– Вижу, что ты не веришь мне. Какая была вероятность того, что вчера я назову точное время и место катастрофы, произошедшей сегодня? – глаза парня искали в моих глазах хоть капельку понимания.
– Не знаю. Около ноля, наверное. Странно всё это, – я сказал это вслух и тут меня понесло.
– Расскажи мне про будущее. Что происходит в твоё время? Как ты здесь оказался? Зачем тебе доска для сёрфинга, в конце концов??? – миллион вопросов кружились в голове, но я решил начать с самых важных, как мне тогда казалось.
Жестом он пригласил меня присесть на парапет рядом, сам устроился напротив, подложив доску под себя в качестве сидения.
– Ближайшие пятьдесят лет изменят твой привычный мир и уклад жизни навсегда. Всё, что ты видишь вокруг, уйдёт на десятки метров под воду. В моём времени и в моём мире нет пяти континентов, нет Арктики и Антарктики. Есть только миллионы разбросанных по водной поверхностной глади островов разного размера и качества, – сёрфер начал свою историю с шок-контента, который выбил меня из колеи надолго.
– Ледники начали таять уже давно, но со временем процесс только усугубился. С каждым годом влияние человека на естественный устрой природы рос и росла её ответная реакция. Первыми пострадали прежде всего прибрежные области и города. Венеция и Таиланд ушли под воду уже к 2050 году, – видно было что от чего-то парню неудобно или странно само это действие – говорить.
– Мы за пятьдесят следующих лет ничего не изобрели и не придумали, чтобы как-то решить эту проблему или хотя бы свалить с тонущей планеты? – моё любопытство крепло с каждой минутой.
– Саша, ты говоришь про колонизацию Марса и Луны, про жилые космические станции, про снижение выбросов в атмосферу? Ничего из этого люди так и не реализовали. Если бы человечество объединило ресурсы, как в моё время, а не тратило силы на гонку вооружений и выпуск новых поколений техники каждые полгода, может и был бы шанс.
– Как вы выжили? Сколько людей на Земле осталось? – меня откровенно разбил этот диалог, разум отказывался понимать, что происходит.
– Никто не скажет точно. Примерно сотня тысяч человек, разбросанных по всему свету. В моём альянсе островов Северного моря всего около ста человек. Есть несколько высокогорных областей на Земле, почти не тронутых водной стихией. Тибет, Анды, Северный Кавказ и Альпы всё ещё величественно торчат из толщи воды на целые километры. Некоторые смелые люди смогли выжить и в таких экстремальных условиях, там есть даже небольшие поселения, – парень немного успокоился, что сразу сказалось на качестве его речи.
– Странно, что вы продолжаете называть эту планету Землёй, хотя и в моё время земли здесь было процентов двадцать от поверхности. Гораздо логичней было бы называться уже Водой.
Тут мне вспомнился репортаж одного блогера, как раз записанный из Тибета. Простой парень из Подмосковья отправился в высокогорный монастырь с целью изучения быта и мировоззрения его обитателей. Казалось, что буддийские монахи вообще сверхлюди, способные пережить любой апокалипсис. По большому счёту они даже и не заметили бы изменений вокруг, пока весь остальной мир утопал в разрухе и нищете, в войне за остатки суши и крохи ресурсов.
– Всё потому, что именно клочки земли стали спасением, за которое развязались Последние войны. Человечество, даже на грани полного исчезновения, умудрилось в половину уменьшить свои ряды. Несколько месяцев Великая вода была с привкусом свинца, гари и тухлых тел.
Голубые глаза парня стали слегка влажными. Видимо, он вспомнил о ком-то близком, потерянном в тех событиях.
– Мой альянс расположен на сотне островов, по одному на каждого члена. Селиться на одном острове всем сразу или нескольким членам нельзя. Жизнь показала, что ресурсов таких осколков суши хватит только для одного, – при этих словах в глазах парня мелькнула толика холодной грусти, прям посреди залитого солнцем лица.
Мир, в котором нет гендерного неравенства, расизма, богатых и бедных, интернета и социальных сетей, зато вернулся каннибализм и радости простого человеческого общения.
– Иногда мы плаваем друг к другу в гости, обмениваемся ресурсами и ценностями, даже устраиваем небольшие вечеринки на нейтральных островах. Но это бывает редко, человеческая речь и общество других людей в моём мире – самый главный и востребованный ресурс. Все языки былого мира исчезли и остались одновременно – образовался Единый язык, с кучей диалектов и особенностей.
– А как же вода? Что произошло с океанами и морями?
– Есть только Единый океан. Всё смешалось, в прямом и переносном смысле. Нет больше тёплых и холодных течений, приливов и отливов, в привычном тебе понимании. Нет Северного и Южного полюса, магнитное поле Земли сместилось и нестабильно после таких перемен. Великая Вода неравномерно распределилась по земной поверхности, некоторые страны ушли под воду полностью. Есть только два метра толщи воды, прогреваемые солнцем, и бесконечная холодная глубина под ними. Крупные морские животные и хищники вымерли из-за таких изменений. Последнего синего кита видели возле твоей нынешней столицы в 2060 году. Мне рассказывали, что он даже поцарапал бок о ворота Спасской башни.
Проходящие мимо нас по набережной люди оборачивались назад и смотрели на странную парочку, беседующую так эмоционально и долго.
– Почему сёрф? Что за странный выбор транспортного средства? – моё недоумение было вполне уместно и объяснимо.
– Ты ещё не понял, что просто нет других средств перемещения между островами? Простейшие плавучие средства вроде лодок, шлюпок и вот таких персональных помощниц. Моя доска – моя жизнь, мой лучший друг и верный спаситель. Остатки человечества вернулись в каменный век, за небольшими и редкими исключениями.
– Несколько людей побогаче в самом начале Великой Воды снарядили свои ноевы ковчеги в виде шикарных трёхпалубных яхт, собрали своих друзей и самых красивых из выживших девушек, устраивали пиры во время натурального Великого потопа. Они бороздили бескрайнее Единое море несколько лет, пока не кончились запасы топлива и провизии. Их же обслуживающий персонал и члены экипажа суден погубили своих бывших работодателей. Начались страшные голодные бунты и плавучие замки со временем пришли в запустение. До сих пор эти корабли-призраки, те, которые ещё не разбились о скалы, попадаются одиноким странникам на водном пути, пугая своей былой роскошью и величием.
– А ты как выживаешь? Чем промышляешь в своём мире? Остались ли у вас подобия профессий и специальностей? – меня затянуло в познание устройства мира будущего моего собеседника.
– Меня можно назвать менялой. Курьер, продавец и мастер по ремонту досок. Человек я нужный и уважаемый в своём альянсе. Могу достать и выменять что угодно. Ну почти что угодно, – парень явно гордился своим статусом в этом полупервобытном обществе.
– Есть ли у тебя друзья или девушка? Кто-то из родных или близких есть в живых? – судя по тому, как съёжился парень, я залез на табуированную территорию вопросов.
– Никого близкого, никаких живых родственников. Только мой альянс. Сотня свободных людей со своими проблемами и интересами. Вопросы дружбы и отношений не стоят у нас так остро, как в твоё время. Мы научились сосуществовать и использовать друг друга себе во благо прежде всего. Если ты хочешь завести ребёнка, то должен предоставить будущей родительнице его перспективное место обитания – облагороженный островок с чистой водой и участком для посевов. Последние лет десять я не видел ни маленьких, ни новорожденных детей.
– Эти вопросы мучают меня с самого начала твоего рассказа. Как ты здесь очутился, в моём времени? Почему именно здесь, в этом городе? – задав их, я уже был готов к любым ответам, как мне казалось.
– Люди не в один миг утратили все знания и технологии. Понимая, что спасение будущего заключается только в прошлом, человечество в 2045 году собрало последние силы, лучшие умы со всех стран и крохи тех ресурсов, что у него оставались. Общими усилиями на отдалённом плато, не побеждённом Великой Водой, удалось собрать Первые врата – механизм столь мощный и вычурный, что на постройку ушло целых пять лет. Врата способны дырявить пространство и время, перемещать в определённую точку прошлого живую и неживую материю. Врата стали нашей последней надеждой, ключом для сохранения будущего и единственным путём сюда, в твой мир. Решения по использованию Врат принимает Архонт – совет из нескольких потомков их изобретателей.
Не хотелось ни прерывать его, ни верить в то, что он говорит. Хипстер в яркой рубашке уже битый час мне рассказывал о грядущем и неизбежном крахе человечества. Такое не часто услышишь из уст прямого свидетеля, но логическая моя часть просила больше фактов и доказательств.
Даже в наше время существовало племя на отдалённых и забытых Богом островах, которое жило по законам, актуальным в недалёком будущем. Туземцы верили в «Железную птицу» и поклонялись ей, как божеству. Семьдесят лет назад вертолёт с авиабазы США, расположенной рядом с ними, пролетал мимо и сбросил контейнер с гуманитарной помощью – едой и одеждой. Островитяне с благоговейным ужасом упали на землю и боялись оторвать головы, чтобы посмотреть, что происходит наверху. Железная птица с ужасающим грохотом сбросила божественные дары. В сознании людей быстро закрепилась прямая связь поклонения и получения ценного груза. Уже следующее поколение этих поселенцев получило простое и понятное наставление от старшего – хочешь вкусной еды и новой одежды – нужно усердно молиться при появлении громоподобной винтокрылой машины. Американцы же сохранили эту славную традицию и вот уже семьдесят лет подкармливали тёмных людей своими консервами и новыми Найками.
Пока я размышлял над услышанным ранее, сёрфер продолжил меня добивать страшными подробностями не такого уж далёкого будущего.
– В этом году мне исполнилось двадцать пять лет. В качестве подарка и утешения на такую дату Архонт позволяет использовать один раз Первые врата в своих целях и желаниях. Я захотел отправиться сюда, в это время и место. Время, когда всё ещё было относительно нормальным, суша находилась на поверхности и возвышенности, а привычный тебе мир не был тронут Великой Водой. Место, где одна из Великих рек в будущем выйдет из берегов и поглотит один город за другим, – парень мрачно уставился на бескрайнее полотно сибирской могучей реки, такой спокойной и безмятежной сегодня.
Река на протяжении тысячелетий была кормилицей, спасительницей и источником жизни для местного населения. Не верилось, что однажды она же станет погибелью и последним пристанищем для тысяч людей, так восхищавшихся её бурными водами.
– Получается, вы можете иногда и ненадолго присылать в прошлое человека с его пожитками? Чем-то напоминает отпуск, который получаешь на работе с периодичностью в пару лет, – такой вывод нарисовался в моей голове.
– Примерно так. С небольшой лишь разницей –каждый из нас имеет только одну такую возможность. У меня всего неделя до того, как Первые врата притянут меня обратно, вернут в 2071 год. Я передам тебе все знания и опыт, которые могут пригодиться тебе и твоим потомкам. Возможно, ты найдёшь какой-то выход или решение.
Парень был лишь немногим младше меня самого, но в его глазах чувствовалось, что он испытал куда больше боли и страданий, чем выпали на мою долю. Я – коренной житель этих мест, вышедший из полной семьи, с целой оравой друзей и коллег, со стабильными планами на будущее, незапятнанным прошлым и прозрачным настоящим. Молодой парень напротив меня же был опытным выживальщиком и мог похвастать иммунитетом к жизненным передрягам, знаком с голодом и людской жестокостью не понаслышке.
С большим трепетом и с дрожью в руках он отдал мне своё главное сокровище – дневник памяти – толстую тетрадь, содержащую тайны следующих пятидесяти лет.
– Используй эти знания с умом. Многие люди положили свои жизни для того, чтобы я мог написать и передать тебе его. Надеюсь, тебе хватит разума и фантазии, чтобы применить его с пользой для себя и своих потомков.
С этими словами он схватил свою деревянную помощницу и попрощался со мной крепким рукопожатием. Свет его голубых глаз последний раз отразился ярким лучом солнца, и он ушёл по направлению центра города, держа доску за спиной.
Больше я его нигде и никогда не видел в городе, хотя постоянно выискивал взглядом. Открыв его дневник, я был ошеломлён его содержимым и возможной ценностью. Большая часть дневника, а именно с сегодняшнего дня до 2045 года, была заполнена до боли знакомым подчерком – моим собственным.
P. S.
«20 сентября 2040 года. Река окончательно поглотила мой родной город. Последний дом –многоэтажка скрылся под толщей холодной воды.
10 декабря 2042 года. Заключение договора о создании альянса Северного моря. Раскурили трубку мира, распили бутылку мира.
31 августа 2045 года. Великая Вода прибывает. С очередной волной прибыло и в моей семье. Внук родился здоровым и крепким, нет сомнений, что он сможет повести мой род за собой, станет полезным и сильным членом альянса Северного моря. Голубые глаза и светлые волосы – как у его отца и деда. Несмотря на чёрную хворь, я вынес его к южному берегу и показал ему Великую Воду сам».
