Нана Фокс "(не) Его малыш(ка)"

– Не помню, – признаюсь я, чувствуя, как полыхают щеки от стыда, а нарастающая паника тремором проходится по конечностям.

– Ну-ну, ты чего так распереживалась? Это не так критично, чтобы впадать в ужас.

Женщина откладывает инструменты и, немного отклонившись назад, цепляется рукой за передвижной столик. Подтягивает его к себе и раскрывает стоящий на нем аппарат, больше смахивающий на допотопный ноутбук – не потому, что он старый, а потому, что громоздкий.

– Сейчас УЗИ сделаем и все узнаем более точно, – сообщает она мне, беря в руки странный датчик – вот явно она им не по животу собирается водить. – Срок небольшой, поверхностные датчики дадут не совсем четкую картину, – разъясняет она, приступая к исследованию.

– Какой срок? – Осипший голос с лихвой выдает мою все сильнее нарастающую панику.

На время воцаряется молчание, воздух с трудом проходит в мои легкие, а голова идет кругом от растерянности, и кровь пульсирует в висках.

Этого не может быть! Я же делала тест, и он был отрицательный!

Пытаюсь вспомнить, когда это было и посчитать даты, сроки и прочие показатели, чтобы уверенно заявить: Я НЕ МОГУ БЫТЬ БЕРЕМЕННОЙ!

– Так… – задумчиво поглядывая на экран портативного аппарата ультразвукового исследования, нарушает гнетущую тишину Ольга Сергеевна. – Судя по параметрам развития плода, у тебя сейчас десять недель, и это значит, – продолжает она, щелкая по клавишам и крутя колесико на клавиатуре, – что где-то с середины ноября мы и будем вести отсчет.

– Что?! – Услышанное не укладывается в моей голове.

– Ну, если ты оставишь малыша, – поясняет она, убирая все приборы и снимая одноразовые перчатки, – то срок будем считать числа с двенадцатого, плюс-минус пара-тройка дней.

Я не чувствую своего тела. Зависая в какой-то прострации, на автомате спускаюсь с кресла, натягиваю на себя сложенную аккуратной стопкой одежду и бреду вслед за врачом к ее рабочему столу.

Беременна…

Ребенок…

Десять недель…

– Но, учти, – продолжает она, – если ты… – Тут она запинается, а я и так понимаю, что она хочет сказать, и киваю ей в знак понимания. – Тогда у тебя очень мало времени.

Машинально кладу ладони на еще плоский живот и растерянно смотрю на женщину. Что я могу сейчас сказать? Что она хочет от меня услышать? Что вообще мне со всем этим делать?

Заботливые руки протягивают мне стакан с водой, мягкий голос предлагает выдохнуть, успокоиться и принять решение завтра – так сказать, на свежую голову. Мне впихивают в руки лист с записью на анализы, и я, словно сомнамбула, выхожу из кабинета.

Перед глазами все плывёт, руки дрожат, и чьи-то взволнованные голоса доносятся до меня словно сквозь плотный кокон из тяжёлого ватного одеяла.

– Хочу домой, хочу большую чашку какао с маршмеллоу – и в кроватку, – единственное мое желание на данный момент.

Как там говорила любимая мамина героиня из какого-то старинного фильма? «Я подумаю об этом завтра…»

ГЛАВА 10

*Агния*

А на следующий день я просыпаюсь со странным чувством покоя и умиротворенности. Всю ночь мне снится Стас и наша малышка (почему-то я уверена, что будет именно девочка, с его глазами и ямочкой на щеке, когда улыбается). Сон такой светлый, радостный и вселяющий надежду.

На часах еще нет и семи. Я уверенно откидываю одеяло, чуть ежась от прохладного воздуха в комнате, накидываю на плечи халат и иду ставить чайник. По пути замечаю, что меня, на удивление, сегодня даже не тошнит, а это наверняка хороший признак.

Улыбаясь новому дню, хотя даже за окном еще темно, я наполняю чайник водой из-под фильтра и ставлю его не плиту. По выработанной за две недели тошнотного утра привычке кидаю в кружку пакетик мятного сбора и дольку лимона. Поджариваю хлеб на сухой сковороде и щедро намазываю на него золотистый сладкий мед.

