Я засмеялась. И мой смех был пропитан ненавистью и тем же презрением, что демонстрировал он. Ворон замер. В вернувшемся ко мне взгляде читалось удивление. Конечно, любая бы после подобной выходки с его стороны, убежала в слезах. В худшем случае, отвесила бы ему пощечину, что вряд ли. Это ведь сам Ворон, кто посмеет замахнуться на него? Но он точно не ожидал от щуплой девчонки с разорванной футболкой и растоптанным чувством самолюбия подобной выходки.
Спрыгнув со стола, я направилась к нему.
– Я бы не хвалилась так своей трусостью, как гордо выставляешь ее ты.
Черная идеально очерченная бровь выгнулась в удивлении. С моих губ сорвалась усмешка.
– Знаешь, почему ты пытаешься показать, будто я хуже тебя? Ты просто боишься таких как я.
Ворон хмыкнул. И это пахло победой.
– Или может, ты ждешь разрешения? – продолжала наступать, почуяв брешь в обороне. – Привык жить по команде, как верный пес. Такими как ты не становятся, Ворон, такими рождаются. Сначала родители, теперь Балашев. Хотя, хозяин у тебя строгий, вряд ли разрешит. А родители добрые? Может, у них спросим, чтобы дали повеселиться?
Когда я закончила говорить, он был прижат к стене. Я, мелкая выскочка, смогла заставить самого Ворона пойти на попятный! И пусть это была лишь маленькая победа, а не выигранная война, но я чувствовала себя на вершине.
Только Ворон не спешил отвечать, и это немного пугало. Он смотрел на меня, не отводя глаз.
Я видела, как тьма сгущается в глубинах его омутов. Понимала, что сделала, но только так я могла вывести его из равновесия и заставить говорить. Говорить со мной на равных, а не так, как делал он до этого.
– Лучше тебе не знать, что делают в моей семье с такими как ты, Элис, – произнес с улыбкой, устало облокотившись затылком о стену. В полуприкрытых глазах читалась насмешка.
– Глеб! Найди Мирона Гесса и вези его в главный дом.
Когда он наклонился так, что между нашими лицами остались считанные миллиметры, когда сжал мои скулы и улыбнулся, я задыхалась от страха.
– Настало время платить по счетам.
Глава 6. По самому краю
– Сволочь! Ненавижу тебя, чертова псина! – трясущиеся пальцы сжимали сигарету, с губ сорвался отчаянный всхлип, когда в десятый по счету раз я не смогла справиться с зажигалкой.
Я так сильно злилась и ненавидела себя за случившееся, что хотелось просто исчезнуть. Зарыться головой да куда поглубже, чтобы света белого не видеть. Затянувшись сигаретным дымом, подняла глаза на темное небо. Почувствовала, как по виску скатывается слеза, судорожно смахнула ее, попытавшись отдышаться.
Если они схватят Мирона и сделают ему больно, я никогда не прощу себе этого. Сорвавшись на встрече и переживая о собственном самолюбии и гордости, я подставила брата.
– Эй, Гесс! – раздалось за спиной громкое и требовательное.
Из дверей клуба вышел огромный амбал. Лысый и в кожанке. По пути он поднес к губам сигарету, и я заметила татуировки на фалангах его пальцев.
– Я тебе вопрос задал, а ты игнорируешь. Некрасиво так со взрослыми дядями…
Прищур глаз и выражение его лица было в тон голосу – максимально недружелюбным.
– Шел бы ты, дядя…
– Слышал, ты бабки Балашеву везла за брата, а Ворон кинул.
На исчерченном морщинами лице растянулась улыбка, демонстрирующая ряд неровных и пожелтевших зубов. Пытаясь скрыть чувство омерзения от увиденного и хоть на толику унять раздражение, вспыхнувшее в груди, я неспешно затушила сигарету.
С подобными индивидуумами никогда не имею дела, да и братья тоже. Исай всегда чурался подобных бандитов – грязных и невоспитанных, пережитков прошлых девяностых. Но сейчас я готова была принять помощь даже от черта лысого…
– Хочешь что-то сказать, говори сразу.
Сплюнув в сторону, он затянулся сигаретой. Присмотревшись лучше, узнала в нем одного из приближенных Балашева. Пару лет назад у Исая были общие дела с Олегом, так вот на встречу тот и явился с этим мужиком.
Лысый довольно хмыкнул, приблизившись ко мне еще на пару метров.
