ЖЕНА – ЛЮБОВНИЦА
Телефон зазвонил как раз тогда, когда я заканчивала чистить зубы. Наскоро прополоскав рот, я, не глядя, быстро нажала кнопку – я ждала звонка от Володи. В ответ я услышала незнакомый мягкий голос женщины.
– Вы ведь Екатерина? – вежливо спросила она, поздоровавшись.
– Да, – осторожно ответила я. – С кем имею честь?
– Я – Алла, жена Володи, – грустно ответил голос. – Хотя, возможно, он вам обо мне не говорил…
У меня во рту резко пересохло, и я медленно села на ванну.
– Говорил, – помолчав и обретя голос, сказала я. – Просто не называл вашего имени. – Я снова помолчала. – Он вас любит, – брякнула я, терзаясь этой правдой.
В трубке что-то прошелестело: то ли говорившая вздохнула, то ли усмехнулась.
– Нам надо встретиться, – сказала она.
Дурацкая ситуация: да, я была любовницей женатого мужчины. Но я не собиралась разбивать семью, шантажировать его или причинять боль его жене. Я так и говорила Володе: если ты её любишь, как говоришь – ты не доставишь ей боли знать, что спишь с другой. И вот, она узнала… Я её прекрасно понимала: она хотела посмотреть, на кого променял муж её, молодую, красивую и, главное, любимую… И вполне была готова, что при возможной встрече она разорвёт меня на части. Но голос говорившей был спокоен. Грустен, но спокоен. С Володей мы договаривались встретиться ближе к вечеру, и я ждала его звонка, чтобы уточнить время. Потому и не посмотрела на номер того, кто звонил сейчас…
– Хорошо, – ответила я. – Мы можем встретиться через час. Если вы не возражаете, – поспешно добавила я.
– Согласна, – ответила она.
Мы уточнили место и разъединились. Я с дрожью ждала, что мне может сказать женщина, которую обманывал муж при моём участии.
И вот мы встретились. Не скажу, что Алла была ослепительной красавицей: обычная тридцатилетняя миловидная женщина со слегка уставшим лицом изучающее смотрела на меня.
– Володя случайно оставил открытой свою страницу вконтакте с вашей перепиской, – начала она. – А я не смогла сдержать любопытства. И, хотя там не было ничего, кроме редкой переписки малознакомых людей, но когда он приехал домой, я поняла: у него кто-то появился. Да, вы не красавица, как и писали. Но он явно увидел в вас что-то. Хотя, вашим ногам можно позавидовать. – Она кивнула под стол, где я сидела, скрестив ножки в черных чулках. Я невольно поджала их под себя. – И глаза… У вас серьёзные умные глаза. И, как я вижу, вы не пустоголовая дура-красотка, которая кружит голову мужчине в кризисе среднего возраста. Я прошлась по ссылкам, что вы ему давали – на свои работы, сайты. Вы талантливый скульптор, достаточно умны. И я понимаю, почему он вас полюбил…
Я охнула. Мы с Володей не говорили о любви. Вернее, он говорил, что любит жену. Для меня она была просто абстракцией – кем-то неизвестным и кого я не хотела известным для себя делать. Просто так проще. Я же радовалась, что могла общаться с близким по духу человеком. Который ещё и в постели меня устраивал. После долгих лет воздержания, а перед этим после долгих связей с эгоистами, использовавшими меня, и мужем, которого я не любила, а под конец нашего брака просто возненавидела, я вдруг, почему-то раскрыла, нет, распахнула душу перед совершенно незнакомым мне человеком в чате. Потом мы встретились. И я допустила его до своего тела. Чего давно уже себе не позволяла ни с одним мужчиной. Прямо магия какая-то. Постоянно хотела прикасаться к нему, слышать его голос. Он не шёл у меня из головы днём, снился ночью. Я тосковала не по тому, что у него семья и жена, что он справляет праздники без меня, что я всегда на втором плане, а по тому, что не могу всё время быть с ним. Не могу постоянно чувствовать его тепло, уют его объятий, покой его присутствия. О любви мы не говорили ещё и потому, что мой бывший муж называл любовью чувство, которое я хотела бы забыть, как и забыть самого мужа. Слишком болезненные воспоминания, слишком неприятные чувства…
– Что вы сказали? – слабым голосом спросила я.
