– Ага, хм, – она закусывает губу. – Что за кинотеатр?
– Черно-белого кино, – отвечает Маи?ки, засовывая руки в карманы джинсовои? куртки, что велика ему размера на три.
– О, никогда о не?м не слышала.
– Хорошее место, там показывают только старые фильмы.
– А ты на что иде?шь?
– Пока не знаю. Решу на месте.
– Так это ты на кино деньги собирал? – соединяет две точки Чарли.
– Да. Хотел еще?, чтобы хватило на бурбон, но сегодня людеи? совсем мало.
Чарли и Цок-Цок быстро переглядываются, и она достае?т из кармана деньги:
– Вот. Для вдохновения.
Маи?ки опускает голову и, впервые за все? время, кротко улыбается.
– Спасибо. Если хотите, можем вместе пои?ти. Или у вас тут неоконченная битва?
– Ха-ха, – убирая наушники обратно в сумку, отвечает Чарли. – Вообще, я хотела тут еще? погулять, но… А знаешь что, пои?де?м!
Они проходят три ряда скульптур, минуя Падшую Женщину, работу Туо Терро – одну из самых известных статуи?. Проходя мимо нее?, Маи?ки кладе?т руку себе на сердце и почтительно кивает. Проследив за его движениями, Чарли спрашивает:
– Твоя любимая скульптура?
– В каком-то роде. Но не из-за красоты исполнения, а из-за того, что она олицетворяет, – Маи?ки достае?т из кармана пачку «Мальборо», выуживает одну сигарету и прикуривает, ще?лкнув металлическои? зажигалкои?. – Если бы я писал книгу, то обязательно посвятил бы ее? куртизанкам.
– Почему?
– Столько боли и красоты, наивности и лжи…Читали «Богоматерь цветов» Жана Жене?
– Нет.
– Советую, – затягиваясь, говорит Маи?ки.
Они подходят к забору. На дверях висит замок. Маи?ки достае?т ключ, открывает калитку и пропускает Чарли впере?д.
– Откуда у тебя ключ?
– Обменял у охранника за бутылку коньяка и шоколадку. Так можно неплохо сократить путь.
– Так тут перелезть нетрудно – калитка невысокая.
– Ну, это моветон. А жить надо изящно.
Чарли пожимает плечами и молчит. Еи? иногда нравится собирать разные мнения и засахаривать их, заливать смолои? в памяти, чтобы они сохранились в свое?м первозданном виде.
Как и сказал Маи?ки, за калиткои? обнаруживается посыпанная гравием тропинка, которая веде?т к кварталу Тружеников. От калитки до входа в кинотеатр ровно пять минут. Он говорит, что на этом участке пути всегда ритуально съедает свою порцию мармеладных червячков.
– Зачем?
– Чтобы не чавкать во время сеанса, – говорит он, протягивая Чарли пачку. – Ворону можно?
– Нет, он такое не ест, спасибо.
Они молча жуют разноцветных червячков и в тишине доходят до кинотеатра. Расписание вывешено на улице:
12:00 Касабланка;
15:00 Банда аутсаи?деров;
18:00 В джазе только девушки;
20:00 Однажды в Риме.
– Гадар. Идеально – говорит Маи?ки, закуривая. – И есть еще? пять минут на сигарету.
– Сколько тебе лет? – спрашивает Чарли.
– Восемнадцать… Вчера исполнилось.
– Ну-ну.
– А вам?
– Я не помню, – высунув язык, отвечает Чарли.
– А работаете кем? – прищуривается Маи?ки.
– Я журналистка.
– Вот значит как, – он выдыхает голубоватыи? дым. – И про меня напишете?
– Может быть, но нужна хорошая история, цепляющая. Возможно, драматичная.
– О, за этим дело не станет, – Маи?ки тушит сигарету о фонарь и кивает на дверь. – Ну, иде?м.
Они заходят в светлое помещение кинотеатра, расписанное фресками.
– Ого! – удивле?нно выдыхает Чарли.
– Когда-то это был храм.
– Кажется, не все божества его покинули. Здесь так хорошо! Даже ладаном все? еще? пахнет!
Они подходят к кассе:
– Три билета на «Банду аутсаи?деров», пожалуи?ста.
– А разрешение для ворона имеется? – спрашивает пожилая женщина; из-под оправы в форме кошачьих глаз было видно ее? строгии? взгляд.
– Да, конечно, – Чарли начинает рыться в сумке и с ужасом понимает, что оставила его дома. – Ои?, забыла… Но, правда, поверьте, оно у меня есть!
– Без разрешения на пребывание птицы в общественных местах не пущу. Хаос в кинотеатре недопустим!
– Но он обожает французскую волну! И будет сидеть тихо-тихо!
Цок-Цок утвердительно кивает.
– Нет. Если приде?т проверка, будет большои? штраф.
– И каковы шансы? – спрашивает Маи?ки.
– Ладно, – расстроено выдыхает Чарли. – Цок-Цок, полетаи? немного. С меня что-нибудь вкусненькое.
– Кар! – ворон жмурится от извинительных почесывания Чарли и улетает прочь.
Маи?ки бере?т билеты и указывает на завешанныи? бархатными шторами проход в зрительныи? зал. Чарли иде?т за ним и разглядывает фрески, крутя головои? во все стороны. Особенно ее? впечатлил сюжет под самым куполом: здесь множество ангелов с нежными, как рассвет, ще?чками, стремятся к образу Мадонны, закутаннои? в те?мно-синии? палантин.
– Как здорово! Она очень похожа на Венеру Боттичелли, – с придыханием говорит Чарли.
Чарли и Маи?ки заходят в зал, где сидят в основном только пожилые женщины. Это заметно по необыкновеннои? концентрации седых голов на квадратныи? метр.
– Добро пожаловать в клуб синефилок, – ше?потом говорит Маи?ки, и Чарли легонько бье?т его по плечу.
Они устраиваются в ряду номер шесть, на местах девять и десять. Рядом с Чарли на одиннадцатом кресле сидит женщина лет шестидесяти со смуглои? кожеи? и идеально прямыми волосами. Она одета в же?лтыи? твидовыи? костюм, а на коленях у нее? лежит ярко-лиловыи? берет.
– Приятного просмотра, – шепчет Чарли.
– Спасибо, ласточка. И тебе.
Основнои? свет гаснет, вспыхивает экран, и начинается магия кино. Фильм вызывает у Чарли смешанные чувства. Она то возмущается – мужские персонажи еи? совершенно не нравятся, то восклицает – Артюр такои? противныи?; то смее?тся от немодных эффектов, то плачет от того, что еи? жалко Одиль, которая спуталась с сомнительными кадрами. И дело даже не в том, что они подбили ее? на воровство, но в их паразитирующем отношении к жизни, которое толкает на эту безыдеи?ную кражу. Это не акт искусства, не философскии? вопрос, как было у Достоевского, а лишь грубыи? способ решить проблему. И все? же, кино снято красиво, а потому оставляет у нее? приятное послевкусие, как хорошии? семидесятипроцентныи? шоколад.
Маи?ки весь сеанс остае?тся неподвижным, точно он все? еще? стоит на улице перед своим футляром. Ни одна мышца на его лице не шевелится до тех пор, пока над их головами не вспыхивает же?лтыи? свет.
– Ну как? – спрашивает он у Чарли.
– Спорно, но эстетично. Правда, пересматривать я бы не стала, но о проведе?нном времени не жалею.
– Это классика, – с видом знатока подмечает Маи?ки.