– Я могу помочь тебе устроить встречу с шефом. Уверен, он не в курсе сегодняшней ситуации.
– И?
Высокий лоб изрезали глубокие морщины, когда он вскинул в удивлении брови.
– Ты о чем?
– Что взамен хочешь?
Тот продолжал молчать, а я начала злиться.
– Только не рассказывай, что помогаешь по старой дружбе с братьями. По указке Ворона Мирона везут в главный дом, вряд ли делает это за спиной Балашева.
– Ворон путает берега, и берет на себя слишком много для заместителя. Твой разговор с Балашевым выгоден не только тебе. Если хочешь успеть до того, как они покромсают твоего братца без ведома хозяина, то нужно ехать.
Доверять кому-то подобному было бы глупостью. Даже внешне этот мужчина вызывал лишь желание отойти подальше. Но судя о тому, что раньше Балашев держал его подле себя, а с приходом Ворона все поменялось, не сложно догадаться, за что лысый точит зуб на последнего, желая поквитаться. Да оно и не мудрено. Холодный расчет, проницательность и полное отсутствие эмоций со стороны азиата ставит его на десяток ступеней выше. Балашев не дурак, и для того, чтобы выйти на новый уровень, который он занимает сейчас, он должен окружить себя подобными Ворону людьми.
Вряд ли данная ситуация станет возможностью снять Ворона с поста заместителя. Даже узнав о его самоуправстве, Балашев лишь сделает тому выговор – не более того. Таким как Ворон простительны подобные моменты. Но я не могла не ухватиться за этот шанс. Уверена, после разговора с Балашевым все встанет на свои места. Ведь именно с ним у Исая действует давний договор невмешательства. Они оба за все время сосуществования в одном городе делили территорию, избегая конфликтов. Мирон подставил нас сильно, вторгшись в дом к сыну Балашеву, но и тот вопрос проще решить сейчас, не ввязываясь в длительную войну.
Спешно затушив сигарету, я с готовностью посмотрела на лысого.
– Поехали.
***
По дороге к имению Балашева я поняла две вещи. 1. Я впала в полное отчаяние, раз решилась лично заявиться к Олегу в дом. 2. Лысого звали Потап, и он жуть как ненавидел Ворона. И сейчас, идя против азиата, я понимала, что обретаю в его лице злейшего врага. Но Ворон сам не оставил мне выбора.
Проехав мимо пропускного пункта и огромного количества охраны, Потап остановился у входа. Переговорив с напарниками, вернулся в машину и рванул к главному входу.
Когда за спиной захлопнулись ворота, буквально захлопнув меня в капкане врага, сердце сжалось в тревоге. Стараясь гнать прочь тревожные мысли, я поспешила выйти из авто. К удивлению, несмотря на огромное количество охраны, снующей по периметру всего двора, здесь стояла абсолютная тишина.
Тем временем успевший оббежать машину Потап галантным жестом пригласил меня к дому. Наигранная вежливость здоровяка раздражала. Я понимала, что в его руках я – орудие, и каждая минута пребывания здесь может стать для меня фатальной.
Пока мы шли по длинным и бесконечным коридорам дома, я старалась ничего не видеть и не слышать. Сконцентрировавшись на дыхании, обдумывала различные варианты развития ситуации.
Как только мы поднялись на третий этаж, Потап резко остановился. Судя по нервно бегающему взгляду и сжатым кулакам – он нервничал.
– Говори все как есть. Не переживай, шеф все рассудит по справедливости.
Захотелось рассмеяться. Он сам-то в это не верит, но боится, что, испугавшись, я сбегу. Пройдя мимо еще одного коридора, мы остановились у высоких двустворчатых дверей. Одна из них была приоткрыта, и когда из комнаты раздался раздирающий душу вой, я застыла.
– Я не специально, Рахим! Это Костя дал задание везти туда товар. Если бы я знал, да я бы ни за что!
Словно там, за дверью не происходило ничего из ряда вон выходящего, Потап толкнул ее и прошел в комнату. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.
Это был кабинет. Рабочий стол, несколько диванов, огромные стеллажи библиотеки будто переносили тебя в другую эпоху. Предметы интерьера выглядели роскошно, но их демонстративная пафосность теряла свое великолепие при виде забившегося в углу мужчины.