– Видите ли, я не дура, – задумчиво глядя на меня, сказала Алла. – Я видела, что он изменился. И я вижу, что он мучается. Не хочет предавать меня, но и вас он оставлять не хочет. С ним мы давно уже живём, скорее, как сотоварищи, чем как жена с мужем. Знаете, как он меня называет? – Я помотала головой, всё ещё ошеломлённая. – Алик. Понимаете? Раньше я была Алла, Аллочка, Алюнчик, Алюся… А теперь непонятный Алик. То ли парень, то ли девка… Он честен. В своём роде, – добавила она, заметив, как я вздрогнула. – И вы честны. В своём роде. Мы с вами в этом похожи. Вы прямолинейны, я тоже люблю прямоту. Вы стараетесь не приносить никому вреда, и я не хочу быть причиной чьей-то боли. Именно поэтому я и хочу сказать Володе, чтобы перестал валять дурака и спокойно встречался с вами.
– Простите, вы хотите сказать, что добровольно отпускаете своего мужа? – Я не могла поверить. Я разглядывала эту странную женщину и постепенно начинала понимать её. В своей жизни она всего добивалась сама. Скорее всего, именно так. И мужа она, наверняка, тоже добилась сама. А не как я – просто пошла на поводу матери, которая выносила мне мозг, чтобы я вышла замуж. Я и вышла. За того, кто первый предложил. Тем более, что я считала его тогда своей родственной душой. Откуда мне было знать, что эта родственная душа со временем станет обычным эгоистом-алкоголиком с манией величия и замашками Цезаря. А эта женщина бы ни за что не позволила никакой матери руководить собой. И теперь, вот так просто она отдаёт мне своего мужа, отца её детей? Я не могла поверить в подобное великодушие. Или глупость. Или коварную интригу.
– Вижу, вы мне не верите, – сказала она, проницательно глядя на меня. – Всё дело в том, что я, как уже сказала, отношусь к мужу, скорее, как к другу. И не хочу, чтобы он терзался тем, что не может быть с тем, кого он любит…
– Он говорил, что любит вас, – растерянно сказала я.
Женщина улыбнулась грустной улыбкой.
– Он обманывает сам себя. Просто не хочет делать больно мне. Или обещать что-то вам, что не мог бы исполнить. Возможно, он сам ещё не осознаёт, что любит вас. А вот вы… – Она снова проницательно посмотрела на меня. – Я видела ваши скульптуры. Мне можно ничего не говорить: они говорят сами за себя. Вы тоже любите его.
– Вы ошибаетесь. – Я сглотнула ком в горле. – Я просто завишу от него. Сейчас. Потому что… Просто, потому что он мне нужен. Но это пройдёт. Всё проходит. Пройдёт и это. И тогда он вернётся к вам. Ведь он, всё-таки, любит вас, а не меня. – Я бы хотела, чтобы она была права. В наших разговорах с Володей не раз проскальзывало что-то, что наводило меня на мысль, что и Володя неравнодушен ко мне. Один раз я не удержалась и спросила его. Он попытался ответить правдиво, но… Видимо, сам был не слишком уверен. Я боялась надеяться. Потому решила просто жить сегодняшним днём и не надеяться ни на что, кроме того, что он просто есть у меня, есть на свете.
Женщина с грустью смотрела на меня.
– Я не ошибаюсь. Я знаю своего мужа. И я понимаю вас – вы боитесь, что всё не так, как кажется. Боитесь поверить в своё счастье. Думаете, я готовлю вам какую-то ловушку. – Я вздрогнула: давно уже мне не встречался столь же проницательный человек, как я. Она это поняла и снова грустно улыбнулась. – Поверьте, я не собираюсь становиться у вас на пути. – Вот чёрт! Ну совсем мои слова! Те, что я говорила Володе, когда пыталась убедить его расстаться со мной. – Для меня главное – это покой. Ну и счастье Володи тоже.
– Всё-таки, вы любите его. Если так печётесь о его счастье, – сказала я.
– Скорее, как брата, – слегка улыбнувшись, сказала она. – Ну, и чтобы вас успокоить, могу добавить, что он мне до смерти надоел. Секс меня не интересует: роды троих детей отбили у меня желание заниматься им вообще и в частности. – Я удивилась: ну совсем, как я. Правда, у меня было только двое детей. Но и мне секс с мужем был настолько противен, что я избегала даже обычных его прикосновений. В то время, как к Володе меня не просто тянуло, а прямо подталкивало, влекло, несло, притягивало. Ну точно, магия какая-то. – Так что, никому никакой боли вы, оба, не доставите, если решите продолжать ваши встречи. Об одном прошу: не склоняйте его к разводу, пока не подрастёт наш младший…
– Я не собираюсь замуж вообще! Мне хватило замужества с моим бывшим мужем! – возмущённо сказала я. – И я не хотела вовсе уводить Володю из семьи! Мне вполне достаточно того, что есть сейчас!
– А вы уверены, что в будущем вам будет этого хватать? – спросила Алла.
– Вот в будущем и буду думать, – твёрдо сказала я. Женщина снова улыбнулась.
– Значит, мы договорились. Конечно, праздники он будет справлять с семьёй. Как и свои отпуска проводить с детьми. Если вам, обоим придёт в голову поехать вдвоём в отпуск, постарайтесь сделать это так, чтобы не знали дети. И чтобы отпуск был как можно более коротким. Я знаю, что вы никогда не были ни на море, ни в горах. А Володя говорил, что вы там будете. Правда, предусмотрительно не обещал, что с ним. – Женщина снова улыбнулась. – Что ж, если вы захотите, могу только повторить своё благословение. – Я изумлённо открыла рот, но не нашлась, что сказать. – Не удивляйтесь. Понимаю, моё поведение не укладывается у вас в голове. Но я не затеваю против вас ничего. И не собираюсь затевать против Володи. Я с вами была честна.
Она помолчала. А я изумлённо смотрела на неё. У меня не было слов, не было мыслей. Я тщетно пыталась придти в себя.
Она поняла моё состояние. И, прихватив свои вещи и повесив на плечо сумочку, она встала.
– Я понимаю, что вы в шоке. Потому оставляю вас осознать всё то, что я сказала. Всего хорошего.
Я проводила её глазами, пытаясь понять, что же это сейчас было.
Звонок Володи вывел меня из ступора. Мой бог! Как же он мне сейчас нужен!
Услышав его ставший за эти несколько месяцев таким родным голос, я вскочила.
– Боже, Володя! Как же я хочу тебя видеть! – вскричала я. Какое счастье, что я могу поговорить с ним обо всём на свете!
Но… Я остановилась. Стоит ли говорить ему о нашем разговоре с его женой? Нет, пусть она сама ему всё расскажет. Не буду встревать между ними. Пусть всё остаётся так, как есть. Хотя… Ведь как есть, уже не будет. А что будет? А, пусть будет то, что будет!
Я сорвалась с места, чтобы устремиться навстречу сегодняшнему дню. Что бы там ни произошло, но Володя есть в моей жизни. И сегодняшний день – наш. А значит… А значит, по фиг на всё!
Я едва не забыла свою сумку. Вот что значит, потерять голову! От любви или нет, но это не очень удобное чувство. Немного тревожащее. Тем, что я перестаю себя контролировать. Однако это всё же приятно: осознание того, что я нужна кому-то, сладко греет душу. И я, глупо улыбаясь, шла на встречу с тем, кого, вроде бы, любила. Неужели в моей жизни наступила белая полоса после нескончаемых чёрных и серых? Если так, то жизнь прекрасна! И, главное, я, наконец, счастлива!
КЛУБОК МОИХ ЧУВСТВ
Наконец наши отпуска совпали. И, что удивительно, летом! Наконец он смог выполнить своё обещание и поехать со мной вдвоём на море. А то я, занятая своими детьми, работой и, наконец, исчезновением из моей жизни мужа после развода могла позволить себе только один вид отдыха – дома на диване. За всё прошедшее время меня так всё достало, что свои предыдущие отпуска я так и проводила. Если бы ещё матушка не названивала… А мой любовник со своей вахтовой работой отпуска проводил со своей семьёй. Да, я была любовницей. И пока его жена не была в курсе наших отношений, меня всё вполне устраивало. В новый брак я не стремилась. Мне предыдущего кошмара было достаточно. Поэтому я не собиралась уводить Володю из семьи. Да и он не проявлял такого желания. Я ему была нужна. Как и он мне. Иногда при наших встречах он становился на какое-то время задумчивым, иногда я замечала его мгновенное смятение. О чём он думал? Я не хотела влезать ему в душу. Я берегла его чувства. Хотя я очень хотела, но я не названивала ему каждый час, не писала в вайбере каждую минуту, а во время встреч не держала его всё время за руку. Моё сердце обливалось кровью, когда он говорил о своей жене или том, что он общается с другими женщинами. По его словам, спит он только со мной. Но разве можно верить мужчине? Да ещё, у которого есть любовница? Я думала о нём каждый день, чуть не каждый час. А он – возможно, не думал вообще. Любили ли мы друг друга? А что такое любовь вообще? Мой бывший муж уверял, что любит меня. И, когда сидел годами без работы, требуя обслуживать себя как выполняющего мужские дела по дому хозяина, и когда вопил, что его не уважают как отца, когда он постоянно напивался по вечерам. Починенный лет пять назад кран, переклеенные двенадцать лет назад обои, недавно повешенное в комнате дочерей зеркало после пяти лет уговоров, и другие «мужские» дела, которые он снисходил делать после долгих уговоров раз в сто лет, а также несделанный бачок унитаза, разбитая плитка в ванной, перекошенные двери в комнате и на кухне, неостеклённый балкон, непочиненный порожек входной двери и другие несделанные дела по дому, которые он всё время сделать обещал, но так и не сделал, как-то не доказывали мне ни его любовь, ни то, что он хозяин в доме. Приходящий тиран, который требовал отношения к себе как к господу богу, который муштровал детей, требуя от них беспрекословного исполнения обязанностей по дому, которые сам не выполнял. Но переполнило мою чашу терпения то, что от морального садизма он захотел перейти к рукоприкладству. Я его не боялась. Может, именно это его бесило. Не боялась, но и терпеть такую «любовь» я не собиралась. Поэтому я подала на развод. Нищета из-за оплаты по кредитам, которые были оформлены на меня, потому что работала только я, меня не пугала: до того времени, как я получила заветную бумажку о моей свободе, и после этого счастливого события, ничего не поменялось в наших финансах. В ожидании достойной его работы он абсолютно все заботы положил на меня. В том числе и кредиты. Наоборот, развод дал мне моральный покой. И хоть с детьми мы иной раз простой белый хлеб считали большой редкостью, зато ни одна скотина не орала из комнаты, чтобы я принесла ужин в постель. Потому что, видите ли, ему хреново и он болен. «Болел» он тоже весьма своеобразно: с утра до вечера валяясь на кровати, а ближе к ночи шустрым зайцем убегая за пивом с водкой в магазин и до полуночи, а то и дольше, зависая с алкашами в ближайшем палисаднике. Но теперь, слава богу, всё закончилось: его нет, с кредитами я расплатилась, сын закончил учёбу и пошёл работать, старшая дочь рванула в колледж (правда, после того, как я её пилила целый год – не могу я всё на себе тащить: либо пусть учится, либо работает, а лучше и то, и другое), младшая, наконец, определилась, в какой ей кружок записаться, и несколько лет назад у меня появился приходящий любовник из другого города. То, что он живёт не рядом, имеет свои плюсы: не маячит назойливо перед глазами, не устраивает капризов с барскими замашками, чтобы я бежала к нему по первому его зову, не привередничает, не истерит по пустякам. Да и вообще встречались мы не так часто, чтобы надоесть друг другу. До этого лета вместе мы проводили только редкие выходные. И то, иногда только субботы. А тут – десять дней вместе, да ещё на море! Чтобы не напугать Володю своей экспрессией, я сдержанно похвалила его за заказанные билеты в купе, в котором я никогда не ездила, потому что вообще в жизни никуда не ездила. Если только в детстве. Но это было так давно, что я уже не помню. Слова мои были сдержанны, хотя я хотела повиснуть у него на шее и зацеловать до изнеможения, вопя во всё горло от радости. Однако в тот же вечер я отблагодарила Володю весьма существенно: после нашей постельной баталии он был усталым и выжатым, как лимон, но довольным, как кот, нажравшийся сметаны. И на следующий день мы уже обживались в купе поезда, едущего к тёплому морю.
Когда мы расположились, Володя запер дверь, а я быстренько стянула с себя платье. Глядя на меня, он стал судорожно стаскивать с себя футболку. Со штанами я ему помогла и, позабыв про всё на свете, мы стали целоваться, как одержимые. Я не заметила, как поезд тронулся. Надо же, это был мой первый секс в поезде.
Отдышавшись, мы продолжили обустраиваться, постоянно целуясь, как расшалившиеся подростки.
Застилая постель, я посмотрела на свою, потом на его.
– Ну почему в купе не предусмотрена двуспальная кровать? – вдруг вырвалось у меня. – Я так хотела бы заснуть у тебя под бочком и проснуться с тобой рядом! – Я залезла под простынку и потянула за собой Володю.
Он улыбнулся, целуя меня в шею.
– Ехать всего пятнадцать часов, – шептал он мне в волосы, целуя ушко. – Из них хотя бы восемь надо поспать. А ещё время на поесть и умыться…
– Я поняла. Не будем терять время.
И я скинула со своего обнажённого тела простынку…
…Когда спустя время, я вышла в туалет, в коридоре со мной столкнулся сосед из соседнего купе.
– Вы не могли бы стонать и кричать не так громко, когда… э-э-э… занимаетесь сексом?
Я оторопела: ни тебе здрасьте, ни мне до свидания. И слегка смутилась: сроду никто мне про мои эмоции от секса так прямо не говорил. А потом подумала: какого чёрта? Почему мне должно быть стыдно? Всю свою жизнь я боялась обидеть других, носилась с их чувствами, когда надо было наплевать на всех. Потому как плевали на меня, считая всем обязанной. Я была должна всех успокаивать, всем советовать, за всех планировать их будущее или мирить обиженных. За мою деликатность мне садились на шею. Может хватит? И в этот раз я отказалась смущаться.
– А что такое? – как можно спокойнее спросила я. Подобная беспардонность меня всегда бесила. А когда я за неё ставила вдруг хама на место, то меня же и называли агрессивной, злой, грубиянкой. Надоело!
– Просто… слыша вас, моя жена излишне… возбуждается…
– И что? – Я уже начинала закипать.