Мне оставалось всего двадцать четыре года, чтобы как следует самому освоить доску для сёрфинга и научить этому своего потомка.
Байки с буровой
После очередной дневной смены я зашёл в жилой вагончик, чувствуя себя куда лучше, чем пару дней назад. Позавчерашняя идея с приёмом солнечных ванн закончилась покрасневшей кожей и лёгким жаром, мучившим меня всю крайнюю ночь. Внутри уже находились мужики с моей вахты, а среди них и Юрич, самый тёртый калач в нашей маленькой тесной компании.
– Да ты должен его помнить! Витей звали! Лет десять назад с нами ещё работал. Голова такая кудрявая, как у Пьера Ришара!
Юрич снова баловал честной народ очередной байкой: смесью из реальной истории, доли вымысла и бытовой мудрости. Процент содержания этих компонентов в составе знал только сам рассказчик.
– Допустим, – Линар, самый скептично настроенный татарин, которого я знал, сидел напротив него, улыбался в предвкушении обеда и предобеденной истории.
– Приходим мы, значит, с очередной разгрузки, уставшие и слегка злые. Мороз тогда на улице стоял жуткий, градусов сорок. Поели что-то быстренько и я спать завалился на койку. А Витька тогда прямо за столом уснул.
Юрич, седоволосый мужчина лет шестидесяти, вполне ещё крепкий телом и озорной духом, обожал рассказывать нам свои короткие истории. Сопровождая каждое слово жестикуляцией и отыгрывая мимикой лица, он, словно актёр провинциального театра, представлял нам эти вполне оживающие картинки из своего богатого опыта.
– Вы пили тогда чтоли? – я уселся на лавку и оформил себе кружечку имитации кофе из пакетика с изображением орла.
– Ни капли! Я всегда был против этого на работе. Вот дома или в отпуске – пожалуйста, милое дело зарядить рюмочку-другую. Так вот!
Выхожу я на кухню и вижу, как Витя отдыхает прямо на столе среди нарезанного хлеба. Голову прислонил к окошку, а оно всё инеем затянуто. Прикорнул человек, рубанулся от усталости прямо там, где сидел.
Маленькая театральная пауза, в течение которой Юрич накрутил себе усы и продолжил.
– Я ему значит кричу: Рота – подъём! Витя резко пытается встать и обратно в хлеб лицом падает! Кашлатки к окну пристыли и не отпускают! – Юрич так непосредственно и искренне хихикнул, что и меня этим заставил заулыбаться.
Я уже давно привык к особенной манере общения Юрича и понимал его сленг с полуслова: кашлатки – это кудрявые длинные волосы в переводе с юрического языка.
– Кричит он нам: "Мужики – беда! Отравился я чем-то вроде бы, сам подняться на ноги не могу!"
В вагончик вместе с жарким воздухом зашёл последний член нашей бригады – Минай. Толик Минаев по паспорту, будучи машинистом буровой установки, был немного замкнутым и держался чуть в стороне, но иногда всё же поддерживал общий разговор.
– Чайник ставлю. Будет кто-то ещё? – дождавшись трёх утвердительных кивков, он набрал полный сосуд до максимальной риски и включил в розетку.
– А дальше-то что? – я хотел услышать развязку новой байки из уст автора.
– Что дальше? Как что дальше – отодрал я его!
Линар чуть не поперхнулся халяльным копчёным салом, которое ему жена любовно упаковала в газетку с собой.
– Ну, в смысле от окна помог волосы отодрать, чуть полив сверху тёплой водой, – Юрич вовремя прояснил ситуацию и все присутствующие дружно посмеялись.
– Только позже мы узнали, что Витя после каждой вахты ходил на "химию", волосы себе там накручивал. Хотел девчонкам молодым нравиться, старый плут! Рано лысеть начал и придумал такой бюджетный выход.
Чайник одобрительно щёлкнул, чем дал звучный сигнал о готовности кипятка. Минай достал с одной из верхних полок жестяную коробку, в которой мы обычно хранили заварку. Все продукты нужно было прятать повыше и в непроницаемой упаковке – так мы боролись с грызунами и прочими паразитами.
– Насыпь побольше, не экономь на нас, не хочу обмылки пить, – Линар уже завершил своё персональное задание с салом и дал коллеге ценное указание.
