Татьяна Рэм "Сказки на ночь для хороших девочек"

Как потом выяснилось, Саша сбежал, оставив дверь открытой, и на мою удачу через несколько минут в квартиру зашла моя спасительница. Она вызвала скорую и полицию, дала показания. В больницу тоже ехала со мной, плакала и держала за руку, просила жить.

Когда врачи закончили меня спасать и перевели в реанимацию, мама Люда не отходила от меня, буквально жила в больнице пока я не очнулась.

Когда я открыла глаза, то не понимала, что происходит и почему я в палате, а рядом плачет и улыбается Людочка.

Днем позже мне все рассказали. Правда оперировали сухими фактами, не вдаваясь в подробности, но это потому что состояние мое было нестабильное и нужно было поберечь мои нервы. Тогда я умерла. Я сгорела до тла. Распалась на атомы. А затем начала возрождаться как Феникс. На руинах. Из пепла.

Глава 4

«Следуй за своей страстью. Оставайся верным себе. Никогда не следуй чужим путем, если только ты не в лесу, не заблудился и вдруг увидел тропу. Во что бы то ни стало ты должен следовать своим путем».

Эллен ДеДженерес

Через два месяца меня выписали из больницы и отправили долечиваться домой. Выглядела я намного лучше, чем до того, как попала в это грустное заведение. Немного похудела, но это и к лучшему! В новой жизни большой попец мне ни к чему. Расстраивало только отсутствие волос на голове, но вместе с ними мой мучитель отрезал от моего сердца любовь и привязанность к нему. Это не могло не радовать. А еще мне каждую ночь снились его жуткие глаза. Хуже кошмара не придумаешь.

Первое, что нужно было сделать-забрать вещи из квартиры. Я поехала прямиком по бывшему адресу. Там уже проживала другая пара. Они оказались достаточно милыми студентами (как мы с Сашей когда-то), напоили меня чаем, поболтали, выдали мои вещи, заботливо собранные в красивые пакеты, и проводили до такси.

Так как учиться мне оставалось еще несколько месяцев и бросать учебу на финишной прямой я не собиралась, согласилась пожить у Аленки. Она как и прежде жила одна, места у нее было много, да и веселее как-то вместе. Плюс ко всему призракам прошлого до меня труднее добраться, когда рядом есть кому их развеять.

Весна пролетела быстро, диплом был написан, оставалось защитить его и решить с работой и постоянным местом жительства. Не могла же я жить с Аленой вечно. Я каждый день дышала все спокойней, почти перестала пугаться посторонних звуков и уже размечталась, что все замечательно, жизнь продолжается. Рано расслабилась. Наивная.

Демон по имени Саша решил, что я легко отделалась и он не хочет отвечать за содеянное. Заявление на него лежало в полиции, его объявили в розыск, но сидеть в тюрьме не самое заветное желание человека без совести. Люцифер возомнил себя психологом и навестил меня, чтобы призвать к прощению. Не вышло! Увидев его, я сразу сказала Алене вызывать кого угодно, кто сможет убрать его от меня как можно дальше.

Саша сбежал. Он появлялся в зоне видимости каждый день. Напоминал о себе. Писал со скрытых номеров, угрожал. Все это вгоняло меня в панику и страхи снова окутали мое сердце. Я боялась его. Даже стала подумывать забрать заявление и уехать туда, где больше никогда его не увижу.

Я все рассказала Людочке. Не было сил держать в себе. Она поразила меня новостью и предложением, от которого я была не в силах отказаться.

Оказывается, наш сердобольный Костя, когда уезжал из страны, оставил неплохую сумму, чтобы мы могли жить хорошо. Люда потихоньку складывала деньги на счета и ни чего не тратила. Она у меня бережливая, да и мы не нуждались особо в изысках.

– Евочка, бери деньги и уезжай. Тут много, хватит чтобы устроиться в другой стране. А я дай Бог тоже потом подтянусь. Ты главное звони, чтобы сердце мое было спокойно.

Люда отдала мне две карты. Я сбегала до авиа кассы и купила билет до Марокко. Там я собиралась дождаться визу в Канаду и уже в Торонто осесть и начать новую жизнь. Я собиралась оставить старую жизнь на этом континенте и стать абсолютно новой версией себя за океаном, за тысячи километров от этого места.

План был идеальный. До вылета оставалось три дня. Два дня до защиты диплома и через сутки после я сяду в самолет и переверну эту страницу своей жизни.

Время стало тянуться бесконечно долго. Я не могла найти занятие, чтобы отвлечь себя от мысли о том, что где-то рядом бродит волк, желающий разодрать меня на куски, сожрать мое бедное сердце.

С горем пополам я сдала диплом, написала доверенность на Люду, чтобы она смогла вместо меня забрать документы после выпускного, собрала вещи и уже ехала в аэропорт. На душе возникло гадкое чувство, интуиция работала на опережение.

Приехав на место, я забрала сумку из такси, и двинулась к регистрационной стойке. Я чувствовала, что что-то не так.

Зарегистрировавшись и сдав багаж, я отправилась в сторону туалетов, и, как только я оказалась в коридоре одна, на меня напали. Еще одна маленькая смерть. Видимо вселенная проверяла, готова ли я покончить со старой жизнью. Хреновый метод! Мне не понравилось.

Мой мозг отключил меня от реальности, когда понял, что происходит что-то страшное. Сработала защитная реакция, так сказать. И пока я находилась в забытие, перед глазами пролетела вся моя недолгая жизнь. Я видела своих биологических родителей, кадры передачи меня Косте за пакетик порошка, вот значит во сколько мой отец оценил мою жизнь! Видела Люду, когда она была моложе, мебель в нашем скромном жилище и вазу, которую я давным давно разбила. Видела выпускной в школе и поступление в универ, Аленку в голубом платье с ее рыжей копной волос, когда мы только познакомились. Видела рабочие будни в кафешке и веселые вечера в общежитии. А потом кадры стали мрачнее, как будто тучи сгустились над городом. Я видела тирана Сашеньку, который строил из себя святого. Всем девушкам дарят солнце и звезды, а мне он дарил космос. В прямом смысле. Мои гематомы порой напоминали все оттенки вселенной. А кометы, с искрами вылетающие из моих глаз, были настоящим произведением искусства! Последнее что я увидела перед тем как проснуться, это налившиеся кровью глаза демона, который наносил мне удар за ударом, его сорванное дыхание, раздутые от ярости ноздри, мой самый страшный кошмар. Оказывается, я помнила каждую секунду того происшествия, но мозг запихал все воспоминания глубоко внутрь подсознания, оградив меня, тем самым, от лишнего стресса.

С трудом открыв глаза, поняла, что безумно болит голова и все тело в целом. Рядом были фельдшеры и безопасники. Из разговоров уловила, что нападавшего поймали и серьезных увечий я не получила.

Через пару минут осознала, что скорее всего пропустила рейс, нужно заново планировать пути отхода.

После незначительных манипуляций с моим здоровьем, меня атаковали с допросами, отвели в комнату со стеклом, где показали нападавшего и попросили опознать. Конечно же это был мой палач Саша. Ирония судьбы вызвала у меня нервный смешок. Он так хотел избежать наказания, что попался на горячем. Теперь ему светило очень долгое путешествие, небо в клеточку и пижама в полосочку.

Билеты мне поменяли на ближайший рейс, любезно определив в бизнес-класс. Проводили до самого трапа и посадили в самолет. Я наконец-то выдохнула. Все было позади. Я прошла все испытания, чтобы начать новую, лучшую главу своей жизни.

За время полета я ни на минуту не уснула. Перематывала все, что произошло за последние пару лет и не только. Хотелось понимать, что я выброшу из жизни, прощу всех и более не вспомню никогда, а что хочу оставить, как добрые моменты, взрастившие мою личность.

Шесть часов полета до Каира, быстрая пересадка и еще пять часов до Касабланки.

Когда шасси коснулись незнакомой земли, я почувствовала облегчение. Как будто кто-то взмахнул волшебной палочкой и вся грязь и боль из моей жизни исчезли. Я продумала все. Я дала себе слово всех простить и отпустить.

Мне предстояла долгая работа над собой, но я была готова. Распахнула объятия и нырнула в омут событий, которые закрутили меня.

Глава 5

«Чувствовать себя комфортно в собственной шкуре – одна из самых важных вещей, которых нужно достичь. Я все еще работаю над этим!»

Кейт Мара

Касабланка находится на берегу Атлантического океана. Вечером на набережной красота неописуемая! До того, как я оказалась там, никогда раньше не видела океан поэтому первым делом из аэропорта я поехала смотреть, вдыхать воздух и плакать.

Я плакала. Долго, горько, навзрыд. Я наконец-то ощутила себя в безопасности. Я почувствовала, как с моих рук спали оковы. Это были первые нотки счастья в моей истерзанной душе. Я больше не подвергалась давлению, не боялась оказаться по ту сторону сознания, откуда не возвращаются. Я была свободна! Тюремная клетка была разрушена, а надзиратель больше не сможет до меня дотянуться.

Я сидела на песке, смотрела на то, как волны подкатываются к берегу и глотала слезы. Но я улыбалась! Искренне. Именно тогда я решила, что обязана быть счастливой. Я дала себе обещание и поставила цель.

Чуть позже я сняла небольшую квартирку с видом на море и недалеко от мечети. Мне вполне хватило кровати, шкафа, маленькой кухни с аккуратной отреставрированной мебелью и ванной со всеми привычными удобствами. Речи о роскоши не шло, но для меня это был личный шик – моя крепость, очаг, который хотелось хранить.

Конечно же, я позвонила Людочке и поведала веселую историю с предположительно счастливым концом.

Так как я хорошо знала иностранные языки, мне удалось устроиться в маленькую гостеприимную кофейню для туристов. Благо, опыт работы официанткой у меня был. Мне вполне хватало денег на безбедное существование, но растрачивать их я попросту не хотела. Да и мне хотелось находиться в обществе людей, общаться с ними, слушать истории жизни. Я хотела жить полной жизнью без ограничений.

Бариста, а по совместительству и хозяин самой кофейни, был веселый парень по имени Малек. Смуглый, среднего роста, с задорными почти черными глазами и забавными кучеряшками на волосах. Он знал наизусть предпочтения постоянных клиентов и легко угадывал желания новых посетителей. Как будто видел людей насквозь.

Мы с Малеком подружились сразу. Он научил меня варить наивкуснейший кофе и сочинять новые рецепты под любого гостя кофейни. Мой сообразительный друг называл меня "Саида", что в переводе с марокканского означает "везунчик". Так иронично, но есть в этом что-то доброе, приятное.

У Малека тоже была своя непростая история жизни. Он был молод, но так же как я успел умереть и возродиться, найдя свой смысл в жизни. Он видел любовь и боль, насилие и нездоровую привязанность жертвы к палачу. Малек ни кого не наказывал, ни кому не мстил за свои обиды, он просто покинул то место, в котором умер сам и похоронил единственного человека, что был ему дорог.

Маленький смуглый мальчишка с кудряшками и бездонными глазами жил на окраине Марракеша, в семье с хорошим достатком и жесткими нравами. Отец держал свои торговые лавки и деньги в семье водились всегда. Для всех в округе эта семья была показателем верности и добродетели, вот только, когда дверь дома закрывалась от посторонних глаз, там творился настоящий хаос.

У Малека было четверо сестер и двое братьев, и каждый из них познал дикий характер отца и покладистый нрав матери, которая подчинялась своему мужу во всем беспрекословно. Если кто-то из детей осмеливался перечить или вступать в спор со старшими членами семьи, по ним проходились палками, розгами, могли бить руками, запереть в отдельной комнате в качестве воспитательного момента. Конечно же, на хрупких телах детей оставались синяки и ссадины, которые было запрещено показывать и рассказывать о них кому бы то ни было.

Отец требовал от своих детей полного повиновения. Он желал вырастить из них дисциплинированные, успешные машины для зарабатывания денег и управления семейным бизнесом.

Малек был самым младшим в семье. Он со стороны видел мучения братьев и сестер, у которых по сути не было детства. Они должны были хорошо учиться, выполнять указания отца и не открывать свой рот в неподходящие для этого моменты.

Малыш никогда не лез в разборки отца с другими членами семьи, боясь попасть под горячую руку. Он копил обиды, страхи, сомнения, мучался от ночных кошмаров. Крайняя капля упала в чашу терпения, когда Малек прибежал со школы, немного опоздав на обед, потому что класс задержал учитель. Ему было четырнадцать. Совсем ребенок.

Он несся по улице, внутри играл страх и какое-то раннее не известное чувство. Все медленно сжималось, как пружина, и разжималось, но резким движением острия кинжала, впиваясь в самое сердце.

Подбежав к дому, мальчик увидел приоткрытую дверь, что было абсолютно нехарактерно. Он зашел внутрь, прошел на носочках в гостинную и, увидев происходящее, его душа начала умирать, терять остатки живого, угасать, называйте это как угодно.

На полу их дома, с распростертыми руками лежала мать. Его любимая добрая мама, которая всегда успокаивала своих детей после буйств отца, проявляла максимальную нежность, чтобы хоть немного залатать раны их потрепанной души.

На ней не было живого места, она буквально утопала в своей крови. Неподалеку сидел отец, закрыв руками лицо и тихо плакал. Он понял, что совершил нечто ужасное, непоправимое. Рядом с отцом покоился кинжал, который он бережно хранил у себя в кабинете, залитый кровью матери, запечатывая в себе страшную историю любви, гнева и боли.

Через пару минут, отойдя от шока, малек набрал полицию, сообщил о случившемся и аккуратно присел к отцу.

– Ты ее убил… Почему? – В голосе мальчика не было ни намека на обвинение, скорее болезненный интерес к данной ситуации.

– Я не хотел, она сама виновата, она знала, что переходит черту… – мужчина истерично пытался отрицать свою вину, но у него крайне плохо это выходило.

Время тянулось невероятно долго, казалось, прошла вечность, пока полиция нагрянула в их дом. А потом все закрутилось в тугой узел. Отца забрали в участок, Малека стали усердно допрашивать, так как он был единственный свидетель, тело матери забрали санитары, но так незаметно, как будто оно испарилось.

На момент трагедии Мальчику было 14 лет. Ребенок, которому пришлось стать взрослым.

Это было отправной точкой, в его последующей жизни. Пересмотр ценностей, отношения к людям и гибель души-это все воспитало из него прекрасного человека с огромной дырой внутри.

Проведя 2 года в приюте, Малек сбежал от туда. В тайне от кураторов, он подрабатывал на местном рынке и копил деньги. Как только набралась нужная сумма он сбежал в Касабланку, купив билет на автобус в один конец.

Здесь он познакомился с хозяином маленького ресторанчика, который из жалости подкармливал его, дал ему кров и работенку. У этого мужчины-Али, и его жены – Раньи, не было детей, а возраст был солидный, поэтому забота о Малеке стала для них в радость.

Мальчишка был всегда хмурым, серьезным, мало что рассказывал о себе, но исправно работал и не влипал в неприятности.

Али видел, что у Малека темно на душе и скинуть эту тьму он может, только если сам того захочет. Не расспрашивая и не колупаясь в прошлом парня, мужчина все понимал, принимал и молча помогал, чем мог.

Кудряш же выполнял работу, получал деньги и упорно откладывал их. У него была мечта – жить так, чтобы ни в чем не нуждаться, ни перед кем не отчитываться, следовать только зову своего разума и сердца, а для этого нужно работать на себя. Поэтому, примерно посчитав сколько нужно для открытия кафе, Малек сохранял и приумножал сумму.

Когда ему исполнилось восемнадцать, к нему на порог явился частный сыщик, с хорошими, казалось бы, вестями.

Дом и все имущество, которое было у его родной семьи было поделено между всеми братьями и сестрами, включая Малека. Вот только причина была не радужная. Отец был казнен за убийство и рукоприкладство в семье. Предварительно переписав все на детей, он ушел к своей любимой женщине, которую сам же и отправил в небытие.

Малеку нужно было просто явиться на оглашение завещания. И вроде все так предельно ясно, но для ребенка, который видел всю трагедию собственными глазами, это тяжелый шаг. Малек простил судьбу за то, как она обходилась с ним руками отца, сестер и братьев. Он закрыл главу жизни, где его насильно заставляли быть кем-то, кем он не являлся. И возвращаться туда ему не хотелось. Но этот парень, с бездонными глазами и открытой душой, привык подставлять щеки под удары госпожи судьбы и смог найти в себе силы посмотреть в глаза прошлому.

Он явился на слет родственничков, принял право на наследство, забрал все, что ему причиталось и уехал. Малек окончательно разорвал все связи с прошлой жизнью. Теперь у него были деньги и на открытие своего кафе, на жилье, на еду. Его многолетние страдания и метания были окончены и щедро вознаграждены.

Когда все было готово, и первые посетители пили первый кофе в заведении Малека, он ощутил внутри странное покалывание в груди и нечто заполнявшее его изнутри. Ему неведомо было чувство счастья и эйфории, поэтому он не распознал их.

Позже, спустя пару лет, он понял, что это за чувства, потому что они стали чаще навещать его душу.

Али и Ранья заменили Малеку семью. Так сохранилось и по сей день. Они всегда самые желанные гости.

Глава 6

«Никто не совершенен. Я просто не верю в совершенство. Но я верю в слова: "Вот кто я, и посмотри, я не совершенен!" Я горжусь этим».

Кейт Уинслет

Время текло не спеша. Я с удовольствием каждый день приходила в наш маленький кофейный рай, выполняла работу, знакомилась с разными людьми. Мне было хорошо здесь и сейчас, но я знала, что всему приходит конец.

Как-то к нам в кафе зашла женщина. На вид ей было лет 35, тонкая, почти невесомая. Волосы длинные и прямые.

Одета она была, как большинство женщин, приходящих к нам. Но выделялась глазами. Ее губы сохраняли прямое положение, не выдающее улыбку, но глаза.. Они буквально светились счастьем.

Мне стало интересно кто эта женщина, чем она живет, и как достигла состояния абсолютного счастья.

Я принесла ей кофе и заговорила с ней. Ее звали Милена. Она оказалась очень добродушной и открытой. Мы болтали, обменивались историями из жизни и в один момент она раскрыла карты.

– Вы кажетесь абсолютно счастливой. Не поделитесь секретом? – я сделала вид, что говорю это в шутку, но оказалось, что попала в мишень.

– С огромным удовольствием! Только давай перейдем на "ты", и я с радостью расскажу тебе, как пришла к той жизни, что живу сейчас.

Она поменяла положение, смахнула волосы за спину и начала свою историю.

– Я родилась в деревне, глубоко в России. Моя мать любила сопливые сериалы, алкоголь и своих маргинальных друзей. Детей она рожала от разных мужчин, давала имена героев сериалов и думала, что жизнь удалась, так как за каждого ребенка ей платили пособие, купить водки или самогона всегда было на что, а остальное ее не волновало. Ее друзья, приходящие почти каждый день на попойки, жалели нас больше, чем собственная мать. Они кормили нас, некоторые даже одежду приносили. Мы с братьями и сестрами думали. что такой жизнью живут все. Но потом мы пошли в школу и ты должна понимать, что травля не обошла нас стороной. Нас обзывали, придумали прозвища, мы дрались каждую неделю за свое достоинство. До нас стало доходить, что жизнь, в которую мы погружены не является нормой.

Когда мы чуть подросли, то стали замечать, что друзья матери смотрят на нас не как на детей и оказывают странные знаки внимания. Я была самой старшей из семи отпрысков и чувство самосохранения подсказывало, что я должна оберегать себя и младших, потому что эти знаки внимания не сулят ни чего хорошего.

Когда мне было шестнадцать, один из собутыльников матери, самый молодой из приходящих, смекнул, что я еще глупа и наивна и можно мной воспользоваться. Он стал приносить подарки, которые мне тогда казались чем-то замечательным. Говорил приятные слова, делал комплименты. Я сдалась и мне стало казаться, что я влюбилась в него. Дура. Я отдалась ему, потому что считала это правильным. Мне нравилось его внимание, которого я не получала от родителей. Тогда я еще не знала кто такие педофилы, что совращение малолетних карается законом и необязательно бежать за первым мужиком, который поманил тебя конфетой.

Мой ухажер поразвлекался со мной пару месяцев и исчез, как будто его и не было. Я пострадала, поплакала, позлилась, а потом побежала искать новое проявление внимания к себе. И конечно, все готовы были мне его дать, потому что я спала почти со всеми, кто хоть немного лежал к душе.

В 18 лет я уехала из деревни и сдуру выскочила замуж за придурка, который три года пил, бил меня и изменял налево и направо. В этом бракованном союзе у меня должна была родиться дочь. Тогда я уже отвечала за две жизни и стала осознавать, что очередные побои могут закончиться моим выходом с этого света.

Я собрала вещи, копейки, которыми располагала и уехала к подруге. С мужем я развелась, но он отчаянно не хотел содержать меня и ребенка. Поэтому, на восьмом месяце мы собрались обсудить дела и он попытался меня отравить какой-то дрянью. В итоге я потеряла дочь. И себя. Мое состояние приравнивалось тогда к зомби. Я снова оказалась одна и в один прекрасный момент моя душа затосковала по вниманию. Снова. Я хотела все забыть и заглушить боль, живущую во мне.