Один из молодых воинов Мелигерда, ехавший следом за своим князем, навострил уши. Его звали Ждан, и он давно был лазутчиком Дейотара. Когда они вернулись в родовой дворец Мелигерда, Ждан через верного человека передал весточку в Некрозамок. Дейотар был очень доволен. Теперь он знал, как втянуть Гардамир в войну. Достаточно спровоцировать Мелигерда на захват Ретры. События такого масштаба заставят командующего некро-армией Мариборья немедленно отреагировать. Дейотар, как посланник Иморталиса, будет рядом, чтобы старый полководец принял правильное решение. Ретра будет отбита, а затем войска Некрозамка вторгнутся в княжество Мелигерда, который немедленно призовет на помощь других князей. И начнется большая война.
Глава 6
Знаменитый дворец Нафрит, некромага первого ранга, славился изящными колоннами, великолепными барельефами и устрашающими статуями горгулий из черного базальта. Южная терраса дворца располагалась над старинным парком, посредине которого находилось искусственное озеро с зеленой водой. Вдалеке в синей дымке виднелись гигантские силуэты гор. Нафрит любила назначать здесь встречи своим подчиненным и соратникам. Место было уединенное и отлично защищенное.
Нафрит была невысокой короткостриженой женщиной, лет сорока на вид (хотя в реальности ей было сто четыре года). У нее были темные прищуренные глаза, подведенные черной сурьмой, пухлые губы, кривящиеся в презрительной улыбке и широкий нос. Казалось, что на мясистом лице этой крайне влиятельной женщины навеки застыла сердитая гримаса. С окружающими она привыкла держаться решительно, если не сказать нагло. Ее грубый и низкий голос больше подходил какому-нибудь варвару из далеких западных гор, чем представительнице женского пола.
Нафрит считала рабов говорящими орудиями труда, а слуг – людьми второго сорта, которых можно пороть и сечь сколько вздумается. Свободных горожан и селян поголовно относила к неотесанным мужланам, а половину представителей знати причисляла к надменным и самодовольным болванам. Впрочем, подчиненные некромаги говорили о Нафрит с придыханием. За ней они чувствовали себя, как за каменной стеной. Нафрит никогда не отказывала своим людям в помощи и не давала их в обиду. Каждый ее некромаг даже самого низкого ранга мог явиться во дворец с горгульями за советом или поддержкой, понимая, что гарантированно их получит. В обмен Нафрит требовала безоговорочной преданности и готовности выполнить любой ее приказ. Ослушников ждала страшная участь. Поэтому в рядах этой женщины всегда была железная дисциплина.
Еще Нафрит терпеть не могла Гуманистов, предпочитая поддерживать сторонников старого порядка. Однако, к заговору Джодока не имела никакого отношения, даже не подозревая, что кто-то посмеет бросить вызов их излюбленному Иморталису.
Нафрит обожала политические интриги, но была достаточно умна, чтобы не переходить дорогу таким, как Джодок или Гилмор. В Дейотаре она видела угрозу своей власти. Его растущая популярность среди молодых некромагов выглядела крайне опасной. Уже многие подчиненные Нафрит почти не скрывали своей симпатии к этому молокососу. Особенно молодежь. Одной Наашрет известно, чем это могло кончиться! Нафрит была не из тех, кто будет спокойно смотреть, как этот мерзавец пытается поколебать ее авторитет. Это было абсолютно незаконно, да к тому же крайне возмутительно!
Впрочем, Нафрит была не единственной, кому Дейотар был костью в горле. Многие некромаги первого ранга давно точили на него зубы. Они уже разделались бы с парнем, но боялись гнева Иморталиса.
В настоящий момент Нафрит небрежно развалилась в резном кресле, держа в пухлой руке золотой кубок с рубиновым вином из Магнухара. Напротив нее сидел добродушный старик с живыми блестящими глазами, длинным носом и тонкими губами. В его сморщенной руке блестел небольшой ножик, которым старик виртуозно чистил крупное яблоко. Это был Менес, двухсотлетний некромаг первого ранга. Большинство принимало его за мудрого старца, давно отошедшего от дел. Менес редко покидал свое роскошное поместье в районе Обители Наашрет. Он был автором дюжины философских трактатов, которые отличались ясностью и простотой изложения, соединенных с невероятной глубиной мысли.
Однако, лишь очень немногие подозревали, что под известным мыслителем с приятной улыбкой и загадочным взглядом скрывается прожженный интриган и политик. Старик не любил публичности. Он предпочитал управлять всем из-за кулис через нужных людей, занимающих высокие посты в государстве. В его руках была сконцентрирована немалая власть, позволяющая незаметно влиять на важнейшие политические процессы в стране.
– В моем поместье есть старинный фруктовый сад, – Менес с удовольствием отправил в рот сочную дольку яблока. У старого некромага был безмятежный вид человека, у которого давно нет повода для каких-либо жизненных волнений. – Каждое утро мои добрые слуги оставляют на веранде дома небольшую корзинку с яблоками. Я очень люблю делать из них сок. Это занятие очень успокаивает. К тому же, свежий сок полезен для здоровья.
– Вот как? – единственное, что смогла произнести Нафрит, ощутив легкий приступ раздражения, смешанного с нетерпением. – Возьму это на заметку.
Менес отлично понял недовольство своей собеседницы, которая хотела немедленно перейти к делу. С легкой улыбкой он добавил:
– Но сок пить лучше перед завтраком, когда желудок максимально пуст. Тогда он моментально всасывает в себя все питательные вещества. Только не следует делать это слишком часто, чтобы не заработать язву. У Панахизи есть несколько фундаментальных трудов по медицине, где подробно расписан…
– К демону медицину! – Нафрит с шумом опорожнила кубок и грохнула им по столу. Она вполне справедливо решила, что старик над ней потешается. – Что будем делать с Дейотаром?
На лице Менеса появилось недоуменное выражение. Он покачал головой и взял вторую дольку:
– Кого вы имеете ввиду? Я знаю двух Дейотаров. Один служит писарем у моего племянника, второй заведует отхожими местами в Джанфере. Оба – славные малые. Не думаю, что с ними нужно что-то делать.
Крупное лицо Нафрит побагровело.
– Вы знаете о ком я! Как будто вы приехали, чтобы рассказать мне про свой проклятый сад… Что будем решать с Дейотаром из Некрозамка? Только не говорите, что там есть какой-нибудь конюх с таким именем или золотарь… Я имею ввиду некромага первого ранга! Он у нас один с таким именем.
– Ах, мы с вами говорим об этом славном мальчике? – произнес Менес с грустью. – Такой способный и талантливый. На моей памяти он первый, кто в столь юном возрасте достиг первого ранга некро-силы. Мне всегда нравилось наблюдать за его успехами.
Нафрит едва сдержалась, чтобы не обозвать старика чокнутым маразматиком. Следует быть осторожнее. С Менесом шутки плохи. Он только напускал на себя вид безобидного дедушки. Немало людей, вызвавших недовольство «тихого философа», пропали без вести. Шпионы докладывали о глубоких подземельях, расположенных прямо под поместьем Менеса. Они считали, что там расположены секретные тюрьмы и пыточные, но Нафрит сомневалась. Вряд ли Менес стал бы так рисковать, размещая подобное прямо у себя дома. Впрочем, если верить гардамирской пословице, темнее всего под пламенем свечи, так что, кто знает…
Нервно цапнув графин, Нафрит снова наполнила свой кубок и сделала солидный глоток.
Менес наблюдал за ней с шутливой укоризной:
– Простите, что сую нос не в свое дело, но вам не следует так много пить. Безопасной дозы вина попросту не существует.
Нафрит злобно расхохоталась:
– Снова цитируете мне вашего Панахизи?
– Нет, Баджафа Хетсийского, – Менес с осуждением вздохнул. – Он был великим правителем древности в Каладжаре, когда тот еще был независимым городом. После себя этот достойный муж оставил первый в мире Моральный кодекс политика. Там содержались необязательные, но крайне желательные для исполнения нормы поведения.
Заметив, что Нафрит скоро хватит удар, Менес решил наконец перейти к главной цели своего визита:
– Вы спросили меня, что делать с Дейотаром. Что конкретно вы хотите этим сказать?
– Только то, что он проклятый молокосос, плюющий на традиции, – бросила Нафрит небрежным тоном. – Его влияние и авторитет постоянно растет. Большая часть новичков грезит оказаться под его знаменами. Даже среди моих людей начинается нехорошее брожение.
– Неудивительно, – Менес пожал плечами. – Этот парень за одиннадцать лет добился того, на что многие тратят всю жизнь. Лично я добрался до первого ранга Силы только к ста одному году.
Подведенные сурьмой глаза Нафрит сузились:
– Тем хуже для него. Высокие достижения всегда вызывают зависть у окружающих.
– С болью в сердце я должен признать вашу правоту, – Менес напустил на себя несчастный вид. – У этого юноши полно недоброжелателей. Я слышал, у него возникли серьезные разногласия даже с Серыми. Особенно с Осарконом. В коридорах Некрозамка шепчутся, что Дейотар его чем-то сильно оскорбил.
Нафрит замерла, словно готовая к прыжку змея. Она слету уловила намек Менеса, который не хотел открыто говорить об убийстве Дейотара, даже в таком защищенном от чародейского прослушивания месте. Старик следовал древнему правилу любого политика: выражайся иносказательно и тогда не придется оправдываться за то, о чем не говорил прямо. В настоящий момент Менес рассказом про Осаркона в очередной раз подтвердил еще и свою привычку загребать жар чужими руками. Должно быть он предлагал прикончить Дейотара, а всю вину свалить на Осаркона. Не зря же старик подчеркнул, что об их соре известно многим.
– Говорят, Осаркон рвал и метал, – продолжал Менес с понурым видом. – А вы знаете, на что способны эти рептилии. Ужас пробирает от одной мысли, что они могут сотворить с тем, кто перешел им дорогу. Я никогда себе не прощу, если с Дейотаром что-то случится.
В этот миг Менес напоминал дедушку, искренне переживающего за вспыльчивого, эгоистичного, но все равно горячо любимого внука.
Нафрит этот цирк даже позабавил. Она фыркнула и поставила на стол недопитый кубок. Ей уже все стало ясно, но еще нужно было уточнить кое-какие детали.
– Неужели Осаркон рискнет навлечь на себя гнев Иморталиса? – имя своего повелителя Нафрит произнесла с нескрываемым почтением. – Всем известно, что Дейотар пользуется его покровительством.
Менес с хрустом доел яблоко:
– Уверен, что сам Осаркон никогда не решится на такое чудовищное преступление. Не стоит придавать большое значение моим словам. Старики вроде меня часто подвержены приступам паранойи. К тому же, мы порой становимся болтливы и несем всякую околесицу. С другой стороны, я прожил долгую жизнь и навидался всякого. Осаркона серьезно унизили прямо на глазах у членов его клана. Среди родичей этой ящерицы хватает глупых и горячих юнцов, готовых пойти на все, чтобы защитить честь своего патриарха. Осаркон даже знать не будет о леденящих душу намерениях своих родственников. Мне даже известен один его расторопный помощник, способный в приступе рвения наделать бед. Неджес, кажется… Или Феджес… Точно не помню.
– И как же он мог бы это провернуть? – прошептала Нафрит, затаив дыхание. Неджеса она знала лично, и этот Серый был ей кое-чем обязан. – Разумеется, я говорю чисто гипотетически.
– Ох, эти ящерицы такие коварные, – Менес сокрушенно вздохнул. – К примеру, отравление… Конечно, мы, некромаги, обладаем энергетической защитой от большинства ядов, но во всем есть исключение. У Серых есть один редчайший яд, который не имеет вкуса и запаха. Одной капли достаточно, чтобы отправить к Наашрет дракона. Он действует не очень быстро, но зато наверняка. Я читал о нем в одном старинном справочнике. Его называют «Поцелуй демона». Об этом яде кроме Серых практически никто ничего не знает. Во всей стране вряд ли найдется десяток ученых, которые о нем слышали. Впрочем, мне известно об одном лекаре, который хранит у себя его рецепт. Мне говорили, что этот чудак работает над противоядием. Правильно делает! «Поцелуй демона» является единственной отравой, способной гарантированно прикончить некромага. И эту угрозу нужно нейтрализовать.
– Значит, от этого яда есть лекарство?
Впервые за время разговора Менес хищно улыбнулся. Казалось, что сквозь маску доброго дедушки на миг проглянуло его истинное лицо.
– Пока, только одно. Кровь Серых обладает многими удивительными свойствами. В частности, пары капель достаточно, чтобы полностью нейтрализовать практически любые яды, только что попавшие в организм. Главное, успеть все сделать за пару минут. Вот только ни один Серый никогда не станет помогать человеку. Это против их правил.
– А как зовут вашего знакомого лекаря? – Нафрит стал вкрадчивым. Она лихорадочно прорабатывала в мозгу все варианты. – Я бы хотела с ним встретиться. Дело в том, что мне очень нужно противоядие от укуса черной кобры. В моем саду этих отвратительных змей стало слишком много.
– Его зовут Джахи, – Менес улыбнулся. – Я дам вам его адрес. Это великий врачеватель! Уверен, вы найдете у него лекарство от любой болезни.
***
В покоях Джодока царил утренний полумрак. Дейотар стоял напротив письменного стола, словно проштрафившийся ученик перед учителем. Уголки губ парня были скорбно опущены, но в черных глазах плясали веселые искорки. Дейотар чувствовал, что Джодок ему симпатизирует, поэтому не сильно опасался за свою участь.
– Что у вас там приключилось с Осарконом? – Джодок деловито взял в руки увесистую бронзовую печать для особо важных документов и с ревом запустил ее в Дейотара.
Парень невозмутимо увернулся и придал лицу еще более виноватое выражение. В углу комнаты громко пискнул Чати. Он с любопытством обнюхал врезавшуюся в стену печать и смешно заковылял к Дейотару.
Джодок поднялся и подобрал печать.
– Ну? Так и будем молчать?! Серые в бешенстве от твоего поведения. Осаркон был у меня недавно и просил с тобой разобраться. Может, мне стоит удовлетворить его просьбу? У этой ящерицы даже пар из ушей шел от ярости.
Дейотар ощутил неприятный холодок. С Джодоком всегда чувствуешь себя так, будто шагаешь с завязанными глазами по краю пропасти. Уже многие лишились головы и за меньшее. Устремив на Джодока преданный взгляд, Дейотар решительно произнес:
– В таком случае, вы лишитесь своего самого преданного слуги. Впрочем, ваше право.
В этот момент Чати добрался до ноги парня и требовательно пискнул. Дейотар с улыбкой поднял упитанного грызуна и посадил его на плечо. Чати впился коготками в черный плащ некромага, устраиваясь поудобнее. Дейотар погладил крысу и рассмеялся.
Злобные глаза Джодока потеплели. Раньше Чати никогда не вел себя так с посторонними! Он только Джодоку выказывал знаки внимания. Должно быть в этом юнце действительно что-то есть.
Растеряв весь свой гнев, Джодок снова уселся на стул.
– Ох и тяжело с вами со всеми! Ничего, я выбью всю дурь из ваших голов. Мне не нужны свары среди собственных людей. Иморталис – вот наш общий враг! Пора зарубить себе это на носу.
– Моя вина, – смиренно признал Дейотар, не переставая гладить Чати, который жмурил глаза от удовольствия. – Вы знаете, как паршиво я отношусь к Серым. Они крайне высокомерные рептилии. Но я, конечно, не имел право грубить Осаркону. Клянусь всеми богами, это больше не повторится.
Джодок сердито буркнул:
– Еще раз выкинешь нечто подобное, и я лично вырву твой болтливый язык. Перед Осарконом нужно извиниться. И это не обсуждается! Считай, что тебе повезло. Серые тебя не тронут. Я им запретил. Однако, все зависит от твоего поведения.
Дейотар наклонил голову в знак благодарности. От сердца отлегло, когда он понял, что опасность миновала.
– Конечно, я все сделаю. Публично принесу извинения перед этой лупоглазой жабой. Мне это ничего не стоит, а старик обрадуется.
Джодок грубо расхохотался, широко оскалив крепкие зубы.
– Это точно, глаза у него, как у сыча. Но их древние обычаи нужно уважать. На подобных вещах держится наше общество. К тому же, Осаркон мне очень полезен. За ним стоит один из самых влиятельных кланов этих ящериц.
– Я понимаю.
Джодок осторожно снял с плеча Дейотара задремавшего Чати. Прикосновение хозяина заставило грызуна проснуться и забавно зевнуть. Джодок фыркнул и отнес своего питомца в дальний угол комнаты, где находился деревянный крысиный домик.
– Можешь идти. Мне пора навестить своих вурдалаков. Хочу скормить им парочку рабов из Гардамира. Для моих зверушек эти варвары, словно ходячие бурдюки с кровью.
Дейотар кивнул и вышел из покоев. В коридоре пришлось пересечь несколько кордонов охраны. Кроме некромагов и некро-солдат, Джодок держал здесь дюжину кровожадных вурдалаков. На дежуривших рядом стражников упыри смотрели, как голодная собака на кость. С клыков тварей капала слюна, глаза свирепо блестели. Впрочем, жесткий приказ Джодока надежно держал их в узде.
Эйлин поджидала Дейотара в многолюдном помещении с выходом на балкон, с которого открывались захватывающие виды на лежащий далеко внизу мир. Снежные шапки на вершинах гор переливались в лучах утреннего солнца, подобно драгоценным жемчужинам.
– Как прошло? – синие глаза девушки смотрели изучающе. – Видимо неплохо, если судить по твоей довольной физиономии.
Дейотар подозвал слугу и взял с подноса два огромных спелых яблока.
– Будешь?
Эйлин сердито отстранилась:
– Что-то нет аппетита. Ты мне зубы не заговаривай. Что сказал Джодок?
Дейотар с хрустом откусил от яблока здоровенный кусок. Брызнувший во все стороны сок заставил Эйлин поморщиться.
Дейотар в два присеста разделался с яблоком и выкинул огрызок в окно.
– Не беспокойся, все улажено. Только придется извиниться перед этой мерзкой рептилией. Но что поделать? За ошибки надо платить.
– Легко отделался! – заявила Эйлин сурово. – Хоть бы это послужило для тебя уроком.
– Ты говоришь, как моя старая бабушка! – заявил Дейотар насмешливо. – Давно проходила курс омолаживания?
– У тебя никогда не было бабушки, – отмахнулась Эйлин. – Но ты подал мне хорошую идею. Давненько мы не навещали наших энергетических рабов. Я обожаю эту процедуру. После нее я чувствую себя так, будто заново родилась.
– Тогда идем! – предложил Дейотар бодро. – А потом поупражняемся с мечами. Посмотрим, чему ты научилась за последнее время!
Смеясь и весело переговариваясь, они двинулись дальше по шумным коридорам. До «Хранилища энергетических сосудов» они добрались только через полчаса. Чужестранцы обычно представляли себе подобные места в виде мрачных сырых подземелий, где к столбам прикованы несчастные пленные чародеи. В незапамятные времена так оно и было, но сейчас в Державе Иморталиса действовали строгие законы, защищающие энергетических рабов от злоупотреблений со стороны хозяев. Под влиянием Гуманистов условия содержания чародеев улучшились еще больше. Сегодня «Хранилище энергетических сосудов» представляло собой череду тщательно охраняемых, но роскошно обставленных помещений, в которых проживали узники. Они напоминали драгоценные камни, запертые в золотых шкатулках. Некромаги берегли их, как дорогую и невероятно ценную вещь. Каждый чародей имел библиотеку, личный сад и небольшой пруд, окруженные высоченным забором. Давно было установлено, что энергетические рабы очень быстро погибают от тяжелых условий жизни и чрезмерной эксплуатации. А этого допускать было нельзя. Причем, дело было не в пресловутом человеколюбии, которое на каждом шагу декларировали Гуманисты. Просто энергетические рабы являлись очень редким товаром, который с трудом доставляли со всего света. Чародеи и раньше были достаточно малочисленны, а теперь и вовсе превратились в исчезающий вид. Правда в далекой Вечной империи (как и в других странах Цивилизованного мира, отделенных от Державы Иморталиса не только горами и лесами, но и Двуземным морем) проживали миллионы чародеев[9 - Политический режим в большинстве стран Цивилизованного мира представляет собой так называемую «Избраннократию». У власти находятся «Избранные» – люди, которые с рождения учатся управлять Силой, проявляющейся в виде магии, колдовства или волшебства. Между Избранными существует строгая градация. Маги, колдуны и волшебники отличаются друг от друга самим принципом использования Силы и могут занимать только определенные места в государственной иерархии. К примеру, волшебник никогда не сможет стать судьей, высокопоставленным генералом полиции или спецслужб, поскольку это прерогатива только колдуна. В тоже время, колдуна не возьмут на работу в правительство, поскольку там могут находиться только волшебники. Маги традиционно заседают в парламенте и занимают высшие офицерские должности в вооруженных силах, куда заказана дорога колдунам и волшебникам.], но туда дорога некромагам была заказана. Тамошние великие державы были невероятно могущественны и причисляли государство некромагов к Миру Варваров, что было вопиющей наглостью и несправедливостью!
В богато обставленном помещении за столом сидел невероятно важный старик в просторных одеяниях, расшитых красными орнаментами. У него были короткие седые волосы, кривой нос и кустистые брови. При виде некромагов чародей отложил старинный свиток и нахмурился:
– Вас двое! Это плохо скажется на моем здоровье.
Дейотар успокаивающе выставил руки:
– Не беспокойся, у Эйлин здесь есть своя ячейка.
– Ну, тогда ладно, – старик поднялся и с недовольным видом прошел в соседнее помещение, где к полу было прикреплен деревянный стул с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Усевшись в него, чародей требовательно поглядел на Дейотара. Парень быстро пристегнул раба к стулу специальными ремнями и сделал два шага назад. Из груди некромага вырвался светящийся черный луч. Чародей затрясся, его лицо покрылось испариной. В этот момент Сила старика медленно перетекала к Дейотару по специальному энергетическому каналу.
Спустя некоторое время, энергетический луч погас. Бодрый и посвежевший Дейотар отвязал старика и помог ему снова дойти до стола. Чародей выглядел усталым, но не обессилевшим. Процедура выкачивания энергии была довольно утомительной, но практически безболезненной.
– Раньше чем через неделю, я вас не жду, – буркнул старик, снова углубившись в чтение. – Мне нужно восстановиться.
– Как скажешь, – согласился Дейотар покладисто и вышел в коридор. Эйлин еще не было, поэтому он нетерпеливо прошелся вдоль массивных дверей, охраняемых вооруженными до зубов стражниками. Раньше многие некромаги держали энергетических рабов в собственных домах и поместьях, но уже несколько столетий назад это было запрещено. Указом Иморталиса во всех крупных городах были созданы государственные Хранилища, находившиеся под охраной некро-солдат. Каждый некромаг предъявлял при входе документы на рабов и временно получал ключ от соответствующей ячейки.
Перед обедом Дейотар с Эйлин, вооружившись тренировочными мечами, которые были значительно тяжелее настоящих, отправились на присыпанное песком поле. Здесь они несколько часов оттачивали свои навыки владения холодным оружием. Обычно Дейотар умело теснил яростно отбивающуюся Эйлин, регулярно загоняя ее в угол и выбивая из рук оружие. Впрочем, сегодня девушка была на высоте и даже один раз держала над Дейотаром победу.
После обеда Дейотар отправился с Лунем в оружейную. Здесь было собрано лучшее оружие со всего Некрозамка. У гардамирца невольно загорелись глаза, когда он проходил мимо некро-доспехов из темного металла.
– Самые прочные доспехи в мире! – горделиво заявил пузатый оружейник, при виде интереса варвара. – И намного легче остальных. Секрет изготовления некро-металла считается самой охраняемой тайной нашей страны. В вашем княжестве такого даже близко нет!
– На самом деле самые прочные доспехи у имперцев, – с умным видом вставил Бенат, которого Дейотар теперь часто брал с собой. – В Вечной империи изготавливают оружие и броню из знаменитой тирберийской стали. Она считается самой лучшей в их Цивилизованном мире.
Оружейник смерил самоуверенного юнца неприязненным взглядом:
– Тирберийская сталь ненамного прочнее некро-металла. Зато у нас доспехи легче, чем у них! Поэтому наши подвижные бойцы всегда победят их неповоротливых черепах…
– Ладно, хватит, – прервал их Дейотар с улыбкой. – Их сталь немного прочнее нашей, но зато наши доспехи немного легче… Вот и вся разница. А споры, чье оружие и броня лучше, идут уже много столетий и ничем не заканчиваются.
