!) была местом, где рождались звёзды и хиты. Это был храм музыки – единственного божества, которому он поклонялся.
Он ещё раз с благоговением окинул взглядом здание студии сверху вниз, и вдруг заметил у входа парня – примерно своего ровесника, а может, чуть помладше. Тот растерянно переминался с ноги на ногу и таращился на дверь, как баран на новые ворота. На плече у парня висела объёмная спортивная сумка.
– Что, закрыто? – поинтересовался Костя, приближаясь и кивая на дверь.
Парнишка растерянно помотал головой:
– Открыто… но меня туда не пускают.
– Кто не пускает? – не понял Костя.
– Охранник, – парень взглянул на него с такой надеждой, словно именно от Кости зависело решение его вопроса.
– Ммм… а почему не пускает? Ты вообще к кому? Тебе тут встреча назначена?
Парень кивнул.
– Назначена… Меня Сергей Железняк пригласил. Он, наверное, уже ждёт, а тут… – он растерянно замолк.
Ну надо же, удивился Костя, и он тоже к Железняку… забавное совпадение.
– Ладно, пойдём узнаем, в чём проблема, – бросил он через плечо парню, открывая дверь.
Охранник на проходной тут же потребовал у него паспорт и сверился со списками.
– Миронов?.. Проходите, – благосклонно кивнул он. – Второй этаж, по коридору налево, крайняя дверь. А вы, молодой человек, – он перевёл взгляд на парня позади Кости, – я же вам всё уже сказал. Не положено с сумками! Вы бы ещё с чемоданом пришли.
Ах, так вот в чём дело!..
Костя круто развернулся и уставился на парня. Вид у того был совсем несчастный и обескураженный.
– Ну вообще-то с таким баулом в студию и правда… как-то не айс, – покачал головой Костя, невольно проникаясь сочувствием к бедолаге.
Тот пожал плечами:
– Ну, а куда мне его было девать?.. Я же сразу с вокзала – сюда. У меня в Москве пока ни жилья, ни знакомых.
– А здесь на проходной нельзя оставить? – Костя обернулся к охраннику. Тот развёл руками:
– Не положено.
– Я уже предлагал открыть сумку, показать, что у меня там, – вздохнул парень, покосившись на охранника.
– Делать мне нечего, кроме как в чужом шмотье рыться, – пренебрежительно фыркнул тот, услышав его реплику. – Сами со своим барахлом разбирайтесь.
– Может, на улице оставить? – спросил парень, с тревогой взглянув на часы. – У меня там, в общем-то, ничего слишком ценного нет…
Костя покрутил пальцем у виска:
– Совсем чокнутый?
– Так, Миронов, проходить будем или нет? – охранник недовольно взглянул на Костю. – Что вы мне тут на входе толкучку создаёте.
– Я сейчас… – Костя наморщил лоб, лихорадочно соображая, что делать, и при этом где-то в глубине души злясь на себя: ему что, больше всех надо? Добрый самаритянин нашёлся, ё-моё. – Ладно, пойдём! – наконец кивнул он парню и зашагал обратно к двери.
– Куда? – спросил тот ему в спину.
– Пока у меня в машине свою сумку оставишь. Потом заберёшь. Не боись, не ограблю, – усмехнулся он.
– Я и не боюсь, – сразу же повеселел тот. – Блин, спасибо тебе, бро! Реально выручил! Честное слово, я в долгу не останусь.
– Сочтёмся… – буркнул Костя.
Бросив сумку вперёд на пассажирское сиденье, он захлопнул дверцу и вдруг с сомнением уточнил:
– У тебя там точно ничего… такого?
– Хочешь, проверь! – с готовностью предложил парень, но Костя, окинув внимательным взглядом долговязую худощавую фигуру, лишь с досадой махнул рукой.
– Да ладно. На террориста ты как-то не очень тянешь. На наркодилера – тоже.
– А ты много террористов и наркодилеров видел? – улыбнулся парень. – Меня, кстати, Иван зовут.
– Костя, – он пожал протянутую ему руку. – Ну что, пойдём? А то опоздаем. У тебя во сколько встреча с Железняком?
– В десять.
– Прикольно, у меня тоже.
Но не успели они сделать и пары шагов, как наткнулись ещё на одного чудика – тот катил за собой по тротуару небольшой чемодан на колёсах, явно направляясь к дверям студии.