Минай отмерил три ложки чая с горкой в заварник и залил всё это добро кипятком. Листочки начали красиво распускаться и набирать в себя воду, которая по-прежнему оставалась почти прозрачной.
– Вот же черти полосатые! Чай наш давно вымыли уже, засушили потом и обратно нам сложили в пачку, – Юрич выразился куда смачней, но здесь и далее передаю его слова в гораздо более мягкой форме.
Видимо, мужики из другой смены две недели назад справились со своим чаем гораздо раньше, чем планировали и принялись за наш. Всё оставшееся время до сна мы всей бригадой обсуждали генеалогическое древо наших сменщиков, их низкие интеллектуальные способности и навыки работы руками.
Лето двухтысячного года выдалось особенно жарким и душным, каким я его и запомнил в первый год своей долгой буровой жизни.
* * * * *
Зима… Работать зимой на лютом морозе и пронизывающем ветре – то ещё удовольствие. Единственное, что реально грело меня изнутри и придавало сил, так это мысль о том, что вахте почти конец и всего через пару дней я буду обнимать молодую жену и сынишку. Возвращаясь в вагончик, я как следует отбил валенки о нижнюю ступеньку металлической лестницы. Пошевелив каждым пальцем ног, обрадовался, что надел вязанные носки поверх хлопковых, а затем вошёл в наше скромное, но местами уютное жилище.
В центре внимания вновь был Юрич, который припас несколько новых историй для благодарных слушателей.
– Витька вы помните ещё? Да летом только про него рассказывал! Чудак был человек и юмор у него был чудачий. Линар, я про лопату и Витька рассказывал?
– Не помню такой истории, – Линар поднялся с лежанки и присел за общий стол.
Судя по его хитрой улыбке, которую чуть выдавали уголки губ, всё он прекрасно помнил, но хотел услышать новые подробности байки. Я достал начатую банку домашней тушёнки и краюху чёрного хлеба, после чего устроился рядом с ними. Минай, как обычно, зашёл в вагончик последним, закрывая и проверяя технику перед ночью.
– Ладно, к сути перейду. Мы тогда помоложе были и повеселее, иногда подшучивали друг над другом. Сижу я значит после смены и никого не трогаю. Тут залетает Коля, тогда наш мастер бригадный. Глаза по чайнику, на меня выпучил зенки свои и что-то сказать пытается.
– Медведя чтоли увидал или собаку дикую? – я предположил причину возможного испуга.
– Да нет, круче! Собрался он наконец-то мыслями и говорит: Мужики, у меня дерьмо пропало!
А я ему тут же придумал ответов смешных целую пачку, но вижу, что вопрос реально серьёзный.
– В смысле пропало? Михалыч, ты перегрелся чтоли?
– Да, блин, не до шуток тут! Я присел как обычно, ну где мы договаривались, дела свои сделал, а потом смотрю – нету ничего!
– Штаны-то хоть снимал? Может в них пропажа твоя? – Юрич превосходно отыгрывал диалог за обоих участников.
– Да иди ты, он мне говорит. Я что с ума сошёл по-вашему? Или сожрал кто-то налету, а я не заметил…
Юрич закрутил усы по старой традиции всех усатых рассказчиков. Мы с Линаром и Минаем переглянулись и почти в один голос сказали:
– Ну не томи, тянет он кота за сосиску!
– Коля наш уходит расстроенный слегка, думаю, что перекурить это дело и осмыслить. Вроде парень неплохой, но жертва высшего образования, наивный и везде причину ищет. Заходит после него наш Витя, а морда лица такая довольная у него.
Маленькая театральная пауза должна быть! По крайней мере в театре имени Юрича и в его же постановках. Я к тому времени победил тушёнку, несмотря на все попытки испортить мой молодой безграничный аппетит.
– Я ему говорю: Витя, ты что отчебучил на этот раз? А он мне: А ничего, маленько проучил юношу, сильно деловой он стал в последнее время.
– Интересно, это как?
– Вижу, что в сторону специальной зоны товарищ направляется. Я сразу за ним и лопату широкую прихватил с собой. За кучей снега спрятался, а как подловил удачный момент – лопату подставил под результат его трудов. А потом тихонечко вытянул, что тот даже ухом не повёл.
На этом моменте все трое слушателей синхронно захохотали, одобрительно и от всей души. Хороший мужской прикол – с ним и дружба держится крепче, и работается бодрее.