Его руки были испачканы в крови, наверняка из-за того, что он то и дело стирал багровые подтеки с виска, так упрямо стекающие с раны на его голове. В перепуганных глазах застыло граничащее с безумием отчаяние. При виде нас, он вдруг резко подался вперед, и вцепился пальцами в штанины брюк другого мужчины, возвышающегося над ним.
– Рахим, пожалуйста, прикрой меня! Если Олег Викторович решит, что это я…
Рахим выглядел уставшим. Опустив голову, он посмотрел с досадой на молящего о пощаде. Вряд ли мужчина остался доволен тому факту, что его брюки были так нагло испачканы чужой кровью.
– Артем, я ведь говорил тебе, что рано или поздно ты получишь свое, – раздался поблизости голос Потапа. Довольно хохотнув, он прошел к дивану, и по-хозяйски устроился на нем.
Высокий брюнет не обратил внимания ни на меня, ни на злорадствующего Потапа. Склонившись над ползающим на коленях, он что-то проговорил ему на ухо. А после, толкнув того в стену, выругался и вышел из комнаты. Тишину, воцарившуюся в помещении нарушал лишь жалобный скулеж бедолаги.
– Ну и где шеф твой? Кажется, мы не на ту вечеринку пришли, – от нервов голос звучал слишком низко.
Потап было поднялся с дивана в намерении отправиться на поиски Балашева, но в этот момент со стороны коридора раздался странный звук. Обернувшись, я почувствовала как горло сдавило спазмом от увиденного.
Не знаю, что больше всего пугало в его образе? Волочащаяся клюшка для гольфа, после которой на белоснежном мраморе пола оставался красный след? Или лакированные туфли на его ногах, носки которых орошала кровь, подобно каплям росы, покрывающими бутон цветка на рассвете. На лощеном лице сияла застывшая улыбка. Услышав его шаги, мужчина, сжимающийся от страха в углу, застонал и снова взмолился о пощаде.
Как только Балашев вошел в комнату, сам воздух в помещении стал густым и тяжелым, будто предгрозовое небо. Черный цвет его волос так сильно контрастировал с мертвецки бледной кожей лица, синие глаза горели лихорадочным блеском. Я боялась даже пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание.
– Пожалуйста, Олег Викторович! Поверьте, я бы ни за что…
В этот момент взгляд Балашева случайно скользнул по мне. Он отвернулся, но, будто удивившись неожиданному присутствию в комнате посторонних, вернул взгляд. Черные брови сомкнулись на переносице.
– А это кто?
Потап резко вскочил с дивана. Он был слишком напряжен для человека, способного контролировать ситуацию. Выступившие капельки пота на морщинистом лбу, насупленный взгляд и сжатые в кулаки ладони – все это доказывало тот факт, что обеспечить мне безопасность лысый не в силах. От жгучего ощущения отчаяния хотелось засмеяться в голос. На что я надеялась, позволив себе явиться в дом к Балашеву? Эта идея с самого начала не имела никаких шансов на успех.
– Это сестра Гессов, я говорил вам… – в тихом блеянии лысого можно было различить все оттенки страха, который он испытывал в данный момент.
– Элис? – взгляд Балашева прибрел нотки удивления. Когда Олег снова посмотрел на меня, его глаза больше не выражали злость или ярость. Он выглядел… абсолютно спокойным.
– Дорогая Элис! Так вот как ты выглядишь, – в приторно сладкой улыбке и радужном голосе было нечто пугающее. Не сводя с меня внимательных глаз, он протянул Потапу клюшку, словно позабыл напрочь, с какими намерениями шел в эту комнату.
– Я столько раз просил Исая познакомить тобой! Много раз слышал о том, как ты хорошо ведешь дела, и помогаешь братьям!
Балашев неумолимо приближался. И с каждым сокращающимся сантиметром пространства внутри меня все каменело от напряжения.
– Исай не любит смешивать личное и работу, – улыбка на подрагивающих губах выглядела жалко, и это не скрылось от внимания Балашева. Тот как внимательно он заострил свой взгляд на ней, окончательно выбило из колеи. – Но я рада нашему знакомству.
Сделав еще один шаг, он сократил расстояние между нами до непростительного, нарушающего мои границы. Подернутые дымкой безумия и предвкушения глаза внимательно всматривались в мои напуганные.
В это мгновение я подумала о Вороне. Он прихвостень Балашева, про таких говорят «одного поля ягода», но, несмотря на всю его скользкость и опасность, он не пугал меня так, как его хозяин. Может быть, дело в его поступках, а может причина в том, что бояться Ворона было намного приятней, чем Балашева. Насколько первый был внешне красив, настолько же отталкивающе выглядел второй. Каким бы дорогим и лощеным не был его костюм, насколько бы идеальной не была его прическа, он годился мне в отцы. Сколько ему лет? Шестьдесят или больше? Когда старик с вожделением в глазах смотрит на двадцатитрехлетнюю девушку, это не может не вызывать чувства отвращения.
– Рахим, – Балашев позвал мужчину, за которого так отчаянно цеплялся избитый незнакомец. Тот, кстати говоря, от ужаса и страха совсем окаменел. Сейчас он сидел в углу, закрыв руками лицо. Лишь подрагивающие от тихого плача плечи говорили о том, что он в сознании и все слышит.
– Убери его отсюда. Делай, что должен, – все это время Балашев ни разу не отвел от меня взгляда. Широкая улыбка, демонстрирующая ряд ровных и белоснежных виниров, заставляла ежиться.
Высокий брюнет снова прошел в помещение.
– Идем, – грубо схватив за плечо рыдающего мужчину, поволок его к выходу. И когда за ними закрылась дверь, Балашев жестом попросил меня устроиться на диване.
Еще никогда с таким рвением я не выполняла чей-либо приказ. Опустившись на нежную ткань кожаного дивана, постаралась собраться с мыслями, не сводя внимательного взгляда с мужчины у окна.
Балашев выглянул во двор и осмотрел пространство. После достал из кармана платок и принялся смахивать им кровь с кистей рук. В задумчивом взгляде мерцало граничащее с одержимостью любопытство.
– Олег, – произнес Потап, неуклюже топчась на месте. – Я встретил ее в клубе, она пришла к Ворону. Просила устроить с тобой встречу по поводу Мирона, но Ворон захотел решить вопрос самостоятельно.
Балашев обернулся.
– И? Решил?
Нервный взгляд Потапа, брошенный в мою сторону, заставил встрепенуться.
– Олег, брат поступил опрометчиво и неправильно, за что раскаялся. Я рада, что могу лично попросить прощения у тебя, и сейчас я выступаю не от своего лица, от лица Исая. Камни мы вернули, деньги за моральный ущерб я передела Ворону. Мирон сейчас в плохом состоянии, данная ситуация сильно повлияла на него.
На губах Балашева скользнула улыбка.
– Элис, Элис… – проговорил задумчиво, направляясь ко мне. По пути, он забрал со стола письменную ручку, принимаясь крутить ее между пальцев. Олег приблизился вплотную, так, что мои колени упирались в его ноги. Наклонившись, он внимательно заглянул в мои глаза.
– Не только красивая, но и храбрая девочка, – прошептали его губы, в тот момент, когда острие ручки с выдвинутым стержнем коснулось моей скулы. Он провел по ее очертаниям, слегка задрав мой подбородок.
– Кажется мне, что в вашей семье совсем не ты слабое звено…
Мирон никогда не был слабаком. Безбашенный сорвиголова – да, но не трус. И Балашев это прекрасно знал. Он не простил Миру позора своего сыночка, но и идти войной все же не был готов. Я широко улыбнулась.
– Я еще раз прошу у вас прощения. Уверена, Исай лично сделает это, когда вернется в город. Но я вынуждена обратиться к вам с просьбой…
– Просьба? – при этих словах его взгляд загорелся. Он убрал от моего лица ручку, и его ладонь опустилась мне на талию.
– Говори, Элис. Какому мужчине не станет приятна просьба от такой сильной и независимой девушки?
– К сожалению, мы не нашли с Вороном общего языка. Возможно, я не достаточно учтиво разговаривала с ним, но, забрав деньги, он все же отдал приказ привезти к вам Мирона. Ворон не учел мои деньги в погашение долга…
– Не достаточно учтива? – проговорил Балашев с задумчивой улыбкой на губах. И словно потеряв ко мне интерес, он выпрямился во весь рост и подошел к окну. Несколько долгих и томительных минут мужчина молчал, вынуждая нас с Потапом, лишь нервно переглядываться друг с другом.
– Шеф, мне вызвать Ворона?
Балашев резко поднял на Потапа взгляд. По удивленному выражению его лица, складывалось впечатление, словно он и забыл о нашем присутствии в комнате.
