– Вот, мои хорошие, ешьте! – с улыбкой сказала я обитателям сарая. Хоть и свинья далеко не милое животное, но мне все равно они казались симпатичными. Ни разу в жизни я не присутствовала при закалывании свиньи, да и курей зарубить мог только папа, мне невыносимо даже было смотреть на это. Они все живые и чувствуют боль, и, скорее всего, приближение своей смерти они тоже чувствуют.
Как только я разложила сено по корыту, поросята кинулись к своей кормушке.
Теперь, когда дела были закончены, надо было просто дойти до дома и переждать, пока дождь перестанет идти.
Я так надеялась, что ливень закончится быстро и мы вдвоем уйдем к Насте.
Ну а с завтрашнего дня мне предстоит несколько недель пожить у бабушки и дедушки. К сожалению, на носу были выпускные экзамены, а папа в очередном запое. Так что закреплять пройденный материал под его пьяные крики и песни, которые будут непременно звучать из нашего проигрывателя, не выйдет.
Я настолько глубоко погрузилась в мысли о предстоящих экзаменах, что сама не заметила, как прошла в дом. Меня моментально отрезвил звон битого стекла, исходивший из кухни.
– А-а-а-а-а! – донесся из дома душераздирающий крик, вдогонку к звону стекла. Он принадлежал моему папаше. Что же с ним такое происходит?
В меня на полном ходу врезалась Настя. Она хоть и знала моего придурошного папаню, но вот к его пьяным выходкам никак не могла привыкнуть.
– Лор, там твой папа… Он это…
– Иди пока на крыльцо, – спокойно сказала я подруге.
На кухне была просто красота! Весь пол был усыпан мелкими осколками от разбитой бутылки. Ее содержимое мне не было знакомо, но думаю, что там был спирт или самогон.
– Пап, хватит! – закричала я, пытаясь обратить его внимание на себя.
– Ну че, набегалась?!
– Пап…
– Бросил тебя твой толстосум! Да?! К любимому муженьку прибежала?!
– Пап, это я, Лора! – кричала я, понимая, что дело плохо.
– Че?! Лора?! Ты, проститутка, и про дочку вспомнила?! Да не нужна ты Лоре! А мне нужна! Я жить без тебя не могу, сука ты паршивая!
Не подобрав нужных слов, я стояла столбом и тупо смотрела на отца. А вот папа времени не терял. Он резким движением взял сковороду с плиты и с силой запустил ее мне в голову.
– На! Змея подколодная! Гадюка! Райка, что же ты с нами сделала?! Что ты сделала?! – в конце произнесенной фразы отец не выдержал и стал рыдать навзрыд.
У меня сильно болело плечо, так как сковорода при полете все же задела меня и удар пришелся именно на плечо.
– Что ты молчишь?! Сказать нечего, падла?! Я сейчас тебе помогу! Обожди маленько!
Папа взял большой нож, которым он обычно свежевал тушки животных. Вот сейчас надо уносить ноги.
Я истошно закричала и что есть мочи побежала со всех ног на улицу. В тот момент дождь не волновал меня совсем. Мне надо было выбраться живой из дома.
Я выбежала на крыльцо. Его ступени от дождя были мокрыми. Нога соскользнула, и мое тело, потеряв равновесие, кубарем полетело вниз.
Воображение рисовало только один исход происходящего: я не успеваю встать, и мой больной папаша начинает делать из меня сито. Конец.
И все могло бы так трагично закончиться, если бы не соседи, которых позвала на помощь Настя.
Они дружно скрутили моего папочку и отвели в дом. Настя позвала Семеновых. Они жили в доме напротив. Семья состояла из трех человек – глава семейства, взрослый сын, который на днях вернулся из армии, и его мама.
– Ой, Лорочка! Ты упала? Или он тебя толкнул? – с неподдельным беспокойством спросила у меня соседка, тетя Лена.
– Нет, теть Лен. Я поскользнулась и упала. Мне к папе надо, наверное.
– Не дури! Мы сейчас папе твоему скорую помощь вызовем! И мой Володька с ним посидит! А то как пить – так вместе! А как твой папаня концерт устраивает, так врозь! Ух, говорила я своему Вовке вчера, мол, негоже пить Виталику с тобой, у него дочка к экзаменам готовиться будет, школу девка заканчивает! А он все заладил: «Да ладно, Ленок! Мы по пятьдесят и по домам!» Ты уж извини меня, что я за мужем своим не доглядела.
– Все нормально. Не с дядей Вовой он выпил бы, так один или другого кого нашел.
– И все равно. Знала ведь, что так будет, и не усмотрела. Эх.
– Они хоть что пили-то?
– Не знаю. Да ты не переживай! Мой Володя всякий суррогат пить не будет! Иди, моя хорошая! Иди к бабушке с дедушкой!
– Мы, наверное, ко мне пойдем. Да, Лор? – вмешалась в разговор подруга.
– Да, мы к Насте, – согласилась я.
– Что ж, дело твое. Идите, детки, идите. А мы уж с Вовкой за твоим папой присмотрим, – попрощалась с нами тетя Лена.
Ничего идти нам не мешало, ведь ливень к этому моменту уже закончился.
– Насть, у нас первый экзамен когда? Через две недели?
– Вроде бы, а что?
– То есть ты тоже точного числа не помнишь?
– Не-а! Не переживай! Завтра в расписании посмотрим или у Натальи Романовны узнаем.
– Ты готовишься?
– Ага! Ровно столько же, сколько и ты!
– Надо начинать заниматься.
Настя фыркнула, а потом сказала:
– Да ладно тебе! Норма-а-а-льно все будет! Это ж внутришкольные.
– Все равно нужно постараться хорошо все сдать. Почему ты вообще не переживаешь по этому поводу?
– Просто я поняла, что экзамены все равно сдам. Вот в институт надо будет подготовиться капитально.
– Завтра у нас шесть уроков?
– Ага! Так идти неохота, если честно!
– Насть, я все понимаю, но надо потерпеть! Это ведь последние учебные дни.
Наш диалог был довольно скучным. По пути домой к подруге я всерьез задумалась о том, что пора прекращать ходить к ним как к себе домой. Они, конечно, меня любят, всегда рады видеть, но все-таки всему есть предел.
Остаток дня прошел довольно скучно. Мы полдня делали уроки, потом хлопотали по дому. Вымыть посуду, пропылесосить полы, покормить курей.
После того как мы переделали все домашние дела, то отчего-то устали. Хотелось в душ, а потом бесцельно валяться в кровати. Конечно же, я на правах гостьи могла бы ничем не помогать своей подруге, но ее семья для меня стала вторым домом, и хотелось хоть как-то их отблагодарить.
Ближе к вечеру приехали родители Насти. Тоже ничего интересного. Ездили к маме дяди Жени. Она осталась инвалидом после войны и полноценно вести хозяйство не могла. Выглядели они оба довольно уставшими, им было совсем не до нас, а нам не до них.
После ужина мы тут же легли спать. Нас одновременно сморило глубоким, крепким сном.
Утром в 6:00 все дружно стали собираться за столом на кухне. Дядя Женя внимательно читал газету, Настя пошла кормить скотину, а тетя Надя, как заботливая мать семейства, носилась по кухне с целью приготовить завтрак. Через непродолжительное время на столе стояли бутерброды с сыром, яичница, состоявшая из пяти яиц, стояла посередине стола на старой чугунной сковороде. Яркие лучики солнца пробивались сквозь окно. На свету был отчетливо виден пар, который исходил от той самой глазуньи. А чуть позже тетя Надя налила нам всем горячий чай.
Я была очень голодна, но ела аккуратно, чего не скажешь о Насте. Она бегом забежала на кухню, где сперва помыла руки, а потом зачем-то направилась к холодильнику.
– Настен, что тебе там надо? Вся еда на столе. Там все равно нет ничего вкусного! Или ты щей с утра захотела? – с усмешкой спросила мама Насти.
– Не-е, – коротко бросила подруга и водрузила на стол банку огурцов.
– Дочь, ты че, с ума сошла?! Кто ж по утрам огурцы ест соленые?
– Да, пап! Хочу огурцов с яичницей, всего-то!
– Мадам, а вы случайно не беременны? – поинтересовалась с плохо скрываемым беспокойством в голосе тетя Надя.
– Не-а! – раздраженно крикнула Настя.
– Ну нет, так нет, че орать-то? – невозмутимо подметил дядя Женя.
