– Дорогая, как это возможно?! Сама посуди! Мало того, что существует большая вероятность того, что Руслан остался в Ираке, так ещё и фамилия его нам неизвестна!
Невозможность такого события, тут же излагаемая сотрудником Службы внешней разведки, потонула в убеждённой вере женщины в высшие силы… и я ухватилась за тётину «Судьба…», как утопающий за соломинку, уповая на эту самую веру.
На самом деле, эти стечения обстоятельств, приведшие меня сюда, кроме как «Судьба» – по-другому и не назовёшь! То, что мы год назад переехали в столицу России из Калининграда, то, что Викуся захотела поступать учиться именно в Питерский СЗГМУ им. И.И. Мечникова, на медико-биологический факультет, то, что я оказалась без работы с этими переездами, так как моя танцевальная студия работала в Калининграде… Конечно, я могла остаться, но дядя Рома так просил присмотреть за двоюродной сестрой, клятвенно обещая, что, наконец, примет активное участие в поисках Руслана – я понадеялась и решила бросить всё, к чему успела привыкнуть.
Естественно, кто-то может подумать: «Что там может бросить двадцатипятилетняя танцовщица за своей спиной»? И я могу ответить честно: «Многое»!
Пусть я только год проработала в «Action studio (https://yandex.ru/maps/org/action_studio/1015442636/)», но успела достаточно близко сойтись с дружным коллективом, поэтому увольнение и последовавшее за ним подвешенное состояние в Питере в течение учебного года Вики, раздражало неимоверно. Здесь у меня не было никого. С сестрой наши отношения не складывались уже давно, как только маленькой Викусе объяснили, что я её двоюродная сестра, а не родная… почему у голубоглазой блондинки сложилось мнение, что теперь она возносится на более высокую ступень быстроты удовлетворения потребностей, я не знаю, но выходило именно так. Да я, впрочем, никогда не претендовала на всеобщее обожание, поэтому вечные капризы младшенькой сестры мне никаких неудобств не доставляли.
«Мне бы только Русика найти… Ящеров» … – дядя Рома позвонил сегодня утром, чтобы огорошить меня новостью, назвав фамилию сына папиного охранника и адрес его проживания, засмеявшись в конце над нечаянной правотой Тёти Марины.
– Наталька, теперь всё зависит только от тебя!
«И вот, я здесь…»
Поёжившись, поправила лёгкий платок на шее, останавливаясь в нерешительности.
Компания гонщиков и их болельщиков, под звуки громкой музыки, радовались жизни и вечеру свободы от повседневности. Такой тип тусовки был для меня совершенно непривычен, поэтому я чувствовала лёгкую тошноту от волнения.
Девушек было предостаточно. Точёные фигурки, в основном чёрный цвет одежды, низ которой состоял из джинсовых штанов, шорт или юбок, а верх – из мастерок или борцовок, иной раз совершенно безобразных на вид.
Я сильно выделялась на фоне любительниц стритрейсинга, и не потому, что на мне была обычная блузка, на которую накинула сверху лёгкую ветровку. Атрибутика соответствующая отсутствовала! Ни бутылки с вином, ни сигарет… и сумасшествия с восторгом в глазах тоже не наблюдалось – а это та ещё атрибутика!
За мной вредных привычек отродясь не водилось (если только синдром «отличницы», выбешивающий всех знакомых), поэтому я быстро почувствовала себя не в своей тарелке, сразу привлекая внимание.
– Привет, детка… – симпатичный парень весело мне подмигнул, а я, как дурища, не могла оторвать взгляд от… ммм… байкеров?
«Интересно, как правильно назвать этих каскадёров»? – У меня даже рот открылся от изумления.
Трое парней, каким-то образом, поставили свои байки на задние колёса и медленно кружили вокруг четвёртого мотоциклиста, рисующего на асфальте круг, оставляя след от резины. Выхлопная труба его средства передвижения буквально горела. Пламя вылетало на добрые полтора метра! Как придурки не бояться подпалить себе что-нибудь – одному Богу известно, но смотрелась картинка, в целом, симпатично.
– Я сказал: «Привет»!
Посмотрев на уже достаточно нетрезвого парня, еле сдержалась от неприятной эмоции на лице. Чужой опыт утверждал, что с хлебнувшими «смелой воды» людьми, спорить или ссориться себе дороже, поэтому я улыбнулась, как можно искреннее, и тихо сказала:
– Привет.
Казалось, парень растерялся. Недавно бычился, даже вроде собирался разборки со мной устроить, и вдруг замер, чуть ли не трезвея на глазах.
– Хм… какая ты… милая. Потерялась?
«Честно? Даже польстило».
– Да, нет.
Парень не переставал хмуриться, видимо, думая. Его светло-зелёные глаза смотрелись довольно симпатично в свете фар и уличных фонарей, да только я искала чёрные, как ночь…
Глаза Руслана были непроглядными… понять, что за эмоции скрываются за таким цветом глаз, очень трудно, но Русик был всегда очень добрым и приветливым, оберегая меня от детского одиночества каждую минуту.
Я не понимала, почему так хорошо помню то время с сыном папиного охранника, но была рада этим воспоминаниям, убеждаясь с каждым днём, что лучше и ближе Руслана у меня никого не было, и нет.
«Господи, хоть бы он был здесь…»
– А что тогда?
– Посмотреть интересно, – не говорить же мне, что я тут разыскиваю Ящерова! Или сказать? – Говорят у вас тут самые быстрые стритрейсеры всего Питера…
– Эт да! Самурай знаешь, как гоняет на своей тачиле! У него фэнов, как блохотвы!
«Мда… тяжело мне с этим осведомителем придётся…»
– А Ящеров? – Решила вскрывать карты, потому как осваивать слэнг нового знакомого придётся слишком долго, а терпения у меня – совсем никакого.
– Ооо… ты, я вижу, тёлка знающая! Дааа… Этот пацик с моциками в ладу, хотя, говорят, что собирается кинуть нашу тусовку, вроде как дельце у них вырисовывается знатное.
– У кого это – «у них»? И что за «дельце»?
– У Тохи и Витька. Эта тройка братанов самых верных будет. Да что я тебе всё разжёвываю! Хочешь, пойдём – познакомлю?
Настал мой черёд теряться.
Знаете, такое… когда ты к чему-то стремишься, а потом приходишь к финишной черте, а переступить её страшно? Это сейчас про меня…
Светловолосый парень, закинул мне руку на шею, обхватывая разом два плеча, ставя в совершенно неловкое положение. Как бы и возмутиться страшно – вдруг откажется вести или того хуже, вернётся к стадии «агрессивная гопота», но и приятного мало. Как-то не нравилось мне это проникновение в личное пространство. Мало того, что от парня несёт перегаром, будто он «Девятку» пил со вчерашней ночи, так ещё и это нарушение комфортной зоны.
«Чёрт…»
Стараясь не морщиться, чуть ли не спотыкалась под тяжестью мужской руки обнаглевшего индивидуума, пока мы шли в сторону самой большой компании девушек и парней.
Увидев черноволосого мужчину, стоящего в центре внимания нескольких красавиц сразу, сбилась с шага.
«Это он!!! Мой Русик»!
Высокий, мускулистый, в чёрной кожаной куртке, с короткими тёмными волосами, смуглый парень, чуть облокотившись на свой мотоцикл, с некой высокомерностью рассматривал трёх девушек, чуть ли не перебивающих друг друга, переживая, что их идол может не услышать их хвалебные речи из-за окружающего шума.
– Руслан! Ты опять победил!
– Я даже не сомневалась!
– Красавчик, я на тебе заработала кучу зелени… – последняя говорившая, длинноногая блондинка, стояла ко мне боком, поэтому её отвратительное, на мой взгляд, пошлое облизывание верхней губы было сверх меры неприятным. – Предлагаю её потратить вместе со мной…
Я поморщилась, обращая всё внимание на Русика.
– Детка, рад за тебя, – надменно скривился он, снисходительно оглядев живой товар, предложенный девушкой чуть ли не открытым текстом, – но тратить лавэ я привык исключительно только своё.
– Хай, Ящер! – Подал голос мой проводник, и меня тут же обдало жаром, стоило Руслану медленно повернуть в нашу сторону голову. – Ты, крут, чел! Чикса права! Я забашлял больше пяти косарей, сделав ставку на тебя, бро.
– Саня… давно тебя не было видно, – Руслан приветливо улыбнулся пьяному пареньку, которому, надеюсь, уже исполнился двадцать один год.
Я пыталась взять себя в руки, наблюдая за мужскими приветствиями, ограничившимися обычными пожатиями рук и парой жестовых ударов каждого в район сердца. Такое приветствие было довольно распространённым в последнее время у друзей детства, по крайней мере, я видела подобное уже не единожды.
Руслан и Саша о чём-то ещё говорили, но я не слышала слов из-за непрерывно работающих колонок в машине одного из участников слёта, врубившего басы на полную катушку.
Восприняв это, как возможность прийти в себя, задышала размеренно и неспешно, опустив взгляд на ботинки Руслана. Идеально чистые «BALDININI» стоили не меньше пятидесяти тысяч на итальянском рынке. Это наблюдение помогло отвлечься. Я никогда не могла даже представить, что уличные стритрейсеры могут себе позволить такие брендовые вещи…
За моей спиной музыка немного стихла, и разговор перешёл на более умеренную громкость голоса.
– Где был? Почему пьян? Твоя девушка не против твоего нетрезвого состояния? – Голос Руслана был таким мягким, но низким, тревожащим душу, что я не сразу поняла, что моя детская грёза определила меня в девушки к совершенно незнакомому парню!
Вскинув голову, попала в плен совершенно чёрных глаз. Я забыла, как дышать.
Сразу вспомнилась тётя Гульнара, мама Русика, на последнем вздохе вселяющая в единственного любимого сына мужество перед тем, как оставить его рядом со своей пустой оболочкой. Она была последней родственницей, после её смерти у мальчика никого не осталось.
Руслан Ящеров был похож на неё. Во многом именно воспоминания о доброй женщине помогли мне узнать в этом дерзком накачанном мужчине моего маленького спасителя.
– Так это не моя лапуля! – Захохотал «Саня», дружелюбно хлопнув брюнета по плечу. Тот на меня посмотрел уже более пристально, разглядывая с ног до головы.
Дыхание вернулось. Быстро и отрывисто задышав, почувствовала жуткое смущение. Такое состояние было дико непривычным. Казалось бы, танцовщица! Постоянно выступаю перед публикой или взрослыми ученицами! Чего так занервничала?!
– А чья? – Насмешливая улыбка парня привела в ещё большую растерянность.
Весь словарный запас просто вылетел из головы. Как девушки могут дерзить или спорить с предметом своих мечтаний, я просто диву даюсь. Думаю, если бы в меня сейчас летел какой-нибудь предмет, любой, хоть тяжёлый, хоть лёгкий, я не смогла бы избежать удара, банально не сдвинувшись с места!
– Откуда мне знать?! Очередная твоя фанатка, – гогот Александра стал неприятным, но меня насторожил не он.
Девушки, до этого мило заглядывающие в рот Ящерову, обратили на меня внимание, окидывая оценивающими взглядами.
И вот то, как быстро они отвернулись от моей кандидатуры на место фанатки их кумира, возмутило мою самооценку!
Нехорошо сощурившись, поджала губы.
– И можно узнать, как зовут мою фанатку? – Нервное напряжение парня одномоментно развеяло всё моё недовольство, возвращая прежний мандраж на своё место.
Я снова повернулась к Руслану, наконец, отмирая, и робко прошептала:
– Наташа…
Уж не знаю, что необычного нашёл в моём имени Русик, но, изумленно застыв с приоткрытым ртом, стритрейсер потерял дар речи. Он смотрел на меня с такой жадностью, что мне даже неудобно стало перед тремя девицами.
«Вру! Его взгляд настолько приятен, что я поняла, в какой части тела обитает моя душа»!
Ликование от его внимания распирало грудную клетку. Хотелось кричать от счастья и восторга.
«Я нашла тебя! Нашла! Я выполнила своё обещание»!!!!!
– Ташкевич! – Внезапно, со стороны раздались громкие восклицания, заставившие меня вздрогнуть от неожиданности и прервать зрительный контакт с моим Русиком. – Наташка Ташкевич!
К нам приближалась симпатичная шатенка, чей восторг был не меньше моего, только не при виде Ящерова, а моей персоны.
Девушка была смутно знакома.
– Ташкевич! Сто лет тебя не видела! – Красавица, намного изящнее рядом стоящих фанаток, заливисто рассмеялась, кинувшись обниматься. – Как твой отец? Я помню дядю Рому! Он единственный из всех папаш, который никогда не опаздывал на отчётные концерты школы искусств.
– Лера?
Стоящая напротив меня девушка, довольно закивала головой, а я выпала из реальности, ошеломлённая нечаянной встречей с ещё одним утерянным временем другом.
– Милая, – не переставал улыбаться дядя Рома, ласково и нежно беря мои маленькие ладошки в свои огромные руки. Тревога в глазах опекуна появилась сразу, как только я заартачилась идти на своё первое занятие в танцевальном классе. Стоило увидеть огромное количество девочек, весело гомонящих у станка, пока само занятие ещё не началось, ужас и стеснение захватили меня полностью, и даже доброта дяди Ромы не помогала успокоиться. – Всё хорошо. Оксана Сергеевна очень хорошая. Она научит тебя танцевать, как балерину… помнишь, тебе так понравилась балерина из мультфильма «Оловянный солдатик»? Ты ещё говорила, что твой Русик на него похож! Такой же отважный и сильный?
– Помню… – губы дрожали от волнения и страха.
– Моя хорошая, тогда чего ты так испугалась?
– Там так много девочек, – от моего тихого шёпота мужчина вздрогнул, непонимающе нахмурившись.
– Но… они же просто девочки…
– Они будут смеяться надо мной. Как девочки в школе… скажут, что я «нерусь», что «брошенная сиротка».
– Кто так говорит?! – Дядя Рома был рассержен, и я ещё сильнее сжалась.
– Не бойся, – устало вздохнул мужчина, замечая мой страх. – Они так не скажут. Я никому не позволю тебя обидеть, моя куколка. Ты – русская, а то, что твоя мама – персидская красавица, волей судьбы познакомившаяся с твоим папой в студенческие годы – только делает тебя ещё более особенной. Таких красивых чёрных ресниц, как у тебя, я не видел ни у одной девочки!
Дядя Рома еле заметно провёл по глазам большими пальцами. Стало щекотно.
Я засмеялась, немного расслабляясь.
– Наталька, ты очаровательная русская персиянка! Я горжусь, что ты моя… ммм…
– Дядя Рома… – я только-только научилась выговаривать букву «Р», несмотря на то, что мне совсем недавно исполнилось семь лет, поэтому внезапно возникшая мысль немного расстраивала, – а можно я тебя при девочках буду называть папой?
– Кхм-кхм… – глаза сотрудника СБР подозрительно заблестели. – Конечно, можно. Я буду рад такой изумительно-прекрасной дочери!
Обхватив шею сидящего на корточках мужчины, свободно выдохнула.
– Пливет.
Мы с моим новым папой повернулись на девчоночий голосок, счастливо улыбаясь.
– Пррривет! – Важно прорычав такую вредную букву, посмотрела на девочку, которая почти на голову была меня ниже.
– Ты новенькая? Я – Лела. Мне узе тли года! Будес со мной длузить?
– Буду, – почему-то тут же ответила я. Мне так понравилась девочка. Она, как куколка, была такой красивой и милой со своими кудряшками, напоминающими цветом любимый шоколад.
– Как ты тут?! Давно приехала?! – Воропаева Лера вернула меня на бренную землю, так же беспрестанно засыпая вопросами, как в те семь лет, три из которых – совместно проведённые у станка, пока меня не забрали в академию русского балета, а четыре других – постоянные встречи на переменах в средней школе, пока у подруги не случилась беда в семье.
После автомобильной аварии, в которой погибли Леркины родители, девочку забрал к себе старший брат, проживающий на тот момент в Питере. Какое-то время мы ещё поддерживали связь, но постепенно общение прекратилось, теряясь в мелькающей событиями повседневности.
