– Да кому она нужна твоя социология? – пробурчал себе под нос раздосадованный Вадим.
Он знал, что ко всему прочему его соперник на несколько лет моложе, что также будет ему плюсом.
Тишина аскетичного коридора космодрома наполнила уши звоном.
– Зачем ты хочешь лететь? – внезапно спросил Сергеенко.
– Как зачем?
– Зачем тебе на Гармонию? У тебя семья. Скоро будет ребёнок.
Лицо Вадима, смуглое от природы, начало краснеть. Что за глупые вопросы задаёт этот олух?
– Ну ты-то на Гармонию собрался. А мне, значит, не за чем?
– Я – другое дело, – протянул конкурент нараспев. – Я совсем один. Для меня космос – мой дом. Бьюсь об заклад, ты, Вадик, ближе к концу орбитальной командировки мечтаешь оказаться в объятиях супруги. Так? – Вадим потупил взгляд и не ответил ни словом, ни жестом. – А я мечтаю задержаться на станции подольше. Мне некуда возвращаться. Моя жизнь – это моя работа. Я готов трудиться на Гармонии и днём и ночью, не покладая рук, во имя общей цели. Я шёл к этому всю свою жизнь и не подведу землян, потому что я горю своей работой каждую секунду каждого дня.
Заветные двери распахнулись. Девушка-секретарь нарочито важным тоном пригласила кандидатов войти. За длинным столом сидело человек десять – двенадцать. Напротив стояла пара стульев для космонавтов. Соперники заняли свои места и напрягли все мускулы. Сейчас решится их судьба: один из них станет легендой, другой – отойдёт в сторону, спрятав свои амбиции в заветный сундучок на верхнюю полку шкафа.
– Буду краток, – начал глава Роскосмоса, имя которого Вадим, к своему стыду, забыл. – Мы готовы впервые в истории проложить путь на другую планету и познакомиться с её жителями. Наш космодром «Ворота Кавказа» – единственное место на Земле, где возможен запуск космических кораблей, способных развивать скорость близкую к скорости света. Хоть технология и нова, наши испытания на животных прошли успешно. Пришло время отправить в полёт человека. Риск есть. И большой. Путешествие к чёрной дыре, открывающей проход в галактику Фейерверк, займёт семь лет. На Гармонии предстоит пробыть пять земных лет. Миссия включает: изучение местного языка с последующим составлением набросков словаря, описание традиций, уклада жизни, системы общественного строя, флоры и фауны планеты, обмен технологическим опытом и так далее. Мы не знаем, подходит ли чужая атмосфера для людей, поэтому запаса кислорода на корабле хватит на всё время путешествия и пребывания на планете, но только на одного человека. Итак, на Гармонию полетит Андрей Сергеенко. Мои поздравления.
Всё внутри Вадима на миг похолодело и тут же воспламенилось, и вдруг, неожиданно для самого себя, он подскочил со стула и заговорил громко и страстно. Слова рождались в глубине его души, они как выстрел молниеносно вылетали из его горла:
– Моя жизнь – это моя работа. Я готов трудиться на Гармонии и днём и ночью, не покладая рук, во имя общей цели. Я шёл к этому всю свою жизнь и не подведу землян, потому что я горю своей работой каждую секунду каждого дня.
Только договорив, Виноградов понял, что повторил слово в слово то, что сказал ему в коридоре Сергеенко.
– Похвально, – протянул глава Роскосмоса. – Андрей, а почему на Гармонию хотите полететь вы?
Глаза Сергеенко стали круглыми. Кажется, он был в таком ступоре, что не мог даже звука издать. Андрей знал, что в этом мире можно украсть что угодно: сумку, деньги, телефон… но слова… слова… какая же это подлость!
– Вы молчите, господин Сергеенко, а мой голос был решающим в вашу пользу, – разочарованно пробасил руководитель космической корпорации. – Что ж, я меняю свой голос. Мои поздравления господину Виноградову.
***
Вадим пристегнул себя к кровати ремнями и закрыл тяжёлые веки. Он потерял счёт времени на корабле, но молился лишь об одном: быстрее прилететь на Гармонию. Страх смерти, заставляющий многих представителей рода человеческого трепетать, совсем не мучил космонавта. Нет, раньше, он боялся боли, конца, забвения. Теперь его пугали лишь дни, проведённые на корабле в одиночестве.
Космонавт не ощущал, что двигается к своей мечте. Может, потому что в иллюминаторах видел только беспросветную тьму вместо привычного ему размеренного околоземного пространства. А чего он ожидал на такой скорости? Увидеть летающую тарелку с машущими ему гуманоидами? Он ведь всё знал заранее. Его готовили к полёту, команда учёных-теоретиков объясняла, что его ждёт в пути. Но когда цветные полосы от звёзд превратились в беспросветное ничто, внутри, в глубине грудной клетки, появился комок, не позволявший расслабиться измученному астронавту ни на миг. А тело…тело… оно было невыносимо тяжёлым, словно весило тонну. Каждое движение давалось Вадиму через преодоление себя: руки и ноги совсем не слушались. Вскоре он практически полностью отказался от движения и пищи. Ну почему эти светила науки не смогли додуматься, как погрузить человека в гибернацию? Почему совершенно пусто на душе? И Даша так далеко…
Но это не продлится вечно. На Гармонии Вадим наконец обретёт внутренний покой. Открывать новые миры – это то, для чего он был рождён. Всё так, как должно быть. Всё правильно. Тогда почему мысли о жене и дочери заставляют его пульс зашкаливать?
И вдруг «ничто» отступило, сменившись вспышкой света. Это пламя было настолько ярким, что Вадим ощущал его, хотя веки по-прежнему были плотно сомкнуты. Свет одновременно терзал и ласкал его измученное пустотой тело. «Чёрная дыра», – прошептал Вадим, но не услышал своего голоса.
***
Свет и тьма – две противоположности и одновременно две части единого – отступили. На смену пришла комфортная полутень.
Вадим услышал стрекотание цикад. Вот Даша держит его за руку. Её ладонь немного прохладнее, чем у него. Это необычайно приятно в такую жару. Лёгкий, почти неуловимый ветерок заставляет листья кривого неказистого деревца, выросшего прямо среди безжизненных камней пляжа, подрагивать. Звук прибоя сводит надоедливые беспокойные мысли о будущем на нет. Все тревоги превращаются в россыпь бисера, которую легко швырнуть в прохладную синюю пучину. На губах соль от брызг…
О боже, о чём он думает? Это же не цокот насекомых. Это речь! И Вадим способен её понять!
– Это не тот. Я говорю тебе точно! Я лично «заглядывал» в смежную реальность.
Шипение.
– Это не тот! Стой, он нас слышит и, кажется, уже понимает…
Существ было двое. Это Вадим точно знал, хотя видеть их чётко не мог. Он словно был в очках с сильными рассеивающими линзами, при том, что зрение у него было стопроцентным.
Как они выглядели, спросите вы? Две руки, две ноги, тело прикрыто подобием земной одежды. Похоже на людей, не правда ли? Но пропорции существенно отличались от земных, делая этих существ странными и необычными. Руки длинные, почти до пола. Ноги, наоборот, коротенькие, как у таксы. Голова словно хаотично нарисованная сложная фигура земного художника-абстракциониста.
Тот, что повыше, видимо, был главным. Он развёл руки в приветственном жесте и заговорил:
– Мы ждали дня, когда сможем увидеть человека, жителя совсем другой планеты. Хоть мы и обладаем более совершенными кораблями, чем тот, на котором прилетел ты, путь через чёрную дыру гармонийцам не под силу перенести. Но ты выдержал, друг. И мы рады тебя видеть. Рады узнать, что вселенную населяют разные формы жизни, пусть и такие экзотичные, как вы, люди.
– Приветствую вас. Мой корабль уцелел? – застрекотал в ответ землянин, поражённый мгновенным освоением чужого языка.
– Корабль цел, – подтвердил низкий.
Вадим прикоснулся к лицу – он был в скафандре!
– Наша атмосфера не совсем подходит для вашего вида, – продолжил высокий, словно прочитав мысли гостя. – Но в будущем мы сможем освоить очистку нашего воздуха для гостей с Земли.
– В будущем? – повторил землянин, словно бестолковый дурашливый попугай.
– Да, господин Вадим, мы можем видеть будущее, – подтвердил главный. – Вы называете это предвидением, если я правильно разобрался в тонкостях вашего языка. Но горизонт предсказаний невелик: шестнадцать наших лет или около тридцати земных.
– Потрясающе! – воскликнул Вадим. – Моя жена о таком даже подумать не могла! Вот бы рассказать ей!
– Жена? – переспросил низкий, скрестив ручищи в области живота.
– Это земная форма семейных уз, – пояснил долговязый, а потом продолжил, обращаясь к Вадиму. – Наше счастье от визита гостя с Земли велико, но вы не можете остаться на Гармонии. Мы ждали другого.
– Кого?! – выпалил космонавт. Он был так обескуражен, что с трудом сохранял спокойствие.
– Другого… Вашего коллегу. Ан… Анд…
– Андрея? – не понимающе прострекотал астронавт.
Всё вокруг начало ему напоминать страшный сон. Наваждение. Он не жалел себя, готовясь к полёту: тренировки, диета, занятия и семинары, ранние подъёмы, переработки. Не позволял себе слабости и лени. Терпел одиночество, разлуку с близкими, чтобы оказаться в миллионе световых лет, в галактике Фейерверк. А тут ему совсем не рады. Дарья предполагала, что инопланетяне могут убить мужа и съесть, но оказывается всё обстоит ещё хуже: они мечтают увидеть вместо Вадима его соперника.
– Да, мы ждали Андрея, – подтвердил главный, переминаясь с ножки на ножку.
– Но почему?
– Мы подсмотрели в самой близкой к нам Вселенной, в смежной реальности, что к ним прибыл другой гость. Про вас, господин Виноградов, нам уже всё понятно. Мы просчитали все возможные варианты. Не думаем, что от нашего сотрудничества будет толк.
Вадим почувствовал, как теряет равновесие, будто землю выбили из-под его ног.
– Но почему? – прошептал он еле уловимо, осев на бесцветный серый пол.
– Ваша жена, – пояснил низкий, – несколько часов в день вы будете посвящать мыслям о ней. Даже сейчас, попав на чужую планету, первое, что ты спросил, человек, цел ли корабль, чтобы быть уверенным, что сможешь вернуться домой. Тот, другой, будет работать усерднее. Мы знаем.
– Я не полечу назад! У меня есть миссия! Я космонавт, исследователь! Я завоюю ваше доверие! – закричал в отчаянии Вадим.
– Сначала, человек, узри это, – процокал высокий и направил скрещённые руки в сторону астронавта.
Землянин ощутил энергию, наполняющую каждую клетку. Он словно лежал на воде на спине, покачиваясь слегка из стороны в сторону. А потом он увидел её, свою маленькую Галечку на руках жены. Вот дочка плачет, потому что её мучают колики. Крик такой сильный. Девочка безутешна. Но боль отступает, и ребёнок впервые улыбается, глядя в любящие мамины глаза. Вот после нескольких бессонных ночей, сразу два первых зуба вылезло. Какие же они симпатичные и смешные! Первый шаг, робкий, неуклюжий. Первое слово. Первый стишок: несколько строк, рассказанных с важным видом, стоя на стуле перед толпой родственников на праздновании Нового года. Первая разбитая коленка. Царапина – а сколько крови – целый океан! Не плачет совсем, только губу поджала. Боец! Вся в папу. Первая двойка. Идёт к маме с дневником, коленки трясутся. Первая любовь, тайная, наполненная смущением собственных чувств. Первое признание. Первое разочарование. Страх быть отверженной и никем не любимой. Настоящая дружба. Радость. Смех. Поиск собственного пути. В этой маленькой жизни есть вся Вселенная. Начало начал. Видеть, как твой ребёнок растёт – истинный дар. Дар, от которого Вадим отказался сам.
Плечи космонавта, героя Земли, разбила дрожь. Что он наделал? Что он наделал?!
– Как быть? – прошептал Вадим сквозь рыдания.
– Я отправлю тебя в твой мир. В тот момент, как всё пошло не по нашему плану, – утешил долговязый, по-отечески обняв гостя. – Ты снова окажешься перед выбором. Надеюсь, то, что я тебе показал, поможет принять правильное решение для всех нас. О, люди, ваша жизнь так коротка… Ты хочешь получить второй шанс?
– Это возможно?
– Для нас – да. Мы способны поместить твоё обновлённое сознание в былое тело. Ни расстояние, ни силы природы нам в этом не помеха. Что ты скажешь, гость, хочешь ли ты исследовать Гармонию или желаешь увидеть жену и дочь?
– Я хочу вернуться домой, – прошептал Вадим.
***
Суетный день медленно перетекал в ленивый вечер. Даша протирала кухонный стол уже в пятый раз. Ну, где же Вадим? Где? Какое решение приняла проклятая комиссия? Неужели она потеряет любимого человека на долгие годы?
Женщина услышала звуки на лестничной площадке и кинулась в коридор со скоростью, которой мог бы позавидовать даже ягуар, не то что беременная женщина на восьмом месяце.
Дверь распахнулась.
– Ну что, дорогой? Что? – выпалила Даша, глядя на мужа умоляющими глазами.
– В путешествие отправится Сергеенко. А моя гармония – быть рядом с тобой и дочкой, – умиротворённо промурлыкал Виноградов, повесив кашемировое пальто на крючок.
Белоснежка
Кирилл уже несколько часов бродил по весеннему городу, чистому и свежему после дождя. Но мужчина не смотрел ни на здания, ни на машины, ни на яркие клумбы с сочной зеленью. Всё его внимание было сосредоточено на людях, которые были вокруг. Неподалёку, уставившись немигающим взглядом на витрину магазина одежды, стояла блондинка в пёстрых велосипедках. Вокруг её стройных ног мельтешил маленький смешной шпиц. Кирилл уставился на девушку: высокая, статная, яркая. Но это всё снаружи. А что у неё внутри? Мимо прошёл мужчина, в строгом костюме, прижимающий к груди сумку для ноутбука как нечто самое ценное в его жизни. Его лицо покраснело от быстрой ходьбы, на правой руке были еле заметные разноцветные пятна, кажется, следы от фломастеров. Наверно, накануне весь вечер рисовал вместе со своим малышом или малышкой. Мужчина увидел красотку и остановился неподалёку, рассматривая её стройные ножки. Зачем ему это, если у него есть семья? Или вот… парочка школьников-подростков, сидящих на лавочке. Такие забавные, одетые в похожие красные клетчатые рубашки. Такие милые, погружённые в свои первые робкие чувства. Кирилл замер на мгновение, наблюдая за детьми. Мальчик протянул подруге один из наушников и убрал с её лица прядку волос. Девочка вставила наушник в ухо и приобняла мальчишку за плечи. Интересно, эти люди хорошие?
Кирилл вздохнул, достал из сумки очки в роговой оправе с прозрачными стёклами и надел их. Красотка с собачкой, мужчина с ноутбуком, парочка подростков – все окрасились в серый цвет. Серые лица выглядели уже не так позитивно и приветливо, серые волосы стирали всякую индивидуальность, серая одежда смотрелась тускло и уныло. Кирилл разочарованно отвернулся в сторону. Везде одна серость! Кто-то, конечно, светлее, а кто-то совсем тёмный. Но основная масса одинакового мышиного цвета. Он уже собирался снять очки, как вдруг увидел нечто, заставившее его, обычно спокойного и рассудительного, ощутить вращение Земли.
Это была девушка, белая, как снег, выпавший в ночь перед Рождеством. Она была белее кудрявых облаков, неспешно плывущих по высокому небосводу. Белее ваты, которую мать с нежностью прикладывает к разбитой коленке своего годовалого малыша. Белая кожа источала свет. Белые волосы струились и ловили солнечные блики. Белое тонкое платье облегало хрупкую фигуру. С подола платья свисали белоснежные ленточки, развивающиеся на ветру. Девушка была так прекрасна, что Кирилл почувствовал, как у него дрожат коленки.
Мужчина не мог поверить в увиденное. Он сделал несколько шагов навстречу прекрасному созданию, протянул руку и бесцеремонно схватил белоснежное запястье.
– Боже, вы просто Белоснежка, – тихо прошептал он, почувствовав, как теряет сознание.
Очнувшись, мужчина обнаружил, что лежит на скамейке, а над ним склонилась неприметная юная особа с острым птичьим лицом и тугим пучком русых волос.
Кирилл уставился на неё с непониманием.
– Вы упали в обморок, – прощебетала девушка. – Я оттащила вас с дороги и собиралась уже вызывать скорую. Как вы себя чувствуете? Вам нужна помощь?
Кирилл покачал головой, а потом ощупал своё лицо. Очки пропали.
– О, ваши очки. Они свалились на асфальт. Я подобрала их, они у меня в сумке.
Кирилл поднял брови.
– Так отдайте их мне!
Девушка интенсивно закивала головой и подала мужчине очки. Кирилл моментально надел их. Перед ним опять была прекрасная Белоснежка. Она встревоженно смотрела на него и сжимала рукой свой телефон, готовая в любую секунду вызвать врачей.
– Так это вы, – проронил Кирилл и залился краской. – Какая же вы красивая!
Девушка засмеялась, и смех её показался Кириллу мелодичнее звуков флейты.
– Красивая? Кажется, вы сильно ударились головой. Думаю, необходимо обратиться в больницу.
– Мне не нужно в больницу. Со мной всё нормально. Просто я никогда не видел таких прекрасных людей. У вас есть время со мной немного пообщаться? Может быть, мы посидим в кафе. Я просто хочу поговорить с вами.
Улыбка испарилась с белоснежного лица.
– Извините, это будет чрезмерно. Я замужем, – отрезала девушка, а потом зажгла экран мобильного и с ужасом посмотрела на часы. – Я очень спешу. Простите.
– Оставьте мне, пожалуйста, свой номер, – робко попросил Кирилл.
– Зачем?
– Вдруг мне опять станет плохо. Я живу совсем один. Некому будет даже принести мне из аптеки лекарства.
Девушка назвала одиннадцать цифр, проконтролировала, чтобы Кирилл всё верно записал, потом кивнула и направилась в сторону автобусной остановки.
– Как вас зовут? – крикнул Кирилл ей вслед.
– Надя, – отозвалась Белоснежка.
Кирилл снял очки и долго наблюдал, как тощая субтильная фигурка в блёклой мешковатой одежде удаляется быстрым шагом.
