Наша история, как ни крути, должна начаться сегодня – она уже началась с комментария на посту охраны. И теперь я сделаю свой шаг навстречу, обозначив нашему общению деловое начало – мы вместе обсудим стратегию выступления, которую я смогу предложить каналам.
Я сегодня так красива, вино так опьяняет, мой стол украшают пышные букеты – ну как же мне может не улыбнуться удача в этот день?
С замирающим от волнения сердцем я отправила Льву письмо с просьбой помочь составить краткую программу выступления про новый тип программного обеспечения для автомобилистов, свернула окно с рабочей почтой и отвлеклась, чтобы плеснуть себе кофе. Однако ответа я не получила – ни через пять минут, ни через час. Ни на следующий день. Заветное письмо не пришло и через неделю.
Я поникла. Следом пришла слепая злость и обида – почему это он не отвечает на мое письмо? Это важный рабочий вопрос! И как он может так легко игнорировать меня после того, как я решилась и вопреки страху сделала смелый первый шаг к нему, после наших взглядов?
Я пришла домой, обессиленно рухнула на постель и смахнула слезу. Видения и жар всё ещё приходили, но на время потеряли свою силу, поэтому я могла спокойно спать по ночам.
– Он решил даже не отвечать на письмо и не обращать на меня внимания, – прошептала я в пустоту комнаты, но тут же одёрнула себя, заставляя перестать себя плакать. – Наверное, это к лучшему. Мне же не нужны проблемы на работе из-за него…
Картина из паззлов, случайных моментов и взглядов, которую я бережно собирала эти месяцы, рисковала быть незаконченной и задвинутой на антресоли. «Глупости это всё, Кира, оставь свою затею. Это ни к чему не приведёт, у него уже есть жена. Ты опоздала», – устало попросила я сама себя и, прикрыв глаза, тут же провалилась в темноту. Сегодня впервые за несколько месяцев странный жар отступил, и сон был спокойным и крепким.
Глава 3. Вираж судьбы
Было душно от жгучего света,
А взгляды его – как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился – он что-то скажет…
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
А. Ахматова. 1913 г.
Я накинула халат, провела рукой по тяжелым мокрым волосам, взяла в руку чашку кофе и сэндвич, и вышла из домика на крыльцо, украшенное срубами стволов. Меня встретила спокойная утренняя тишина и свежий воздух, буквально сочившийся влагой. Перед взором раскинулся просторный бледно-зеленый луг, вдалеке границу горизонта очерчивал ровный ряд темно-изумрудных, почти черных сосен. Я спустилась вниз, и мокрые ноги холодной росой лизнула бесцветная трава. Первый глоток кофе – и я растворилась в утреннем молчании северной карельской природы, изредка прорезаемой выкриками какой-то птицы. Эта чарующая картина была скрыта от остальных, здесь не проезжали люди. Я сбежала сюда на выходные, подальше от большого города, чтобы ненадолго забыться и побыть в уединении.
На дворе стояла середина октября. Прошло полтора месяца с тех пор, как я попыталась наладить контакт со Львом, человеком из моих снов, и неприятно обожглась, не получив ответа на письмо ни на следующий день, ни через неделю.
«Это всё глупо. Пора оставить эту затею и двигаться дальше», – говорила я себе, но в душе повис нерешенный вопрос, настойчивое чувство, что история еще только начинается. Но я пыталась сбежать от своих чувств. Сегодня же, в арендованном на выходные просторном деревянном домике, я спала особенно хорошо. Раньше я о таком и не думала – было скучно куда-то уезжать на выходные одной, но сейчас, сломя голову, пыталась убежать от своих чувств и разочарования во Льве.
Может быть, не такой уж он и прекрасный?
* * *
Чарующая северная природа Карелии осталась далеко позади, и рабочие будни неминуемо затянули в свой поток. На закрытой территории в центре Петербурга, за высоким забором с колючей проволокой, кипела интересная жизнь – и нередко наш департамент маркетинга организовывал интересные мероприятия совместно с отделом персонала.
В эти дни поздней осени я впервые лицом к лицу познакомилась с ней – нашим боссом из топ-менеджмента, Евой Швайн. Её опасались многие – её настроения и характера, изменчивого, как вода, мощного и обжигающего, как огонь, твёрдого, как сталь. Но во мне это вызывало симпатию и порой восхищение – с первого взгляда было понятно, что у неё можно многому научиться, и мы обе ставили здравый смысл выше сиюминутных симпатий и антипатий.
В эти холодные октябрьские дни шло обсуждение запуска нового проекта – цикла тренингов для сотрудников. Он сразу вызвал у меня интерес – ведь по большей части это была психология, по которой я имела степень бакалавра, и я продолжала углублять знания по сей день. Но так как мой опыт работы стремился к нулю, я была уверена, что участие в этом проекте обойдет меня стороной, и я спокойно продолжу сидеть в своём уголке и набираться ума-разума после окончания стажировки. Например, писать черновики контент-планов или рекламные посты для фейсбука нашей компании.
Наступил вторник, и нас всем отделом, шестерых человек, вызвала к себе в кабинет Ева Швайн. По взволнованному тону коллег я поняла, что это едва ли предвещало что-то хорошее. Мы в молчании поднимались по белоснежной лестнице, отделанной под мрамор, в нос ударил сладковато-стерильный запах моющих средств, которыми начищали до блеска коридоры администрации. Зайдя в кабинет и закрыв за собой тяжелую дверь, мы расселись вокруг длинного стола. Со стен на нас смотрели десятки почетных дипломов, благодарностей и стилизованная под ретро-стиль карта Чили, где размещалась дочерняя компания нашей корпорации. Я невольно вжалась в стул.
– Чего ты так побледнела? – едва слышно шепнула мне на ухо коллега.
Я помотала головой и медленно моргнула. Мир, суженный до размеров кабинета, слегка поплыл перед глазами. Возможно, сейчас будут вопросы, в которых я ещё не разбираюсь и не могу отвечать в полной мере. А незнание не освобождает от ответственности, правда ведь?
– Ну что, рассказывайте, что вы сделали по нашему проекту? – спросила Ева Швайн спокойным голосом, не предвещающим ничего хорошего.
Я постепенно начала привыкать к её акценту. Она расслабленно сидела в высоком кресле, обитом белой кожей, но не стоило обманываться её настроением – в любую секунду она могла сменить милость на гнев и обрушить его на нас или любого другого человека. Её сильная фигура, облаченная в тяжелый темный пиджак, буквально давила властью. Длинные светлые волосы были убраны в высокий хвост, несколько прядей выбились и упали поверх очков. Карие глаза цепко изучали нас из-за круглых стёкол.
После её вопроса началось несмелое обсуждение наработок – все боялись сказать что-то не то и не угодить ей, снискав на свою голову горячую порцию критики.
Она молча слушала и делала заметки, как вдруг подняла голову, и её взгляд остановился на мне. Я изо всех сил старалась стать невидимой и слиться с мебелью, хотя понимала, что уже поздно.
– Я тут посмотрела блог Киры…
Я замерла и перестала дышать, слыша, как отдаётся в ушах быстрый стук сердца. Ощущала себя беспомощной куклой под её острым взглядом.
– И предлагаю ей в нашем проекте вести модуль по теме психологии, – закончила она реплику и довольно откинулась в кресле.
Я встрепенулась и резко выдохнула. На лице от неожиданности расплылась улыбка.
«Мои знания заметили и оценили! В меня верят!», – стрелой пронеслось в голове. Я оторвалась от спинки стула, которая, казалось, приросла ко мне, и расправила плечи.
– С удовольствием! Я не подведу! – радостно выпалила я.
И подумать не могла, что хобби – ведение блога на философско-психологические темы, где я вот уже пять лет делюсь своими мыслями и открытиями, – даст такой толчок в карьере. Как здорово, когда увлечения и работа сплетаются воедино!
У меня будто открылось второе дыхание, и поход в тот самый «страшный кабинет» Евы Швайн, которым меня иногда пугали коллеги, обернулся для меня новой надеждой. Придя домой, я, не раздеваясь, жадно набросилась на свои книги и заметки по психологии – была слишком вдохновлена, и за один вечер набросала скелет лекции, в которую стремилась вложить все свои знания. Эта лекция казалась мне важным шагом на пути к чему-то большему – как выяснилось позднее, не зря.
С детства я замечала, что, стоит мне подумать о чём-то и захотеть очень сильно, это буквально сразу воплощалось в жизнь. Сначала это происходило вне моего контроля, но вскоре я уловила закономерность и стала пробовать управлять этим процессом.
Прошло около года осознанных тренировок, и я начала намеренно использовать этот дар. И в этот раз, едва я пришла в компанию, я поняла, что не хочу заниматься рутинной работой. Но как я могу об этом сказать начальству, не имея ни навыков, ни опыта? И я просто принялась прокручивать в голове, как сильно я хочу, чтобы мне поручили более важную задачу и дали возможность показать себя коллегам и поделиться с ними знаниями. Интуиция подсказывала мне, что совсем скоро так и будет, но я упорно продолжала прокручивать в голове картину того, как я стою перед рядами сотрудников, и они внимательно меня слушают.
И вот реальность поддалась – и картина в голове стала реальностью, пусть и не так быстро, как обычно это происходило у меня с более мелкими желаниями. Облегчает ли такой дар жизнь? Да, но это не просто инструмент, а способ жить, за который вселенная налагает особую ответственность – ведь от моих мыслей во многом зависела реальность и жизнь других людей.
Я понимала тяжесть своей роли, и меня не тянуло совершать что-то во вред другим. Но было одно «но». Я не могла перестать думать о Льве. Пытаясь отвлечься, занимаясь домашними или рабочими делами, я то и дело мысленно соскальзывала в яркие и тёплые картины: вот мы кружимся в танце под песню на радио, вот мы вместе выступаем перед аудиторией, а вот пьём кофе в тишине и спокойствии, или смотрим на пруд из окна уютного дома… «Что за вздор, прекрати!», – каждый раз одёргивала я себя, но мысли упорно вырывались из-под контроля хватки контроля, и я перестала пытаться их удержать. Почему-то Лев казался мне странно знакомым и близким, и отчаянно хотелось видеть его рядом, но я не понимала, как такое может быть. Подсознание знало чего-то, чего не знала я.
Через пару дней мы с коллегами, как обычно, заливисто смеясь и обсуждая последние новости компании и космической отрасли, отправились в столовую на обед.
– Я буду рис с курицей, спасибо, – кивнула я на раздаче, ставя тарелку на поднос.
Наша очередь на раздаче в наполненном шумом и гомоном людей помещении уже подходила к концу. Я потянулась за столовыми приборами. И вдруг почувствовала на себе тяжелый настойчивый взгляд.
Я обернулась и увидела уставившиеся на меня снизу вверх карие глаза, наполненные… злобой, страхом, неприятием? Женщина словно пыталась отравить меня взглядом, вложить в него всю разрушительную силу, которая может быть у человека внутри, но будто заранее знала, что это ей не по силам. За этим взглядом прятался маленький раненый ребенок, пытающийся через устрашение убедить, что ему самому не страшно. Он разбился о мое внезапно появившееся холодное безразличие.
Внимательно разглядев её лицо, я отвернулась, взяла поднос и молча ушла в другой конец столовой.
Я знала, кто это был. Кристина. Жена Льва. Я не задалась тогда вопросом о том, чем может быть вызван её полный злобы взгляд, но уловила в нём что-то смутно знакомое. Но с чего бы ей так смотреть? Неужели она что-то предчувствует, или просто видит во мне потенциальную соперницу? Глупо – в компании полно красивых молодых девушек. Не может же она видеть мои мысли о её муже насквозь? Видимо, не зря говорят о силе женской интуиции.
«Вероятно, она тоже что-то знает и чувствует. Её взгляд – будто взгляд зверька, который пытается отогнать от себя угрозу, завидев её издалека. Так рано? Она что-то знает?», – беспокойно отметила я про себя, чувствуя, что загадочная ситуация только набирает обороты. В воздухе повисло отчётливое ощущение, что вот-вот должно что-то произойти, будто затишье перед грозой.
А спустя неделю Ева Швайн объявила нам обновленный состав спикеров нашего проекта. Среди ещё незнакомых мне имен я заметила то самое – Лев Александрович. Это было неудивительно, учитывая, что его привлекают почти ко всем проектам. Но по спине пробежала волна мурашек от осознания, что встреча лицом к лицу – неминуема.
Я практически слышала, как со скрипом реальность меняет направление и поддаётся моим мыслям о нём, которые каждый день невольно крутились в голове. От предчувствия скорых перемен начинали слегка подкашиваться ноги.
Хотелось так много всего сделать, столкнувшись с ним с глазу на глаз: поговорить, как бы невзначай обо всём на свете – но в то же время, хотелось спрятаться, отвернуться и не иметь с ним ничего общего. На всякий случай. Чтобы больше не обжечься. Когда тебя ранят – не спасает ни психология, ни магия.
– Ох, я немного волнуюсь. Даже не знаю, как я буду смотреть Льву в глаза, когда мы будем работать в одном проекте, – поделилась я с коллегой, с которой мы уже стали подругами, когда мы выходили с проходной и шли вдоль плотного ряда машин на стоянке, наслаждаясь свежим ноябрьским воздухом и багряным закатным небом.
– Как? До сих пор? – удивленно улыбнулась она.
До сих пор. Оказалось, что полтора месяца – это вовсе не срок, это краткий миг. И смотреть я в глаза буду ему смело, с вызовом, с наслаждением, нежностью, страстью – но только не сейчас. А когда? Я знала, что эти моменты придут, но не могла сказать, как скоро.
