В галерее мне запомнились картины Кингмана, певца индейских рук и ног: во всех своих работах преувеличенно крупно на переднем плане он вырисовывает руки и ноги народа: костлявые, обветренные, заскорузлые…
Городок торговых палаток не заинтересовал меня: все дешево, но денег на покупки все равно нет.
Мы отправились к Середине Мира – памятнику, поставленному на месте точного прохождения экватора.
Я постояла одной ногой в Южном полушарии, другой в Северном. Мы сфотографировались и уже через минуту разглядывали себя на легкой пластинке: нас разделяла белая линия, причем Хулио оказался в Южном полушарии, а я в Северном.
В магазине фольклорных вещей я выбрала ожерелье с перьями попугая, Хулио заплатил.
А потом мы купили трипамишки: поджаренные на углях промытые то ли свиньи, то ли коровьи кишки. Их продавала индихена очень дешево. Я сказала, что мне все равно, где есть, в дорогом ресторане или на улице, вкусно и там, и там. А у Хулио почему-то испортилось настроение. Оно у него портилось всегда неожиданно. И на этот раз я опять не поняла, почему. Может быть, он мне не поверил? Но я была искренна. Когда рядом со мной был Хулио, мир становился особенным, и трипамишки тоже. Но этого я ему уже не сказала.
А вечером Хулио повел меня в театр слушать многоголосье болгарского хора, приехавшего на гастроли.
В партере, среди такой же простой публики, как мы с Хулио, сидел один из многочисленных кандидатов в президенты, я не запомнила фамилию, названную Хулио. Его жена была в декольтированном платье, отороченном мехом. Моя мама, идя в театр, тоже всегда одевалась театрально, и было у нее платье, отороченное мехом… Мы же с Хулио пришли в театр в джинсах.
Ночь мы снова провели в гостинице. Ночи с Хулио всегда были чудесные!
Утром в автобусе я напевала песенку Сильвио Родригеса, которой научил меня Хулио:
Живу ли я в стране свободной,
единственной свободной
на этой земле в этот миг,
и счастлив – я велик.
И люблю я ту женщину,
которую люблю
и которая любит меня,
не прося ничего,
или почти ничего,
что не одно и то же,
но оди-на-ково…
Несмотря на то, что оформить документы мне снова не удалось, я не сожалела о поездке. А Хулио принялся меня учить другой песне своего друга Сильвио:
Вчера потерялся мой голубой единорог.
Я оставил его пастись, а он исчез.
А у меня и было-то всего – мой голубой единорог,
И даже если б был другой,
мне нужен только тот.
Мы с ним слепили дружбу,
немножечко с любовью,
немножечко взаправду…
Я смеюсь: немножечко с любовью, немножечко взаправду?…
Х Х Х
На выходные мы с Хулио отправились в горы, на праздник, чтобы посмотреть на короля! На празднике будет король!
Нас подвозит на грузовичке знакомый Хулио. Он владелец строительной фирмы, но сам же работает на грузовичке: в то селение, куда мы отправились с Хулио, он отвозит заказанный груз. Знакомый, обращаясь к Хулио, называет его не по имени, а инженером, и Хулио знакомого не по имени, а депутатом, не уточняя при этом депутатом чего.
Мой сынишка счастлив прокатиться на штурмующем с ревом горные подъемы грузовичке. Домики-сарайчики с маленькими оконцами, церковь…
Именно в этом селении одна из сестер Хулио, студентка последнего курса факультета медицины, проводила разъяснительную работу среди населения о противозачаточных средствах: здесь женщины рожают по двадцать детей, из которых выживают от силы трое. И в то же время настоятель церкви проводил обратную разъяснительную работу: детей посылает и забирает Бог.
Музыканты играют, не уставая, все одну и ту же мелодию. Для выступлений сколочена сцена. Танцы, песни, танцы, поклоны в танцах и после танцев.
А вот и король сам выходит на сцену! король-индихена! потомок древних индейских вождей!
Король обращается к своему народу на испанском: он не знает языка своего народа – кечуа. Король давно живет в Соединенных Штатах. Он в костюме и при галстуке. Король не чувствует себя королем, но когда английская королева собирает по всему миру разных королей, то приглашает на прием и этого человека.
Х Х Х
Пенья. Народная музыка Эквадора. Все сидят за столиками, пьют горячую канью, которую то и дело разносят по столам. Полутемно. Мы грызем орешки и слушаем песни.
Переборы чаранги, всхлипы дудочек, выкрики: «Сладкая, сочная гуаява! гуаява!, гуаява!», и хриплый мужской голос выводит:
В поисках гуаявы брожу я по свету,
Но не могу отдохнуть,
потому что не встретил такой гуаявы,
чтобы понравилась мне и задержала мой путь.
И множество голосов подхватывает:
Куда судьба не бросает только мужчину,
Чтобы нашел он свою женщину…
Гуаяву- гуаяву- гуаяву- гуаяву- гуаяву…
Гуаяву- гуаяву- гуаяву- гуаяву- гуаяву-
Выходит хозяин заведения и объявляет, что вскоре прибудет несравненная Росалинда, мы ее ждем… Часа через полтора таких объявлений через зал проходит женщина в меховой накидке, за ней следует негр с огромным барабаном, и они скрываются за дверью, ведущей в служебные помещения.
– Наконец прибыла несравненная Росалинда! Сейчас мы увидим выход несравненной Росалинды!
Погасили свет, негр застучал в свой барабан. Росалинда вышла завернутой в мягкую ткань, а когда, танцуя, ее скинула, обнаженное тело заблестело во вспыхнувшей подсветке, и засверкала узенькая полоска, проходившая между ног.
Свет стал ярче, и я засмеялась, когда Росалинда приблизилась к нашему с Хулио столу – меня как будто щекотал кто-то изнутри в области солнечного сплетения, а Хулио оценивающе оглядел ее и склонил одобрительно голову. Росалинда, же раскачивая бедрами, полуотвернулась, вновь повернулась к нам и затем направилась к следующему столу и обошла все. Ее тело было молодым, стройным, гладким, узкие бедра сливались мягкой линией с торсом, а грудь была маленькой: почти детская припухлость в области сосков – мужчины едва сдерживали свое разочарование.
– ?Gusana! – пошутил Хулио и пояснил значение слова, так как был риск, что я не оценю каламбур. – «Gusana» значит «гусеница».
Росалинда была худа как гусеница, и в тоже время она была кубинкой, а беженцев с острова свободы на континенте прозывают gusanos.
И снова канья, и снова звучит чаранга, гитара, сампонья, тамбор:
Вчера вечером отправился я посидеть на холме
Чтобы выследить одну грустную голубку…
И на терции, квинты, октавы расходятся голоса:
Тун, тун, айяяй, кто стережет голубку?
Тун, тун, айяяй, ястреб в небе! ястреб!
Хулио дарил мне много интересного, и это был один из его подарков – он взял меня с собой на пенью.
Х Х Х
Русская женщина Наталья из Алма-Аты живет в Амбато и ни за что не соглашается переехать в соседний городок Пийяро к родителям мужа. Она боится.
В сорок девятом году селение Пийяро ушло под землю: земля раскрылась и поглотила дома, людей, скот и посевы, поглотила и сомкнулась, оставив невредимыми, лишь сотрясся немного для страха, соседние деревушки и городки.
Но на сомкнувшейся земле те, кому посчастливилось остаться в живых, заново отстроили дома.
Нам с Хулио случилось побывать в Пийяро в гостях у родителей Натальиного мужа. Мне показался огромным участок, прилегающий к дому, старому доброму дому. Мать семьи, мудрая, сильная женщина, вязала левой рукой – левша, она все время что-то делала по дому.
Отец был высок, строен, сед. В молодости – чего только не бывает в молодости – он часто ездил в один из городов Побережья, Санто-Доминго. Его выросшая дочь от женщины, проживающей в Санто-Доминго, приехала жить в Пийяро к отцу, и мудрая, сильная женщина приняла дочь любовницы своего мужа: дочь есть дочь. Девочка то и дело ласкалась к отцу и отказывалась мыть после обеда посуду. Молодость глупа и часто недостойна доброты и мудрости старших. А я так люблю доброту и мудрость сильных женщин!
В том доме была хорошая библиотека и мне разрешили:
– Читай, выбирай!
Я на испанском читала Маркеса, Кортасара, Варгас Льоса…
Х Х Х
– Накупила, я, значит, здесь барахла, что на Ипялисе в Кито подешевке купить можно, служанки здесь такое носят, а в Союзе, Кирочка, ты знаешь поскольку я эти вещи продавала! – рассказывает мне Наталья о своей недавней поездке в СССР.
– Как же ты покупателей находила?
– Вот еще! Искать не пришлось! Как прошел слух по дому, из-за границы, мол, как набежали, а я цену ломлю, а они мне деньги на стол, не торгуясь! За два дня все размели.
– Ну и зачем тебе были нужны рубли?
– Я их на доллары обменяла!
– Не страшно было, что милиция заметет?
