Данила Чебоксаров "Список Райской"

В ресторане пятизвёздочного курортного отеля, за столиком на открытой террасе, откуда открывался прекрасный вид на ночное море, чётко освещаемое полной луной, сидели трое.

Импозантный, экстравагантный господин лет сорока с небольшим, с подстриженной, ухоженной, совершенно, не по годам седой бородой и с каштановыми, местами тоже с сильной проседью волосами по плечи; чрезвычайно привлекательный, атлетически сложенный молодой человек нордической наружности и совсем юная миловидная девушка, практически девочка.

Мужчины пили красный винтажный португальский портвейн пятнадцатилетней выдержки, перед барышней стоял высокий барный стакан свежевыжатого ежевичного сока.

– Вы слышали о таком явлении как телегония, юноша? – осведомился серебробородый Аристарх Иванович, пыхнув длинной доминиканской сигарой.

– Послушайте, мне почти тридцать, и называть меня юношей совсем неуместно, на мой взгляд, – немного раздражённо отозвался красивый молодой человек. – И, если не ошибаюсь, в отцы вы мне не годитесь. Я же представился, меня зовут Ярополк. Можно: Ярик.

– Не прав, признаю. Приношу извинения, – поспешно, примиряющим тоном проговорил Аристарх Иванович. – Прекрасное, редкое славянское имя… – Он запнулся, словно вспомнив что-то. – Я не предложил вам сигару. Желаете? Или вы не курите?

– Практикую время от времени, по настроению, – ответил Ярополк. У него была оригинальная летняя стрижка: густые соломенные прямые волосы на макушке, длинная чёлка и выбритые затылок с висками. Щёки и скулы покрывала обильная светлая недельная щетина. – А от хорошей сигары уж точно не откажусь.

Аристарх Иванович вынул из кармана легкого хлопкового пиджака чёрный кожаный футляр на четыре сигары, газовую турбозажигалку с тремя соплами и серебряную гильотинку.

Ярополк обрезал сигару:

– А лучинки у вас, случаем, нет?

– О, да вы ценитель! – удивился Аристарх Иванович. – Нет, никогда не пользовался лучиной. Привычка. С молодости привык к зажигалке.

Молодой человек умело раскурил сигару.

– Гаванские?

– Доминикана. Могу позволить себе любые, но предпочитаю их. Каприз своего рода, – Аристарх Иванович пригубил вино. – Впрочем, мы отвлеклись. Вы знаете, что такое телегония, Ярик?

– Слово смутно знакомое, но значения не помню.

– Телегония – это наука о том, что первый самец самки млекопитающего (и не только млекопитающего) оказывает удивительное воздействие на всё последующее потомство самки. Иначе говоря, если брать в расчёт человека, первый мужчина в жизни девушки является генетическим отцом всех её детей.

– Вспомнил, – сказал Ярополк. – Но, как я понял из немногого прочитанного на эту тему, это псевдонаучная теория, не так ли?

– Я придерживаюсь противоположной точки зрения. Есть многое на свете, dear Yarik, что и не снилось нашим мудрецам. – Аристарх Иванович пустил в стол тонкую струю дыма. – Я биолог по образованию и посвятил этой проблеме несколько лет своей жизни. Проводил эксперименты на животных, в том числе. И поверьте мне, я вполне убедился, что первый самец крайне важен для женщины, – он остановил взгляд на торсе нового знакомца – тот был в открытой белой майке с логотипом Олимпийских игр в Сочи – и прервался, о чём-то задумавшись. – У вас чрезвычайно развита мускулатура. Вы занимаетесь с отягощениями?

– Нет. Подтягивания, отжимания, брусья. Плаваю много, по роду нынешней деятельности, – отозвался молодой человек. – Природа благоволила мне, я – ярко выраженный мезоморф, так что в тренажёрном зале даже нет нужды.

– О, природа во всём одарила вас крайне щедро! – живо воскликнул Аристарх Иванович. – У вас хорошие зубы, превосходная, практически без родинок, кожа – это говорит о породе. Я знаю вас менее двух часов, но уже вижу, вы умны, образованны, эрудированны. К тому же – знаете ли вы это? – вы подходите под все критерии «истинного арийца».

– Спасибо, конечно, – Ярополк вдруг насторожился. – А вы, собственно, с какой стати начали петь мне дифирамбы, позвольте полюбопытствовать?..

– Позволю. И поясню, – задумчиво произнёс Аристарх Иванович. – Дело в том, что у меня к вам весьма и весьма необычное предложение, Ярик… Я хотел бы, чтобы вы дефлорировали мою дочь.

– Фу, папа, – в первый раз за всё время беседы подала голос девушка и глотнула ежевичного сока. – Нельзя было как-то потактичнее?

– Да куда уж тактичнее, Аглая Аристарховна!

– Однако ж!.. – проговорил Ярополк, ошеломлённо покачав головой.

– Так вы согласны?

– Нет.

– То есть как «нет»?.. – опешил Аристарх Иванович.

– Вот так. Я не могу на такое пойти. У меня есть принципы.

– Это прекрасно, что вы столь принципиальны. Только какие же в данном случае могут быть принципы?.. Вы, что ли, женаты?

– Нет.

– Тогда что же? Вы готовы невесть ради чего отказаться от юного девственного тела? Всякий мужчина мечтает о подобном! Или, может быть, моя дочь вам совсем не нравится?

– Дело не в этом. Во-первых, я занимаюсь с женщиной сексом только в том случае, если испытываю к ней чувства. Во-вторых, это большая ответственность. В-третьих, у меня никогда не было девственницы. В-четвёртых, это попахивает уголовным преследованием… сколько вам лет, мадмуазель?

– Ей ***, – ответствовал отец.

– Вообще-то, *** с половиной, – поправила его Аглая.

– Слушайте, я прошу вас об одолжении, какие тут могут быть уголовные последствия? Об этом кроме нас троих никто не узнает, – поспешно заговорил Аристарх Иванович, кинув на дочь гневный взгляд. – Одумайтесь! Вы – идеальный дефлоратор. Такой материал пропадает!

– Спасибо за угощение и за столь заманчивое предложение, – Ярополк поднялся со стула. – Признаюсь, я польщён. Всего доброго.

– Подождите, пожалуйста, – устало молвил Аристарх Иванович. – М-да, никак я не ожидал от вас такой реакции. Но что ж, подобное поведение лишь удваивает вашу ценность, подтверждая ваши высокие моральные качества – в коих, собственно, я и не сомневался. – Он осушил бокал, налил ещё портвейна. – Может быть, это не заметно, но я богатый, весьма богатый человек и готов щедро заплатить за данную процедуру.

Ярополк смерил седобородого эксцентрика долгим внимательным взглядом своих умных серо-голубых глаз:

– Я похож на проститута?

– Вы похожи на исключительного дефлоратора, мой друг. Если вы не желаете сделать мне и моей дочери, и всему моему потомству… одолжение, то воспримите это как работу. Что такое работа? Вы выполняете некие возложенные на вас обязанности и получаете за это денежное вознаграждение. То же самое предлагаю вам я.

– Это разные вещи.

– В чём же отличие?

Молодой человек задумался. Пристально посмотрел на Аглаю: длинные вьющиеся тёмно-русые волосы, правильные черты лица; поразительно похожа на родителя. Из макияжа – накрашены только губы. В целом м и л а ш к а, но на его вкус слишком обыкновенна, никакой изюминки.

– А вы-то, барышня-весталка, согласны на всё это? – спросил он.

– Согласна. Вы мне очень понравились, – девушка потупила взор и зарделась. – И я… разделяю взгляды папы на… дефлорацию.

– Однако ж, донельзя странная ситуация, – растерянно проговорил Ярополк. – И сколько вы готовы мне заплатить за данную… услугу?

– Скажем, десять тысяч евро. Половину я могу перевести вам прямо сейчас. У вас ведь есть счёт в банке? – сказал Аристарх Иванович. – И да, еще одна просьба. Вы всенепременно должны эякулировать в Аглаю. Это обязательное условие.

Ярополк усердно запыхтел сигарой; та сильно нагрелась. Он крайне нуждался в деньгах. Дома, в Москве, годовой долг за квартиру. Просроченный кредит. Отсутствие постоянной работы.

– Хорошо. Я согласен. Никаких авансов не надо, всё потом.

Они поднялись в двухкомнатный суперлюкс с балконом. Просторнейшее помещение, окно во всю стену с видом на море. Кровать кинг-сайз с чрезвычайно высокой массивной деревянной спинкой.

