Кейси Эшли Доуз "Книга Авроры 3. И дрогнут небеса"

Казалось, что говорит он искренне – и слышать это от него было оттого еще неожиданнее. Однако, вспоминая все его ранние действия, включая безвозмездную помощь в спасении Норда, я понимаю – он пытался сказать об этом мне давно.

Поступками.

И я совру, если скажу, что не замечала этого. И совру, если скажу, что мне не хотелось прижаться к нему крепче – после «гибели» Норда и ухода Тори, он по иронии судьбы оказался мне самым близким.

Но вместо этого я отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

Наши губы встретились сами собой – и он притянул меня к себе еще требовательнее, чем раньше, но впервые это не было неожиданностью. Он не пытался сделать это в холле школы, не врывался ночью в комнату – он просто понял, чего от него жду я, и дал мне это.

– Атиль, что здесь происходит?!

Бабушкин резкий голос мгновенно разрушил все чары между нами.

Мы с Катусом отстранились друг от друга так поспешно, что со стороны это бы выглядело даже до абсурдности нелепо. Двое бессмертных, стоящих на пепелище войны и усердно делающих вид, что не нарушают какой-то там идиотский закон, до которого уже никому дела нет.

– Прекратите немедленно! – добавила она жестко. Ее голос стал стальным, как железо – этого еще не хватало.

Она тремя резкими шагами подошла и вновь схватила меня за локоть.

– Ты мне нужна. Я уже говорила.

В ее голосе прозвучал упрек – я умудрилась поставить нечто выше дел школы. Бабушка этого понимать не собиралась.

И была права.

– Поговорим потом – кивнул мне Катус и я кивнула, послушно спеша за бабушкой, которая требовательно тянула меня за локоть, не сбавляя темпа и скорости шага.

В ней была энергия, необходимая сейчас каждому.

– Ты не так поняла.. – начала я, но бабушка отмахнулась.

– Не сейчас.

При нашей скорости, мы дошли до госпиталя, который организовали в наиболее подходящих «руинах», довольно быстро. Пара минут, через тропинки того, что осталось от сада.

Кому-то хватило коек, кому-то принесли свободные кровати из пустых комнат – но большинство лежали прямо на полу, на каких-то тряпках. Вид всего этого сильно напомнил мне различные бомжацкие земные приюты – но это неправильно. Ведь это подобие больницы – здесь бессмертные, нуждающиеся в медицинской помощи, а по итогу валяются, забытые кем только можно.

Но бабушка равнодушно проходила мимо них всех, ведя меня к определенному больному. Он, конечно же, был не просто на койке – а рядом с окном, отдельно ото всех.

Даже сейчас – особенный.

Витаци лежал на спине, вытянув руки по швам, словно в гробу, и не моргая смотрел в потолок. Не знаю, что его заставило проводить время именно в такой позе. Рядом с его койкой стояли Роленд и Селита.

Я облегченно выдохнула.

Они тоже живы. И Роленд не умчался вместе с остальными демонами с Дарнордесом. Таких, как он и Катус здесь осталось мало – большинство теперь находилось непонятно где, зато очень даже понятно с кем.

Я слегка потянула бабушку назад.

– Зачем ты меня к нему привела?

Она нетерпеливо повернулась и прошептала:

– Для того, что я хочу сделать, в свидетелях нужен один из учеников школы. Этим учеником будешь ты.

– А что ты хочешь сделать?

Но бабушка уже силой вела меня к койке директора.

Что она задумала?

Едва мы подошли к нему, Витаци слегка повернул голову на нас.

– Как ты?

Бабушка в знак утешения положила ему руку на плечо, но жест этот был до того сухой и механический, что даже мне стало холодно. Лучше бы она вообще этого не делала.

– Не мертв, а значит все еще бессмертен.

Он попытался рассмеяться, но лишь закашлялся и вытер заготовленным платком окровавленные уголки губ.

– Хватит обо мне – заявил он – надо обсудить дальнейший план действий.

Но едва Серафим попытался подняться, как бабушка мягко, но требовательно, уперлась ему на ладонью на грудь, заставляя вновь лечь.

Роленд и Селита озадаченно наблюдали за происходящим.

– Тебе нужно отдыхать.

Витаци непонимающе нахмурился.

– Нет времени, Дарнордес мо… кха-кха – он принялся кашлять, и чем быстрее хотел этот позыв подавить, тем сильнее получалось, и в итоге его лицо раскраснелось, словно у какого-то чахоточника.

– Школа сейчас очень уязвима – холодно заметил Роленд и Селита кивнула.

– Да, учеников надо защитить.

Бабушка смерила их стальным взглядом и едва заметно скривила губы.

– Я этим и занимаюсь – взгляд на директора – Витаци, ты слишком слаб. Школой займусь я.

Серафим приподнялся на койке, ошарашенно глядя на бабушку, словно впервые в жизни ее увидел.

– Так решил Финубус или совет?

– Так решила я.

-3-

Роленд нахмурился и сурово скрестил руки на груди.

– Кто дал вам такие полномочия?

– У нас нет времени на бюрократические издержки.

Она бросила это с такой небрежностью, словно в принципе не считала себя обязанной что-то им объяснять.

– Витаци, ты знаешь, что я смогу. Она – короткий кивок на меня – здесь для этого же. Бывший глава школы, главные учителя и моя внучка, как представитель учеников – я объявляю себя перед вами новым директором.

Новым?

(не может быть, как же это, ведь Витаци самый первый директор, какая отставка)

Точнее, вторым?