– Я не могу тебе объяснить, почему, но интуиция подсказывает мне, что наша с ним история только начинается. Знаешь, я иногда вижу будущее, – призналась я ей с мягкой, как бы извиняющейся улыбкой. – Вопрос только в том, как скоро это произойдёт. Ещё до переезда в Петербург у меня перед глазами стояла одна и та же смутная картина – я встречаю своего мужчину на работе, когда мы вместе трудимся над каким-то проектом. Он склонился над листом бумаги и сосредоточенно что-то пишет. На нём белый халат, у него тёмные волосы и очки. Только всё это так расплывчато…
Я осеклась на полуслове, испуганно замолчала, переживая, что сболтнула лишнего. Это была моя реальность и картина мира, но довольно специфичная, и люди, с которыми я работаю, могли неправильно меня понять.
Может, тот самый мужчина из видения – Лев? В душе оставалась ещё свежей болезненная царапина от того, как мы с ним долго играли в эту игру со взглядами и улыбками, мимолетными шутками, а затем он просто проигнорировал меня и мою попытку сделать реальный шаг к сближению, так и не ответив на письмо.
«Так что я буду игнорировать его тоже, никаких больше странных переглядываний!», – строго сказала я сама себе, понимая, что поменяю решение, едва мы столкнемся лицом к лицу.
Когда этот день настал, я старалась выглядеть невозмутимой. Обычно это задача не вызывала труда, но рядом со Львом что-то во мне оттаивало, и я не узнавала сама себя. В то утро, когда должно было состояться первое совещание участников проекта, я посидела пару минут в тишине, собираясь с мыслями. Затем слегка дрожащими руками взяла тетрадь и медленно направилась к нашей просторной переговорной с длинным стеклянным столом, из которой открывался открыточный вид на длинные ряды ржавых питерских крыш, уходящих за горизонт.
Предвкушая встречу, от которой едва заметно скручивало солнечное сплетение, я надела элегантное черное платье, украсила пальцы аккуратными кольцами с жемчугом. Коллега соорудила две тугих косы, слегка давящих на голову – но эти неудобства казались ерундой.
Я прошла в переговорную, робко опустилась напротив Льва за длинный стеклянный стол и невольно скользнула по нему взглядом. «Как он сегодня красив в своём деловом костюме, как искренне и ярко улыбается в это тёмное ноябрьское утро! Но больше нельзя показывать своей симпатии», – подумала я, еле отрывая от него взгляд.
А ведь где-то рядом, по этим коридорам, ходит его жена, уже предчувствуя опасность, узнав во мне фигуру давно забытого врага и испепеляя взглядом. Как же такое может быть?
Я слегка тряхнула головой, отгоняя воспоминания о взгляде её глаз, таких же карих, как у меня. И как бы невзначай отвернулась, демонстрируя Льву изящный профиль, который один художник несколько лет назад сравнил с античной статуей. Сделала вид, что поглощена обсуждением проекта и мне нет ни до кого дела. И все же чувствовала, как он украдкой смотрит на меня заинтересованным взглядом, наивно и открыто.
Я специально с ним не поздоровалась и старательно делала вид, что не замечаю его присутствия. Хотя сердце часто колотилось, упрямо стучалось в рёбра, заставляя дышать глубоко и часто. В душе снова зашевелились те самые странные жар и голод, прежде на полтора месяца замолчавшие. Он непринужденно болтал с моими коллегами, громко смеялся и то и дело вставлял комментарии и шутки на грани дозволенного этикетом. В свои тридцать два года он вёл себя иногда слишком по-детски – интересно, как ему удается сохранить такую легкость и молодость духа?
– Итак, уважаемые спикеры, мы выделили направления наших модулей в программе обучения, – Ева Швайн выслушала наше обсуждение и уверенно перехватила инициативу. – А теперь давайте распределимся. Кто что хочет вести?
– Я хочу взять психологию в коллективе! – тут же громко выпалил Лев, который только что болтал с сидящим рядом коллегой.
Я не смогла скрыть своего приятного удивления и бросила на него краткий взгляд, полный одобрения. Так он ещё и психологией интересуется? Интерес к таким вещам у людей не просыпается просто так – обычно это те, чей пытливый ум пытается проникнуть глубже простых ежедневных взаимодействий, увидеть их суть и причинно-следственные связи, достичь сердцевины того, что делает человека человеком. Увы, по моему опыту, многие люди науки ограничивались сугубо профессиональными знаниями, не желая заглянуть глубже. Хочется верить, что это говорит многое о Льве.
