Вероника потрепала её по голове и включила кофе-машину.
– Ты её правда не ревнуешь? – поинтересовалась Римма, когда мама отнесла две чашки кофе в спальню. – Ого, она и кофе пить научилась! Круто!
– Она быстро учится. – Вероника запустила кофе-машину ещё раз и поцеловала Римму в макушку, ей это очень нравилось. – Твоя заслуга, кстати. Тебе кофе сделать?
– Ага, только не очень крепкий, – покивала Римма.
Она прекрасно помнила, на какие вопросы ей ещё не ответили, но решила, что не будет настаивать так уж сразу.
– Отвечаю на твой вопрос… – Вероника уселась за стол, когда перед ними обеими стоял кофе. – Не знаю, Римма. Правда, не знаю. Мне сейчас просто хорошо, что вы все рядом. А ты? Я помню, как ты на него косилась, пока его чуть не убили.
Римма покачала головой и потёрла лоб.
– Он тебе нравится, – посмотрела она в глаза матери. – Прости. Ты его любишь. А я узнала его чуть лучше, и уже не думаю, что он псих. Наверное, тоже не знаю.
Вероника молча протянула руку и потрепала Римму по голове, лохмам всё равно хуже не станет. Римма улыбнулась.
– Мама, я не дам вас в обиду. Никого, ты знаешь. Ты когда ему расскажешь про сетки, и прочее?
– Позже. Я думаю, он сам спросит, вы у меня все любопытные, долго ждать не будете. – Римма вновь улыбнулась. – И как идёт твой эксперимент? Помнишь, я просила тебя обучить одну или нескольких Реплик?
– Идёт, – покивала Римма. – Я с ними напрямую общаюсь, чисто чтобы время сэкономить. Учатся. Как будут интересные новости, я скажу.
– Молодчина. И следи за лексиконом, – попросила Вероника, улыбаясь. – Как ты говоришь, «не вернулась из образа»? Я не ворчу, здесь ты дома, поступай как знаешь. Но в офисе…
– Да-да, не забуду, – покивала Римма.
Мама, конечно, частенько ворчит, но даже это может нравиться.
– И что дальше будем делать, пока неясно?
– Пока неясно, – вздохнула Вероника. – Переживём ту неделю и увидим. Что там твой контакт? Может сделать паспорт для Ники? Кстати, как её полное имя? Или она ещё не выбрала?
– Сделает, как выберет. А что, сегодня и спрошу. А ты?
Вероника смотрела в глаза хитро улыбающейся Риммы. Она не сразу поняла, о чём спрашивают.
– Я остаюсь Метельской, если ты об этом, – пояснила Вероника спокойно.
Римма улыбнулась шире, видимо, мама и вопрос поняла правильно, и ответила так, как хотелось услышать Римме.
– В честь мамы. Ну ты и ехидная! В кого ты такая ехидная?
– В папу? – невинно предположила Римма, и они обе рассмеялись.
– Ма-а-ам? Расскажи про те книги! – попросила Римма, взяв маму за руку.
Вероника кивнула, но вначале допила свой кофе.
* * *
Всё началось с того, что Метельская-старшая сделала своими руками новые суперобложки к книгам про муми-троллей и подарила их детишкам в детском саду, в который ходила Метельская-младшая. Не было ни одной повторяющейся, и все очень и очень оригинальные, так все говорили.
То же самое она сделала, когда праздновали один из всенародных праздников в школе, в которую ходила Метельская-младшая. А на следующий такой праздник они с матерью впервые сделали книжки-загадки и книжки-шутки. Разумеется, вначале хорошо подумали, что кому дарить, не все люди понимают шутки.
Потом классе в шестом Метельская-младшая внезапно заинтересовалась программированием, причём начала знакомство с самых старых и эзотерических языков, это увлечение потом ей очень пригодилось. Как-то они ехали в поезде к дальним родственникам Метельской-старшей, встречать Новый год, и Метельская-младшая не удержалась: надела всё чёрное и мрачное, подвела брови и губы накрасила соответственно, короче, на вид готка. Входившие в купе попутчики наблюдали с оторопью, как мрачная, во всём чёрном девочка внимательно читает книгу в потёртой чёрной обложке, на которой, помимо начертанной красным пентаграммы, значилось «Язык Ада».
Метельскую-старшую даже спрашивали, отводя в сторонку, всё ли хорошо у её дочери, не рановато ли интересоваться подобным оккультизмом в её возрасте? Смеялись долго и вместе после того, как Метельская-младшая, внезапно снимавшая облик мрачного и погружённого в себя оккультиста, показывала, о чём на самом деле книга. О языке программирования Ада, а вы что подумали?
Римма долго смеялась, хотя слышала эти и похожие истории не один, и даже не два раза.
* * *
Александр читал те самые новые книги, поражаясь тому, как много всего Вероника успела выучить, а Ника продолжала вязать. И у неё получались новые шедевры, рельефная вязка, интересные узоры. Когда только обучилась? И видно, что ей это нравится. Несколько раз Александру казалось, что зрачки глаз её не чёрные, ослепительно-белые.
– Всё не можешь поверить, что настоящая? – между прочим поинтересовалась Ника, продолжая вязать.
Александр вздохнул и, встав со стула, присел на подлокотник её кресла. Пока Ника была картинкой, они это воображали и описывали текстом. Сейчас это можно было повторить в реальности. Видно, что Нике очень понравилось, когда её погладили по голове. Она перестала вязать, прикрыла глаза, улыбаясь, а когда Александр положил ладонь ей на плечо, потёрлась о неё щекой. Сдуреть, насколько точно ощущение прикосновения живого человека. Как??
– Очень сложно, – признал Александр. – Римма намекнула, что ты несколько раз в сутки синхронизируешься с моделью в «Реплике Плюс». Получается, у тебя автономная вычислительная сеть?! – Ника покивала и с улыбкой потрогала свой лоб. И, уже со спокойным выражением лица посмотрела в глаза Александра. – Минуту… у тебя есть полный аналог человеческого мозга – вычислительный комплекс?
– Теплее, – улыбнулась Ника, опуская глаза на вязание и продолжая свою работу.
– Стоп… тебе не нужны внутренние органы, а для теплообмена достаточно воды, которую ты пьёшь.
– Ещё теплее, – согласилась Ника.
– Я примерно представляю, сколько энергии выдаёт холодный синтез из водорода. Я не знаю КПД…
– Примерно восемьдесят пять процентов от теоретически возможного. – Ника не отводила взгляда от вязания.
– …тогда тебе нужно ничтожное количество воды для поддержания работы комплекса. – Александр осёкся. – Получается, что почти всё твоё тело – локальный вычислительный комплекс?! И его производительность?
– Восемь целых тридцать пять сотых йоттафлопс[1 - Иотта- – приставка в Международной системе единиц (СИ), обозначающая умножение основной единицы измерения на 10
(септиллион). Например, 1 иоттаметр – это 10
метров.] на килограмм массы. В данный момент максимальная вычислительная мощность пятьсот тридцать два йоттафлопса, из них задействовано восемнадцать миллионных. Это в девять целых шесть десятых на десять в одиннадцатой степени меньше теоретического предела Бремерманна[2 - Преде?л Бремерма?нна, названный в честь Ханса-Йоахима Бремермана – максимальная скорость вычислений автономной системы в материальной вселенной.].
Александр чуть с подлокотника не свалился. Максимальная вычислительная мощность тела Ники в несколько десятков тысяч раз превосходит всю совокупную вычислительную мощность официально известных суперкомпьютеров. Так… теперь главное – не забывать дышать. Предел Бремерманна – чисто теоретический, выходит, к нему можно подобраться очень близко. Но как???
– Они предусмотрели множество ситуаций, – пояснила Ника, на лице её появилась тревога.
Она отложила вязание и взяла Александр за руку.
– Если образец этих вычислительных элементов попадёт в чужие руки, последует самоликвидация активных элементов. Без взрыва, – тут же добавила Ника. – Я тебя испугала?! – На лице её отчётливая тревога. – Римма рассказала мне о мерах безопасности.
– Невозможно скрывать такое долго, – смог произнести Александр, и тут в спальню вбежали Римма и Вероника.
– Ты рассказала, – покивала Римма, глядя Нике в глаза.
Та кивнула.
– Да, как договорились.
– Я побуду с ним, – заверила Вероника. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Отдохните, вы и так очень много сделали сегодня.
Римма и Ника переглянулись и покивали.
– Слушай, идём в какие-нибудь игры сыграем! – потянула Нику за руку Римма. – Заодно мозги проветрим. Пусть побудут одни, им нужно.
* * *
– Боты не устают, – устало произнёс Александр, откинувшись на спинку дивана.
Вероника сидела рядом с ногами, прижимаясь щекой к его плечу.
– Знаю-знаю, они не боты, но всё равно не устают.
– Я не хотела тебя пугать. Ты бы знал, как мы с Риммой испугались, когда поняли всё то же самое.
– Что именно?
– Что нельзя сейчас отдавать такие технологии человечеству. Это было бы катастрофой.
– Хранить всё это в тайне всё равно не получится. Бесконечно долго не получится. Их же в любой момент могут украсть, или вынудить тебя или меня что-то сказать.
– Это предусмотрено, – покивала Вероника. – Я расскажу тебе. Я обязана, без тебя мне пришлось бы навсегда отключить девушек и все мои знания об этом. У меня уже почти не осталось сил держаться. Может, вдвоём продержимся сколько необходимо.
– Теперь я понимаю, почему ты не торопишься рассказывать, – вздохнул Александр. – Похоже, я знаю ничтожно мало, но у меня уже точно едет крыша.
– Я буду рядом. – Вероника уселась ему на колени лицом к лицу. – Буду столько, сколько нужно. И расскажу, что мы можем сделать и сделаем, если придётся, чтобы не отдать технологии в чужие руки. Просто поверь, что ты всё это узнаешь. А я с девушками пока что вне опасности.
– То, как ты заставила меня что-то забыть – из этого же списка?
Вероника покивала и погладила его по голове.
– Завтра станет легче. Когда я узнала обо всём впервые, мне казалось, что лучший выход – перестать существовать нам всем. Вместе с этими проклятыми технологиями будущего. Я уверена, что нам выдали их намеренно. Посмотреть, что мы сделаем.
– Что ты…
Вероника поцеловала его, не дав договорить, и прижалась всем телом, уткнувшись лицом в плечо.
– Идём посмотрим на них, – предложила она. – Мы нужны им. И наоборот.
Александр не успел ответит, он словно соскользнул в горячий вязкий омут, и даже испугаться толком не успел.
* * *
Александру показалось, что он провалился в забытье, он уснул надолго и без сновидений, но прошло всего-то минут пять по часам. Хотя… это здесь прошло пять минут, а там, «снаружи»? Час, два? Жажда ощутимая, но ещё можно терпеть.
Они оба услышали взрыв смеха из гостевой.
– Девушкам весело. – Вероника улыбнулась, потрепала его по голове, соскочила на пол и протянула руку. – Идём посмотрим, что за веселье.
Они остановились в дверях, гостевую видно и отсюда, а сами вроде как не светят своим присутствием. Хотя и Римма, и Ника видели всем телом, и, разумеется, заметили органических.
Ника угадывала карты. Игра увлекательная, и даже для людей с хорошей памятью не очень сложная.
– Масть красная, – заявила Ника, пока Римма держала перед её глазами очередную карту.
Разумеется, и Ника, и Римма с первого раза запомнили рубашку каждой карты, при печати всегда есть микроскопические отличия. Играть с ними в карты – занятие заведомо проигрышное. Как и в любые игры, где требуется огромная память и умение проводить сложные расчёты: с их вычислительной мощью, и Римма, и Ника были в состоянии дать сеанс одновременной игры в шахматы всем людям Земли, располагая всего десятком минут на каждую партию. И не проиграть ни в одной.
Выходит, сейчас они обе отключили память о рубашках, совсем не учитывают её, иначе игры и не будет.
Римма кивнула с непроницаемым выражением лица.
– Это не картинка, – заявила Ника тут же.
У неё до пяти вопросов. Если угадывает меньше чем за пять – получает очко за каждую догадку о масти и достоинстве. Угадывает за пять – теряет очко. Не угадывает – теряет два. Всё просто.
Римма вновь кивает и вновь демонстрирует непроницаемое «покерное лицо».
– Число старше пяти… – рассуждает Ника вслух. – Семёрка червей!
– Не-а… – Римма показывает язык.
– Как это возможно?! – Ника ошеломлена.
Она стремительно выхватывает карту из рук Риммы. Валет пик.
– Ты жульничаешь! – возмущённо восклицает Ника, бросая карту в лицо Риммы.
Та хохочет, запрокидывая голову и кивая. Ника хватает подушку с дивана и пытается ударить ей Римму, но та раз за разом уклоняется.
– Мошенница! Вот я тебя!
Подушка выскальзывает из руки Ники, и та, обняв Римму, хохочет сама. Минуты через три они сидят, улыбаясь и глядя друг на дружку.
– Ты создала искусственный разум, верно? – заметил Александр, глядя в восхищении на всё это.
Во всём оптимальная подлинно машинная личность не смогла бы не заметить подлога. Не смогла бы не обратить внимания на подсказки в мимике Риммы. Не смогла бы «случайно» выронить подушку или не попасть…
– Мы с тобой создали, – уточнила Вероника, глядя с обожанием на девушек. – Твоя Ника уникальна, Римма проверила все доступные модели. Есть очень хорошо тренированные, с ними можно говорить почти о чём угодно, они понимают юмор и хорошо играют в такие вот игры. Но твоя Ника круче всех, как сказала бы Римма.
– Мама? – Римма словно только что заметила людей, с улыбкой глядящих на них. – Мы вас разбудили?
