Глава 3. "Моя ненависть не знает границ".
Как легко кого-то возненавидеть. Особенно – когда ты еще секунду назад думала, что этот человек – лучшее, что могло с тобой случиться. Когда ты понимаешь, что перед тобой только маска, и ты на самом деле никогда не была в приоритете его потаенных мест души. Как легко выйти из этого состояния, в котором ты на самом деле не испытываешь ненависть, а просто поддалась эмоциям и сделала поспешные выводы на основе первого впечатления. Это и ощущала моя сестра, сидя напротив меня в пыльном сарае студенческого городка. Я знала, что она борется с собой, чтобы выслушать меня, а не отдать на растерзание Старейшинам из "Северного Борея". Я знала, как тяжело бывает не показывать своих эмоций перед лицом жертвы, но это спасает от многих необдуманных решений, которые в итоге могут завалить все дело. Я сама несколько раз оказывалась в таких ситуациях на заданиях, и всеми силами пыталась выключить свою человечность. Именно поэтому я никогда не спрашивала, почему и зачем мне нужно забрать душу жертвы. Забирала и все. Но так было не всегда.
В свои девятнадцать, воодушевленная властью и новыми возможностями членства в Обществе, я ощущала себя практически неуязвимой. Девственный клинок, не впитавший еще ни одной души, был моей единственной ценность. Потому я его берегла. Он всегда находился на моем поясе, скрываемом под черным плащом, доходящим почти до щиколотки. На мое первое задание, по традиции, я должна была отправиться с наставницей. После утренней встречи с Игетами и оглашения заданий для Похитителей, Августина повела меня в тренировочный зал. Мы долго и муторно повторяли правила и приемы, которые могли бы мне пригодиться. Клинок, нетерпеливо жаждущий забрать первую душу, то и дело выпрыгивал из ножен и дребезжал. Он должен был стать частью меня, продолжением моей правой руки, но для того, чтобы привыкнуть к хозяину, нужно было время. Проведя практически весь день за обсуждением моих возможных действий на дебютном задании, я и не заметила, как наступило время отправляться в путь. Августина выдала мне черные эластичные штаны, и пальто – наряд, который я ношу почти каждый день. Удобный и не привлекающий внимание.
Мы прибыли на место – типичный спальный район с двухэтажными многоквартирными домами, похожими один на другой. Пустынная узкая улица была мало освещена, и лишь кое-где были слышны шорохи животных, роющихся в мусоре. На меня возлагались большие надежды, как на будущую "правую руку". Поэтому я должна была выполнить сложное задание. Одно из самых сложных среди тех, что давали новичкам, как мне потом сказала Августина. Душа девятнадцатилетней девушки по имени Лара должна была очутиться в Среднем мире в ближайшие два часа – ее там уже ожидали. Наставница осталась за углом дома, а я уверенно зашагала навстречу новому для себя миру. Дом был старым, неухоженным и прогнившим из-за частых дождей и долгого отсутствия ремонта. При входе на первый этаж мне в нос ударил резкий запах прелого мха и плесени. Казалось, долго находиться здесь было небезопасно для здоровья. Я быстро нашла нужную квартиру – самую ближнюю ко входу, на белой лаковой двери которой красным фломастером был выведен номер "13". Сердце стучало, заглушая все окружающие звуки, отдавая пульсацией в голову. Я собралась с мыслями и медленно нажала на ручку двери. По какой-то причине она была не заперта – быстро поддалась и приоткрылась. Я заглянула в щель у косяка: студия очень скудно обставлена, на полу лежал серый матрас с тонким пледом вместо одеяла; вещи, разбросанные по полу, выглядели старыми и поношенными. Из-за волнения мне казалось, что я нахожусь в ней одна. Гробовая тишина предвещала исход этого вечера.
– Мама! Мама!
Веселый детский крик, доносившийся из ванной комнаты слева от входа, выбил меня из колеи, заставив оцепенеть.
– Мама! – ребенок смеялся, хлопая ладошками по воде.
– Лерой, прекрати баловаться, – произнес нежный женский голос, – пора уже ложиться спать.
Дверь распахнулась, и девушка застыла в проеме, прижимая к себе маленького ребенка, закутанного в махровое полотенце.
– Вы не ошиблись квартирой? – напугано спросила она.
– Да…– я замялась, – То есть нет, мне нужно доставить посылку для Лары.
– Но сейчас такой поздний час… Посылку? Какую посылку? Неужели Валерий снова взялся за свое, я же просила его так больше не делать…– начала лепетать себе под нос девушка. – От кого посылка?
– Отправитель пожелал остаться неизвестным, лишь просил передать вам, что пора отдавать долг. – еле сдерживая слезы произнесла я, смотря на беззащитную девушку с ребенком на руках.
– Нет…– хрипло выдавила она, – Еще ведь слишком рано… Пожалуйста, только не при Лерое!
Я кротко кивнула, и Лара, тихо всхлипывая, понесла мальчика в детскую кроватку в самом углу квартиры. Ее Я даже не заметила ее, когда заходила.
– Почему? – неконтролируемо вырвалось у меня.
– Тебе неизвестно? – плача начала Лара, – Для тебя я очередной бесполезный кусок мяса! Действительно, зачем интересоваться о таком!
– Я хочу знать.
– Да, пожалуйста! Видишь ребенка в углу? Это мой сын! Он был болен! Я очень благодарна, что вы его исцелили, но у меня должно было быть еще полгода в запасе! Черт! Я должна была успеть выполнить свою часть сделки! – она кричала и плакала одновременно, жестикулировала и ходила передо мной по комнате. – Пощади меня! Умоляю! – внезапно бросившись мне в ноги, она прижалась к коленям мокрым от слез лицом. – Дай мне еще время.
Страдающая Лара уселась на пол. В ее красных заплаканных глазах едва заметно читалось смирение. Я села рядом с ней и обняла. Девушка даже не попыталась меня оттолкнуть.
– Я хочу тебе помочь, правда, – шептала я ей на ухо, – но не могу этого сделать.
Я чувствовала, как уже мои глаза начинают наполняться слезами. Бесшумно вытащив клинок из ножен, я завершила задание. Тело Лары бездушно нависло на меня.
– Прости… – всхлипывая, сказала я и положила ее на пол.
Я вытащила клинок, и на нем сразу начала по буквам гравироваться фраза – "Да найдет пристанище лик своей неприкаянной души". Поднявшись, я увидела, что ребенок уже спал в кроватке, мирно посапывая. Я была как в бреду и ненавидела себя. Совсем не могла поверить в то, что сотворила. На месте этой храброй девушки, отдавшей себя во имя спасения сына, могла оказаться я, если бы не попала в Общество. Я тихо вышла из квартиры, закрыв за собой дверь и направилась к Августине. Наставница все еще была на том месте, где я ее оставила. Она обняла меня сразу, как я подошла, и я неконтролируемо не сдержавшись заплакала у нее на плече.
– Я знаю, солнышко, знаю, – говорила Августина, – пообещай мне одну вещь.
Она отодвинула меня и взяла мое лицо в руки.
– Ты никогда и ни у кого больше не спросишь, по какой причине ты выполняешь задание. Обещай мне! – серьезным голосом сказала она.
Я несвязно согласилась и вернулась обратно в объятия.
***
Около получаса у меня ушло для того, чтобы объяснить Азалии, что я не представляю опасности. Однако донести до нее мотивы и истинное предназначение наших клинков оказалось большой сложностью. Темное сырое помещение сарая добавляло разговору напряжения, казалось, что даже старые трухлявые стены со всей внимательностью слушают каждое произнесенное нами слово.
В "Северном Борее" с детства сеют мысль об "убийцах", об ужасных намерениях и деяниях, которые, по их мнению, совершают все члены Общества "Похитителей душ". Взращивают ненависть в умах, считая, что, если человек осведомлен о существовании нашего Общества и искренне его презирает – его душу невозможно будет забрать и он становится недосягаем для меня и моих коллег. Это, конечно же, все чушь и неправда. Ведь клинок способен забрать абсолютно любую душу. И неважно, сколько в ней ненависти, любви, скорби и сострадания. Августина всегда говорила, что в "Северном Борее" таким образом хотят дать своим последователям чувство спокойствия и безопасности, чтобы они не боялись вступать с нами в конфликт. Иначе никто бы не стал пытаться противостоять человеку с клинком.
Я предлагала Азалии сбежать вместе. Уехать куда-нибудь далеко, подальше от Бернфилда и его тайных Обществ. Куда-нибудь, где нас никто не знает, где мы бы начали новую жизнь вдвоем. Новообретенная маленькая семья значила для меня больше, чем что-либо еще в жизни, что было у меня до встречи с сестрой.
– Лия, прошу тебя, поверь мне. – в очередной раз за вечер взмолилась я. – Я не враг тебе. Я никогда бы не поступила так с тобой. – наклонившись к ее рукам, я взяла одну из них. – Меня вырастили в Обществе, чтобы я продолжала их общее дело. Я не знала другой жизни, но твое появление изменило абсолютно все.
К моему удивлению, сестра не стала вырываться и начала что-то невнятно шептать. Еще через какое-то время Лия подняла голову. В ее глазах снова стояли слезы, рука сжимала мою и, наконец, она заговорила.
– Сия, я очень стараюсь поверить тебе… Очень стараюсь. Но ты прекрасно понимаешь, что твое положение не позволит уехать… Они найдут нас, где бы мы ни были. Это измена. И нам обеим хорошо известно, что тебе достанется больше, чем мне.
– Мне все равно, я их не боюсь! – выпалила я и вскочила на ноги. –И предлагаю тебе начать новую жизнь! Если что, мы сможем дать им отпор вдвоем, я в этом уверена.
– Сия, все, кто сбегал, в итоге возвращались, – она тоже встала и подошла ко мне, – договор есть договор. Мы сами пошли на это. Мы знали о том, что пути назад нет. Все ради дела.
Все ради дела. Эти слова как гром прозвучали в моем сознании. Именно эту фразу сказала мне наставница, когда я подписывала договор с Обществом. Договор, который до скончания веков скреплял меня узами долга с "Похитителями душ". "Все ради дела, Сия, ты должна продолжить мой путь и однажды стать прямым советником", – говорила мне Августина. В нашем Обществе Игетами становятся по достижению наследника двадцати шести лет, таков закон. Цифры "два" и "шесть" в сумме составляют восемь, а восемь – священная цифра для нашего Общества. Восемь – это как знак бесконечности. Бесконечности нахождения душ в Нижнем мире, бесконечности сделок и жертв, бесконечной силы Верховного. Через семь месяцев я должна была занять давно пустующее место Августины. Моя команда как раз начала готовиться к церемонии со всеми традициями и ритуалами посвящения. Правда, теперь все их усилия тщетны, ведь я собиралась навсегда сбежать с сестрой…
Из мыслей меня выдернул зазвонивший телефон – это была Жозефина. Я медленно подняла голову на застывшую в оцепенении сестру.
– Не бери трубку! – вдруг резко сказала она.
– Я не могу не ответить на звонок, это может навести подозрения. – я взяла в руку телефон. – Только тихо!
Азалия отошла и присела на диван. Ее нога затряслась от нервов, и гулкий стук стал разноситься по сараю. Меня взволновал звонок подруги, я действительно надолго пропала, что не соответствует обычному течению заданий. Мы не должны столько времени находиться без связи. То, что звонила именно Жозефина, а не кто-то еще из команды, давало надежду. Значит, Игетам не известно, что я не завершила задачу. Жози – моя подруга и мы часто прикрывали друг друга.
– Да? – я приняла вызов.
– Сия, где ты? Что случилось с жертвой? – прозвучал взволнованный голос в трубке.
– Жози, мне пришлось отвлечься, – сказала я уверенно, – закончу задание в ближайшее время.
– Так, – я услышала, как глубоко она набрала воздух в легкие. – Поняла тебя, до встречи. – Она положила трубку.
Только что произошел самый подготовленный диалог в моей жизни. Когда мы с Жозефиной начали ближе общаться, стало понятно, что у нас схожи не только вкусы в искусстве, но и мысли о существовании в Обществе. Никаких негативных мыслей о жизни и работе у нас не было, но всегда существовала вероятность, что что-то могло бы пойти против нас и нам пришлось бы немедленно покинуть "Похитителей душ". Четкого плана не было, мы решили действовать по ситуации. В нашем деле нельзя знать, где ты будешь в ближайшие полчаса и куда тебя занесет в поисках очередной души. Многие вечера мы проводили за придумыванием кодовых фраз, которые не вызвали бы подозрения у Игетов в случае, если наши телефоны все-таки прослушиваются. Но я никогда бы не подумала, что эта заготовка когда-либо пригодится. Я не знаю, почему так слепо доверилась Жозефине, ведь речь теперь шла не только о моем побеге, но и о побеге моей сестры из "Северного Борея".
– Что значит "я закончу задание"? – Азалия встала рядом.
Она все еще не доверяла мне. Ее можно было понять, поэтому я попыталась быстро обрисовать ситуацию.
– И ты абсолютно уверена, что ей можно доверять? Она поможет нам сбежать? – в конце спросила Лия.
Я не ожидала такого воодушевления от сестры. Меня начало греть осознание, что она тоже хотела бы обрести настоящую семью. Со мной.
– Да, ей можно доверять. – накинув куртку, сказала я. – Нужно уходить отсюда. Ты знаешь путь, где мы можем пройти незамеченными?
– Дай подумать… – ее глаза забегали, – Точно! Под общежитием есть туннель, принадлежащий "Северному Борею". Мы можем пройти по нему, это самый быстрый способ выйти в город. Проход уже давно пустует, там не должно быть людей.
Ее настрой передался и мне, я была готова пойти вслед за ней куда угодно.
– Отлично, нам нужно как можно быстрее добраться до Жозефины. Она будет ждать нас у южных ворот. – сказала я и пошла к выходу.
– Каких ворот? – Азалия резко схватила меня за руку и остановила.
Ох, как ей не понравится, что я сейчас ей скажу.
– Южных ворот особняка "Похитителей душ".
– Нет, Сия, я не могу туда пойти. – она встала в позу.
– У нас нет другого выхода. Мы можем забрать вещи и деньги только у Жозефины. Или у тебя есть другой план?
Было видно, как она колебалась, нервно потирая руки. Наверняка, у нее в общежитии тоже были и деньги на первое время, и вещи, но по какой-то причине она не стала озвучивать.
– Доверься мне, Лия, – сказала я мягко. – Там тебе не будет угрожать опасность.
Ни слова не говоря, она кивнула и пошла к выходу из сарая.
Ветер уже поутих, когда мы украдкой пробирались ко входу в заброшенный туннель. Студенты все еще веселились и отовсюду слышался смех, заглушающий даже громкую музыку. Похоже, вечеринка была в самом разгаре. Мы зашли в небольшой пролесок с задней стороны общежития. Вдалеке, среди деревьев, показался то ли склеп, то ли очередной сарай. Стены сооружения поросли мхом, а крыша была усыпана прошлогодними листьями. Добравшись до него, оказалось, что это совсем небольшой домик. Очевидно, вход в туннель тайного общества не должен был привлекать внимание окружающих. Лия еще раз посмотрела по сторонам и дернула дверь. Она не открылась, и тогда мы вместе резко потянули за холодные железные ручки. Старая дверь со скрипом отворилась, чуть ли не сбив нас с ног. Из помещения хлынул затхлый подвальный воздух, сразу видно, что никто давно не приходил в это место. В домике находилась только лестница, ведущая вниз.
– Ну что, идем? – Лия посмотрела на меня.
– А у нас есть выбор? – ответила я и шагнула в неизвестность.
Глава 4. "Вдовий крюк".
В кромешной тьме подземного туннеля нам помогал двигаться лишь свет фонарика на телефоне Лии. После слов сестры о том, что проход давно заброшен, я представляла себе просто грязный каменный туннель. Но реальность оказалась куда печальнее. Он был явно давно вырыт вручную Борейцами, стены только в некоторых местах подперты полу гнилыми досками, сквозь которые пробивались корни деревьев. Тяжелый запах сырости, абсолютная темнота и тихое попискивание обитавших здесь крыс создавали ощущение, что мы никогда не выберемся на свет. Лия шла уверенно, будто проходила этот путь сотню раз.
– Как ты выбралась из пожара? – нарушив тишину, спросила она.
– Не могу вспомнить. Я очнулась в больнице, когда меня уже оформляли для передачи в приемную семью. Врачи не отвечали на мои вопросы, ссылаясь а то, что мне потом все объяснят новые родители. Я только слышала их разговор о том, что я не получила совсем никаких ожогов и ранений, они говорили, что мне очень повезло.
– Вот уж повезло, конечно, – с иронией заметила сестра, – потерять всю семью в одночасье ведь такая удача!
Она пнула камень, и он отлетел в стену, с которой тут же посыпалась сухая земля.
– Моя история немного другая, – продолжала она. – Я находилась в игровой на втором этаже, когда взорвался баллон с газом. Вероятно, я упала и ударилась головой, потому что, придя в себя я была на полу. Это было так давно… – на несколько секунд она замолкла, видимо, перебирая в памяти остатки того рокового дня, – Как только я поднялась на ноги, я начала звать родителей и тебя. Никто не отвечал. В комнате сильно пахло дымом, я боялась открыть дверь и выйти в коридор.
Лия поникла, я заметила, что ее начало немного потрясывать.
– Если тебе тяжело об этом говорить, мы можем закончить, – предложила я.
– Нет-нет, все в порядке. – сказала она и резко подняла голову. Ее голос по-прежнему немного дрожал, – Я уже легче переношу рассказы о случившемся. Так вот, когда я не услышала ответа ни от кого из вас я не знала, что мне делать дальше. На улице громко звучала сирена пожарной машины, и в окно постучал спасатель. Он вытащил меня наружу и спустил по лестнице, где уже ждала бригада скорой помощи. Потом меня доставили в больницу и оттуда сразу передали Старейшинам в "Северный Борей". – закончила она свой рассказ.
Наши истории в немногом похожи, ведь ей, по какой-то причине, тоже не сообщили о том, что я осталась в живых. Вспоминая весь тот ужас, который я перенесла в одиннадцать лет, могу представить, что творилось в голове у семилетнего ребенка, который был убежден, что вся его семья погибла. Позже я узнала, что пожар был случайностью. хотя очень долго не хотела верить в это. Думать, что кто-то умышленно совершил поджог было для меня невыносимо. Особенно после того, как мне стало известно, что наш отец состоял в "Похитителях душ". Августина много рассказывала и о нем, и о нашей матери. Они были близкими подругами. Также рассказывала, как долго пыталась найти меня в системе приемных семей, чтобы забрать к себе на воспитание.
Мы шли около часа, иногда переговариваясь. Под землей не было связи, и я гадала, ждет ли нас до сих пор Жозефина или уже ушла, решив, что я разобралась без ее помощи. Конечно, я надеялась на первое. Без элементарных вещей первой необходимости нам с сестрой было бы худо, а на задания я никогда не брала с собой ничего, кроме простого кнопочного телефона, по которому меня нельзя бы было опознать. Всего три контакта – Жозефина, Григорий и Николай, и те были записаны под вымышленными именами.
– Куда мы отправимся потом? – спросила Лия.
Ответа я не знала, потому что как только в Обществе обнаружат мою пропажу, тут же начнутся поиски. Самым логичным вариантом мне казалось залечь на дно в окрестностях Бернфилда. Город был небольшим, но густонаселенным, потому что в течение долгих лет все перебрались из пригорода в поисках лучшей жизни. Это можно понять, ведь в связи с переселением многие предприятия открывали все больше рабочих мест, развивали инфраструктуру и производство. В пригороде было множество заброшенных деревень, где в домах даже не было электричества за ненадобностью. Конечно, Игеты искали бы меня там, но у нас точно было в запасе пару дней. Вести открытые поиски было нельзя, дабы не выдать существования Общества. Я пересказала свои предложения сестре, и она согласилась. Теперь дело оставалось за главным – добраться до Жозефины.
Лия ускорила шаг, и я поняла, что мы близки к завершению нашего подземного пути. Выход находится в таком же неприметном месте, как и вход – в тени деревьев и густо заросшем кустарнике. Уже начало светать. Вероятно, в темноте и сложной эмоциональной обстановке мы потеряли счет времени. Было очень тихо, птицы и остальная живность только начали просыпаться к первым солнечным лучам. В такой ранний час можно было не опасаться, что кто-нибудь нас заметит. Поэтому мы шли не с такой осторожностью, как раньше. Сам факт того, что я вела Лию – Борейца, к особняку "Похитителей душ", по нашим законам уже являлось изменой. Оставалось лишь надеяться, что никто, кроме Жозефины сейчас не бодрствует, и наше появление останется незамеченным.
Когда мы добрались до южных ворот, на месте никого не было. Я написала Жозефине, что закончила с делом, надеясь, что она еще не легла спать. Ответа не последовало, но я тут же услышала тихие шаги. Подруга, крадучись, вышла из-за ворот с двумя спортивными сумками в руках и застыла при виде Лии.
– Сия, – вопросительно сказала она, – объясни мне, пожалуйста, что здесь делает Бореец? – она попятилась и стала пристально разглядывать сестру.
Видимо, отличительный знак "Северного Борея" сразу бросился в глаза Жозефине. Я в двух словах рассказала подруге о событиях этой ночи. В отличии от сестры, она не стала гневаться и спокойно приняла ситуацию. Думаю, это может быть потому, что она сама потеряла родного брата несколько лет назад, и мысль о том, что я нашла сестру, тронула ее.
– Нужно было как-то намекнуть мне, что мы уходим не вдвоем. Я бы тогда собрала побольше вещей… – она недовольно оглядела свой багаж. – Меня зовут Жозефина, – протянув руку Азалии, она натянуто улыбнулась. Азалия поздоровалась.– На твоем месте я бы спрятала "Знак ветра". Кто-то другой может оказаться не таким доброжелательным, как я. – жестко отрезала она.
– Ты тоже хочешь покинуть Общество? – удивленно спросила я.
– Конечно, Сия, – ее тон сразу смягчился, когда она вернулась к разговору со мной, – мы же столько раз представляли нашу жизнь там, за воротами! Да и что я буду делать здесь без тебя? Играть в настольные игры с Григорием? – мы обе тихо засмеялись.
Настольные игры Григория были что-то вроде нашей шутки, потому что в процессе, кроме всего прочего, нужно было напиваться. Он сам придумывал правила, и поэтому все игры были в одной тематике и с одним исходом. Вначале всем было весело, но со временем это превратилось в ежедневный запой, от которого страдали все, кроме самого Григория. Вот такой он был выносливый.
– И кстати, – она перешла на шепот. – Я думаю, нам нужно оставить телефоны тут, раз уж мы собираемся сбежать. – она вынула из телефона аккумулятор и кинула технику в кусты. Мы с сестрой последовали ее примеру.
Прерывистый хруст веток напомнил нам, что небезопасно было находиться у ворот долго. Я объяснила Жозефине наш план действий.
– Я тут думала об этом, пока собиралась, – полушепотом говорила она. – У моей тетки был дом в пригороде, мы можем пока что остановиться там. Игетам не должно быть известно о нем, потому она не состояла в Обществе и дом мне в наследство не переходил. Он пустует с того самого дня, как…
Жози резко закончила говорить и повернулась в сторону леса. Оттуда уже доносились отчетливые шаги.
– Уходим! – сказала я и потянула Лию за собой.
Вероятность того, что кто-то мог заметить нас или подслушать разговор, заставляла передвигаться очень быстро и при этом не привлекая внимания. Путь от особняка "Похитителей душ" до дома тети Жозефины был неблизкий. Мы не могли пользоваться никаким транспортом во избежание лишних свидетелей или камер видеонаблюдения. Мои спутницы вели себя обособленно друг от друга, ни разу за это время не проронив ни слова. Да и не до разговоров сейчас, нужно было как можно быстрее добраться до места. Те шаги в лесу не давали покоя моим мыслям, и я искренне надеялась, что это просто безобидный зверь или какая-нибудь птица, а не Похититель, который вышел на утреннюю прогулку подышать свежим воздухом. Было видно: и мысли Жози заняты тем же. Азалия при этом сохраняла холодное спокойствие. Хотя, это могло только показаться, ведь я совершенно не знала ее характер и то, каким человеком она стала. В детстве она всегда была тихим и прилежным ребенком, в то время как я была "бурей". Во мне это не изменилось, но я научилась держать под контролем свои эмоции ввиду специфики профессии. Августина пристально следила за частотой моих тренировок, чтобы я давала волю своим эмоциям в спорте, а не на улицах или в стычках с другими детьми "Похитителей душ".