– Эй, парень! – окликнул его Костя, с трудом подавив смешок. – Внутрь с чемоданами нельзя.
Очередной гость столицы растерянно оглянулся. Чёрные прямые волосы, миндалевидные глаза, смугловатая кожа и характерные высокие скулы выдавали в нём азиатскую кровь, так что Костя даже засомневался – а понимает ли тот по-русски? Но парень откликнулся без всякого акцента:
– Что, серьёзно? А где же мне вещи оставить?
Костя покосился на Ивана – тот тоже явно с трудом сдерживал рвущийся наружу нервный смех.
– И ты, что ли, только что с поезда? – с сочувствием спросил Костя. Парнишка выглядел совсем молоденьким – интересно, ему хоть восемнадцать-то есть?..
Парень отрицательно мотнул головой:
– Не, я с самолёта… в смысле, из аэропорта. До города на аэроэкспрессе доехал, а потом сразу сюда.
– А ты откуда вообще?
– Алматы, – коротко отозвался тот.
– Погоди, а ты не к Сергею Железняку, случайно?
– Да, – кивнул бедолага.
– Что-то бред какой-то, – озадачился Костя. – На хрена он нам всем встречу в одно и то же время назначил?
– А вы тоже к нему? – удивился парень.
– То-то и оно… – вздохнул Костя.
– Ой, а я вас, кажется, знаю, – вдруг оживился тот. – Вы Константин Миронов? Это же вы в реалити-шоу «Закрытая школа» победили?
Костя сдержанно улыбнулся.
– Угу, я.
– Здорово! – во взгляде парнишки было столько неприкрытого восхищения, что даже стало неловко. – А вы мне автограф дадите?
– Потом, – отмахнулся Костя. – Сейчас с твоим чемоданом надо разобраться. Короче, давай-ка тоже тащи его в мою машину. Одним больше, одним меньше.
Женя
Он впервые улетал из родного Казахстана один. До этого случались, конечно, разные туристические поездки за границу, но только вместе с родителями. Женя вообще был достаточно домашним мальчиком, никогда не жившим самостоятельно. Разумеется, предстоящая поездка в Москву не на шутку его пугала.
Никто не поехал провожать его в аэропорт: семья была плотно занята подготовкой к отцовскому шестидесятилетнему юбилею. В соответствии с национальными традициями, это был третий главный стол в жизни корейца. Первый стол – асянди – накрывался дедушкой и бабушкой, когда ребёнку исполнялся годик. Второй – свадебный – организовывали родители, и наконец третий – хангаби – устраивали и оплачивали отпрыски юбиляра. Во время празднования дети должны были воздавать своему родителю почести не только фигурально, но и буквально, в том числе кланяться – глубоко, в пол.
Естественно, от Жени было бы не слишком много толку при подготовке: самый младший из детей Огай, он пока ещё не работал и даже не был женат. Но всё равно присутствие Жени на хангаби было обязательным, так что его отъезд в Москву все члены семьи восприняли в штыки, расценив не просто как блажь и прихоть – а как плевок в лицо священным традициям.
Ожидая, когда подъедет заказанное такси, Женя робко постучал в дверь отцовского кабинета и, получив разрешение войти, долго топтался на пороге, не зная, что сказать.
– Прости меня, папа, – выдавил он наконец. – Я тебя очень люблю. Но… это моя самая большая мечта, веришь? Я всегда ужасно хотел петь…
То, чем горела его душа, казалось примитивным и плоским, облечённое в банальные слова.
– Кто тебе мешал петь здесь, – буркнул отец, не отрывая взгляда от каких-то бумаг на своём столе, но веки его еле заметно подрагивали. – Мы, кажется, не возражали.
– Сергей Железняк – это совсем другой уровень! – с жаром произнёс Женя. – Это такие возможности… это популярность, гастроли, записи альбомов, съёмки клипов… Прости, папа, – повторил он, – но это – моё. То, чему я всю свою жизнь хочу посвятить, понимаешь?
Тот долго молчал. Пиликнуло приложение в телефоне – оповещение о том, что такси прибыло. Женя с тоской бросил взгляд на отца: неужели так и придётся уехать из дома непрощённым, с тяжёлым сердцем и грузом вины?
– До свидания, пап, – сказал он совсем тихо. Наверное, следовало подойти, поклониться… Но ноги у него словно приросли к полу.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом