Конечно, это принесли очередной заказ, но мы хохочем до слез.
– Кстати, она может, – выдаю, утирая уголок глаза.
– Я почему-то в этом не сомневаюсь! – поддерживает Роман, возвращаясь от двери с огромной коробкой.
Мне безумно интересно, что он там купил, еще и повязанное бантом, потому всматриваюсь в коробку, не сразу замечая, что она не одна. Подмышкой у мужчины зажата еще одна, обернутая специальной матово-белой бумагой с золотистым логотипом, который я не узнаю. Что-то брендовое, но не широко известное, а, судя по всему, настоящий люкс.
Смущаюсь.
Но любопытство сильнее меня.
– Не ругай меня, но я взял на себя смелость купить тебе наряд на праздник. Не в халате ведь встречать, а твои вещи в аэропорту, – объясняет мужчина. – Хотя бы в ресторан спустимся к елке, выпьем шампанского и по мандаринке съедим. Здесь шоу-программа, нам поставят отдельный столик.
Меня немного тревожит то, как легко он тратит деньги, тогда как в Питере спокойно довольствовался скромным номером. Но я не чувствую себя вправе уточнять, что к чему. Мы не настолько близко знакомы. Точнее… Мы лишь временные любовники. Попутчики. Я ему никто и прав на расспросы не имею.
Не позволяю грусти отразиться на лице. Напротив, улыбаюсь и киваю, тяну руки к сверткам. При виде изумрудного платья восторженно ахаю и прижимаю ткань к груди. Хочется надеть его прямо сейчас. Но мужчина заслужил небольшое представление.
Беру коробку с туфлями, платье и удаляюсь в ванную, где наряжаюсь и прихорашиваюсь. Подсохшие локоны довольно удачно рассыпаются по плечам, дополняя образ. Я довольна собой, и с гордо поднятой головой выхожу и красуюсь перед Романом. Ногу ставлю так, чтобы она пикантно показалась в разрезе, но не оголилась целиком.
– Потрясающе! – шепчет он.
Кажется, у него даже сел голос.
– Спасибо тебе огромное! – искренне благодарю его.
Сто лет не надевала такой волшебной прелести. Кружась, провожу руками по телу, обводя изгибы.
– Ты достойна самого лучшего. – В его глазах восхищение и страсть.
Я уже достаточно хорошо знаю этого мужчину и его дикий напор. Сама быстренько стягиваю платье, чтобы оно выжило, и остаюсь в кружевном комплекте и лаковый черных туфельках на высокой шпильке. Смотрю с вызовом.
– Иди сюда, – зовет Роман, откидываясь на подушки и отставляя бокал с шампанским. – Ничего больше не снимай.
И так смотрит, что тело мое тут же отзывается, наполняясь жаром.
Иду к нему неспешно и плавно, немного виляя бедрами. Руки тянутся к отяжелевшей от желания груди, и я прикасаюсь к ней легкими движениями, а затем вдруг останавливаюсь, достаю грудь из чашечек и начинаю играть с сосками.
– Алина!
Если бы в моем имени была хоть одна буква “р”, раздалось бы рычание.
Но я уверена в себе, дерзка и раскована. Сжимаю грудь, направляю ее в сторону возбужденного до чертиков мужчины, шаловливо пританцовываю.
– Сюда! – велит он.
– Даже не знаю, – тяну, изнемогая от желания.
И поворачиваюсь к Роману спиной, зная, что моя нижняя часть выглядит просто великолепно в кружевном безобразии, которое я не так давно себе купила просто, чтобы напомнить, что я работаю не только ради ипотеки, но и для себя любимой. Как удачно, что сегодня я именно в этом комплекте, а не в удобном хлопковом, которое обычно надеваю в полет.
– Ты охренительно аппетитная. Но сейчас я хочу отшлепать тебя по этой великолепной заднице и укусить ее!
Тихонько смеюсь.
Ох, как ему не нравится, когда я не подчиняюсь беспрекословно. И в то же время именно это и доставляет ему удовольствие.
Мужчины так противоречивы в своих пристрастиях! Впрочем, как и женщины.
Сейчас я была активной и шаловливой, но прекрасно понимала, что надолго меня не хватит.
Мне нравится его власть над моим телом. С удовольствием отдаю ему бразды правления, ведь он всегда приводит меня к цели, не позволяя заблудиться по дороге.
– Не уверена, что мне этого хочется, – говорю, активнее виляя попой, от которой он не может оторвать взгляда.
– Если ты сейчас же не подойдешь, мы это проверим на практике.
Он нарочито серьезно хмурит брови, но глаза смеются.