Я изумленно смотрела на нее, после чего глянула на бывшего директора. Он выглядел растерянным и одновременно взбешенным до такой степени, что эта злость делала его перед бабушкой по-детски беззащитным.

Он был против, но не мог возразить, потому лишь молча поджал губы.

Это было неправильно.

Это было нагло.

Добивать его и забирать власть лишь в силу того, что он оказался более беззащитным.

Мне захотелось возразить, начать спорить с ней.. но я задержала язык за зубами. Так я делала раньше. И к чему это привело? Бабушка во всем оказалась права, а я проиграла по всем пунктам.

Если она что-то делает – значит, так надо.

Она объяснит это либо сейчас, либо ее действия и мотивы станут понятны позже, но скорее всего, так правильно.

С другой стороны – Витаци правда и раньше был не в том состоянии, чтобы отдавать верные решения – а теперь, лежа здесь, и тем более. В бабушке достаточно стержня, чтобы хотя бы попытаться как-то вернуть что-нибудь в какое-нибудь русло.

Шансов больше, чем если отдать бразды правления заново ему.

В общем молчание, Роленд равнодушно пожал плечами.

– Если Аврора готова взвалить эту ношу на себя, то я не против.

– Я только хочу знать – прощебетала Селита – вы это делаете из альтруистических побуждений или честолюбивых соображений?

В голосе бабушки послышалось нескрываемое раздражение:

– Я делаю то, что необходимо для соблюдения Равновесия, Селита.

Витаци же смотрел в потолок с равнодушным выражением, словно отныне его не интересовало все то, что здесь происходит. Очередность бабушкиного острого взгляда вновь вернулась к нему, словно неизбежная картечная очередь:

– Витаци, будет честны – несмотря на наши всеобщие молодые оболочки, внутри ты слишком стар. Ты провел слишком много времени и здесь, и на земле. Ты устал и не скрывал этого. Твои действия стали необдуманными и кое-где даже истеричными. Ты упустил мальчишку, из-за чего у нас теперь еще больше проблем, да и в принципе перестал справляться с делами школы даже в обычном режиме, не говоря про военное время.

– Иногда нужно вовремя уйти – она надменно уперла руки о бедра – я не нянька, чтобы разжевывать тебе такие вещи. Ты временно отстранен, у меня на этом все.

Бабушка развернулась на пятках и ушла, даже не собираясь забирать меня с собой. Едва она покинула больничное крыло, как бывший директор принялся щипать простынь и тихо посмеиваться, больше напоминания душевнобольного, чем покалеченного войной.

Наконец, его взгляд обратился ко мне.

– И пал солдат от меча, что восхищал его когда-то. И умирая, не мог не восхититься этим.

Я сочувственно улыбнулась, как за спиной раздался непривычный для этого места визг.

– Ати!

Обернувшись, я увидела на одной из коек Асми.

-4-

Ее, как и многих остальных, я не видела со вчерашнего вечера. Точнее, со вчерашней безумной ночи, после которой все еще не скоро придет в норму, если намеревается в нее вообще когда-либо прийти. Конечно, я заглядывала вчера на пару минут в это крыло, но тогда среди кучи бессмертных сложно было отыскать кого-то определенного, тем более, если ты не знал, кого искать. Везде жженные крылья, стойкий запах запекшейся крови, кто-то уже умер, кто-то выжил – а кто-то умирает прямо на твоих глазах.

Не знаю, как выдерживали ангелы и демоны, что помогали раненным бессмертным, но вчера я не смогла здесь провести достаточное количество времени, чтобы найти подругу. Хотя подозревала, что она должна быть здесь, если жива. Я видела, как Лито на руках с ней летел в сторону мед крыла.

Правда, тогда она была такой обмякшей, что во мне зародились сомнения касательно ее состояния – но теперь она выглядела намного и намного активнее и живее всех прочих бессмертных, которые здесь находились.

Она тут же спрыгнула с койки. На ней была какая-та новая черная одежда, не удрученная последствиями войны – наверное ей, как и мне, дали что-то из пустых комнат. И ей, как и мне, досталось черное. Что ж, ей идет.

Асми бежит навстречу мне и я осознаю, что делаю то же самое, и на середине пути мы сталкиваемся, будто два несущихся на всех парах метеорита. От удара у меня на мгновение перехватывает воздух, но тут мои пальцы вжимаются в спину подруги, и она делает то же самое. Мы пищим, как обычные смертные, пытаясь сжать друг друга едва ли не настолько сильно, чтобы физически запихнуть в сердце.

В итоге медсестра-ангел проходит мимо нас и мягко просит вести себя потише. Не все больные разделяют наши радость. Кто-то многих потерял, кто-то потерял многое от себя. Наше воссоединение не носит для них никакого морально-реабилитационного характера.

– Финубус, я думала ты умерла! – шепчет Асми так взбудоражено, что ее челюсть трясется. На губах скользит довольная улыбка и она вновь сжимает мою руку.

– Я думала тоже самое о тебе – признаюсь я – видела, как Лито нес тебя сюда. Я так и не поняла, куда ты делась, после того, как..

Демоница быстро замахала руками, будто ответ рвался наружу настолько старательно, что она больше не могла его сдерживать.

– Как только комната порушилась и нас выкинуло, я полетела к отцу! Я хотела помочь ему, но даже не успела долететь – кто-то из ангелов сбил меня в воздухе, не знаю, что за мудак это был.. – она нахмурилась – но прошелся по мне он конкретно, потому что больше я ничего не помню. Лито, говоришь, отнес?

– Да.

Она сводит брови к переносице.

– Странно. Не думала, что он станет помогать демонам.