– Видите ли, – он запнулся. – Это несколько интимный вопрос… Словом, я очень давно женат и давно охладел к жене и совсем не сплю с ней. У меня есть любовница, которая меня любит… Она устраивает меня, а я её. И я не хочу, чтобы жена приставала ко мне… Меня-то она вовсе не возбуждает…
Я не стала дальше слушать его мерзких объяснений, быстро пообещав быть потише. Чёрта с два я буду потише! Жена его не возбуждает! Да пошёл ты!..
И всё оставшееся время, когда мы с Володей начинали наши игры, я ничуть не приглушала проявление своих эмоций. Вот ещё!
А попытки мужчин из других купе посплетничать с Володей обо мне, благодаря моим крикам и стонам, наталкивались на его нежелание обсуждать меня и нашу сексуальную жизнь. За это я его уважала: он не говорил о своих постельных победах ни мне, ни другим. Познакомились мы в интернете в одном из чатов. А потом уже довелось встретиться в реале. Но даже в сети среди безликих аватарок и ничего не значащих ников он никогда и ни с кем не сплетничал о своих похождениях. Было и было. А когда, где, с кем – он всегда уходил от ответа. За мою жизнь, наверно, единственный мужчина, который не старался хвастаться количеством побед, изощрённостью поз или числом «подходов» за ночь. Поэтому я вовсе не собиралась приглушать свой звук. И, когда по приезде мы выходили, вагон провожал его как героя. А меня, наверно, как порноактрису. А мне плевать: я была рядом с тем, с кем давно хотела. Моя рука в его руке, десять дней рядом у моря – чего ещё желать? И я чувствовала, он разделял мои мысли: он не выпускал моей руки, нежно обнимал меня, целовал в глаза и губы и позволял гладить себе спину, жмурясь от удовольствия. В такие минуты мне очень хотелось обнять его как можно крепче и никогда не отпускать. Мечты…
По приезде у частника мы сняли даже не комнату, а кровать. Правда, довольно просторную. А мы и не собирались сидеть в доме, проводя все дни на пляже или в городе. Только во второй части нашего отпуска мы стали выбираться дальше. Вопросов по поводу оформленных отношений нам не задавали – кому какое дело?
Море поразило меня. Красный закат, лунная дорожка, серебристые, что-то шепчущие волны – и тот, кто я хотела, со мной рядом. Я была счастлива. Мой восторг и неприкрытая радость расшевелили Володю, который немного смущался прилюдного проявления чувств. Именно поэтому мне не удавалось соблазнить его сексом на пляже, хоть днём, хоть ночью. Я не боялась, что он посчитает меня распущенной и будет относиться, как к шлюхе. Нет. В конце концов, я его любовница. И женой быть не ждала. Именно поэтому я позволяла себе быть искренней, непосредственной и честной. Тот, кому я такая не нравлюсь, уходил из моей жизни и не возвращался, избавляя меня от потери времени общения с подобным человеком. В прямоте есть свои плюсы: меньше уходит времени на выяснение подлинной сущности человека и выяснение отношений с ним. А ведь жизнь итак коротка…
…В тот поздний вечер мы гуляли по пляжу. Он обнимал мои плечи, а я гладила ему спину. Мне приятно было прикасаться к нему в отличие от прикосновений остальных людей – не люблю, когда меня тискают, хватают за руки, обнимают за плечи и лезут целоваться. А его прикосновений мне было мало. Прямо мистика какая-то… Уходящее за горизонт солнце посылало умирающие лучи к небу, раскрашивая его в невообразимое сочетание розового, лилового, пурпурного, сиреневого и тёмно-синего цветов. Полная луна, появившаяся с последним погасшим лучом, ярким пятном отражалась в море, образуя жёлтую мерцающую дорожку в лениво перекатывающихся волнах. Я была очарована. Меня охватил такой восторг от увиденного, что от полноты чувств я затанцевала вперёд по пляжу, распевая во всё горло свою любимую песню «Арии», размахивая босоножками в руке. В одном месте я сделала вид, что споткнулась и упала на песок. Володя со всех ног бросился ко мне, с тревогой в глазах. Его нежные руки гладили мою «потерпевшую» ножку. А я постепенно возбуждалась. Наконец я обняла его и впилась в его такие соблазнительные губы. Его сладкий и жадный поцелуй ещё больше воспламенил меня. И, упав на спину, я увлекла его на себя. Лёгкое пляжное платье как будто само соскользнуло с меня, и я сама уже освобождалась от бикини. Моя страсть так воспламенила Володю, что он не сопротивлялся, когда я помогала его раздеть. И то, что я представляла, свершилось: секс на пляже под чёрным звёздным небом, полной луной, с человеком, которого я… любила? Возможно. В этот момент я любила весь мир. Я не боялась всяких гопников или кого похуже, которые могли бы напасть на нас. Нет, я не была наивной или безбашенной. Просто почему-то была уверена, что ничего плохого не случится. Откуда и почему эта уверенность, я не знала. Но иногда то, в чём я была почему-то уверена, внушало уверенность в других. И страшного не происходило.
