– Да-да, все помнишь, что надо сделать?
Женщина кивнула:
– Конечно, завтра буду у тебя с Виталиком…
Олеся провела Катерину и стала накрывать на стол. Из своей комнату высунулась мордочка Есении:
– Привет, пап! Ну что, мама, она таки ведьма?
– Ох, не знаю, – вздохнула моя жена. – Очень запутанная история.
Когда мы поужинали, Олеся принялась рассказывать нам историю своей новой подопечной.
Кто ее биологические родители, Катя не знала. В младенческом возрасте ее подбросили под двери местного детдома, а года в три ее уже удочерила молодая пара: учительница русского языка и водитель-дальнобойщик. Странности за собой Катерина стала замечать еще в детстве. Ей никогда не нравилось играть с другими детьми, их игры всегда казались ей глупыми и неинтересными. Гораздо веселее было наблюдать за окружающей природой, животные, птица и даже насекомые отвечали ей взаимностью, а иногда Кате казалось, что они ее понимают намного лучше окружающих людей.
И в детском саду, и в школе дети сторонились нелюдимой рыжеволосой девчонки. Но как ни странно, всегда и во всем ее слушались.
– Понимаете, с ними было совсем неинтересно – я понимала, что спокойно могу управлять любым из них! – поясняла Катя моей жене.
– А что же родители? – спрашивала Олеся. – Неужели им не казалось странным, что у тебя совсем нет друзей?
– Да папы никогда не было дома, а мама… Я не доставляла никаких проблем, отлично училась. Мама всегда сидела в своих тетрадках, и не видела ничего подозрительного в моей замкнутости. Да я и сама не видела, что там…
Проблемы начались позже – уже в подростковом возрасте.
– Гормональный всплеск, понимаешь? – объясняла мне Олеся. – Для каждой ведьмы это очень сложный период. Твои силы растут в геометрической прогрессии, а осознание их и способность контролировать значительно отстают…
Екатерина стала замечать, что любой из одноклассников, кто причинит ей вред или неудобство, хотя бы моральное, несет за это наказание. Иногда они спотыкались и падали, бросив на нее косой взгляд, иногда заболевали, если пытались распустить про Катю какие-то злые слухи. Одноклассники тоже замечали эту тенденцию, и стали сторониться Екатерины еще больше.
– У всех девочек моего возраста были какие-то поклонники, они бегали на свидания, шушукались с подружками… Я всегда была одна, только одна… Гуляла по городу, слушала музыку, часто выбиралась на природу, и училась-училась, как сумасшедшая, – рассказывала молодая женщина.
В результате Катерина закончила школу с «золотой медалью» и с легкостью поступила в институт. Студенты оказались не такими суеверными, даже если с ними и происходили какие-то мелкие неприятности, они списывали все на случайность и бесшабашный образ жизни.
С поклонниками, тем не менее, у Катерины ситуация все равно не улучшилась. Парни сторонились серьезной и сосредоточенной на учебе девушки. Катя не ходила на студенческие вечеринки, не смеялась на концертах КВН, по-прежнему предпочитала одиночество и тишину библиотек.
Именно поэтому предложение сходить в кино от самого обаятельного парня курса было сродни грому среди ясного неба для Екатерины. Виталик, казалось, твердо решил покорить сердце неприступной красавицы. Он красиво ухаживал, водил ее по кино и ресторанам, а к концу пятого курса сделал нашей Катерине предложение руки и сердца.
– Я была так счастлива, так счастлива, – плакалась девушка моей жене. – А он оказался… Такой жабой!
– И что же случилось? – допытывалась моя жена.
– Я так разозлилась, так сильно разозлилась! И захотела, чтобы он стал жабой… Навсегда стал жабой…
– И?
– И он стал! – разводила руками Катя.
Здесь я не выдержал и рассмеялся, слишком уж абсурдной казалась ситуация, рассказываемая моей женой.
– Хорошо, хоть не козлом, – подхихикнула Есения, с не меньшим интересом слушающая рассказ Олеси.
– Ну как сказать, – вздохнула моя жена.
– А что такое? – почуял неладное я.
– Дело в том, что прекращение в теплокровное животное достаточно просто обратимо. А вот земноводные… Вы же знаете, они одни из самых древних обитателей нашей Земли. И если ты превратил кого-то в обитателя водоема… В общем, как ты понимаешь, в нашем мире не все так, как тебе рассказывали в детстве, ну, не совсем так… Или наоборот, как раз так, как детстве, – окончательно запуталась, объясняя мне Олеся. – В общем, у Виталика теперь другая хозяйка… У которой его еще забрать надо!
– Какая такая? – испугался я, мне снова чудились повсюду чернокнижники.
– Кикимора, – просто пожала плечами Олеся.
– Какая кикимора? – вытаращил глаза я.
– Болотная, какая же еще, папа! – объяснила мне, непонятливому, дочка.
– Ну началось! Так что там у этой Екатерины такого приключилось, за что она жениха к кикиморе отправила?
Оказалось, все шло хорошо, и девушка счастливо готовилась к предстоящему бракосочетанию – платье, гости и все такое. Жених, вроде бы как, тоже был вполне счастлив и благопристоен. И тут, уже за несколько дней до свадьбы, в квартире Екатерины раздался звонок.
На пороге дома стояла молодая, ярко накрашенная девушка.
– Пустишь войти? – спросила гостья.
– А Вы кто, собственно, такая?
– Меня зовут Маша. Я – девушка Виталика…
– В смысле девушка? – Катерина была ошеломлена и даже пропустила незваную Марию в дом. Та сразу обустроилась на кухне и принялась рассказывать будущей невесте, что оказывается, уже несколько лет ее драгоценный жених состоял в интимной и не только связи с Марией, и, хотя после встречи с Екатериной, и заявил Маше, что у него теперь другая, но периодически захаживал «на огонек».
– Вот, а недавно я узнала, что жду от него ребенка! Ты оставь Виталю в покое, он же с тобой из жалости только… Ну и из-за квартиры.
– В смысле из жалости??? – все еще не могла осознать степень предательства Катерина.
– Ну он мне говорил, ты болеешь постоянно, – пожала плечами гостья, – потому и уйти от тебя не может…
– А при чем тут моя квартира?
– Ну тебе вон какие хоромы в Москве в наследство от бабушки достались, а он со своими ютится в двушке. Я – так вообще комнату в общежитии снимаю, – потупилась Мария.
Здесь до Катерины стало постепенно доходить – припомнились и расспросы ее жениха о том, откуда у ее бабушки такая большая трехкомнатная квартира, да еще недалеко от центра столицы, и намеки на то, что, возможно, стоит им после свадьбы эту квартиру ее продать и переехать куда-то в дом за город. Как все-таки призналась под твердым взглядом Кати, любимая женщина ее жениха – у Виталика было в планах провернуть продажу Катиной квартиры, подхимичить с документами и при разводе отсудить себе половину ее стоимости. Мария была согласна подождать, ради общего совместного будущего, но тут в ее планы ворвалась неожиданная беременность, и тут Маша решила все же ускорить процесс, ибо съем комнаты в общежитии оказался под вопросом. И лучше, как говорится, двушка в руках, чем журавль в небе.
Девушку Екатерина провела, решив не чинить расправу над беременной женщиной, и стала ждать жениха, который обещал прийти к вечеру. А когда Виталик, радостный, пришел к ней и стал врать про счастливое будущее и перспективы совместного проживания в своем доме в Подмосковье, такая злость взяла Катерину.
– Ты понимаешь, он про детей начал говорить, что им лучше будет на свежем воздухе, – рассказывала Катя Олесе, – я такая злость и ненависть к нему почувствовала, какую ни к кому никогда не ощущала. А в голове вертелось: «Жаба! Какая же он – жаба!». И тут – бах-трах, свет погас, пробки выбило. А когда я их на место поставила и свет включила – на кресле, на котором Виталик сидел, уже была жаба…
Я снова не смог не захихикать, несмотря на то, что потенциальная борьба моей жены с неизвестной болотной кикиморой меня пугала.
– Мда, женщин обижать не рекомендуется! – резюмировал я. – И что же нам делать дальше? Снова звать Анну Леонидовну с тещенькой?
Здесь моя Есения абсолютно серьезно повернулась к жене:
– Мам, не надо бабушек тревожить, ну в самом деле! Неужели мы сами не справимся?
Я удивленно воззарился на мою школьницу-дочь. Жена тоже ненадолго задумалась, а потом все же кивнула согласно:
– Хорошо, давай попробуем! Ты уже достаточно взрослая у меня…
На следующий день дома я застал радостную Есения с Олесей за своим круглым столом с зажженными свечами.
– Пап, а Евгения Ивановна замуж выходит! – похвасталась мне дочка.
– Да ну, и за кого же она так быстро?
– А мы только ей «венец» сняли, как тот самый «правнук» сразу к ней дорогу и нашел. Оказалось, он так все эти годы и продолжал ее любить, но из-за «венца» ни отыскать, ни решиться заговорить не мог…
– Умнички мои! Ну, а где же ваша Катерина с своим женихом-неудачником? Будем его из лап кикимор забирать?
– Кикиморы, – поправила меня Олеся. – Она должна уже прийти… Ритуал нужно проводить после захода солнца…
Тут же раздался звонок в дверь, как будто потенциальная новая ведьма ждала нашего приглашения. Я открыл дверь – на пороге стояла Катерина со стеклянным аквариумом в руках. Из аквариума на меня немигающим взглядом смотрела большая бородавчатая жаба.
– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – пригласил я женщину и проводил к своим девочкам.
Олеся поздоровалась и попросила Катерину поставить банку с жабой в центр стола, в окружение свечей.
Мои девочки стали по одну сторону стола и взялись за руки, поставив Катерину напротив себя. Я выключил свет и притаился в уголке комнаты, с любопытством наблюдая за происходящим. Вся ситуация с кикиморой и превращенным женихом меня и пугала и забавляла одновременно.
Олеся с Есенией принялись читать заговор, на этот раз обошлось без ножа и крови. Минут через пять после чтения заговора свечи на столе вдруг стали клониться, как от ветра. Потом раздался громкий хлопок и на столе рядом с аквариумом появилась маленькая девочка со спутанными волосами в мокрой холщовой рубашке.
– Привет, Кика, – улыбнулась девочке Олеся.
– Не отдам! – сразу безапелляционно заявила девчонка и хлопнула худеньким кулачком по столу. Катерина зашаталась и рухнула под стол.
«Обморок!» – констатировал я, но не шелохнулся, чтобы не помешать ритуалу.
– Не торопись ты так, – поморщилась Олеся. – Ну зачем он тебе?
– Да не с кем играть мне, – губы девочки задрожали. – Вы как узнали, что я с ними играюсь, сразу превращать в них перестали, все в козлов да в тараканов теперь… А мне что делать? Там, на болотах, ну скука же смертная! Уже и путники не ходят, не затащишь к себе домой никого! Даже чаю выпить не с кем!
– А давай, я к тебе буду приходить, играться? – вдруг подала голос Есения. Я даже вздрогнул, играться, на болота, удумала чего!
– Правда? – обрадовалась девчонка на столе.
– Да, знаешь, какие у меня игрушки есть? Мам, можно, ну, пожалуйста? – посмотрела Есения на Олесю.
Та улыбнулась в ответ и кивнула на притаившегося в углу меня:
– Только, если папа будет с тобой ходить! Одной маленькой девочке на болотах опасно!
– Да, я ее защищу, ну в самом деле, там же мое царство! – молитвенно сложила ручки кикимора и повернулась ко мне. Есения тоже смотрела на меня просительно. Ну что бы вы делали на моем месте, когда две маленькие девочки просят вас побыть с ними, пока они играются?
Я обреченно вздохнул и согласно кивнул головой.
– Урааа, – закричали девчонки и принялись обниматься.
– Знаешь, какие у меня куклы есть! И мишка! – щебетала Есения.
– А у меня, знаешь какой мишка в лесу, настоящий прям! – вторила ей Кика.
– Так, девочки, потом обсудите, сначала давайте вернем Виталика на место! – перебила девочек Олеся.
– А, да то, пожалуйста, – хлопнула в ладоши кикимора, и возле стола сразу возник бледный молодой человек. Он посмотрел на стол, свечи, Кику, сидящую на столе, и хлопнулся рядом с Катериной.
– Нервные какие! – хмыкнула кикимора, а потом, погрустнев, повернулась к Есении. – А что будет, когда ты вырастешь? Я же – навсегда ребенок…
– Не бойся, Кика, я все равно буду к тебе приходить играться! – пообещал мой жалостливый ребенок. – И вообще, я стану взрослой, и мы обязательно что-нибудь придумаем! Я тебе обещаю!
– Ну хорошо, – согласно кивнула кикимора. – Ладно, мне пора, там болота без присмотра. Приходи играться скорее!
Снова раздался громкий хлопок, и кикимора исчезла.
– Ну слава Богу, – сказал я, включая свет. – Теперь нам нужно думать, что делать с этими, под столом…
– Отлежатся, – отмахнулась Олеся, радостно улыбаясь, и повернувшись к Есении, обняла дочку. – У нас получилось! У нас все получилось!
Катерина пришла в себя минут через пятнадцать. Виталика же пришлось отхлестать по щекам, что с видимым удовольствием и сделала Олеся.
Парень смотрел на нас испуганным, невидящим взглядом:
– Это что со мной было? Почему я не мог говорить, а только квакал?
– Потому что ты жаба, по жизни, – хмыкнула Катерина, которую к тому моменту уже поили чаем мои девочки в столовой.
– Но как? Это же невозможно?
– Ну это смотря с какими женщинами, – лукаво улыбнулась Олеся.
– Я буду жаловаться! – визгливо крикнул Виталик.
– Ага, вперед, давай, отдохнешь заодно в дурдоме! – серьезно кивнул головой я. Виталик сразу мешался и начал собираться, мы особенно его и не задерживали.
– А мне что теперь делать? – как-то растерянно посмотрела на нас Катерина, когда мы остались вчетвером.
– Ммм, даже не знаю, – задумчиво разглядывала молодую женщину Олеся. – Ты как вообще относишься к Краснодарскому краю?
– Я? Хорошо, а почему… – Катя не успела договорить, как Олеся хлопнула в ладоши, и в комнате прямо из воздуха материализовалась Анна Леонидовна.