Лежащий на столе телефон пиликает входящим сообщением, а следом раздается и звонок от долгожданного абонента. Так рано утром Стас еще ни разу не звонил, но почему-то и в этом я улавливаю положительное предзнаменование.

Сердце подскакивает и колотится пойманной пташкой где-то в горле. От прокатившегося по телу волнения руки немного подрагивают, а улыбка становится еще шире.

– Привет, Кис. – Таю от его ласковых интонаций. – Извини, что так рано. Соскучился. Ты как там?

– Привет, – осипшим голосом произношу и замолкаю, подбирая правильные слова для шокирующей новости.

– Все хорошо? – переспрашивает он.

Раз, два, три…

– Я беременна! – на выдохе звучит мое признание, и все, отступать уже некуда.

– И?.. – спустя десяток гулких ударов моего взволнованного сердца звучит его полувопрос, отчетливо намекающий, что все дальнейшие события в моей жизни зависят только от правильности принятого сейчас решения и ответа.

– Я не хочу… – Мой голос срывается, и я почти шепчу, всхлипываю от подкатившей к горлу удушливой волны. – Я не…

– Эй, Кис, ты чего? Дыши глубже, – сквозь гул в ушах слышу его успокаивающий голос и глотаю спасительный воздух, словно выброшенная на берег рыбешка. – Кис, ну ты чего? Решила, что я буду против?

– Нет? – хрипло спрашиваю я с надеждой.

– Ну, нет, конечно же. – Мое настроение вмиг проходит все стадии времен года, как в сказке с волшебным колечком, и хрупкие росточки звенящей на ветру надежды устойчиво укореняются. – Просто ты подумай, как это отразится на твоих планах. Реши, готова ты их менять или нет.

– А ты? Ты готов?

– Я тебя поддержу, – уверенно заявляет он. Ты, главное, сама прими решение.

– Я…

– Ой, прости, Кис, мне надо бежать! Все! Потом созвонимся…

И в телефонной трубке раздаются короткие гудки. Откладываю аппарат и с улыбкой на лице и весной в душе принимаюсь за завтрак. Затем собираюсь и еду в клинику сдавать анализы. Позволить себе наблюдаться в частном медицинском центре я, конечно же, не могу, но раз направления на процедуры имею, воспользуюсь ими, а дальше разберусь.

Пока добираюсь до медучреждения, успеваю отписаться подругам, чтобы отметили меня на первой паре, а ко второй я уже успеваю подъехать. С мужеством переношу все эти проколы и заборы крови и, преисполненная какой-то необъяснимой воодушевленности, проживаю этот день.

Да и неделя, а за ней и другие пролетают, словно лепестки с отцветающей вишни под порывом весеннего ветерка.

Ольга Сергеевна по доброте душевной договаривается со своей знакомой, работающей в районной женской консультации, и та берется вести мою беременность по стандартному полису медстрахования. Все показатели моего здоровья в пределах нормы, и нет никаких патологий. Я не проблемная пациентка, строго соблюдаю все предписания и вовремя прохожу назначаемые обследования, Тамара Ивановна говорит:

– Побольше бы мне таких спокойных, как вы!

Желаю ей исполнения данной мечты и походкой уточки покидаю кабинет после очередного планового осмотра. С малышкой все хорошо, и это главное.

В полупустой маршрутке добираюсь до университета и погружаюсь в стандартный учебный процесс. Уже почти четыре месяца я стараюсь планировать свой день так, чтобы все успевать, но при этом не уставать. При этом продолжаю по выходным заниматься любимым делом, уже не только оформляя чужие садики на бумаге, но и участвуя в реализации своих проектов. А большую часть заработанных денег откладываю на будущее. И с нетерпением жду завершения семестра.

Стас звонит мне не часто, сетуя на то, что у него очень много работы и частые дальние командировки. Да и сами наши разговоры как-то незаметно становятся непродолжительными. Он обязательно задает мне стандартные вопросы о самочувствии, что-то в двух словах вещает о своем существовании, а как только я пытаюсь рассказать о себе, ему опять куда-то срочно надо бежать.

Червячок тревожности нет-нет да подтачивает мою уверенность и душевный покой. Но я старательно гоню эти мысли прочь и с усердием погружаюсь в учебу, работу и подготовку к материнству. По вечерам читаю малышке сказки, а в телефоне у меня целый сборник релаксирующих мелодий. И субботние прогулки в парк стали частыми в моем расписании.

Вот и сегодня, сложив в рюкзак тетради с конспектами и планшет, планирую заняться подготовкой к предстоящему экзамену на лужайке ближайшего парка, нежась в лучах первого летнего солнышка и вдыхая ароматы молодой зелени.

Надеваю просторный хлопковый комбинезон, накидываю ветровку на плечи и только собираюсь сунуть ноги в удобные кроссовки, как в прихожей раздается характерный звук поворота ключа в замочной скважине.

ГЛАВА 11

*Агния*

Сердце замирает в томительном предвкушении, и я застываю вместе с ним, занеся ногу над кроссовкой и становясь похожей на цаплю. Одной рукой придерживаюсь за стену, пытаясь удержать равновесие, не отвожу взгляда от медленно отворяющейся входной двери. Делаю глубокий вдох, а губы самопроизвольно растягиваются в радостной улыбке, тут же стекающей с моего лица словно плохой грим у «веселого клоуна», от шокирующей картинки.

Воздух застревает в горле, перехваченном спазмом удивления, а я гляжу во все глаза на вошедшую в мою съемную квартиру женщину. В панике пытаюсь вспомнить, как выглядит хозяин данного объекта недвижимости и есть ли у нас с ним договоренность на вот такие неожиданные визиты.

За полтора года аренды я ни разу не сталкивалась с арендодателями. Каждый месяц исправно перевожу на счет оговоренную договором сумму и оплачиваю все счета за коммунальные услуги. Но лично ни с кем не встречаюсь и, более того, даже не созваниваюсь. Нет необходимости. Все работает исправно. Ремонт идеальный. С соседями конфликтов не возникает.

Все хорошо. Тогда отчего на меня с подозрением и какой-то настороженностью смотрит довольно милая дама предпенсионного возраста в льняном брючном костюме и парусиновых тапочках? Плату за текущий месяц я точно не просрочила.

– Доброе утро. – Я стараюсь быть доброжелательной, хотя данное вторжение в частную жизнь, пусть даже и на ее территории, мне кажется неприемлемым. – А вы кто? – все же уточняю я, а то мало ли кого нелегкая принесла.

– Нет. – Незваная гостья с грохотом захлопывает дверь, прожигая меня суровым взглядом. – Это ты мне скажи. – Она уверенно наступает на меня. – Кто ты такая?

– Я?.. – Растерявшись от такого напора, запинаюсь и делаю шаг назад, упираясь спиной в дверцу шкафа.

– Ты, ты! – тычет она в меня пальцем. – Кто ты такая и как сюда попала?

– Я – Агния. – Взяв себя в руки, стараюсь казаться уверенной. – Квартиросъемщик. У меня есть договор и чеки об оплате.

– Какой ещё квартиросъемщик?! – Возмущение в ее голосе нарастает. – Эта квартира не сдается и никогда не сдавалась.

– Да что вы говорите?! – Боевой хомяк во мне все же вылезает из норки, складываю руки на груди и старательно хмурю брови, настаивая на своей правоте. – Полтора года сдавалась, и деньги исправно платились, а тут вдруг – «не сдается»! Ага! Если хотите поднять стоимость, так и скажите, но по договору предупредить о повышении вы обязаны за два месяца.

Фух! Справилась! Но внутри от паники и нервной неуверенности все внутренности дрожат, как желе на блюдце.

– Стоп! Стоп! Какой договор, какая оплата?! Что ты несешь?! – повышает она голос, а я вжимаюсь в шкаф и мгновенно сдаю позиции.

– Обычный договор аренды жилья, – лепечу я, еле ворочая языком, прилипшим к небу. – Я вам его сейчас покажу.

– Ну-ну! Покажи, будь так любезна!

