– Мальчишка, – бросил Арлтан. – Надо с ним разобраться. Сергей, прикрой меня.
Пара фээсбэшников тихо шла по кораблю. Им уже не было так страшно, как в момент проникновения на подлодку. Их двое. У них пистолеты. А враг, очевидно, совсем один. И у него оружие ближнего боя. Проще простого.
Топот. Скрип. Поворот коридора. Это напоминало Белугину охоту на гусей, которая была его любимым занятием, когда он приезжал на историческую родину матери, в Калмыкию. Только вот под прицелом совсем не гусь. Это человек. А может, и нет. Не всё, что лежит на поверхности, оказывается правдой.
Очередная дверь нараспашку. Пистолеты наготове. В конце коридора пытается спастись долговязый русый мальчишка.
– Стой! Я не причиню тебе зла, – говорит уверенным голосом Белугин.
Мальчишка поворачивается к преследователям лицом. Его глаза настолько светлые, почти как у глубоководных рыб. Ему не больше двадцати лет на вид. В одной руке он сжимает окровавленное подобие ножа с лезвием, похожим на удар молнии. Сергей прицеливается.
Тишину подлодки пронзает звук выстрела.
***
Лика сидела на холодном полу и держала на руках голову Витязя, когда вернулись Сергей и Арлтан.
Из-за их спин к присутствующим вышел мальчишка.
– Кто ты? – выдохнула Лика.
Кожа паренька была белой и практически сливалась с его белоснежным одеянием.
– Я – Свят. И я могу помочь вашему другу.
– Помог уже! Разве можно верить тому, кто напал на Витязя? – процедил Сергей, почесав лысую голову.
– Я же вам поверил несмотря на то, что вы выстрелили в меня.
Мальчишка прикоснулся бледной худой рукой к плечу. Одежда в этом месте была порвана и немного испачкана кровью, но под ней виднелась розоватая здоровая кожа.
Свят под удивлённые взгляды команды склонился над Витязем, потом достал из кармана, вшитого в рукав рубашки, какой-то прибор, напоминавший длинную иглу. Вспышка света заставила Лику зажмуриться. А после она увидела, что рана на бедре Витязя исчезла.
– Кто ты? – снова повторила Лика.
– Я тот, кто живёт здесь, – отозвался Свят.
Его голос был по-мальчишески звонким.
– Почему ты напал на Витязя?
– Он хотел войти туда, куда входить нежелательно.
– Что за дверью? – продолжила диалог Лика. – Оружие массового поражения?
Свят улыбнулся чистой открытой улыбкой.
– Там ДНК всего сущего в этом мире. Этот корабль – хранилище ДНК всех живых существ. Можно назвать его Ноевым ковчегом. Если жизнь на поверхности погибнет, я заселю Землю вновь. Это моя задача. Смысл жизни. Ждать и надеяться, что мне не придётся вмешиваться.
– Это бред! – перебил Сергей. – Там оружие! Я уверен!
Лика бросила на него испепеляющий взгляд, и мужчина сразу замолчал.
– Ты покажешь мне?
Голос девушки был спокоен, как воды озера в безветренный день.
Свят кивнул.
– Только тебе… В твоём лице доброта.
Он приложил руку к двери, а потом прошёл прямо сквозь неё. Лика последовала за ним.
***
Лика и Свят сидели в кают-кампании и не могли наговориться. Остальная команда спала в хвосте «чудовища».
– Расскажи мне ещё раз: как удаётся сохранять ДНК без всяких холодильников? – протянула девушка, она спрашивала об этом уже четыре раза, но не могла не повторить этот вопрос снова: слишком боялась что-то забыть.
– На хранение такого количества биоматериала в холодильниках требуется слишком много энергии. Я же тут получаю электричество только благодаря течениям в верхних слоях моря. Или, проще говоря, выпускаю «поплавок». Это мой вечный двигатель, ведь ветра всегда будут дуть, а воды штормить. Этого мне хватает для биологических нужд, например, на выращивание злаков, овощей и плоти животных. Ты видела, как всё необходимое «созревает» в капсулах клонирования. Также сила моря помогает «жить» моему кораблю. Мой «Посейдон» слишком огромен, чтобы охотиться. Хотя может в крайнем случае перейти и на такой режим.
На корабле хранится ДНК в высушенном состоянии. Технологии «Заслона» позволили исключить разрушение молекул в результате гидролиза и окисления.
На молекулы ДНК могут неблагоприятно повлиять физические и химические факторы. И это неудивительно, ведь молекула очень длинная. Отношение длины к толщине составляет более трёх тысяч. Но «Заслон» решили этот вопрос с помощью поддержания инертной среды вокруг образцов и использования дисахаридов, способных к стеклованию.
В двадцать первом веке обстановка в мире стала неспокойной. Тогда «Заслон» решил создать вечный корабль с вечным двигателем, на котором будет банк ДНК. Но всё сущее разрушается. Металл подвергается коррозии. Даже сверхпрочный графен когда-нибудь превратится в ничто. Но «Посейдон» будет всегда, потому что он живой. Он восстанавливается, регенерирует, ведь в нём геном бессмертной медузы.
А ещё геном Turritopsis Nutricula во мне.
Свят взял в руки ладонь Лики и приложил к своей грудной клетке. Девушка ощутила, как под рёбрами бьётся живое человеческое сердце.
– Зачем ты поднял корабль на поверхность?
– Я восемьдесят лет жил во тьме. Я очень хотел увидеть небо, – честно признался мальчишка. – Смотри, я теперь рисую облака.
Он указал на угловую стойку, на которой лежали листы бумаги и мелки. Лика подошла и взяла в руки рисунки. Багровые, салатовые, лиловые: облака выглядели так, как будто парили в небесах в волшебной стране.
– Слишком красиво! Не похоже на правду.
– Но так увидел их я. Я всплыл всего лишь на несколько минут и был поражён голубизной небес и искрящейся яркостью солнца. Как же повезло людям наслаждаться всей этой красотой!
Лика перевернула рисунок: на обратной стороне листа была изображена она. Только Свят использовал для этого розовые, зелёные, жёлтые и голубые цвета.
– Твои волосы как закат, глаза как трава, кожа как солнце, – объяснил Свят в ответ на непонимающий взгляд Анжелики.
– Тебе здесь не одиноко? – спросила биолог.
Свят улыбнулся грустной улыбкой.
– Конечно, одиноко. Но я управляю Посейдоном с помощью ментальной энергии и иногда общаюсь с ним. На суше, наверно, никому не бывает одиноко. У вас там чудесный мир, наполненный счастьем и гармонией.
Лика почувствовала в горле острый колющий комок.
– Это не так. Мне одиноко. Я постоянно одна. На работе дослужилась до отдельного кабинета. Раньше хотя бы с коллегами переговаривалась. В машине тоже еду одна. На пассажирском сиденье пусто. Дома тоже никого. А ещё где-то глубоко в душе я уже десять лет люблю человека, который меня обидел и растоптал как специалиста и как женщину. Вот такой у нас «чудесный мир».
– И ты говоришь это тому, кто обречён провести в одиночестве вечность? Одиночество съедает живьём.
Лике нечего было ответить. Впервые за долгие годы она почувствовала, что рядом есть кто-то, способный её понять.
Она потянулась к Святу и коснулась губами его губ.
– Что дальше, Анжелика?
– Дальше мы вернёмся в порт и напишем коллективный рапорт о том, что не смогли отыскать морское чудовище. Такой проект, как этот, проект особого значения, не может стать достоянием гласности. Вся команда согласилась. Даже Одинцов, человек, обожающий славу и почести.
– Человек, обидевший тебя?
Лика кивнула.
– А потом? Когда вокруг будут тысячи людей, ты забудешь обо мне?
Лика провела по волосам вечного мальчишки.
– После я вернусь к тебе на глубину, чтобы больше никогда не быть одинокой.
Гармония
Ноябрьское утро выдалось дождливым, что, впрочем, неудивительно для последнего месяца южной осени. Ростов был погружён в серую дымку, нагоняющую тоску. Большинство людей в этот ранний час проклинало небеса за то, что в такой ненастный день им пришлось выбраться из нежных объятий одеяла и тащиться на работу. Однако великолепное настроение Виноградова Вадима не мог испортить ни снег, ни зной… ну дальше вы, конечно же, знаете. Наш герой жевал свою овсянку с орешками, сваренную на воде. Вроде бы он каждое утро ел такую, но внезапно каша показалась ему безумно вкусной.
– Дорогая, даже мой завтрак сегодня просто объедение! Всё потому, что я в одном шаге от осуществления мечты всей моей жизни, – промычал он, плотно набив рот едой.
Его жена Даша смахнула с лица непослушную прядь светлых волос. На её по-детски миловидном лице появилась морщинка, наполненная тревогой.
– Твои мечты тут совершенно ни при чём. Я положила в чёртову кашу три ложки сахара, – буркнула она.
– Сахар?! – практически взревел Вадим. – Да как ты могла? – добавил он уже спокойным голосом, продолжая поглощать ложку за ложкой. – Нет, всё-таки просто божественно вкусно! Делаешь всё, чтобы я не полетел на Гармонию?
Даша кивнула. Села на колени к любимому и поцеловала в лоб.
– Ты же знаешь, что от пары граммов сахара ничего не поменяется? – начал объяснять жене Вадим с видом, каким родители рассказывают годовалому несмышлёнышу, какое колечко в пирамидке красное, а какое зелёное. – Я в прекрасной форме. Я летал на орбиту трижды. Один раз был на Луне. У меня степень кандидата по биологии и филологии. Год напряженной подготовки в тестовой группе за плечами. Кто подойдёт для первого контакта с внеземной цивилизацией лучше, чем я?
– А кто подойдёт для первого контакта с нашей крошкой лучше тебя? – перебила супруга Даша, положив его руку на свой округлившийся живот.
– Жёны моих друзей вечно ноют, что им не хватает внимания. Дорогая, это всего лишь двадцать лет. Не успеешь соскучиться, а я уже тут.
Даша прыснула. А глава семьи продолжил:
– Представь, тебе сорок с хвостиком, и тут возвращаюсь я, любовь всей твоей жизни, герой Земли. Ну ты, конечно, ждёшь меня всё это время, налево-направо не смотришь. Никому ведь со мной не сравниться. А я ещё к тому же моложе тебя буду. Скорость света и всё такое. Круто, да?
Даша сморщила носик.
– А теперь представь, дорогой, как наша Галечка спрашивает меня: «Где папа? Почему его нет рядом? Почему не живёт с нами? Почему не приходит на утренники в детский сад?» А я ей говорю: «Милая, просто папа не любил выносить мусор и знал, что на этой планете я его везде достану со своими каждодневными просьбами. Вот он и свалил на Гармонию подальше от нас».
Супруги потянулись друг к другу и соприкоснулись кончиками носа.
– Ты знала, Даш, за кого выходила замуж. Я – космонавт. Лучший из лучших. Я всю жизнь мечтал увидеть инопланетян. А теперь у меня есть шанс полететь к ним в гости, в их прекрасный непознанный, немыслимый мир. Разве это ни замечательно?
– Одно дело полугодовые командировки на орбиту, другое – долгие годы порознь… – с нескрываемой горечью изрекла женщина. – Где вообще гарантия, что на Гармонии тебя примут с распростёртыми объятиями? Вдруг ты окажешься в совершенно невыносимых условиях совсем один? Вдруг они убьют тебя, сожрут и не подавятся даже?
– Мы уже полвека переписываемся с гармонийцами через чёрную дыру. И вот наши друзья пригласили нас.
– За полвека земляне смогли отправить только одно письмо и получить два в ответ. Переписка – это сильно сказано! Ну-ка процитируй весь текст приглашения.
– «Ждём вас на Гармонии».
– Тебе не кажется, Вадик, что это как-то маловато. – Вадим начал интенсивно качать головой. – Неужели у ваших друзей такой скудный лексикон. Могли бы рассказать о себе хоть что-то.
Астронавт сощурил тёмные, жаждущие приключений, глаза и нежно помог жене подняться с его колен. А потом быстро прошёл в коридор, обулся и накинул стильное кашемировое пальто.
– Часы тикают. Пора осуществлять свои мечты! – в дверях бросил он жене.
– Хоть бы вместо тебя выбрали Сергеенко! – выпалила Дарья за секунду до того, как входная дверь захлопнулась.
***
«Пора осуществлять свои мечты!» – повторил про себя Вадим. Он потихоньку начинал клевать носом. Ожидание чересчур затянулось. Веки наполнялись свинцом. Не нужно было так поздно ложиться спать накануне. Космонавт-мечтатель посмотрел на своего соперника, Андрея Сергеенко: дыхание спокойное, лоб расправлен, плечи опущены – уверенный, чертяка, не нервничает совсем. Разговаривать, пока конкуренты ждали окончательного решения комиссии, было совсем не обязательно, но Вадим всё же сказал:
– Андрон, а ты спокоен…
Андрей немного поднял бровь. Хотя во время совместных тренировок все в группе называли его Андроном, фамильярности в нынешних обстоятельствах он счёл неуместными.
– Я спокоен, потому что выберут меня.
Вадим опешил.
– С чего ты взял?
– Я больше раз был на орбите и ещё кроме биологии и филологии, я изучал социологию.
