– Ну, на силиста хватит. Может, на фитнес что-нибудь останется.
– А шопинг? А кафе?
– Ну, значит, шоппинг сегодня только у меня будет. Потерпишь. А в кафе я тебя угощаю.
– Не, ну ты видала? Вот козёл! У него точно есть кто-то!
– Кто?
– Другая баба.
– Да все они с бабами оттягиваются, когда дома не бухают. А то ты не знала, наивная.
– Нет, не такая. Любовница постоянная.
– С чего ты взяла?
– А, что он тогда в последнее время деньги жмёт? Раньше не был таким жадным. Ну, найду я эту тварь, все волосы повыдираю!
– Ладно тебе. Успокойся. Пошли, вон, нам уже администратор машет.
– Пошли.
Они вошли в фойе со стойкой ресепшна у дальней стены и мягкими диванами, креслами и журнальными столиками, заваленными глянцевыми журналами. Ирка помнила, как в первый раз пришла в такой элитный салон. Тогда всё было дико и страшно, а цены, отображённые в прайсе, внушали ужас. Денег в кошельке, конечно, было предостаточно, но сама мысль, что нужно отдать столько за простую укладку была непривычной. Администратор захлопотала возле них, предложив кофе, а, получив отказ, сразу провела в кабинеты.
Полтора часа релакса, и они обе вышли из салона красавицами. Напротив стоял небольшой, но уютный кафетерий, и они решили зайти и попить кофе с круассанами. Точнее, решила Ирка, а Галке пришлось смириться и следовать за подругой. В прошлом году они с Игорем ездили в Париж, и первое же летнее кафе, кажется, на Монмартре, сразило её наповал. После этого, она не упускала случая, хотя бы раз в день вот так посидеть за чашечкой кофе в приличном кафетерии.
– А видала, какой у них стилист новый? – трещала Галка. – Ну, тот мальчик молоденький. Правда, симпатичный?
– Забудь, – со смехом отмахнулась Ирина.
– А, чо забудь, сразу? Мальчик миленький такой! Видела, какие ресницы? А пальцы какие красивые! И попка такая сексуальная! Вот бы его в постель затащить!
– Забудь, говорю! Он не по бабам.
– Да, брось! Нет. Не может быть!
– Может. Видела маникюр у него?
– Ну и что?
– А говорит как? Манерно слова растягивает. И походочка.
– А что походочка?
– Да он задницей как баба виляет! Неужели не заметила?
– Вот времена!
– А ты как думала? Так что, не возьмут его твои женские чары.
– Ладно. Сейчас куда едем?
– В ЦУМ. Помнишь, вчера пальтишко присмотрела я?
– Это то бежевое? Трапеция? Кашемировое?
– Да. Мне сегодня на него Игорёк бабки отслюнявил.
– Вот кому с мужем повезло! Не то что мой козёл! Прикинь…
– Знаю, знаю, знаю. Дал тебе всего триста баксов.
– Вот именно! А я просила его! Я, ведь, тоже кое-что присмотрела. А сейчас, буду, как нищенка, смотреть на всё голодными глазами и ассистировать тебе, как бедная родственница.
– А ты любовника заведи.
– Какого любовника?
– Богатого. Чтобы тебе деньги давал или покупал что-нибудь. Сотку, например. Долго ты со своим «Сименсом» ходить будешь?
– И, чтобы, мой Ромка вывез меня вместе с ним за город и, где-нибудь, в лесополосе прикопал? Уволь.
– Брось его, тогда.
– Любовника?
– Ромку.
– А ты своего Игоря бросить можешь?
– Ну, во-первых, у нас с ним всё в порядке, а, во-вторых, он мне муж законный. А вы с Ромкой так живёте. Не понятно, то ли ты ему жена гражданская, то ли любовница.
– Ой, Ира, не дави мне на мозоль. Он и так болит.
– Ладно, Галя, мне домой надо. Скоро Игорь придёт.
– Ну, тогда, до свидания.
В последнее время снилась школа. А Ирка давно заметила, что снится она всегда к неприятностям. Вот, и сейчас, весь сон простояла у доски, а утром проснулась со стойким ощущением, что сегодня что-то случится. Ещё и Игорь не ночевал. Опять, какие-то дела ночные нарисовались. Он, вообще, как его бригадиром назначили, дома стал реже появляться, и Ирке, порой, казалось, что всеми этими деньгами, что он ей давал, на самом деле просто откупался. С утра всё валилось с рук, и она, наконец, просто налила себе стакан вина и уселась на диван в гостинной, бездумно глядя в одну точку. На экране телевизора мелькали какие-то картинки, монотонно бормотал телеведущий, но ей, однозначно, было не до популярного ток-шоу. Душа ныла, и Ирка поймала себя на мысли, что ждёт дурных известий.
Словно спохватившись, она отставила в сторону бокал и схватила телефон. Номер Игоря в контактах нашёлся быстро, и она нажала на кнопку с изображением зелёной трубки. «Самсунг» немного помолчал, а потом выдал серию длинных гудков. Муж не отвечал. Не отвечал он и через пять минут, и через полчаса. В принципе, такое бывало, и, довольно часто, но, сейчас, тревога острой занозой поселилась в сердце. Во дворе раздались шаги, и Ирка бросилась к окну. Нет, не муж. Няня с Лидочкой с прогулки вернулись.
Подумалось, вдруг, что она, в последнее время, слишком мало общается с детьми. Особенно с дочерью. Сыну-то не так уже и нужно общение сматерью. Шесть лет пацану. Ему, больше, стрелялки на приставке, да игры во дворе. Дождавшись, когда они переоденутся в домашнее, Ирина взяла Лидочку на руки и прижала к себе. В груди снова заныло. Сверху, с гиканьем, по лестнице сбежал Сёмка и, поставив на пол радиоуправляемую машинку, стал гонять её по паркету. Бросив случайный взгляд в телевизор, она вздрогнула, увидев на экране знакомый «Чероки», на фоне которой что-то быстро говорил репортёр, шикнула на сына, чтобы перестал шуметь, и прибавила звук.
– … начальник полиции, – тараторил журналист, удерживая в руках здоровенный микрофон с логотипом местного телеканала. – Несмотря на его заверения, криминальные разборки в городе повторяются с пугающей регулярностью. Сегодня от случайной пули погибла молодая женщина, оказавшаяся неподалёку. И это уже не в первый раз, когда гибнут обычные жители. В прошлый раз, хочу напомнить, мужчину в собственной квартире убила автоматная очередь, выпущенная поверх голов и попавшая в окно. Хочется спросить у властей города и правоохранительных органов, когда, наконец, мы сможем ходить по улицам города, не опасаясь попасть под шальную пулю?
Машина была Игоря. Это она узнала сразу по виднеющейся сквозь ветровое стекло, свисающей с зеркала заднего вида иконке, которую сама ему подарила не так давно. Ирка, опять, схватила со столика телефон и снова позвонила мужу. Ничего не изменилось. Длинные гудки и всё. Лидочка заплакала. То ли от того, что почувствовала волнение мамы, то ли Ирина сжала её слишком сильно. Няня прибежала на плач и, видя состоянии Ирки, забрала ребёнка и унесла её в детскую, успокаивая по дороге. Из кухни потянуло чем-то вкусным. Точно! Это котлеты. Вчера вечером она сама кухарке утверждала меню на день. Перекусить, что ли? Как раз время обеда. Вряд ли кусок в горло полезет, но Ирина поднялась и поплелась в столовую. Время обеденное, всё равно пора кушать, да и сидеть и бездумно пялиться в телевизор не хотелось.
С улицы раздался шум моторов нескольких машин. Сердце ухнуло куда-то вниз, а в глазах потемнело. Домофон запиликал, и, впервые, этот мелодичный перезвон прозвучал для неё тревожным колокольным звоном. Ирина рванулась в прихожую и увидела на экране лицо Крота. Всегда улыбчивое, сейчас оно было мрачным. Рука, внезапно, стала настолько тяжёлой, что не было сил поднять её и нажать кнопку. Тем более, что всё тело сопротивлялось этому, словно, если она сейчас не откроет дверь, то плохие новости обойдут дом стороной.
– Аглая Викторовна! – наконец вынырнула она из ступора. – Откройте гостям, пожалуйста!
Домработница, проводив взглядом метнувшуюся в гостинную хозяйку, вышла в прихожую и открыла калитку с домофона. Ирина забралась с ногами на диван и, схватив бархатную подушечку, прижала её к животу, словно отгородившись ею от всего мира. За окном раздались шаги, из прихожей донёсся сдавленный шёпот и, наконец, в гостинную вошли Ромка, Крот, Пендель и Стив. Все ребята из бригады мужа. Словно хватаясь за соломинку, Ирка уставилась на вход, надеясь, что сейчас, следом за братвой, сюда войдёт Игорь. Но Игорь не вошёл.
– Где он? – прошептала она пересохшими губами.
– Ир, тут такое дело, – переглянувшись с остальными, проговорил Крот. – У нас стрелка была.
– Где он!
– Короче, дело до волын дошло.
– Где он!
– Завалили Гоблина. Там ещё пацанов положили. Вот, все, кто остался.
Небо упало на голову и наступила темнота. Ни света, ни звуков. Только ватная, обволакивающая темнота.
Похороны прошли, словно в тумане. Все хлопоты взял на себя Князь. Ирка целыми днями сидела у себя в комнате, не выходя из оцепенения, сковашего её разум. Даже на похороны её забрали, словно сомнамбулу. Механически переставляя ноги, она вышла из дома, села в машину к Стиву, бездумно, всю дорогу, смотрела на проносящийся за стеклом город. Потом, когда машина остановилась, вышла, обвела невидящими глазами толпу, собравшуюся возле установленных в ряд гробов, задержала взгляд на одном, где лежал Игорь, и, вдруг, завыла во весь голос.
После похорон ничего не изменилось Она так и сидела сутками на диване, уставившись в одну точку. Даже, спала тут же, в гостинной. Родители Игоря приезжали на похороны и два дня жили в доме, но она их даже не замечала. Они ей что-то говорили, пытались как-то привести в себя, но всё было бесполезно. Так и уехали к себе в деревню. Несколько раз приходила Галка и пыталась, безрезультатно, растормошить. Потом, махнула рукой и пропала. Даже, дети не могли вывести её из этого сомнамбулического состояния. Жизнь, вдруг, окрасилась в серые тона, всё стало совершенно безразлично, а как жить дальше без Игоря, она совершенно не представляла.
Из ступора удалось выйти, только, спустя две недели после похорон. Сёмка, как обычно в своей манере, вприпрыжку спускался по лестнице и, вдруг, оступившись, кубарем полетел вниз. Громкий рёв огласил пространство. Ирка подняла голову и увидела сына, сидящего на полу и обхватившего коленку. Кровь, стекающая по ножке, сразу бросилась в глаза. В груди, словно кипятком плеснуло, она вскочила, сгребла ребёнка в охапку и, в унисон Сёмке, разрыдалась. Слёзы градом катились по её лицу, но это были не те слёзы, выжигающие до тла душу, а очистительные, вымывающие весь тот дурман, в котором она жила эти недели.
Потом, спохватившись, бросилась в столовую, где в одном из ящиков серванта была аптечка. Навстречу, чуть не столкнувшись с ней выбежала домработница с чемоданчиком, на крышке которого был изображён красный крест. Это ещё Игорь озаботился, когда, однажды, пришёл домой со сбитыми костяшками пальцев и резанной раной на плече, и у них дома не нашлось даже порядочного бинта. Вдвоём, словно наседки, они принялись хлопотать возле мальчика, заливая ранку перекисью водорода и накладывая на коленку пластырь.
Сёмка успокоился и уселся возле телевизора смотреть мультики про черепашек-ниндзя, а Ирка вернулась в гостинную. Голова заработала, и, теперь, стоило подумать, как жить дальше. Игоря нет и уже не будет никогда. Но остались Сёмка и Лидочка. Нужно устраиваться на работу. Кое-какие накопления, конечно, есть. Игорь не тратил деньги направо и налево, а откладывал. Да и ребята на похороны пухлый конверт собрали. Но деньги не бесконечны. От домработницы и кухарки придётся отказаться, конечно, а няню придётся оставить. Кто-то же должен сидеть с детьми, пока она будет на работе.
К Князю нужно будет съездить. Две недели после похорон прошло, а он так и не объявился. Как-то непорядочно с его стороны. Всё-таки, погиб его сотрудник. Мог бы и заехать, соболезнование выразить. А, может, заезжал, просто она в своём состоянии этого не запомнила? В любом случае ехать к нему надо. Может, с работой поможет. Или, пенсию какую по случаю потери кормильца организует. Как-никак, Игорь не из последних у него был. До бригадира дорос. Размышления прервал сигнал домофона. Кто бы это мог быть? Неужели, Галка? Ирина прошла в прихожую и посмотрела на экран. Князь. Лёгок на помине. Неожиданно разволновавшись, она непослушным пальцем ткнула в кнопку и осталась на пороге, дожидаясь гостя.
– Ну, как ты? – участливо поинтересовался Виктор Арсеньевич, проходя мимо Ирки в гостинную.
– Как я могу быть? – развела она руками. – Вот, думаю, как жить дальше.
– И, что надумала?
– Работа мне нужна.
– Правильно. Тебе работать надо. Игоря теперь нет. Нужно думать, как детей кормить, где жить.
– Не поняла. Как это, где жить? Здесь, конечно!
– Здесь, Ириша, жить у тебя не получится. Это уже не твой дом.
– Что вы такое говорите? Мы с Игорем его покупали. У меня и документы на него есть.
– Ну, это, пока. Завтра к тебе заедет нотариус и ты подпишешь дарственную на моё имя.
– Как же так, Виктор Арсеньевич? За что?
– Ты, Ириша, не обижайся. Я, против тебя, ничего не имею. Только, последнюю стрелку Игорь тупо слил. В результате, я потерял крупную сумму денег. А деньги, как известно, счёт любят.
– Он погиб там.
– По глупости. Не довёл бы до стрельбы, дожал бы словами, такого бы не получилось. Сам виноват. И, скажи спасибо, что я с тебя полную сумму не требую. Домом рассчитаешься со мной и разойдёмся краями. Я свои деньги никогда и никому не прощаю.
– Сколько вы потеряли? – Ирка принялась лихорадочно прикидывать, какой суммой она располагает в данный момент.
– Поверь, такие деньги тебе, даже, не снились. Я потерял очень много, и хочу, хотя бы, часть, компенсировать. Так что, завтра перепишешь на меня дом и ищи себе новое жильё. Я, в принципе, всё. Пойду. А ты держись. Не раскисай.
Князь, уже, давно ушёл, а Ирка всё сидела, пытаясь переварить то, что услышала. О том, чтобы пойти против и не переписывать дом, речи быть не могло. И её и детей тут же, в садочке, и похоронит. Не сам, конечно. У него много отморозков, способных любой приказ выполнить. Она открыла сотку и принялась шарить в контактах. Крот. Палец завис над кнопкой с изображением зелёной трубки. Позвонить? А, что это даст? Крот против хозяина не попрёт. Да и другие пацаны тоже. Так что, впутывать их в это дело не стоит. Да и, бесполезно это.
– Аглая Викторовна! – позвала она домработницу. – Сходите, пожалуйста, купите газету объявлений.
– Хорошо, Ирина Евгеньевна. Сейчас. Только оденусь.
Домработница ушла, а Ирина поднялась и пошла в комнату. В шкафу, за выдвижным ящиком для обуви, Игорь, в своё время, оборудовал небольшой сейф. Достала оттуда деньги, добавила сюда те, что принесли ребята, и пересчитала. На квартиру хватит. А, если, не шиковать и купить ту, что подешевле, то и прожить можно какое-то время. Да. Решено. Сегодня она, ещё, может позволить себе побыть дома, привести себя в порядок, в конце концов. А то запустила себя дальше некуда за эти две недели. А завтра, сразу после юриста, нужно смотреть квартиры.
Несколько крупных купюр отложила в сторону. Это на расчёт кухарке и домработнице. Жаль, конечно. Привыкла уже, что в доме всегда чисто и есть вкусная еда. Но, пора ужаться. Это раньше Игорь приносил деньги, и она не переживала, что завтра не на что будет купить продукты. А, сейчас, Игоря нет. И, пока, ничего не понятно с работой. Кстати о работе. Нужно ещё в школу зайти. Правда, уверенности, что её возьмут в середине учебного года, особой нет. Ладно. Что-нибудь придумает. И детей, лучше, к родителям Игоря, пока, отвезти. Тогда и няню рассчитывать надо. Столько сразу навалилось, даже голова пошла кругом. Как раньше было легко и спокойно! Игорь! Ну чего он в эту стрельбу полез? Эх, Игорь, Игорь!
Пришла домработница. Ирка схватила газету, не теряя времени, тут же открыла её на странице, где продвали недвижимость, и принялась вглядываться в столбцы с предложениями. Четырёхкомнатные отмела сразу. Потом, немного подумав, отказалась от трёхкомнатных. Можно и в двушке пожить. Жили же раньше. Правда, тогда, у них только Сёмка был. А теперь детей двое, но, ничего. Другие же живут как-то. Кстати, где машина Игоря? За «Чероки» неплохие деньги можно выручить. Всё-таки, придётся звонить Кроту.
– Крот? Привет. Это Ира.
– Да, Ир. Я тебя узнал. Как ты?
– Нормально. Оклемалась уже.
– Вот и хорошо. Игоря не вернуть, а жить дальше надо как-то. У тебя дети.
– Да. Ты прав. Кротик, я тебе звоню насчёт машины Игоря. Где она?
– «Чероки»? Ира, забудь о ней. Её Князь к рукам прибрал.
– Вот гад! Он у меня и дом забирает.
– Да ты что? Не ожидал от него. Ну, ладно, машина. Но дом? Где же вы жить теперь будете?
– Кое-какие деньги от Игоря остались. Квартиру куплю.
– Присмотрела уже?