Вскоре модули были распределены между спикерами. Швайн обвела цепким взглядом рассевшихся вдоль длинного переговорного стола участников и резко остановила его на мне. На ее лице промелькнула тень лукавой улыбки, а я, уже заранее предчувствуя её слова, расслабилась и заинтересованно подалась вперёд.
– Лео, а у меня для тебя есть помощница, – вкрадчиво произнесла она.
Хотя я и была к этому готова, у меня внезапно слегка померкло зрение и едва не начала кружиться голова. Время замерло, и внутри что-то перевернулось от раздирающего предчувствия. Вот-вот грянет гром.
– Тебе поможет Кира, она хорошо разбирается в психологии.
Помимо головокружения, я ощутила, как в моим щекам приливает кровь – ох и красная я сейчас, наверное! Вдобавок ко всему почувствовала взгляд пары моих коллег из отдела, посвященных в мою тайну о симпатии к нему. Я изо всех сил старалась проявить гордость и оборвать всякие призрачные контакты с ним, демонстративно игнорировала всё собрание.
Но Швайн столкнула нас лицом к лицу. Интересно, она сделала это намеренно? Мне показалось, да. В памяти вновь всплыла история Марины Войковой – того, как Ева Швайн своими руками построила её семейное счастье с женатым коллегой.
Откуда-то у меня было странное чувство, что она – единственная, кто понимает меня и знает, что мне нужно. Все картины, которые я упорно прокручивала в голове и о которых никому не рассказывала, становятся реальностью именно благодаря ей. С её стороны этот поступок было похож на исследовательский интерес – посмотреть, вспыхнет ли между нами химическая реакция, ведь она видела людей насквозь и точно чувствовала, что это более чем возможно. Распрямив спину и попытавшись вернуть себе самообладание, я посмотрела на нее и с готовностью кивнула.
– Ну что, Лео, берешь себе Киру в помощницы? – с хитрой улыбкой спросила она.
У меня сперло дыхание, несмотря на все попытки показать невозмутимость и сугубо деловую заинтересованность.
– Конечно, беру! – с готовностью выпалил он и повернулся ко мне.
С этих слов началась наша история.
В животе что-то рухнуло вниз. Наши взгляды вновь пересеклись, и мы одновременно осторожно и медленно кивнули друг другу, как делали это раньше. Будто закрепляя сейчас наше молчаливое соглашение о начале чего-то нового и принимая неизбежность происходящих событий.
Я вновь опустила голову и принялась деловито делать в блокноте наброски, терпеливо ожидая, когда он сам предложит обсудить формат работы над проектом и способы связи – моя ручка была наготове, чтобы написать свой номер телефона. Идти на контакт первая сейчас я не хотела – с меня хватит ещё с того сентябрьского дня и ситуации с письмом. Но вот заседание закончилось. Я безнадёжно проследила, как он молча торопливо вскочил со своего места и скрылся в дубовых дверях переговорного зала, так и не сказав мне ни слова.
«Ничего страшного, он свяжется со мной позже, обязательно мне перезвонит, теперь мы в одной лодке», – успокоила себя я, отметая зашевелившееся разочарование и легкую тревогу, что все повторится вновь. Я не хотела думать о том, что он, скорее всего, будет игнорировать меня до последнего даже несмотря на то, что теперь у нас общее дело.
Для меня ожидание диалога со Львом показалось вечностью, и было ощущение, что судьба дремала. А теперь решила наверстать упущенное, набрала скорость и вошла в крутой вираж, столкнув нас лицом к лицу. И теперь она, действуя руками Евы Швайн, заинтересованно следила за нами и смеялась с интересного начала очередной трагикомедии, коих происходило миллионы за всю историю человечества.
С другой стороны, я знала, что все происходит в нужное время. Сейчас Лев начнёт со мной общение как с профессионалом, с которым его поставили в общий проект под покровительством Швайн. Но неизвестно, в каком свете он рассматривал бы меня ранее. Так что всё идёт так, как нужно – стоило только отпустить идею сблизиться с ним и сосредоточиться на собственном развитии.
Когда все покинули зал, мы остались вдвоем с коллегой – солнечной, яркой и добросердечной девушкой. Она хитро подмигнула мне, растянув губы в широкой улыбке:
– Ну что, Кира, мечты сбываются, а?
– О да… Не могу поверить! – улыбнувшись, произнесла я шепотом, опасаясь, как бы кто не услышал наш разговор. – У меня аж немного закружилась голова.
– Тебя проводить, помочь дойти до кабинета? – обеспокоенно спросила она и взяла меня под руку.
– Идём, – слегка оттаяла я, и мы вышли в просторный светлый коридор.