Юркой мышкой бегу в комнату и открываю верхний ящик комода, в котором у нас хранятся все документы. Перебираю папки и файлы, нахожу уже не нужную гарантию на смарт-часы, подаренные Стасу на прошлый «мужской» праздник, и еще кучу всяких документов. Вот только договора среди них нет.

– Долго ещё? – подгоняет меня женщина, стоящая в дверном проеме, словно страж.

– Минуточку. Я точно помню, что он был здесь.

Был когда-то, когда мы только заезжали в эту квартиру, найденную Стасом. И с риелтором он общался, и договор он подписывал, правда, от моего лица. Да и плачу, в основном, я.

Но сейчас его нет. Нигде нет.

В растерянности опускаюсь на диван, а на глаза наворачиваются слезы. Как мне сейчас доказать этой даме, что я не мошенница, что я не вру и живу здесь на законных правах?

– Так! – Вдруг вспоминаю, что она мне так и не сказала, кто она такая и по какому такому праву что-то требует от меня. – А сама-то вы кто будете?

Откидываюсь на спинку дивана, подкладывая подушку под поясницу, и успокаивающим движением подгаживаю живот. Малышка, чувствуя мое взволнованное состояние, начинает активничать и чувствительно пинает меня, выпирая маленькую пятку под моими ребрами.

– Тише, маленькая, все хорошо, мама со всем разберется, – шепчу я, смахивая скопившиеся в уголках глаз слезы.

– Милая, – с ехидством обращается ко мне женщина, так и стоя в проходе, – я – хозяйка этой квартиры, точнее – мать хозяина. Мой сын два года как живет в Австралии со своей семьей, а квартира пустует.

– Она не пустует,– качаю головой я, и меня даже немного отпускает накатившееся волнение, – мы… ну, в общем, сейчас только я ее снимаю. Вот, правда, договор куда-то делся… – Вновь предпринимаю попытку найти злополучную бумажку, чтобы расставить все точки над «Ё» и закрыть уже это недоразумение.

– Не утруждайся, – останавливает меня она, – если он у тебя и есть, то он липовый.

– Почему? – удивленно вскидываю бровь, застывая на месте.

– Потому, что Слава никогда не сдавал свою квартиру и сдавать не собирается. У них нормально с деньгами, и пускать посторонних на свои законные квадратные метры у них с Олей нет никакой необходимости.

– Но… – пытаюсь опровергнуть ее искреннюю уверенность в поступках сына.

– Нет никаких «но», дорогуша. Да и если бы это было так, ты бы знала, что они возвращаются через два дня, и уже сама бы освобождала пространство.

– Как – возвращаются?! Кто возвращается?! Куда…? – И снова мир плывет перед глазами, затягиваясь черной дымкой.

– Ну-ну, не нервничай ты так. – Женщина подхватывает меня и помогает присесть. – Так уж и быть, не буду никуда на тебя заявлять.

– Я не… – захлебываюсь словами.

– Да поняла я уже, что ты сама жертва аферистов, – вздыхает она, уходя на кухню.

А у меня голова идет кругом от стремительно меняющейся вокруг меня реальности. Все планы разом перечеркивает вскрывшаяся махинация нечистоплотного риелтора. Интересно, кому я деньги платила все это время? И что мне сейчас делать? Куда податься? А вещи?

Жар паники опаляет щеки, и кровь пульсирует в висках, отдаваясь гулом в ушах. Мне не хватает воздуха, и руки дрожат.

– Так, а ну-ка, на, выпей! – Командный голос и всунутый в руки стакан немного остужают нарастающее во мне смятение. – У тебя есть время до вечера, чтобы собрать свои вещи. Я вообще-то приехала навести здесь порядок, но это не критично. Пыли двухгодичной давности нет, а остальное я и завтра освежу.

Клацая зубами по стеклу, делаю глоток воды с лимоном.

– Спасибо, – хриплю я.

– Угу, – кивает она и, обходя квартиру с досмотром, одобрительно так хмыкает. – В восемь заеду за ключами, – резюмирует, выходя в прихожую. –Надеюсь на твое благоразумие.