Яр Иванов "509 год до нашей эры"

Рутул же нагло заявляет,

что понести должна была от Турна,

а не от иноземца дочь Латина!

И возвышенье Рима есть ошибка,

которую намерен он исправить!

Тит

Насколько знаю я рутулов,

всё это не похоже на народ,

в чьих помыслах торговля да богатство.

А война – такая утомительная трата.

Тарквиний

Богатство, Тит, так часто ненасытно.

Чем тело больше, тем больше оно требует еды:

ест и растёт, растёт и ест,

такая вот ходьба по кругу,

пока не встретится ему другое тело,

с чуть большим ртом и острыми зубами!

Тит

И этот с большим ртом сегодня ты?

Тарквиний

Я или Рим, ты видишь разницу?

Тит

Нет, нет, отец, я разницы не вижу.

Но вместе с тем не вижу и причины:

за что же мстить тебе, этруску,

когда Эней пал от руки этрусков? .

Тарквиний

О, как ты вдумчив, сын мой! Молодец,

но одного понять не можешь:

ведь цель не я, а Рим!

Тит

Так всё-таки есть разница?

Тарквиний

Смотря откуда смотришь.

Что? Думаешь, я всё это придумал?

Тит

Я не об этом, я понять пытаюсь.

Всё это неожиданно и странно.

Тарквиний

Война как смерть: ты знаешь, что придёт,

но вот когда придёт, не знаешь.

И остаётся просто быть готовым

к войне, как к смерти, постоянно.

Ступайте, отдохните до утра,

а завтра отправляйтесь под Ардею,

там лагерь наш, и я там буду завтра.

(Тит и Арунт выбегают,

пытаясь опередить друг друга)

III

Тарквиний

Какая неожиданная прыть!

Не замечал за ними раньше

сыновней радости горячих проявлений.

Ты, Луций, отчего остался

и не спешишь к жене и сыновьям?

Не хочешь ли чего мне сообщить?

Брут

Да. Сообщить. Хочу.

Верней не сообщить, а так… похвастать.

Тарквиний

Похвастать? Сколько помню,

хвастлив ты не был никогда.

И даже сыновей как будто прячешь,

а дети – лучший повод хвастать!

Когда они того достойны.

Брут

Когда достойны, да. Но всё же хвастать,

имуществом или потомством, -

занятие, по-моему, пустое:

кто не имеет такого же предмета хвастовства,

тобою будет уязвлён, как бы он это ни скрывал;

тот, кто имеет, не разделит

с тобою радостей твоих,

как бы он ни изображал –

душа наполнена своими.

На свете много есть людей,

способных разделить с тобою горе,

но радость разделить – дар очень редкий.

А самый редкий дар – понять всю тщетность

стремленья видеть, как другой

испытывает от твоих приобретений,

такие ж чувства, как и ты.

Не утруждай людей своим приобретеньем,

тем более домашним – сам справляйся!

Целее будет радость дома,

когда останется в его пределах.

Тарквиний

Складно. Только не пойму -

ты к ним спешишь или не очень?

своим домашним радостям?

Но рассудительность твоя приятна.

Что ж, хвастай, Луций, слушаю тебя.

Брут

Я, дядя, в Дельфах ясно ощутил,

как божество меня коснулось!

Тарквиний

Интересно! в храм приходят,

чтоб прикоснуться к божеству,

тебе же удалось наоборот!

Но продолжай, я весь – вниманье.