Михаил Васильевич Шелест "Потомок Елизаветы I"

Игра и Срок замерли, увидев племя, и заскулили, пытаясь окликнуть сородичей. Игра заметалась по площадке, Срок испустил призывный клич, но я рыкнул, и они затихли.

Игра прижалась ко мне, вцепившись обеими руками в мою правую руку. Я погладил её по голове.

– Дом, – сказал я и обвёл рукой гору.

– Дом, – сказала Игра и сильнее прижалась ко мне.

– Дом, – гордо повторил Срок и сплюнул вниз со скалы.

Он научился здорово плеваться. И не помню, чтобы я его учил.

– Продолжим, – сказал я, и мы продолжили.

Мы целыми днями тренировались в стрельбе из луков и работе с пращой.

Во время нашего путешествия к морю и обратно, я нашёл несколько крепких гибких деревьев, в том числе и клён, ветки которых я поколол вдоль, и понаделал из них на привалах заготовок для луков.

Я в детстве увлекался конструированием луков, поэтому продолжил реализовывать свои давние задумки. Луки и стрелы с оперением научил меня делать дед, живший в деревне. А вот с тетивой мне пришлось экспериментировать здесь самостоятельно.

Тетива из волоса, похожего на конский, была очень неплоха, но легко намокала, что меня удивило, в отличие от тетивы из кишок наших кистеперых рыб и небольшого китообразного существа, найденного нами на берегу моря.

Я заготовил около десятка штук тетивы для лука. У каждой были сделаны петли, а к ним привязаны дополнительные кожаные петельки, чтобы сама тетива не изнашивалась от трения.

Составные луки, собранные и склеенные из заготовок, получились и изящнее, и жёстче. Для просушки изделия требовалось около месяца. Причём, из одних и тех же заготовок мог получиться и большой лук, и малый. Смотря какие составные части использовать.

И всё же рыбий клей для изготовления луков мне не понравился. Он не давал звонкой жёсткости. В детстве я клеил луки костным клеем. Надо было как-то научиться делать его, но как он делается, я не знал. Скорее всего, надо варить костную муку, но времени на это уже не было.

Стрелы делали из ореха. Его здесь было в избытке, даже вокруг городища. Тонкие прямые ветви легко обрабатывались, выравнивались и при обжиге становились крепкими и упругими.

Я предпочитал натяжение тетивы кольцом, надетым на большой палец, как делали кочевники. Стрела укладывалась в лук справа, и на пальцы нагрузка была минимальна. Стрельба получалась быстрее и безопаснее.

Ожидание «пришествия аборигенов» меня утомило, и я пошёл на разведку.

Кроме цилиндрического колчана с луком и стрелами у меня было большое копьё с медным наконечником и дубина с медным пупырчатым шишаком. Дубина висела на левом плече на кожаной петле и придерживалась за набалдашник ладонью. Копьё, с заправленным наконечником, лежало на правом плече.

А ещё со мной была Рысь. Она шла по тропе, впереди, а щенята сзади меня.

– Пошли погуляем, – сказал я Рыси, выходя утром из городища.

По своему опыту я знал, что выходить надо с утра и приходить к месту ночёвки до захода. Я предполагал встретиться с противником в районе полудня, этого, или какого-нибудь другого дня. Примерно так и вышло.

Рысь со своей очередной вылазки вперёд вернулась с вздыбленной шерстью на загривке. Пробежав по тропе мимо меня, она исчезла в зарослях леса, а через мгновение из кустов выбежало сразу несколько взрослых мужиков, вооружённых не только дубинами, но и копьями с бронзовыми наконечниками.

Я точно понял, что это даже не медь, а бронза, так как успел разглядеть промелькнувший мимо моего живота конец копья.

Я «на автомате» втянул живот и провернул тело вокруг своей вертикальной оси, когда первый дикарь ткнул в меня копьём. Но проводить взглядом наконечник я успел.

Второй злодей, не раздумывая, крутанул дубинку вокруг ладони и треснул меня навершием по голове.

* * *

Я пришёл в себя от частых ударов по голове, и сначала не понял, что происходит. Перед глазами проплывали перевёрнутые под разными углами кусты, деревья и трава. Не сразу поняв, что меня волокут за ноги, и я отсчитываю неровности тропы головой, я постарался уберечь её от соприкосновения с землёй, согнув шею.

Ноги мои были связаны верёвкой, конец которой торчал из руки впереди идущего дикаря. Он периодически продёргивал верёвку вперёд, и моё тело сильнее подпрыгивало на ухабах.

– Эй! – Крикнул я. – Дайте я сам пойду!

Впереди идущий вздрогнул и остановился как вкопанный. Меня ударили по голове. Вероятно ногой. В голове загудело.

– Чёрт! – Выругался я. – Осторожнее!

– Смотри-ка, – услышал я. – Он ещё и разговаривает. Ты понял, что он сказал? Эй, Ларг! Иди сюда! Чужак очнулся и что-то рычит!

Речь кричавшего звучала сносно, и понятно для меня. Сказать, что я был удивлён? Я был в шоке. Я вспомнил про копья с бронзовыми наконечниками и снова заволновался. Мысли метались. Я умудрился сесть и подтянуть под себя, связанные восьмёркой, как у стреноженных лошадей, ноги.

– Что я вам сделал?! За что вы меня?! – Стал «наезжать» я.

Вокруг меня стала собираться толпа. Вперёд вышел самый крупный дикарь.

– Ты кто такой?! – Спросил он.

– А ты кто такой?! – Спросил я.

– Я Ларг, и это моя земля. А ты кто?

– Я Урф из земли Хрымара.

– Люди Хрымара не говорят.

Я только сейчас понял, что он говорит на каком-то своём, рычащем языке. И я, уловив его речь, перестроился на такой же.

– Я говорю, – прорычал я.

– Ты не должен ходить по моей земле! – Рыкнул Ларг. – Чужакам смерть. Как ты здесь оказался? Хрымар и его люди уже долны пройти к большой воде.

– Я отстал. Меня смыла Мара, и я оказался на твоей земле, – соврал я.

Вождь смотрел на меня, хмурясь. Потом он протянул руку кому-то за спину и снял с его плеча колчан с луком и стрелами.

Вот ведь….. Я так и не успел им воспользоваться. Воин, млять.

– Откуда это у тебя?

– Сам сделал! – С некоторой обидой и с вызовом сказал я.

– Люди Хрымара не могут делать луки. Даже мы не можем их делать.

– Я могу!

– Но ты – из племени Хрымара, а у него лука нет.

– А у меня есть, поэтому я от него ушёл.

– Ушёл из племени?! – Удивился Ларг. – А, ты больной?

Ларг сказал слово, имеющее больше, чем одно значение. Более близким из них было – ненормальный.

– Да, – просто согласился я.

– И ты, наверное, хочешь статься здесь и не идти к большой воде? – Усмехнулся Ларг.

– Да, – снова согласился я.

Я хотел добавить, что уже зимовал один, но передумал. Зачем кому-то об этом знать?

– Развяжите этого ненормального, – приказал Ларг.

– Лук отдашь? – Спросил я.

– Нет, – просто ответил Ларг, и зашагал вперёд по тропе, пройдя расступившихся соплеменников, как нож масло, даже не обратив на них внимания.

Меня развязали так ловко, что я даже не заметил, как. Я только заметил, что толстые и большие пальцы конвоира «бегали» быстро и верно. Они потянули несколько петель, и путы опали. Я снова «охренел».

Мои пальцы всё ещё сопротивлялись мне, несмотря на год тренировки. Хорошо развитая моторика, – это хорошо развитое полушарие, отвечающее за речь. Я не помнил, какое, да и пофиг.

Мой конвойный теперь шёл за мной, а я шёл за группой приближённых к вождю мужиков.

Я теперь понял, почему у меня не повернулся язык сразу назвать их дикарями. На многих была одежда. Штанов, конечно, не было, но что-то типа платьев или длинных кожаных курток надето было на многих. В том числе и на моём конвойном.

Я словно попал в будущее на насколько тысячелетий вперёд. Это называется, – культурный шок, вспомнил я.

Мы шли до сумерек и свернули к реке, пройдя по незамеченной мной тропке. Основная дорога к реке не подходила.

Здесь я смог сосчитать племя Ларга. В нём было тридцать взрослых особей, разного пол, около десятка молодых, остальные – дети разного возраста. В платьях различить их всех по половым признакам было проблематично.

Сумка с моими припасами перекочевала от носильщика к вождю, и он с упоением в ней копался, пожирая мои съестные припасы. А там было, чему порадоваться: и мясо разное солёное и вяленное, корешки и потат, который и в сыром виде был очень даже не плох.

– Мне-то что есть?! – С тоской крикнул я, видя, как исчезают мои продукты, и получил тычок остриём копья в бок. Очень соразмеренный тычок, надо признаться.

– Вот сука! – Сказал я, и снова получил укол копья, но уже в ягодицу.

* * *

Переночевал я на голодный желудок, чего ещё ни разу в этом мире не было. К реке меня подпустили лишь напиться. Заснуть долго не получалось, и я лежал и думал, что будет дальше? Я корил себя за нетерпеливость и переживал за моих детушек.

Эти дикари совсем не были дикарями. Я с удивлением замечал существенные отличия от моего племени каждого, и взрослого, и ребёнка: порядок, самоорганизация. Они даже разожгли костры! С помощью чего они это сделали, я не видел. Приближенные к вождю сомкнулись вокруг старого кострища, и вскоре там затрепетало сначала скромное, а потом яркое пламя.

С рассветом мы тронулись в путь. До городища оставался один переход, это что-то около трёх часов, когда ко мне подошёл Ларг.

– Если ты шёл нам на встречу, значит ты хотел встретиться? – Почти утверждающе спросил он.

– В общем-то, да, – почти не соврал я.

Не стану же я говорить ему, что рассчитывал незаметно узнать численность его племени, чтобы достойно ему противостоять. А может быть и нанести ему некоторый предварительный урон, обстреляв из лука.

– Ты говоришь, что можешь сделать лук. Сделаешь мне несколько?

– Это долго, – сказал я. – Нужны внутренности животного, которое живёт в большой воде, для струны, и особое дерево, которое надо правильно выдержать на огне.

Ларг удивлённо вскинул брови и на его лице проявился «ход мысли».

– Ты был у большой воды?

– Конечно, был. Вместе с Хрымаром, – почти не соврал я.

– И ты знаком с огнём? – Продолжал удивляться он. – У большой воды никто не знает огонь.

Он сказал другое слово, имеющее ещё и значение – любит.

– Я знаю огонь. Хрымар не знает.

– Хрымар знает, – поправил он меня, – но не делает.

Теперь удивился я.

– Зачем ты шёл ко мне? – Спросил Ларг. – Если ты знаешь огонь, тогда ты можешь выжить один. И ты можешь его делать?

– Я знаю, – сказал я. – И могу.

– Как ты делаешь огонь?

Я не знал, как мне быть. Нужен ли я кому-нибудь со своим знанием? Или опасен? Сейчас мне нужно было как-то выжит здесь и сейчас. Хоть мы и разговаривали один на один, но вокруг, стояли взрослые воины с копьями. Да и Ларг был не подарок. С ним я точно не справился бы. Я был полностью в его руках, и зачем я ему со своими знаниями?

– Я шёл к тебе, Ларг, потому что Хрымару не нравилось, что я добываю для племени много еды и делаю новое оружие. Я тебе сделаю много луков. Возьми меня в племя.

Ларг ожидал что-то подобное от меня и удивление не высказал.

– Ты же хотел жить один?

– Я могу остаться здесь и делать луки. Когда ты придёшь, луки будут готовы.

– А где ты возьмёшь струну?

– Я вспомнил про речных рыб. У них похожие внутренности.

– Я услышал тебя.

Конечно, запас слов у Ларга не был большим, но мой мозг выдавал мне разное значение одинаковых слов. Очень влияла тональность и эмоциональная окраска фразы.