Как будто он просто так помочь не может.
Если он нехристь, то не человек, что ли?
Возвращаясь домой, проезжая мимо торгового центра, Исаев неожиданно кое о чем вспомнил и поспешил перестроиться в другой ряд. Минуты не прошло, как он уже оказался на парковке, а спустя какой-то час снова у дома Солнцевой. На сей раз с ключами вышел промах, и машину пришлось оставить у шлагбаума на въезде в жилой комплекс. Впрочем, данный факт парня не особо расстроил, да и узнавшая его консьержка охотно пропустила в подъезд.
Снова поднявшись на пятый этаж, шатен уверенно нажал кнопку дверного звонка, не давая себе времени передумать. Послышалась приятная мелодия, затем звук почему-то тяжелых шагов, щелкнул открываемый замок…
И дверь ему открыло приведение.
– Какая… прелесть, – не сразу подобрав подходящее слово, ухмыльнулся парень, оглядывая своего друга, лицо и черная майка которого были перепачканы в чем-то белом, до жути похожим на обычную муку.
– Смешно, да? – одарил его убийственным взглядом Игорек, а из нутра квартиры послышалось громкое и веселое:
– Липницкий, если ты все-таки заказал пиццу, то скажи курьеру, что доставленное он сейчас будет лично лопать вместе с коробкой!
– Как хорошо, что мне не нужно подрабатывать, – иронично заметил Исаев.
– Можно я ее придушу? – в ответ с надеждой поинтересовался Игорь. Но посторонился, пропуская друга внутрь, и закрыл за ним дверь.
– Искренне не советую, у Громова тяжелая рука, – то ли шутя, то ли серьезно отозвался Демьян, пристраивая бумажный пакет на обувной тумбочке. Скинув туфли, он прошел по длинному коридору, отделенному от основной комнаты одним сплошным длинным аквариумом, и оказался на небольшой уютной и современной кухне, где обычный обеденный стол заменяла барная стойка из вишневого дерева. За ним, по ту сторону, на высоком стуле гордо восседала рыжая краса в забавной пижаме мятного цвета с медвежатами, болтая перебинтованной ногой в воздухе. И похоже, девушка, не смотря на бледное лицо, пребывала в самом прекрасном расположении духа!
По крайней мере, при виде Исаева ее даже не перекосило.
Какой прогресс, однако!
– Привет спасителям! – весело проговорила Солнцева, отсалютовав ему черной дымчатой кружкой. И не успел парень удивиться, как она добавила уже в своем привычном ехидном тоне. – Никак передумал, и баксы решил-таки забрать?
– Только вместе с виллой, – в тон ей отозвался Демьян, замирая на пороге, сунув руки в карман брюк и улыбаясь. И с такой стратегией поведения он на сей раз не прогадал!
– Заче-е-ет! – с толикой восхищения протянула рыжая, и уже спокойно кивнула на свободный стул с его стороны. – Ну, падай, коль пришел. Цирк давно смотрел?
– В прошлом году в Монако, – пожал плечами Исаев.
Солнцева поперхнулась соком:
– Ну да, нашла, у кого поинтересоваться… И фиг с ним, впрочем. Такого, как здесь, ты все равно нигде не увидишь! Эльфенок, душа моя, ты где там потерялся?
– Это несносное… Это невыносимое… Это гадкое рыжее чудище пытается научить нас готовить! – в дверях нарисовался уже относительно чистый Липницкий, стряхивая капели воды с растянутой черной майки.
– Нас? – выгнул брови Исаев, оглядывая чистую кухню. Точнее местами чистую. Очень местами! Видно было, что совсем недавно ее как следует засыпали мукой, а убирали последствия явно на скорую руку. Или же очень неумело.
– Нас, – послышался тяжелый вздох, и под руку Игоря нырнула Аленка, сжимающая в руке совок и веник. Пристроив нехитрый инвентарь за холодильником в углу, девушка кивнула. – Привет еще раз.
– Ну что, продолжим, братцы-кролики? – не скрывая удовлетворения, потерла ладошки рыжая беда, с энтузиазмом сумасшедшего ученого оглядывая своих подопечных. Ну или подопытных, тут уж кому как повезет.
Впрочем, те ее радости не разделяли, вне зависимости от присвоенного им звания.
– Нет, мну не понял, – наигранно грозно посмотрела на них Солнцева. – Вы ко мне в гости завалились? Завалились. Есть захотели? Захотели. Эльфенок пиццу попросил? Попросил. Вот теперь готовьте! Я, конечно, гостеприимный хозяин… Но сегодня я этот, как его… Инвалид и у меня ножка болит!
– Так не проще заказать? – спросил Демьян, на миг забыв о том, что девушка обещала сделать с курьером. Благо, на его оплошность рыжая внимания не обратила.
– Я ей тоже самое сказала, – улыбнулась Лёля, опираясь спиной на грудь Игорька. Парень в ответ обнял ее и аккуратно пристроил подбородок на ее макушке.
– Э, нет, товарищи, – фыркнула Солнцева. – Кое-кто у нас по домашней еде фанатеет, а тебе, Лёль, этого троглодита всю жизнь еще кормить. Ну, или сколько там времени пройдет, прежде чем он скончается от обжорства, а ты от вечной возни на кухне? Так что… жалобы есть? Жалоб больше нет. Отлично!
Однако жалобы нашлись и пришли они совершенно с неожиданной стороны. Через стенку, не смотря на хорошую звукоизоляцию, вдруг раздался грохот, звон посуды и приглушенный голос, явно нецензурно ругающийся.
Солнцева удивленно моргнула, прислушиваясь. Сползя со стула, она на одной ноге допрыгала до подоконника, распахнула окно, высунулась в него и весело и громко поинтересовалась:
– Мих, ты там как?
В ответ послышался еще больший грохот, шум, очередной звон чего-то разбиваемого и отборный трехэтажный мат.
– Ладно, зададим вопрос по-другому, – почесала нос Аня и снова высунулась в окно. – Мих, если ты там случайно помер, мне звонить Харлею, или поминки своими силами обстряпаем?
Ответ пришел в виде трели телефонного звонка. Хихикнув, рыжая подняла рубку:
– Да, Махась! Ты опять шкаф с посудой уронил? А-а-а, он сам? Вот так вот взял и сам упал? Не-не, я верю, что ты! Раз в месяц он у тебя падает, но я все равно верю в случайность произошедшего. Неа. Нет. Нет, говорю, придется тебе самому убирать Эверест из осколков, я нынче не транспортабельна. Ага, на работе. Да нет, ерунда, жить буду, но сегодня на работу не жди. А я откуда знаю, кто тебе поможет бардак ликвидировать? Ну, позвони Арине, она всегда не против лишней работенки. Ага, той самой. Она добро даст, я уверена. Всё, давай, до связи!
– Чудо в перьях, – отбросив трубку, беззлобно фыркнула Солнцева и перевела взгляд на ожидающую ее публику. – И чего стоим, собственно, стоим, кого ждем? Пицца сама по себе не приготовится и в духовку не запрыгнет! Игорь, прошу вас-таки закинуть ингредиенты для теста в хлебопечку в установленном нами ранее порядке. И если ты еще раз попробуешь просто перевернуть пакет с мукой вверх дном и все это добро ухнет во все стороны, я сама тебя в эту маленькую машинку засуну. Да-да, будешь у нас большим эльфийским пирожком… Лёль, давай список. Работаем!
Что-то, а командовать университетская оторва действительно умела. И получаса не прошло, хлебопечка исправно месила тесто, Алена с Игорем пошли до магазина, а Исаев с Солнцевой остались одни.
– Покурим? – вытащив из кармана сигареты, внес предложения парень, заметив, что молчание стало затягиваться.
– А почему бы и нет? – пожала плечами девушка, снова аккуратно соскальзывая с табуретки. Мысленно усмехнувшись, Демьян подошел и легко поднял ее на руки. И на этот раз Солнцева даже не пискнула!
– Поработаешь навигатором? – насмешливо поинтересовался Исаев, останавливаясь в коридоре, не зная, куда именно ему нужно идти.
– Вообще-то у меня топографический кретинизм, – неожиданно хихикнула Анька. – То бишь заблужусь в трех соснах и с картой.
–Тогда будем импровизировать, – невозмутимо пожал плечами Исаев и направился в сторону виднеющейся на той стороне комнаты двери. Не ошибся – за ней обнаружилась спальня с огромным балконом.