А вот мне, в отличие от родителей подруги, уж очень не пришелся по душе ее завтрак. Соленые огурцы, еще и с утра. Я знала свою подругу как облупленную, поэтому могла с уверенностью сказать, что к соленьям она была, мягко говоря, равнодушна. Так что в тот момент, когда мы шли к школе, я пыталась выведать у подруги, как у нее обстоят дела с беременностью. Она отвечала мне односложно и с большой неохотой.
– Короче, я так понимаю, что в больницу ты не торопишься?! – не выдержала я.
– Блин, я в пятницу иду в нашу местную больницу!
– В нашу?! Это еще зачем?! С ума сошла? Про тебя потом вся наша деревня будет знать.
– Про тебя же с Борзым не знает! Вот и про меня не узнает.
– Ты в пятницу идешь, значит?
– Да.
– Я могу с тобой пойти?
– Нет! Этого делать не нужно! – безапелляционно заявила подруга.
– Почему?! Может быть, тебе помощь понадобится, – недоуменно подметила я.
– Себе помоги! – выкрикнула мне в лицо Настя и ускорила шаг.
А я осталась стоять столбом на проселочной дороге, и так бы и стояла, если бы не мотоцикл, пронесшийся мимо меня. Он-то и вывел меня из состояния ступора.
Было очень неприятно от ее реакции. Ведь я всего-то хотела узнать о ее решении. Меня ее поведение слегка задело, и я не стала ее догонять, а до школы добралась в одиночестве.
Зайдя в класс, я обнаружила, что моя подруга сидит на первой парте с Галей. Галя была тихоней, которую наш класс не очень-то и любил, но ради списывания домашнего задания многие из одноклассников старались эту нелюбовь особо не показывать. Уж не знаю, зачем Настя села к ней, но что-то подсказывало мне, что тема с прерыванием беременности уж как-то сильно ее нервирует.
Для меня было странным такое поведение подруги, ведь так у нас повелось, что мы рассказывали друг другу абсолютно все. Я делилась с ней самым сокровенным, и она точно так же не скрывала ничего от меня. Но тут ситуация приобрела другой оборот. Чем же я ее так обидела? Ладно, успокоится – сама подойдет.
Без Насти уроки проходили медленнее и скучнее, но я не переставала слушать учителей и тщательно записывала каждое слово за ними.
Последним уроком была химия, я особо не вникала в материал, так как сдавать этот предмет мне было не нужно. Учитель монотонно объясняла нам очередную тему, а в классе стоял легкий гул от разговоров учеников.
Неожиданно чья-то рука коснулась моего плеча. Я обернулась. Это был Леха Бэтмен. Такое прозвище он заслужил вовсе не из-за схожести с героем, а потому что фамилия у него была Батманов.
– Че, Бэтмен?
– Погнали после химии покурить?
– Ну пошли.
Пока я размышляла над тем, у кого какой досуг на переменах и кто с кем курит, не заметила, как быстро пролетела химия и прозвенел звонок.
– Лора, пойдем, – тоном, не терпящим возражений, позвал меня Бэтмен.
Я с легкостью закинула сумку на плечо и семенила рядом с ребятами.
Минуты через две мы оказались в нашей курилке. Здесь нас от посторонних глаз загораживали кустарники, а также тут всегда стоял скверный запах, но мне было откровенно на это плевать.
– Ну че, Лорка, как дела?
– Все хорошо. А у вас как?
– У нас-то все нормально. Ты лучше расскажи нам про своего первого мужчину, – лицо Леши приняло издевательскую ухмылку, а Сема вообще своего смеха не скрывал.
– Че?
– Ниче! Расскажи нам, как тебя Борзый на природе трахнул! – с нескрываемым восторгом крикнул Сема.
– В-вы че? Он вообще-то изнасиловал меня… а вы ржете… так нельзя, – пыталась оправдаться я.
– Ага, конечно! А где заявление, где? Че он на свободе-то ходит? Да-а-а, Лор, не думал я, не гадал, что ты настолько доступная.
– Вот именно! Шлюха! Слушай, давай я тебя трахну по-быстренькому, а?! У меня как раз лавэха есть, на пачку сигарет точно хватить должно! Или это, себе и бате боярышника возьми! – после сказанного Сема вовсю заливался противным, гогочущим смехом.
Мои глаза вмиг наполнились слезами, и я выпалила:
