Во второй зоне отделенной гигантской барной стойкой, величественно встал длиннющий дубовый стол, вокруг которого разместились шестнадцать добротных, таких же деревянных, в стиль стола стульев. Одно из окон было дверью ведущей в открытую, но под деревянным навесом, зону барбекю с большим каменным мангалом и круглым каменным столом, однако гораздо меньшего размера, чем в самой кухне. Рядом умещались всего шесть стульев, таких же, как и в кухне. С противоположной от входа двери полыхал огнем каменный, мощный камин. Пол был тоже каменный, но явно с подогревом, ногам стало тепло и приятно.
В столовой не было еще ни кого, что меня очень порадовало, было, время осмотреться и немного придти в себя, борясь с наступившей на горло паникой.
Приборы и тарелки расставленных на столе, насчиталось семь комплектов.
Я начала прикидывать в уме: « Я, три девочки – пленницы, Иоланта, Алекс – это шесть, значит, седьмой будет, скорее всего, Артур». По спине пробежались мурашки. С одной стороны хотелось посмотреть на человека, по вине которого, все эти, мягко говоря, странности тут творятся, с другой стороны не хотелось его видеть, знать, вообще никогда, просто избегать этого пугающего человека. Было бы славно, если бы психанутый Артур просто исчез.
– Куда мне сесть?– Желания занять чье нибудь место не было.
– Садись вот сюда,– Иоланта укала на место у закругленной части стола спиной к двери.
В этот момент дверь открылась, я не видела, кто пришел, и не стала оглядываться. Спина заныла от нервного напряжения, а костяшки сжатых в кулаках пальцев побелели.
Мимо прошла очень бледная, изнуренная, но симпатичная девушка, а за ней, вторая, третья…От шока я, разжала кулаки и вцепилась пальцами в колени, ошалело уставившись на одинаковых девушек. Только позже я поняла, что они разные, просто очень похожи, но в первую секунду мне показалось, что в столовую зашли три клона. Мне начало казаться, что это какая- то дурацкая шутка, вообще все происходящее вокруг – одна большая, дурацкая шутка.
Послышался звук открывающейся двери, еще кто- то зашел, я не видела, не могла оторвать взгляда от троицы. И только, по запаху – мускат, кедровая сера, нероли, поняла, что это Алекс. Он сел рядом, с ним был еще кто – то, я не видела, я продолжала смотреть, словно сюрреалистичный сон, как одинаковые девицы рассаживаются за стол. Все, как одна очень стройные, правдивее было бы назвать их худощавыми. С длинными, густыми, темными, рыжеватыми волосами, собранными в тугой хвост. Глубокие, словно пучина моря, серые глаза, выделялись на бледном лице с едва заметными веснушками и тонкими губами.
Девушки были очень симпатичными, этого было не скрыть даже темными кругами под глазами и общим понурым и уставшим видом.
Отвести от них взгляд я смогла, только когда Алекс больно пнул меня под столом ногой. Я, чуть не вскрикнув, повернулась к нему.
– Прекрати пялиться,– одними губами прошипел он. тогда я поняла, что и правда превысила все допустимо дозволенное время, которое можно использовать, чтобы, не смущая посмотреть на человека.
Рядом с Алексом кто – то сидел, я перевела взгляд и встретилась глазами с каким -то странным мужчиной. Было совсем не понятно, какого он возраста даже примерно. Глаза вроде молодые, но какие-то выцветшие, густая борода почти полностью закрыла его лицо. Взлохмаченные, так же как и борода, волосы, явно требовали стрижки и ухода. Тело крепкое, но сильная сутулость не придавала слаженности. Очень скоро стало понятно, что у него, не все в порядке с ментальным здоровьем.
Алекс взял два полотенца, одно положил мужчине на колени, а другое заткнул за воротник серого, изрядно растянутого свитера, на манер детского нагрудника.
– Алекса ты уже знаешь,– вяла на себя ответственность, за знакомство и прервала неприятную затянувшуюся паузу Иоланта, а это Ник. Ник помогает нам с садом и по совместительству брат Алекса,– небрежно проговорила она, сделав акцент на слове «брат», словно хотела опозорить его тем, что Ник не сосем такой, как мы. Я испытала испанской стыд[1 - Испанский стыд – это чувство глубокого смущения за поведение других людей.] за эту взрослую женщину, которая вела себя, как неприятный ребенок.– А это Алиса,– обратилась она уже к Нику – наша гостья, Ник поднял глаза и добродушно улыбнувшись, что – то промычал, но за этой доброжелательной улыбкой, я заметила беспросветную печаль, отразившуюся в его глазах. Я неуверенно улыбнулась в ответ и помахала рукой.
– Девочки, теперь вы знакомьтесь,– Иоланта перевела взгляд на другой край стола,– это Алиса. Алиса – это Эсмиральда, Агата и Лиза,– Иоланта указала на каждую ладонью. Я запомнила имена, но не запомнила, кому какое принадлежит. Поспешно кивнув, и им, я отвела взгляд.
Мы поменялись местами, теперь девушки откровенно пялились на меня. Стало неуютно и зябко, словно посреди поля в ветреную снежную ночь, я нервно заправила за ухо локон волос.
– Давайте уже есть,– прервала неловкость Иоланта,– она открыла большую кастрюлю, которую принесла с печи, и положила себе картофельное пюре, добавила немного салата из огромной чаши и из такой же чаши кусок стейка. Села, за стол и как ни в чем не бывало начала трапезу, это и послужила стартом для остальных, все оживились, начали накладывать еду по тарелкам и наливать напитки.
Я решила отложить свою очередь до того времени, когда все усядутся. Иоланта следила за мной, исподлобья думая, что остается незамеченной. Девочки, так же, смотрели на меня безотрывно, стараясь делать это незаметно, прячась за своими руками, вилками, ножами. Но я всеми частичками кожи, всеми фибрами души чувствовала на себе их пристальные взгляды, спина холодела от какого-то странного, первобытного ужаса, хотелось вскочить и убежать в свою комнату, запереться там и никогда больше не выходить.
Пересилив этот порыв, я положила себе пюре с салатом, налила стакан апельсинового сока и уселась на свое место, делая вид, что полностью поглощена процессом.
– Душа моя, от чего же ты не положила себе стейк? Сегодня мясо получилось особенно вкусным и сочным, как специально к твоему выздоровлению.– Неожиданно раздавшийся слащавый голос Иоланты, заставил вздрогнуть.
– Благодарю, но я не потребляю в пищу тех, кто когда – то дышал.
Женщина улыбнулась уголком губ, но ни чего не ответила. Я продолжила ловить на себе пронизывающие взгляды то девушек, то Иоланты, которые встали комом в горле. Аппетит пропал окончательно и, пытаясь, отвлечься я повернулась к Алексу. Он в это время помогал своему брату нарезать на кусочки стейк. Я засмотрелась на Ника. Странный парень, такой взрослый ребенок, пытался почерпнуть из тарелки картофельное пюре, неудобно зажатой в руке ложкой, часть содержимого вывалилось на колени и стол. «Интересно, он такой родился или, что-то случилось?»
Остаток обеда прошел в тишине, если не считать звон ножей и вилок об тарелки. Когда я уже собиралась встать и поблагодарить Иоланту за вкусную еду, Алекс незаметно потянул меня за рукав, привлекая внимание.
– Не общайся с ними, Алиса,– прошептал он одними губами, быстро направив взгляд на троицу, сидевшую по другую сторону стола, тут же вернул зрительный контакт,– пока ты с ними не разговариваешь ты не свидетель, которого убивают,– он говорил настолько тихо, что большую часть слов пришлось читать по губам. Еле заметным кивком я поблагодарила его и, пытаясь избавиться от набежавших мурашек, дернула плечом.
Я поднялась самая первая, стул громко проехал по полу ножками, чем привлек ко мне всеобщее внимание. К еде я почти не притронулась, это не ускользнуло от внимания Иоланты.
– Алиса, ты же совсем ни чего не поела, почему ты уходишь?
– Нехорошо себя чувствую, пойду в комнату. Куда убрать посуду?
– Не переживай, я уберу, ступай, я зайду к тебе попозже,– Иоланта тепло улыбнулась и я, нелепо махнув всем на прощание направилась к выходу.
Если бы взгляды были ножами, я тут же упала бы замертво от их количества и метких попаданий.
Очень хотелось прогуляться по улице или хотя бы по дому, но совсем не хотелось встретиться с компанией клонов или еще чего похуже Артуром, поэтому я направилась в комнату, залезла на подоконник и позволила ветерку забрать меня в свой свежий, теплый мирок. С закрытыми глазами и воспоминаниями о своем прошлом, меня и застала Иоланта, которая пришла с таблетками и графином воды.
– Ты неважно выглядишь, Алиса,– «Капитан Очевидность», фыркнула я про себя, но ответила серьезным тоном.
– Я больше двух недель не была на улице, кажется, моя кожа скоро превратиться в серую тряпку.
– Если тебе кажется, что не будет вреда для здоровья, можешь гулять на здоровье, прости за тавтологию.
– Я не хочу встречаться с девочками там.
– От чего же?– брови удивленно поползли наверх, одна немного выше другой.
– Пока я не знаю, что тут происходит, и не хочу знать, а вот поговорив с кем-то из девочек, очевидно, не смогу избежать этой темы, я не хочу ни чего выяснять, потому, что шанс, что вы меня все же отпустите, я потеряю окончательно и бесповоротно.
Иоланта хмыкнула.
– Да, ты далеко не глупышка, Алиса,– ответила, наконец, женщина, потерев лоб,– благодарю за откровенность, ты и впредь можешь мне доверять.
Я кивнула, грустно улыбнувшись.
– Я просто хочу домой.
Иоланта провела ладонью по моей щеке, отчего я непроизвольно дернулась.
– Тебе здесь нечего бояться,– улыбнувшись, мягко произнесла она и, не переставая улыбаться, вышла из комнаты.
Я скривила рот в передразнивающей гримасе и рухнула на кровать.
«Держи врагов ближе, чем друзей».– Пролетела в голове фраза, которую часто любила повторять бабушка.
– Я перехитрю тебя, Иоланта,– мрачно прошептала я и, отвернувшись к стене, прикрыла глаза.
Глава 4
Иоланта сидела за своим письменным столом, задумчиво вертя карандаш между пальцами. Мысли заполнили ее голову и не давали заняться делами.
Очень понравилась женщине эта девчонка – Алиса. На удивление она оказалась открытой, доброй и по-взрослому мудрой, что редкость для ее возраста Иоланта, размышляла о том, что Алису можно было бы и отпустить, но позже, не сейчас. Нужно немного больше времени, что бы понять, способна ли она им всем навредить, правда ли Алиса так добродушна и наивна, как кажется. Ведь в том положении, в котором они тут все оказались даже самый маленький риск, может закончиться фатально.
Иоланте льстило, как Алиса легко идет с ней на контакт, доверяет мысли, опасения. «Это хорошо, нужно держать поближе к себе эту девчонку и подальше от остальных, а то я, полагаю, их заговоры и планы побега смогут начать воплощаться, благодаря светлой головке Алисы».
Иоланта прекрасно знала, что девушки хотят сбежать, но прямого доказательства у нее не было, поэтому оставалось только пристальнее следить за всем происходящим в доме.
Женщина на полном серьезе недоумевала, что же этим трем курицам не живется спокойно, учитывая, что прошлое каждой из них – это скитание, проституция и зависимости, кроме, разве, что Эсмиральды, ей и правда есть куда бежать, есть куда, но не к кому. Ни кому нет дела до не приметной, ни с кем не общающейся сиротки.
По сути, у этих девиц тут все условия для комфортной жизни – большой, красивый дом, бесплатная еда, бассейн, сауна, огромная территория – да делай что хочешь, живи и радуйся!
Иоланта не была эмпатом, и ей было сложно осознать, что свобода, физическая, сексуальная и моральная, лучше любого самого дорогого дома и самой вкусной еды.
Женщина прекрасно знала, что Артур периодически насилует девушек, но это тоже ей не виделось, как проблема. Ведь в прошлом Лиза и Агата этим зарабатывали на жизни. И все девушки были в отношениях с Артуром, соответственно занимались с ним этим и без принуждения.
Да Иоланта не была эмпатом, ей было сложно погрузиться во все глубины психологического состояния этих трех одинаково безликих, для нее, девушек. Зато Иоланта была стратегом, и, одна мысль, не давала ей покоя. А думала Иоланта о том, чтобы просто убить троицу и этим решить сразу все проблемы. Искать их точно никто не станет, да и не вспомнит ни кто.
Но вот Артур…Артур, как бы отрешенно не выглядел, все же был категорически против. Глупый, наивный Артур вообще планирует всех отпустить, надеясь, что в благодарность за свободу, девчонки будут молчать. Как бы ни так, Эсмиральда, первая, кто побежит его сдавать, ее даже деньги не подкупят.
Тут мысли Иоланты плавно перетекли к странной дружбе между Алексом и Алисой и карандаш, который она до сих пор яростно крутила между пальцами выпал из рук.
Было понятно, почему Алекс тянется к Алисе, он сам признался в чувствах к этой девушке, но вот почему Алиса общается с ним, совершенно не ясно. Иоланта заметила их переглядывания за столом , заметила на сколько близко они сидят к друг другу, когда она застает Алекса у нее в комнате. Почти каждый день Алекс приходит, словно там медом намазано, и они подолгу сидят на кровати, о чем-то шепчутся.
При мыслях об Алисе с Алексом Иоланта ощутила злость и еще одно доселе незнакомое ей чувство: Ревность?
Алиса должна считать этого несносного болвана самым большим врагом, но уж точно не ворковать с ним у себя на кровати. Ведь Алекс, именно он стал причиной ее сегодняшнего положения. Он привез ее в дом, из – за него девчонка теперь пленница этого места. Вот о чем со злостью думала Иоланта. И она даже на секунду не принимала, того факта, что это Артур оставил Алису тут, когда была возможность без последствий отвезти ее в город, это из-за Артура, и самой Иоланты, Алиса вынуждена находиться тут вот уже почти месяц. И, что стоит ей просто сказать слово, и девушка будет свободна. Но об этом женщина предпочитала не думать. Сейчас ее душу ее разрывала злость на Алекса. Алекс враг! Алекса нужно убрать и женщина давно не преминула бы с ним покончить! Но есть одно большое НО, ни чего она не могла сделать Алексу, за спиной у Артура, это отвернуло бы племянника от нее навсегда, и женщина это знала. Как бы там ни было они все же друзья. И за эту дружбу, Артур хватался как за соломинку. Алекс – единственное, что осталось от его прошлой жизни, прошлой нормальной жизни. Иоланта, конечно же, этого, не понимала, она только сокрушалась: как же такой успешный умный парень, как ее Артур, может дружить с таким неудачником, как Алекс.
Как назло племянник не приезжает уже третью неделю, а ведь столько всего нужно с ним обсудить.
Глава 5
– И долго ты собираешься безвылазно торчать в комнате?– Алекс, как обычно сидел у меня на кровати, скрестив ноги, и сочно хрустел яблоком.
– Почему ты не принес мне яблоко, жадина?
– Я думал, что ты объявила голодовку, забаррикадировалась в комнате и ждешь смерти,– улыбнулся он. Я забрала яблоко, откусила огромный кусок, и с хомячьими щеками начала жевать.
– Мне кажется, ты уходишь от разговора,– Алекс посерьезнел и выпрямился.
– Ты же сам посоветовал держаться от девушек подальше, а какой шанс встретиться с ними тут? Правильно, нулевой.
Алекс помрачнел и опустил глаза.
– Эй, только не разыгрывай тут сцен, что за драмы?
– Она тебя не отпустит, Алиса, неужели ты еще не поняла?
– Но почему?– Выкрикнула я, хмурясь,– я сижу в комнате, ни куда не выхожу, сблизилась с Иолантой ближе некуда, почему?
– Сними очки, если бы она собиралась тебя отпустить, то уже отпустила бы.
Я сама это осознавала, думала, но пыталась отгонять подобные мысли, но, когда Алекс произнес их вслух, окончательно приняла.
Мы сидели, молча, я, уткнувшись подбородком в согнутые колени и Алекс, прямо, как палка с огрызком яблока.
– Значит нужно валить от сюда.
– Это невозможно – быстро отреагировал Алекс, словно ждал, что я это скажу.
– Все, возможно, было бы желание.
Он только печально улыбнулся, ни чего, не говоря.
– Ну, хоть можно перестать играть «в дружбу» с этой старой грымзой, и прогуляться, наконец-то. Во всем есть плюсы.
– Ну, тогда пошли?
– Пошли.
Мы одновременно встали с кровати, и вышли из комнаты.
Окруживший нас ландшафт поразил своей красотой и гармоничность.
– Если это все сотворил Ник, то двойное восхищение ему!– оглядываясь вокруг, заворожено, проговорила я.
– Большая часть,– улыбнулся Алекс.
Красиво постриженные деревья разных форм, альпийские горки, два фонтана, длинная аллейка, обрамленная карликовыми березками, и стоящими вдоль резными скамейками, несколько гамаков разбросаны по территории, огромный бассейн, который порадовал меня больше всего. Вода, это моя стихия. Папа всегда называл меня рыбкой или «Русалчонок мой».
Шикарный сад благоухал ароматами и изобиловал бабочками, и даже огород был на заднем дворе. Пока еще просто пустые, прямые ряды грядок и теплиц.
Несмотря на то, что была середина весны, погода стояла летняя, я подошла к бассейну, потрогала воду кончиком пальца. «Теплая».
Я восхищенно оглядывала окрестности, пока не наткнулась на вольеры с кроликами. Подошла к одному из них и, просунув палец, сквозь решетку, нащупала мягкую, нежную шерстку.
– Вот так ни за, что ни про что проведи всю жизнь в тюрьме, а потом стань чьим – то обедом, грустно.
Алекс не ответил.
Так же по пути встретились несколько беседок, в одной из которых мы, решили отдохнуть и спрятаться от солнца.