Уже на нем Солнцева слезла с его рук и, сунув ноги в теплые тапочки в виде когтистых лап, закурила, ежась от холода. Мельком оглядев просторный двор с детской площадкой и небольшим сквером, шатен стащил с плеч жилетку на синтепоне и накинул ее на плечи мерзнущей рыжей.
Просто так, без задней мысли.
Его ум и сознание сейчас будоражили совсем иные вещи: тишина, замкнутое пространство, они с оторвочкой одни…
Кажется, поговорить им все-таки удастся.
ГЛАВА 5.
Почесав нос, моя покалеченная чутка светлость смотрела на самую сюрреалистическую картинку из всех возможных в этом бренном мире.
То есть на мою «любимую» нехристь, на моем же балконе курящую.
Вот кто б мне сказал об этом месяц назад – вот долго бы в истерике билась, правда! А тут нет. Стою. Курю. Думаю.
Молчание затягивалось. Сигарета тоже, а стоять на одной ноге откровенно надоело. Я шагнула назад, желая сесть на табуретку… И чуть не навернулась нафиг, запнувшись обо что-то большое, твердое и в белый полиэтилен закутанное.
– Это что за хрень? – округлила глаза, припоминая, что еще позавчера вечером, после шатаний по городу, подобного добра, да еще и в количестве четырех одинаковых штук у меня на балконе отродясь не водилось! Откуда вдруг столь странный подарочек?
Пожав плечами, Исаев оставил сигарету в зубах и, присев рядышком, распутал белый пакет рядом со мной. Под ним вдруг оказалось колесо… Зимнее. Шипованное. С черно-красным литьем. Моего размера!
– Хорошая резина, – прочитав надпись на ободке, отметил парень, щелкнув пальцем по колесу. – Переобуваться собралась?
– Угу, – отозвалась я и хотела в сердцах топнуть ногой. Но в последний момент передумала и ограничилась только сердитым пыхтением. – Ну, Кир, ну зараза… Я же сказала, что сама куплю!
– Такое? – иронично вскинул брови Исаев. – Рыж, не хочу тебя расстраивать, но на эту резину не хватит твой полугодовой зарплаты на мойке, даже если прибавить заработок в клубе. И это не считая литья. Так что родственника стоит поблагодарить за заботу. На этом ты точно не разобьешься в гололед.
Я аж дымом подавилась!
Они издеваются надо мной, что ли?
– Птичка на хвосте принесла? – скептично поинтересовалась, глядя на парня сверху вниз. – Или глюки в голову ударили? Помнится кто-то недавно меня там в греховной связи попрекал… Неужели вон те симпатишные желтые пятнышки с уклоном в синеву на твоем лице заставили тебя передумать? А у Эльфенка-то тяжелая рука, оказывается…
– Ань, – насмешливо заметил парень, поднимаясь. Ну, так, типа между прочим! – Громов привык бить так, чтоб следов не оставалось.
Я аж глазки выпучила от удивления. Когда ж это бомжик мой любимый успел до мозгов нехристи достучаться? Не, меня не удивляет сам факт, в конце концов, Кирилл действительно моих обидчиков не прощал никогда. И я даже не спрашиваю, откуда он все это узнал, это и ежу понятно.
Но мне сейчас реально интересно, а когда ж он успел-то, если должен был улететь как раз позавчера?
– Сдал, значит? – мрачно вопросила, складывая лапки на груди. И тут меня опять шокировали, со смешком затушившая окурок в жестяной банке, что гордо тащила на себе нелегкое звание моей пепельницы:
– Нет.
– Пардонте? – мои брови уверенно полезли к волосам. – По-моему, я туплю слегка от недосыпа. Не объяснишь?
– Несложно догадаться, – пожал плечами стоящий напротив меня Исаев. И усмехнулся. – Кирилл был немногословен, но и я не идиот. Будь он твоим любовником, меня бы куда жестче и вполне открыто попросили держаться подальше от его девушки. А не намекали, как лучше наладить с тобой отношения.
Мои брови в волосы все-таки убежали.
Как там говорили раньше-то в рекламе? Шок – это по-нашему, да? Вот как нельзя лучше сейчас подходит для описания моих чувств и эмоций!
И пока я пребывала в этом самом «шоколадном» состоянии, у меня забрали останки сигареты, затушили, осторожно обняли за талию и на полном серьезе произнесли:
– Ань, прости?
Вау… Таки недолго Сталин сомневался!
– За допрос с пристрастиями в клубе, обвинения во блуде или попытку меня утопить? – на всякий случай настороженно уточнила, особо не веря в серьезность происходящего.
– За все и сразу, – хмыкнул шатен и осторожно коснулся пальцами моего подбородка, слегка приблизив свое лицо к моему. Ух… красивый, черт. А глазки синие серьезные-серьезные такие. Ну и как тут не простить? Явно же в первый раз в жизни извиняться перед кем-то пришлось. – А за последнее в особенности.
И, значит, поцеловал. Осторожно-осторожно так. Не прижимая к себе, не сокращая расстояния между нашими телами, но со вкусом, типа приятная добавка к извинениям.
Стою. Жду, что дальше будет. Не отвечаю!
Не, целуется он вся так же потрясно, даже когда пробивает почву, так сказать. Но мы-то люди гордые, горьким опытом наученные! Благими намерениями помним, куда дорожка убегает, а посему на слово не верим. Особенно всяким нечестивцам.
Демьян поцелуйчики прекратил. Стоит, значит, большим пальцем мою щеку поглаживает, в глаза мои смотрит – ответа ждет.
Ну я и ответила… Как умела, собственно!
Улыбнулась. Скользнула ладонями вверх по крепкой груди под черной водолазкой, обняла за шею, притянула к себе, заставляя наклониться, и на ухо шепнула:
– Ладно. На первый раз прощаю…
И коленкой в живот так ра-а-аз! Ну, что б больше неповадно было!
По болезненному стону поняла, что перестаралась. Очень! Хотя вроде и била-то несильно…
– Печень, да? – сочувственно спросила, присаживаясь на корточки рядом с согнувшимся Исаевым. На меня в ответ посмотрели так… ласково, явно втайне мечтая придушить. – Ну да, ну да, Кирилла любимый прием. Все никак не освою.
– Да неужели? – ядовито поинтересовался Демьян, с трудом выпрямляясь. – А, по-моему, выходит шикарно!
– Извиняться не буду, – хмыкнула я, засовывая руки в карманы пижамных штанишек. – Заслужил.
– Да понимаю, – вздохнул Исаев и, поморщившись, оперся локтями на перила, вглядываясь в ярко освещенную уже нифига не греющим солнышком детскую площадку во дворе. Помолчал. А потом на полном серьезе предложил. – Давай я тебя плавать научу?
Я чуть глаза на пол не уронила от такого предложения!
– С ума сошел? – натурально покрутила пальцем у виска, глядя на спокойного парня. – Да я теперь к воде ни на шаг не приближусь! Спасибо, хватило, набулькалась. Лучше буду сдавать зачет отмывая бассейн, чем купаться в оном!
– Будем отмывать вместе, – замерев в пол оборота, опираясь одной рукой на перила, усмехнулся Демьян. – Евгеньевич обещал, что я не сдам ему зачет, пока не исправлюсь и хотя бы не научу тебя плавать.
– Воу, воу, воу, полегче! – мгновенно возмутилась моя светлость, шокированная условием тритона морского с внешностью Аполлона Бельведерского. – Давить на совесть только не надо!
– Ань, я не давлю, – иронично выгнул брови Исаев. – Нет, так нет. Заставлять не буду.
– Попробовал бы еще, – ворчливо отозвалась, закуривая новую сигарету (прогресс – третью за пол дня!). Постояла. Подумала. Поняла, что активно начинаю замерзать… и чертыхнулась. – Ладно. Я обещаю подумать. Но о большем даже не проси!
– И не собирался даже, – покачал головой шатен. И я вдруг поняла – а ведь не врет же!
Ух… а хорошо, видать, ему Кир все-таки по печени настучал-то, раз он так свое отношение поменял. Аль у нехристи в голове все-таки в голове зачатки мозга-то имелись, и он допер до истины раньше, чем кулак моего родственника до его внутреннего органа? Вот прямо до жути интересно…
– И опять мой малыш одиноко кукует в универе, – негромко вздохнула, глядя, как во двор заезжает машина, чем-то похожая на мою, только новее лет так на двадцать. – Надо Лександрыча попросить, чтобы перегнал сюда.
– Зачем? – тут же отозвался Исаев. – Мы с Игорем можем перегнать.