– В верхнем ящике тумбочки лубрикант. На случай, если что-то пойдёт не так, – сказал Аристарх Иванович и вышел в соседнюю комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Лубрикант не понадобился. Всё прошло безукоризненно – девушка не только лишилась невинности, но и первый раз в жизни испытала оргазм.

Когда Ярополк вышел на улицу из отеля, над морем занимался рассвет. От денег он отказался.

*

Летом 20** года я гостила в Подмосковье у бабки (по материнской линии) на козлиной ферме, где каждый божий день любовалась стоячими козлиными киями (эрегированный половой орган козла действительно сильно напоминает бильярдный кий – и длиной, и обхватом, и формой). Можно было отдаться какому-нибудь бабкиному козлу (мне особенно нравился Володька, самый елдастый), но я брезговала. К тому же мне отнюдь не улыбалось стать матерью-героиней козлиного выводка. Не то чтобы я до конца поверила в теорию телегонии, но подстраховаться стоило.

Мой одушевлённый дефлоратор оказался маленьким и толстеньким, 12х5.5 (здесь и далее: это длина и объём) – реальный такой боровичок с красно-коричневой (правда-правда, это не отсыл к нацистам) шляпкой. Перефразируя Уэльбека: «Как называется мясо вокруг эрегированного фаллоса? Мужик!» Носитель весёлого грибочка (чуть не написала «грибка», прости господи!) был настоящим арийцем: рослый, атлетичный, светловолосый, серо-голубоглазый; лишь один критерий подкачал – он был маловолос телом и борода у него плохо росла (но я уж не стала идеальничать и привередничать). Лицом не молодой Брэд Питт или Микки Рурк средних лет, но около того (от Питта, у него, кстати, что-то было в лице). Черты необычные, не ширпотреб.

Пару дней я за ним наблюдала на расстоянии, на третий подошла. Здрасьте, мужчина (он на тридцатник выглядел), давайте знакомиться.

– Я Аннабель, – говорю.

Смотрит на меня с удивлением – ишь какая ламповая тёлочка сама подкатила!

– А не врёшь? – спрашивает.

– Не вру, – говорю. – Могу потом паспорт показать, с собой нету.

– Я Ярополк, – говорит.

– А вот ты врёшь, – замечаю я. Интуиция у меня nice.

Он смеётся. Я сразу в рот ему смотрю: зубы свои, хорошие вроде.

– И правда, вру, – говорит. – А как ты узнала?

– Я ясновидящая, – говорю.

– Ярослав я, – говорит. – Имя Ярополк мне всегда нравилось, даже сменить подумываю. Вот и представляюсь иногда так.

– Ярослав – тоже ничего, – говорю. – Прогуляться не хочешь со мной, Ярослав-Ярополк?

– Да с удовольствием! – говорит.

И идём мы гуляться. Я заодно решаю проверить кандидата на предмет эрудиции и умственных способностей.

– Ты себя умным считаешь, Ярослав-Ярополк? – спрашиваю.

– Да вроде не совсем глупый. Не семи пядей во лбу, но вроде не недоумок, – отвечает. – А ты много людей знаешь, которые считают себя дураками, Аннабель?

– Зачёт, – сообщаю я. – Да, у меня есть пара не очень умных знакомых, которые это прекрасно понимают, признают и принимают. Что такое «эвфемизм» знаешь?

– Когда вместо грубого слова употребляется более мягкое по смыслу.

– Например?

– Полная вместо жирная, в положении вместо беременна.

– Но это не грубые слова, – замечаю я.

– Хорошо. Голубой вместо пидорас, – говорит он и думает. – Хотя «пидорас», это скорее дисфемизм… Голубой вместо гомосексуалист.

– Зачёт, – я удовлетворена ответом. – Сколько океанов на земле?

Яр-Яр немного думает.

– Пять.

– Правильно. Кто по национальности Владимир Даль?

– Который словарь написал или актёр?

– Актёр Олег Даль. Я про филолога.

– Датчанин.

– Верно.

– У нас клуб знатоков или что? – интересуется он.

– Вроде того, – отвечаю я. – И на кону моя целочность.

– В смысле?..

– Потом поймёшь, не парься. Достоевского читал?

– Читал.

– И что читал?

– «Преступление» и «Идиота».

– Целиком? – спрашиваю.

– «Идиота» до конца не осилил.

– Не понравилось?

– Нет.