Когда мы, усталые, едва дыша, лежали на песке, была уже глубокая ночь. Я бы хотела заночевать на пляже под боком Володи и проснуться утром рядом с ним под плеск волн. Но это было уже слишком. Пришлось одеваться и возвращаться спать.
Утром проснулись мы поздно. Так не хотелось никуда идти, но не проводить же такие хорошие деньки взаперти: это можно будет делать и зимой, и слякотной осенью и промозглой весной. А сейчас надо выходить на солнце и к голубому небу.
Гуляя по набережной, мы не раз встречали одинокого пожилого мужчину на лавочке, сидящего лицом к морю. Сегодня Володе захотелось угостить меня мороженым (а может и ещё чем-то), и он оставил меня, чтобы сходить за ним. Я остановилась и смотрела на волны, солнце, чаек вокруг. Знакомый мужчина подошёл ко мне. Некоторое время он молчал рядом.
– Отрадно видеть, как вы с мужем любите друг друга, – вдруг сказал он.
– Мы не женаты, – вздрогнув от неожиданности, ответила я.
Мужчина удивлённо глянул на меня.
– Так это предсвадебная поездка?
– Вовсе нет, – ответила я. – Мы не женимся.
– Гражданский брак? – с лёгким пренебрежением спросил он.
Вот не люблю я, когда лезут в душу, да ещё со своими стереотипами.
– Нет. И, хотя это не ваше дело, но я его любовница, а он женат. Не на мне.
Мужчина уже с откровенной брезгливостью посмотрел на меня. А я добавила:
– Я побывала замужем. Не за ним. И сделала вывод: брак хорош во всех смыслах для мужчин. А для женщин он противопоказан. Также я люблю читать историю. И она мне только подтверждает моё мнение. Во все времена брак был хорошим делом только для мужчин. А для женщин это кабала и рабство. И если вы придерживаетесь других взглядов, мне плевать.
Я не хотела быть грубой. Но подобных людей надо ставить на место. Чтобы они не лезли к тебе, нарушая твой душевный покой своими указаниями, мнениями, поучениями, одобрениями, которых никто не спрашивал, и уверенностью в собственной незыблемой правоте. Беспардонность хороша на рынке среди базарных баб.
Мужчина какое-то время смотрел на меня, поджав губы. Как только он захотел что-то добавить, я сказала:
– Сейчас я счастлива. Именно потому, что свободна. А замужем у меня не было даже охоты-рыбалки, футбола с пивом, гаража, пейнтбола или покера, куда бы я могла скрыться от семейных забот. И куда любят убегать мужчины, потому что им по дому надо что-то сделать и о том напоминает жена. У меня же этих отдушин не было. Зато был муж, которому я должна была прислуживать, обихаживать, да ещё развлекать ночью. Не потому ли у жён так часто «болит голова»?