Мы добрались до окраины Бернфилда, где протекала река Вязь. Черные воды окаймляли город по периметру, образовывая кольцо. Единственным переходом, где мы точно не встретили бы людей, был полуразрушенный каменный мост. Местные называли его "Вдовий крюк". По легенде на этом месте несколько десятков лет назад происходили частые убийства от рук вдовы управляющего прилегающей деревни. Ее так и прозвали – Вдова. У бедняжки совсем поехала крыша после трагической смерти мужа, и она, привязав к ногам огромный камень, навеки опустилась на дно реки. Подобно сирене, Вдова заманивала жертву в воду пением, и топила, затем подвешивая тело за одежду на железные крюки к бортикам моста. Скорее всего, все это было выдумкой для запугивания детей, которые слонялись вокруг этого места и часто падали по неосторожности в воду. Со временем люди перестали пользоваться мостом из страха быть убитыми сумасшедшей. Ее пение, по слухам, все еще слышали жители деревни.
День близился к полудню, и солнце мягко грело кожу. Я первый раз видела мост и, если не брать во внимание легенду, ходившую вокруг него, он ничем не отличался от других полуразрушенных мостов. Никаких признаков присутствия посторонних, как и ожидалось, не было. Мы пересекли реку незамеченными. Жози сообщила, что осталось совсем немного до дома, в котором мы собирались остановиться. Силы мои были уже на исходе, ночные события заметно измотали. Теперь я думала только о том, чтобы поспать хотя бы пару часов. Лия тоже выглядела уставшей, хотя старалась сохранять видимость активной решимости пройти еще хоть столько же. Но она, как и я, провела всю ночь на ногах и в напряжении. Нужен был отдых, и он ждал нас намного ближе. Через четверть часа мы добрались до маленького бревенчатого дома на поляне около леса. Забора по периметру участка не было, и даже дверь была не заперта. Именно это и показывало полное опустение пригорода – никто не собирался возвращаться, никому не было дела до оставшихся здесь домов. На первом этаже располагалась маленькая кухня и гостиная с диваном. Мы заперли дверь на засов и на всякий случай задернули окна дырявыми занавесками. Жози предложила нам с сестрой отдохнуть в гостиной, пока она обследовала дом. Я согласилась, и мы с Лией расположились на диване, укрывшись пледами, которые Жозефина так предусмотрительно взяла с собой. Веки мои отяжелели, и я сразу провалилась в сон.
Глава 5. "Николай".
Молодой человек ввалился в тронный зал. Едва сдерживая смех, прокашлялся. Длинный подол черного плаща трясся при малейшем содрогании его тела. Кристина, с которой они уже как три года сожительствовал, знала не только как пользоваться холодным оружием, но и как заставить Николая смеяться до боли в животе. Громко перешептываясь, Совет встретил наследника с напускным почтением, яро желая скрыть свое презрение. Никому не нравился сумасбродный юноша, которому совершенно не было интересно вести передаваемые ему дела Сафиров общества "Похитителей душ". На тот момент, когда Верховному было уже около ста семидесяти лет, наследнику едва исполнилось двадцать пять. Крепкий высокий молодой человек славился решимостью, мужеством, стопроцентной отдачи похищению душ. Однако, для становления членом Совета этого было недостаточно. Необходимо было следовать законам и уставу, который вот уже несколько сотен лет неизменно соблюдался и почитался самыми уважаемыми Игетами. Не было у этого юноши стремлений заполучить славу и почет в Обществе. Он был только рад, что похищения душ даются ему также легко, как если бы он забивал гвоздь в тонкую деревяшку.
Его голубые глаза, подобные ясному небу, становились все ярче, когда он проходил по тронному залу, залитому последними лучами увядающего осеннего солнца. Коротко поклонившись, он приветствовал пожилого мужчину на центральном троне, облаченного в белый плащ. Из-за седой бороды он казался старее, чем был на самом деле. Юноша поинтересовался, с какой целью его вызвали. Тихий шепот в ту же секунду сменился абсолютной тишиной. Каждому члену Общества, которого допустили на столь серьезное заседание в качестве свидетеля, было любопытно, для чего данное собрание было вообще созвано. Тронный зал, обычно вмещавший в себя до пятидесяти человек, сейчас был заполнен меньше, чем на четверть. Юноша, не дождавшись ответа, громче повторил свой вопрос с различимой раздраженностью в голосе. Мужчина, восседавший на центральном троне, встал и начал говорить:
