Нана Фокс "(не) Его малыш(ка)"

– Ага!– летит мне вдогонку их ехидный отказ, захлопываю дверь, оставляя позади духоту небольшой четырех замкнутых стен.

Я третий год живу в столице. И каждый раз, гуляя по ее улицам, площадям, паркам и набережным, открываю для себя что-то новое и неописуемо красивое в сплетении урбанистической реальности и несломленной старины.

Вот и сейчас бреду по старинной мостовой, вымощенной булыжниками. Снимаю на телефон все, что кажется интересным моему неугомонному воображению. Опускаю взгляд и замираю, рассматривая невесомое кружево снежинок на почерневшем от времени каменном одеянии дороги. Не раздумывая, навожу фокус телефонной камеры на загадочный рисунок под ногами. В ракурс попадают еще и носки моих ярко-желтых замшевых ботинок.

Класс! Сочетаем несочетаемое! Мне нравится то, что уже отображается на экране моего девайся, но не успеваю я щелкнуть мифическим затвором, чтобы сохранить в цифровом формате ценный для меня момент, как в кадр нахально входит пара мужских модных кроссовок, одним махом сбивая красоту и портя картинку.

– Мужчина! – не отрывая взгляда от экрана телефона, возмущенно рычу я на нарушителя ценной инсталляции. – Отойдите, вы портите мне кадр.

– А вы мешаете мне пройти. –Обволакивающий голос, почти шепот, раздается над моей макушкой, разгоняя мурашки по телу.

Сглатываю образовавшийся в горле ком растерянности. Дыхание перехватывает, и я медленно поднимаю взгляд на незнакомца, с размаху окунаясь в серую дымку его озорных глаз.

– Привет, – как ни в чем не бывало, радушно здоровается со мной этот красавчик.

Смотрю на него, не моргая, и не верю собственным глазам. Стоящий передо мной парень словно только что сошёл со страницы модного женского журнала.

Высокий, брюнет с классическими чертами мужественного лица, явно не страдающий от нехватки женского внимания. А его улыбка и ямочка на левой щеке окончательно добивают меня, затуманивая сознание.

Непроизвольно делаю шаг в сторону, теряя дар речи. Хочу сказать что-то в ответ, но по закону подлости спотыкаюсь, теряю равновесие и падаю, смачно приложившись попой о мостовую.

Позор! Так могу только я! Мне кажется, от стыда у меня даже уши покраснели и горят.

– Эй, ты как? – Парень в считанные секунды подхватывает меня, помогая подняться, и внимательно осматривает. – Сильно ударилась?

– Нормально. Не очень. Все хорошо! – тараторю я от растерянности, желая одновременно оказаться как можно дальше от него и быть рядом с ним, вот как сейчас – почти в объятиях.

– Извини, это моя вина, – сокрушается он, продолжая держать меня за плечи и с волнением всматриваясь в мое лицо.

А я, уже забыв о боли и о том, что светлый пуховик наверняка испачкан, мысленно ругаю себя за то, что, как обычно, пренебрегла даже легким макияжем. Стою вот сейчас перед ним во всей своей естественной «красоте», с веснушками на носу, бледными, пусть и пухлыми губами и ярким румянцем смущения.

– Пойдем в кафе? – предлагает он. – Там ты пуховик почистишь, а я компенсирую неудачное первое знакомство чем-нибудь вкусным и поднимающим настроение.

– Агния, – слетает с моего языка вместо согласия.

– Стас, – отвечает он. – Будем считать, что это было твое «да», – констатирует он и, с легкостью взяв меня под руку, ведет в направлении ближайшего заведения.

ГЛАВА 5

*Агния*

Настойчивые трели дверного звонка вместо будильника будят меня на рассвете. Открываю глаза и какое-то время не могу сообразить, явь это или еще сон, в который я, все-таки провалилась, словно в вязкую темноту.

От резкого пробуждения в голове гул и состояние гулкой невесомости. Сердце бухает так сильно, словно я не спала спокойненько в кровати, а бежала стометровку для сдачи нормативов ГТО.

Вдох – выдох.

Мысленный счет до десяти.

Вдох – выдох, и я медленно, но все же прихожу в себя, выныривая из прострации и тут же окунаясь в звенящую ночную тишину. Она окутывает меня, заставляя задуматься над реальностью звонка. Вновь падаю на подушку, натягивая край одеяла до самого лба. Закрываю глаза, в надежде спокойно проспать еще пару часов, до того, как прозвенит будильник.

Но не успеваю даже сонно вздохнуть, как трель с удвоенной силой врезается в мое сознание. И как подтверждение, что все же это не сон, раздается еще и раздраженный стук недовольной соседки в стену. Бабуля – божий одуванчик, а слух у нее удивительным образом только ночью становится чрезвычайно чутким. Зато днем, когда она садится за просмотр очередного сериала, его вместе с ней слушает весь подъезд.

Недовольно морщусь, откидывая одеяло и спуская босые ноги на холодный пол. Поежившись от резкого контраста температур, накидываю халат, прячу ступни, уже успевшие подмерзнуть, в большие и теплые тапочки. С трудом переставляя ноги, бреду к входной двери. В голове нет ни одной мысли о том, кого это нелегкая принесла в столь ранний час. Но, судя по тому, что звонок так и заливается противной мелодией, этот кто-то очень нетерпеливый.

Послать бы его лесом и зарыться вновь в кокон одеяла, оставленный на кровати, да досматривать сны. У меня и без того чумное состояние, а еще сутки в поезде трястись, там я вообще спать не смогу.

– Да иду я! – нервно вздыхаю, проходя по прихожей.

Щелкаю по выключателю, и бра на стене вспыхивает теплым светом, не бьющим по глазам, но мягко разгоняющим темноту. Замираю около двери и, привстав на носочки, заглядываю в глазок, силясь рассмотреть в полумраке подъезда непрошеного гостя.

Сердце пропускает удар, ухая вниз, а затем взмывает вверх, трепеща пойманной плашкой и с размаху врезаясь в грудную клетку. Пальцы дрожат от нахлынувших эмоций, а лежащая на тумбочке связка ключей выскальзывает из них, когда я пытаюсь ее подхватить, стремясь поскорее впустить желанного визитера. Металл звонко клацает по полу, а я, чертыхаясь, подбираю их и спешу наконец-то отворить дверь.

– Кис, ну ты чего так долго?! – В квартиру вместе с морозной свежестью входит Стас, возмущенно бубня: – Я уже думал, весь подъезд перебужу! –отчитывает он меня, сбрасывая с правого плеча лямку дорожной сумки, и та с легким шорохом падает на пол.

– Привет, – шепчу я охрипшим голосов. – Ты как здесь? – неверяще смотрю на него, а на лице расплывается блаженная улыбка.

– В смысле?.. – Он хмурит брови, снимая куртку и скидывая ботинки. – Ты не рада, что ли?

Рада! Рада! Я чертовски рада!

Но произнести вслух ничего не получается, эмоции бурлят во мне, мешая здраво мыслить и вразумительно изъясняться. И все, что я сейчас могу, это шагнув к нему навстречу, обвить руками его крепкую шею, с размаху уткнувшись носом в тонкую ткань свитера, плотно обтягивающего грудь. И именно это я и делаю, прикрывая на мгновение глаза, вдыхаю родной аромат. Боже, как же я по нему соскучилась!

Где-то в районе солнечного сплетения бабочки крыльями щекочут, а я лишь теснее прижимаюсь к любимому.

Ладони Стаса уверенно ложатся на мою попу и приподнимают меня, побуждая обвить ногами его талию.

Повисаю на нём, как маленькая обезьянка. Опутав его руками и ногами, утыкаюсь носом в изгиб шеи и с наслаждением вдыхаю терпкий аромат его любимого парфюма.

– Привет, – повторно здороваюсь с ним, почти шепотом. – Я так соскучилась! – выдыхаю блаженно, крепко-крепко зажмурившись, чтобы прогнать навернувшиеся слезы, а в носу все равно предательски щиплет, и голос сбивается.

– Угу.

– А ты? – Я скольжу легкими поцелуями по острым скулам, покрытым колючей трехдневной щетиной, прикусываю подбородок.

– И я, – приглушенно звучит его ответ почти около моих губ.

Стас делает шаг в сторону комнаты, не отпуская меня, но спотыкается о сумку, стоящую на полу.

– Черт! – ругается он, и балансирует, пытаясь удержать и меня, и равновесие.

Получается, но с трудом, и только после того, как Стас убирает ладони с моей попы и опирается ими о стену. Я же, в свою очередь, ослабляю захват ногами его талии и соскальзываю на пол, тут же попадая в плен его мощного тела с одной стороны и кирпичной стеной в нашей прихожей с другой. Стою и смотрю в ожидании на его лицо, искаженное раздражённой гримасой. Почти не дышу. Аккуратно кладу ладони на вздымающуюся в неровном дыхании грудь, слушая стук его сердца.

Раздражение сменяется задумчивой угрюмостью, он отталкивается от вертикальной поверхности и, чуть отойдя от меня, взирает на разбросанные в разные стороны вещи.

– Какого хрена они под ногами валяются?! – грозно шипит он, поддевая одну из них носком. – Чье это вообще?!

– Мое. – Поднимаю одну сумку, затем вторую.

– Ты куда-то собралась? – Его брови сдвигаются к переносице, а взгляд становится подозрительным.

– К тебе, – пожимаю плечами, а на задворках подсознания всплывает мысль, что идея все же была неудачной.

– Ко мне?!– вспыхивает он, словно спичка, и я даже инстинктивно вжимаю голову в плечи из-за того гневного всполоха, что озарил его лицо.

Заметив это движение и, видимо, мой легкий испуг, он быстро выдыхает, моментально становясь заботливым, а на губах расплывается ласковая улыбка.

– Кис, ну я же просил без самодеятельности. Мы же с тобой сто раз обсуждали, что я не люблю всякого рода сюрпризы, – нежно говорит он и забирает сумки из моих ослабевших рук.

– Да, точно, прости, – извиняюсь, прикусывая губу. У него пунктик на неожиданные визиты и спонтанные мероприятия.

– Ну, вот и славно!

Сумки он откидывает в сторону, не заботясь о том, куда они упадут и есть ли в них что-то хрупкое, сокращает разделяющее нас расстояние до пары сантиметров и обхватывает ладонями мое лицо.

– Я соскучился по тебе, Кис, – ласково шепчет он и накрывает мой рот властным поцелуем.

Я растекаюсь карамелькой, тая под натиском его уверенных губ. Глаза сами собой закрываются, а руки взмывают вверх, и пальцы путаются в его густых волосах на затылке. Как же это сладко, томно и невыносимо чувственно! Я млею, глотая собственные стоны.

Выгибаюсь, позволяя его рукам, соскользнуть вниз, подхватить меня под попку и унести на кровать.

Падая на постель, тяну его за собой. Я не могу без него! Я задыхаюсь, не живу! Он – мой мир, моя Вселенная!

Быстро-быстро, путаясь в наших одеждах, мы скидываем лишнее, обнажаясь и касаясь друг друга.

Скольжу ладонями по знакомым до боли кубикам пресса, чуть ниже, задевая пальцами восставшее желание и вызывая утробное урчание. Поднимаюсь вверх, целуя каждый сантиметр его каменного торса.

Млею от горячих ладоней Стаса, скользящих по моему возбужденному телу, ласкающих потаенные местечки и дарящих неземное наслаждение. Взрываюсь от переполняющей меня эйфории, разлетаясь на миллиарды феерических искр, и на время теряю связь с реальностью, утонув в страстных объятиях любимого.

– Ты же не уедешь до Нового года? – с надеждой интересуюсь я, лежа у Стаса под боком и вырисовывая пальцами замысловатые узоры не его груди.

Почему-то именно это мне кажется сейчас самым важным. До праздника осталось всего два дня, и нашу первую новогоднюю ночь, я хочу провести лишь с ним и в его объятиях.

– Скорее всего, нет, – помедлив, отвечает он и, тут же резко переворачиваясь и подминая меня под себя, жадно впивается в мои губы, а я вновь улетаю за пределы Вселенной.

ГЛАВА 6

*Агния*

Стас остается на несколько праздничных дней, на удивление крайне редко заглядывая в телефон и практически не выпуская меня из своих объятий. Все выходные мы проводим дома, даже в соседний гипермаркет выходим лишь потому, что в холодильнике мышь от голода сдохла.

– Ты чем вообще питаешься?! – возмущается Стас, инспектируя шкафчики и полочки на кухни в поисках хоть какой-то снеди.

А я стою, подпирая плечом дверной косяк, кутаюсь в его свитер, доходящий мне до середины бедра и так приятно пахнущий любимым мужчиной, смотрю на него, возмущенно хлопающего дверцами, и глупо улыбаюсь. Мне так хорошо, так душевно и спокойно лишь потому, что он просто рядом. Ходит по квартире в тонких брюках, соблазняя меня своим голым торсом, недовольно бурчит, отчитывая меня за голодовку и еще какие-то мелкие глупости, на что я даже не обращаю внимания. Главное – он здесь, он рядом, и я не одна в эти таинственно-волшебные дни.

Надолго ли это? Я боюсь даже спрашивать. Пусть будет иллюзорная картинка настоящего, в котором он не в гости на пару дней заскочил, а вернулся навсегда. Или за мной приехал! Да!

– Стас, – переминаясь с ноги на ногу, нерешительно окликаю его, – а может, мне на заочное сейчас перевестись? – закидываю «удочку».

– Зачем? – Он удивленно смотрит на меня. – Не надо.

– Но я думала…

– Зачем ты среди учебного года вдруг решила сменить форму обучения? – недоумевает Стас. – Мы же, вроде, договорились, все решили? Что не так?

Возмущение клубится в нем, сбивая дыхание, а я уже жалею, что рискнула высказать свое предположение. Присаживаюсь на табурет около обеденного стола и растерянно тереблю край свитера, натягивая его на голые коленки. Стас нервно хлопает ладонями по поверхности кухонной тумбы, чуть склоняется вперед, опустив голову, словно в попытке успокоиться. Мне не видно его лица, лишь напряженные мышцы спины и крепких рук.

– Прости, – тихо извиняюсь я, не желая портить ненужными претензиями так хорошо начавшийся день, – ты прав. Подождем до лета.

Он молчит, не оборачивается. А у меня дыхание перехватывает, и вновь, как в детстве, подкатывает стремление сделать все что угодно, лишь бы любимым было хорошо. Задвинуть свои желания, ведь они у меня не такие уж и важные, отказаться от планов или отложить все на потом. Все, что в моих силах, лишь бы не было ссор и разногласий по пустякам.

Тишина, звенящая и пугающая своей неизвестностью, окутывает нас. Я, вроде ,ничего крамольного-то и не спросила, а почему-то чувствую себя виновницей падения процветающей цивилизации.

– Ста-а-а-ас… – севшим голосов обращаюсь к нему.

Он вздрагивает, словно возвращается с потаенных миров ко мне, в реальность. Уверенно отталкивается руками от своей опоры и разворачивается ко мне. На мгновение в глазах Стаса мелькает бездна недовольства и раздражительности, но тут же его лицо расплывается в добродушной улыбке, взгляд становится игриво-заботливым, и он присаживается передо мной на корточки.

– Кис, – ласково говорит он, накрывая своими теплыми ладонями мои, озябшие и лежащие на коленях, – я же там еще не устроился нормально. – Он перечисляет аргументы в защиту своей реакции на мою идею. – У отца живу, отдельную квартиру еще не нашел, да и времени нет. Дела только налаживаются, куча всего, я мотаюсь по региону.

– А потом? Летом? К лету ты найдешь квартиру и не будешь уже так часто разъезжать? – с надеждой интересуюсь я.

– Конечно!

– Хорошо, – соглашаюсь я, – что-то я поспешила и не обдумала как следует свое решение.

– Угу. – Улыбаясь, он тянется ко мне навстречу и растворяет все мои грустные мысли жаром томного поцелуя.

О пустом холодильнике и полках в шкафчиках мы на время забываем, а возвращаемся к этому вопросу ближе к вечеру. Наскоро собираемся и идем штурмовать ближайший гипермаркет, запасаясь продуктами на несколько дней вперед.

– И для новогоднего стола давай сразу все купим, – предлагает Стас. – Не хочу больше без особой надобности выходить на улицу в такой холод.

– Холод? – смеюсь я, слепляя в ладошках снежный комок и с ехидной улыбкой запуская в него. – Даже на пару градусов теплее, чем было в начале месяца, – напоминаю ему, ведь тогда он был еще здесь и не жаловался на низкие температуры за окном.

Стас недовольно передергивает плечами и деловито клацает по экрану телефона, выводя на экран прогноз погоды на морском побережье, откуда он совсем недавно прилетел.

– Ну да, – согласно пожимаю плечами, – там теплее.

Новый год встречаем вдвоем, только я и он. И из дома не выходим, даже праздничным фейерверком любуемся через окно, лежа на диване в объятиях друг друга. Потягиваем терпкий глинтвейн, едим различные замысловатые закуски, изготовленные днем на кухне в четыре руки, и наслаждаемся единением.

Я даже пару раз себя щипаю, чтобы удостовериться, что все происходящее не сон. Стас, мой Стас сейчас рядом со мной, обнимает меня, целует в макушку и подкармливает сырной нарезкой. Видимо, разлука порой нужна, она встряхивает чувства, заставляя человека сильнее ценить любимого и не бояться это показывать.