– Что-то мне подсказывает, мы в любом случае это проверим. Если столкнемся еще раз.
Оборачиваюсь и, мягко ступая, иду к нему.
– Разве ты не слышала поверье, Алина? Как Новый год встретишь, так его и проведешь. Я не собираюсь тебя отпускать.
И так это звучит… весомо. Приятно женскому уху. И на сердце становится теплее.
Но есть одно но. В моих приоритетах, конечно, работа. Только вот, не хочу портить момент. Может, получится совмещать? Не буду сейчас об этом думать.
– Иди сюда, – зовет в очередной раз Роман, и я аккуратно усаживаюсь к нему на колени, планируя утолить свою жажду поцелуев. Очень уж красивое у него тело. Везде. Но меня тянут на себя.
Проворные пальцы отодвигают трусики в сторону и осторожным касанием проверяют готовность вторжения. Мои ноги широко разведены, потому я буквально ничего не могу сделать, чтобы воспрепятствовать настойчивой ласке. И не хочу.
В следующее мгновение меня аккуратно берут за талию, приподнимают и направляют на возбужденный член.
Закрываю глаза. Губы трясутся.
Как? Как он это делает?
– Сейчас мы неспешно занимаемся любовью. Пару раз. Затем собираемся и идем в ресторан, – озвучивает наши планы Роман. – После праздника возвращаемся сюда и продолжаем. А наутро вместе едем в аэропорт. Не сбегаем. Да, моя сладкая Золушка?
Его слова сопровождаются движениями бедер, и я уже плохо соображаю, но наш распорядок на ближайшие сутки мне очень нравится.
– Угу.
– Вот и замечательно, – говорит он прежде, чем в очередной раз отправить меня в подпространство.
А после мы чудесно проводим время в отеле, слушаем живую музыку, танцуем, целуемся под каким-то венком, даже отдаленно не напоминающим омелу. Как по мне, шишки – это точно не она! Но Романа не переубедить. Пьем шампанское, смотрим фейерверк и снова целуемся.
– С Новым Годом! – поздравляет, заглядывая в мои глаза, Рома. И протягивает небольшую коробочку из ювелирного, в которой оказывается красивая подвеска на тонкой цепочке. Это усыпанный изумрудами дракончик – символ года.
– У меня нет для тебя подарка, – шепчу смущенно.
– Ты – мой подарок, Алина! – отвечает мужчина, целуя.
И в эту волшебную ночь я отчего-то верю, что все так прекрасно и удивительно, что может быть правдой.
Только интуиция немного царапает.
Самую малость.
Но кто ее слушает, находясь в объятиях мужчины своей мечты?
После шикарной ночи он провожает меня на самолет – я улетаю первой. Целует и долго держит в объятьях.
– Золушка, ты же не станешь больше убегать, правда?
– Вернусь в Москву после праздников. Позвони мне, мой принц, – шутливо шепчу я, отчего-то смущаясь, как на первом свидании.
Да-да, на этот раз мы с Романом все-таки обменялись телефонами.
Уже значительно позднее, сидя во взлетающем самолете, понимаю, что так ни разу и не спросила о его семье. О том, чем он будет заниматься на каникулах. Даже не уточнила, куда он летит на праздники и почему один.
Так странно, мы достаточно разговаривали, но инстинктивно обходили личные темы. Будто боялись разрушить свой сказочный мир.
Хотя нет. Это я ни о чем не спрашивала, позволяя ему вести не только в сексе, но и в разговоре. Вот он обо мне уже знает многое, даже о тете Кате. Особенно о ней!
Непроизвольно улыбаюсь, думая о том, как нас сплотила борьба с общей угрозой. Хоть Романа она она и коснулась только косвенно.
И как это у него столь непринужденно получалось вытаскивать из меня сведения? Я ему и про работу, и про учебу в универе рассказала, и про непростую студенческую жизнь в общежитии. И про то, как подрабатывала. И про семью… Разве что про школьную любовь смолчала, да и то только потому что он не спрашивал, пожалуй.
Может, Рома – агент национальной безопасности?
А что, похож! Ему бы пошло. Сильный, серьезный, эрудированный… Красивый той самой брутальной мужской красотой, что весьма немаловажно для охмурения доверчивых дам.
Улыбаясь, кручу в пальцах подвеску-дракончика. Вещица, кстати, не самая дешевая. Выходит, зарабатывает хорошо. Хотя в Санкт-Петербурге жил в не самом крутом номере…
Неужели, он действительно спецагент?
Зеваю, прикрывшись ладошкой. И убираю подарок в сумочку. Лететь два часа, а я снова почти не спала ночью.Так что не буду тратить время зря – вздремну, если получится.
Снился мне, конечно же, Роман.
Глава 8. О домашнем уюте
Домой я все-таки попадаю, хоть и пропускаю новый год. Жалею ли я? Ни капельки! Новогодняя ночь прошла просто замечательно! Волшебно! Безумно, страстно, шикарно!
А как еще она могла пройти в компании самого идеального в мире мужчины?
Я сжимаю в руках подвеску и невольно улыбаюсь. Вообще-то я не принимаю столь ценные подарки от мужчин, с которыми меня ничего не связывает. Трудовой договор, например. Я бы не отказалась от подарка от компании. Но здесь иная история. И, если вдруг судьба не столкнет нас вновь, хочу оставить напоминание о первом в своей жизни настоящем романе. Сказочно-прекрасном. Волнительным. Головокружительном!
Снег хрустит под колесами такси, которое рыжей кошкой крадется по узким улочкам дачного поселка. Когда машина останавливается перед домом с зеленой решетчатой оградой я убираю подвеску в сумочку.
Выбравшись на улицу, оказываюсь в заснеженном царстве. Тут намного холоднее, чем в Москве, и я ежусь, жалея, что не намотала шарф. Нос и щеки пощипывает морозом, внезапный порыв ветра бросает в лицо колючие снежинки.
А я улыбаюсь, отмечая, как подросла пушистая елка у ворот. Мы сжали ее с мамой лет восемь назад или больше, когда они только сошлись с дядей Мишей. Сейчас, укутанная снежным убором, она вытянулась и выглядит такой большой и настоящей, что даже не верится.
Все-таки хорошо, что они вернулись домой сразу после празднования. База отдыха – это прекрасно, и родителям точно понравилось там отдыхать, мама буквально рассыпалась в восторгах. Но до чего же приятно не просто увидеть семью, а по-настоящему вернуться домой!
Водитель выходит, чтобы помочь мне с чемоданом, и от него валят клубы пара, а от веранды в незастегнутой шубке и без шарфа уже бежит мне навстречу мама.
– Алиночка! Ну наконец-то!
Обнимает и целует меня в обе щеки.
– Мама… – шепчу я, тоже крепко обнимая самого родного в мире человека.
Чересчур добрая, немного наивная, но самая лучшая! Мамочка!
Я на каблуках, и немного ее выше, но рядом с ней всегда ощущаю себя маленькой девочкой.
– Идем скорее, замерзнешь! Запахнись! – говорю ей, хотя сама выгляжу почти также.
– Смотри, Миш! Только приехала, а уже командует. Вот же характер! – ворчит мама, улыбаясь.
Дядя Миша – ее гражданский муж. Он ухаживал за ней с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, и только когда я уехала в Москву, мама приняла его предложение жить вместе. А замуж не идет, вредничает. Подает мне плохой пример, как говорит дядя Миша.
Он тоже обнимает меня, но по-мужски коротко и крепко, забирает чемодан и идет сзади.
– А неплохо вы тут устроились! – замечаю, проходя в просторную гостиную на первом этаже.
– Да вот, Алиночка, ремонт же по-осени сделали. Полы теперь теплые, – смущается дядя Миша.
И правда, тут многое изменилось с тех пор, как я заглядывала в последний раз. Когда это было? Еще весной, кажется? Нет, в начале лета, когда я выпросила у шефа пару выходных после пахоты на майских праздниках.
Много лет мама и дядя Миша неспешно приводили в порядок эту дачу. Все что-то достраивали, перестраивали, и вот только по-осени как раз перебрались сюда из города, о чем давно мечтали. Я видела, как мама счастлива. Как хитро посматривает на мужчину рядом и будто молодеет на глазах.
– Идите, я вас обниму. Так соскучилась! – Приглашающе развожу руки для тройных обнимашек.
Дядя Миша стесняется еще больше, шепчет: «Дочка…» и я улыбаюсь от тепла и заботы, которой меня окружают с порога. Зовут за уже накрытый стол.
– Руки! Руки сначала помой! – принимается за свое мама. – А то у вас там в Москве столько заразы! Я по телевизору видела, что… – она что-то продолжает говорить, наполняя мне тарелку салатами, а я послушно иду в ванную.
Когда-то я обижалась за то, что она со мной как с маленькой, а теперь только улыбаюсь. Так приятно, когда о тебе заботятся. Жаль, мы не сразу это понимаем. Сердимся на близких, а ведь это просто привычка. Для родителей мы остаемся детьми до самой старости. Интересно, а как это быть родителем? Держать на руках своего малыша?
