Генеральный касается моих губ своими. Словно спрашивая разрешения. Мамочки! Меня целует сам Шатров! Но как только даю понять, что расслабилась, босс начинает напирать.
Мысли мечутся по черепной коробке. Рваные, беспорядочные. Мои губы терзает мужчина. А я лишь стону, да раскрываю рот пошире. Чтобы его язык проник глубже. Чтобы мой генеральный смог трахать меня в горло…
Еще недавно он казался холодным, словно кусок льда. Но сейчас лицо Шатрова приобретает хищные черты. Замечала ли я их раньше? Что он ничем не безопаснее Лесовского?
Обхватывает мой затылок рукой. Заколка и резинка летят прочь. Волосы рассыпаются по плечам.
– Так ты мне больше нравишься, – рычит он.
Дмитрий Борисович толкает меня вглубь номера. Затем гасит свет. Становится темно и интимно. Я в номере с двумя мужчинами. Нужно выбраться! Уговорить их! Но, как назло, с губ срывается лишь писк и мычание.
– Ко мне иди! – приказывает гендир, усаживаясь на кровать.
На негнущихся ногах топаю к нему. В голове пусто. Делаю то, что говорят. Пока Лесовский возится с бутылкой, Олег Иванович, притягивает меня к себе. Встаю между его ног.
– Ты красивая, Варвара, – хрипит, кладет большие ладони на мою попу, – попка у тебя, что надо. Не бойся нас. Мы умеем делать хорошо.
– Отпустите… – шепчу, кусая губы.
– Нет, – отрезает Шатров, – я хочу тебя с тех пор, как увидел в своем кабинете. Маленькая, напуганная. Почему ты меня так испугалась?
– Я… не… – блин, какая же нерешительная.
– Ничего. Мы это исправим…
Он медленно расстегивает молнию моей юбки. А внутри меня все пляшет. Страх постепенно тает. Сплетается с другим чувством. Предвкушением. Олег Иванович обхватывает ладонями мои бёдра, цепляет пояс юбки. Стягивает её с меня.
– Иди-ка сюда, – сзади появляется Лесовский, резко разворачивает, вручает бокал, – пей, пчелка. Поможет расслабиться.
– Но я…
– Пей, – ледяной тон не терпит отказа.
Покорно осушаю бокал. В горле словно горящая лава разливается. По телу течет тепло. Дыхание становится глубже. Страх почти исчезает. Руки генерального сминают мою попку. Это… приятно!
Медленно, с чувством Лесовский принимается расстегивать мою рубашку. А я уже пьяная. Стою, смотрю и чувствую, как огонь внутри разгорается.
– Вот так… наша пчелка… сейчас мы посмотрим на твои сладкие грудки… – он снимает с меня рубашку, – ммм… красота!
– Прогнись, – приказывает Шатров.
Подчиняюсь. Так странно! С бывшим я стеснялась. Не хотела. Он не ласкал меня совсем, потому я была холодна. А эти двое. Они другие. Раздается громкий треск ткани. Олег рвет мои колготки прямо между ног.
Лесовский осушает свой бокал, затем ставит на прикроватную тумбочку.
– У тебя очень изящная киска, Варя, – хрипит гендир, затем сдвигает трусики в сторону, касается пальцами моих складочек, – уже мокренькая. Готовая. Гладенькая.
И внутри что-то щёлкает. Словно открывается темный ящик. Я не позволяла… никогда и никому себя там трогать! С губ срывается громкий стон. Каждое касание вызывает сильную дрожь. Необычно!
– Ууу, ты посмотри на это порочное личико! На эти приоткрытые губки. Наша пчелка хочет продолжить? – Лесовский обхватывает ладонью моё лицо.
– Я д… – снова блею.
Да что же это?! Гендир водит кончиком пальца по моей киске, гладит. Я и вправду уже мокрая. Очень. Такое чувство, что балансирую над пропастью. И вот-вот упаду.
– Такая аккуратная, нежная… – бормочет он, слегка раздвигая складочки, – губки такие пухлые. Набухшие. Чувствуешь, Варя?
– Я д… дев…
– М? – Лесовский стаскивает лямки лифчика, затем тыкается носом между моих грудей, – вкусная… пахнешь ахуенно.
– Я девственница! – выдаю, густо краснея.
Почему-то сейчас моя невинность кажется огромной стеной. Словно я закрылась за ней от мира. Но мужчинам хоть бы хны…
– Невинная, значит? – рычит Олег, проникая пальцами глубже в меня, – этим ты хотела нас напугать?
– Милая пчелка, – мурчит Лесовский, поднимаясь и нежно целуя мои плечи, – значит, нам есть с чем работать, правда? Ты нас всё еще боишься, милаш?
– ААХ! – мне невероятно хорошо, – я… я…
Так сладко! И не думала, что с мужчиной можно испытывать подобное! А тут их двое. Они не спешат. Их ласки уверенные, но ненавязчивые. Таю. Уплываю. Ох! Лесовский расстегивает мой лифчик, ткань повисает на локтях. Прикрываю грудь руками, отворачиваюсь.
– Открой мне свои сисечки, пчелка, – шепчет, аккуратно разводя мои руки в стороны, – вот так… у тебя очень маленькие сосочки… уже твердые. Дашь мне пососать их, м?
Сжимает вершинку пальцами. Гипнотизирует своими голубыми глазами.
– Я… Я.... Дмитрий Бории… ООО! – он нагибается и берет сосок в рот.
Всё тело простреливает мощной волной. Такой приятной, что я пошатываюсь, чуть не падаю. Ноги подгибаются. Конечно, я ласкала себя. Мастурбировала. Теребила соски, но ЭТО… совсем иное.
– Дима, – шепчет он, – зови меня Дима, пчелка.
Господи! Что я творю? Смелею. Зарываюсь пальцами в волосы Димы. Такие мягкие! Прижимаю его к своей потяжелевшей, возбужденной груди. Это ведь алкоголь, да? Это не я такая порочная?
– Ммм… вкусные сосочки… – мурчит Лесовский, – давай-ка ублажим второй… вот так…
– АААХ! – стону уже в голос, не могу терпеть.
Руки генерального сминают мои ягодицы. Он размазывает смазку по моим бёдрам. Массирует складочки. А затем…
– АХ! ЧТО ВЫ… МММ! Олег Ивааановииич! – кричу, когда его губы ложатся на мою киску.
Что же это?! Два мужчины ласкают меня. Так сладко! Господи! Ноги еле держат. Внутри стягивается невидимая пружина и она… вот-вот… лопнет. ААА!
– Остано… Хватиииит! Прошу! Я не могу… я… – мечусь, но сильные мужские руки держат крепко.
– Кончи, пчелка… давай… Олег, пожестче там с нашей Варенькой. Она хочет кончить.
Губы Шатрова буквально пожирают мои складочки. Его язык проникает внутрь, слизывает смазку. И клитор… он лижет его… Боже! Я не могу больше! И тут пружина лопается.
– АААХ! – перед глазами всё пляшет, ноги подгибаются.
Лесовский держит меня.
– Молодец… умница… – гладит меня по голове, – готова к следующему раунду, красавица?
Эта фраза отрезвляет. Страх возвращается. Я и забыла, зачем меня оставили в номере… чтобы трахать. Нет! Дрожу, начинаю вырываться.
– Пожалуйста! Не надо!
– Тшш, – Лесовский ловко ловит меня, прижимает к себе, – не бойся, брать мы тебя не будем, если сама не попросишь.
– Что? – поднимаю глаза, тону в его голубых омутах.
– Думаешь, ублажить женщину можно лишь членом? – гендир поднимается, берет меня за руку, резко разворачивает и притягивает к себе.
Его губы вновь берут мои в плен. Только в этот раз он другой. Будто из ледяной пустыни я попадаю в пекло.
– Зови меня по имени, – шепчет Олег Иванович, – Варя… невинная малышка… ты в наших руках.
Меня освобождают от одежды. Не замечаю этого, ведь мужчины по очереди терзают мои губы. И мне нравится. Их напор, желание. В глубине души рождается интерес. Как это… с двумя сразу?
– Ты когда-нибудь сосала член, Варенька? – облизывается Лесовский.
От его прямоты по телу проходит спазм. Сильный, мощный. Яркий.
– Нет… – краснею, – никогда.
– А хочешь?
Бывший постоянно намекал, что моё место у его ширинки. Это было гадко и противно. От одной мысли меня начинало тошнить. Но эти мужчины…
– Хочу, – решаюсь, облизываю губы.
– Иди сюда, – гендир подводит меня к постели, сажает, – раздень меня.
– А я посмотрю, – Лесовский снова идет к бару.
Возвращаю взгляд Шатрову. Вижу, какой он под брюками большой. Я не видела мужской орган вблизи. Это… странно. Моё тело необычно реагирует. Низ живота тянет. Немного даже больно.
Словно мои нижние мышцы хотят обхватить собой этот большой мужской член. Будто все, что происходит – нормально… боже, о чем я думаю?! Как низко я паду этой ночью?!
Расстегиваю ширинку генерального. Освобождаю его член. Боже! Огромный!
– Возьми его в свой красивый ротик, Варя, – хрипит Олег, – давай же… попробуй его…
Я сумасшедшая! Обхватываю ствол ладонью. Касаюсь губами головки. Мягкая, бархатная. Мне… нравится? Не понимаю, почему это так? Что-то внутри уже всё решило. И я погружаю член Шатрова в рот.
– Умница… – хрипит он, – глубже… вот так… помогай себе пальчиками.
Дрочу ствол, сосу головку. И слышу, как мои внутренние замки срывает один за другим. С треском, полностью их разрушая.
– Ей идет, да, Олег? – Лесовский смотрит на нас, – с членом во рту?
– Очень идет, – вторит ему Шатров, – старательная девочка.
Я распаляюсь. С ума схожу. Сгораю изнутри. Член Олега твердый, приятный на вкус. Всё совсем не так, как я себе представляла одинокими вечерами. По-другому. Иначе. Лучше.
– Ах! Ммм!
– Поласкай себя, Варенька, – Дима подходит к нам, берет мои руки в свои и кладет на мою грудь, – потереби сосочки. Тебе понравится. А мы посмотрим на тебя…
Это и правда очень ярко! Врут те, кто говорит, что женщина не кайфует от минета. Просто она не делала его ЭТОМУ мужчине.
И пока я прелюбодействую, падаю в самые темные глубины порока, в голове вдруг рождается мысль.
А что, если… я попрошу их лишить меня невинности?
Глава 4
Варя
Сажусь в самолет. Чувствую себя странно. Хочется домой, полежать и обдумать то, что случилось этой ночью. Живот больно тянет. Выпиваю стакан грейпфрутового сока. Прикрываю глаза.
Облизываюсь. Ведь в голове тут же вспыхивают события ночи, приправленные скачущими по телу мурашками…
***
Ярко. Сладко. Невыносимо.
– Вот так, умница… поласкай свои сосочки… блядь, как ты сексуально это делаешь… – стонет Олег, пока я ему отсасываю, параллельно тиская свои груди.
Лесовский смотрит на нас. Делает глоток. Виски стекает по его волевому щетинистому подбородку. А я прикрываю глаза, отдаваясь ощущениям.
Шатров перехватывает инициативу. Держит мою голову, трахает в рот. Разве это нормально? Разве правильно? Но в мыслях пустота. Дима подходит. Снимает брюки.
Теперь передо мной два члена.
– Дашь мне нашу пчелку ненадолго? – не сводит с меня своих ледяных омутов, – хочу попробовать её сладкий невинный ротик.
Олег с громким выдохом выходит. Его член очень крепко стоит. С трудом отрываю взгляд от этой машины удовольствий. Охаю. У Лесовского совсем другой «формат». Длинный, толстый, с маленькой головкой.
И запах… от аромата членов в голове отключается последний стыд. И когда Дима погружается в мой рот, я громко стону. Генеральный садится на постель, принимается меня ласкать.