Сказав это, я смерила мужчину презрительным взглядом, едва не плюнув ему под ноги, и пошла навстречу Володе, который уже нёс мне цветастый пластиковый стаканчик. Я кинулась ему на шею и крепко поцеловала в губы. Как хорошо, что он у меня есть! Пусть на десять дней. Мне больше и не надо. Лучше редкие, но счастливые встречи, чем каждодневная рутина и рабство. Правда, Володя говорил, что помогает жене. Но кто же скажет, что лежит на диване с утра до вечера, когда жена пашет на работе и по дому? Да, было немного грустно, что скоро мы вернёмся, и нам придётся расстаться. Но это расставание же будет недолгим. Гораздо хуже, если бы мы не расставались вовсе. Это не значит, что я, как собачка, бежала к нему по первому его зову. Иногда я была вынуждена отказываться от встреч, хоть и очень хотела быть с ним. Пусть я любовница, но я ничья не рабыня. И в семейное рабство уж точно не собираюсь бежать, ломая ноги. Да, мои взгляды непонятны ни женщинам, ни мужчинам. Но я не собираюсь их менять ни ради кого. Моя свобода и душевное равновесие достались мне слишком дорогой ценой, чтобы я по своей воле подарила их кому-нибудь. Пусть это даже был бы и Володя. Потому меня вполне устраивало наличие у него жены: не возникнет дикой идеи звать меня замуж.
…От города у моря мы уезжали тихим вечером. Секс в поезде был окрашен лёгкой печалью. В этот раз никто не просил меня быть потише. А я думала о том, что мне делать дальше. После этого отдыха у меня появилось вдохновение для своего хобби: я делала игрушечных кукол на заказ. Я придумала сделать одну куклу, похожую на того самоуверенного пожилого мужчину. Представив, как он будет у меня выглядеть, я рассмеялась. Володя улыбнулся тоже.
– Знаешь, – сказал он. – После этих дней с тобой… Я бы не хотел с тобой расставаться…
Я ощутила лёгкое беспокойство. Да, мне тоже было трудно без его объятий, улыбки, без его голоса. И я мечтала быть с ним рядом всё время. Но это фантазии, мечты. Когда мне надоедало предаваться фантазиям, я радовалась, что, всё же, одна. Я смирилась с тем, что, возможно, люблю его. Но как бы там ни было, замуж я не выйду. Ни за кого. А он – он же женат!
Я ждала, что он скажет.
– Ты нужна мне, – сказал он, обнимая меня и целуя в макушку.
– Ты мне тоже очень нужен, – искренне сказала я, глядя на него с тревогой.
– Но я ничего не могу тебе дать, – с грустью говорил он.
– Достаточно того, что ты есть. И то, что есть между нами сейчас.
Он с сомнением смотрел на меня.
– Я же говорила, когда ты посчитаешь, что наши отношения пора закончить, я уйду. И даже не спрошу, почему. – Моё сердце обливалось кровью – я не хотела его терять. Мне и вправду было достаточно наших встреч. А эта поездка – просто приятный сюрприз и неожиданный подарок. Если я чего и хотела, так это того, чтобы мы встречались чаще. И всё! Неужели так трудно поверить, что женщина может не хотеть замуж?
Его взгляд выражал сомнение и тоску. А я похолодела: он что, собирается порвать со мной? Или подать на развод? Но я не хочу ни того, ни другого! Как мне убедить его?
Пытаясь подавить панику, растущую у меня в груди, я пыталась выяснить, чего же он хочет, одновременно объясняя свои взгляды. К утру я выдохлась. И потому перед тем, как всё-таки лечь поспать, я поставила вопрос ребром либо мы рвём наши отношения, либо всё остаётся, как было до этого отпуска. Поставив такой ультиматум, я отвернулась к стенке, со злостью натянув простыню на уши.
– Ты мне нужна, – услышала я его шёпот. – Но…
– Никаких но, – перебила я, не поворачиваясь.
