Ирина Луч "Про деда Макара"

Пустился в путь дед Макар, а то с этим чертом каши не сваришь. Он бы и поговорил с удовольствием, да обидчивая больно нечисть попалась. Тьфу!

То ли раньше дело было, огреешь посохом, а они в услужение просятся. А сейчас что? Самостоятельные черти пошли. Самозанятые! – ухмыльнулся дед.

– А ты и не просил поговорить-то, да с собой не звал! Я бы пошёл. А начал сразу посохом грозить.

– Раз тудыть тебя нихай, чертяка! Опять ты!

– Я, я, Митрофан я.

– А ты умничать влез, да не показываешься. А я с такими разговоры не веду. Выйди на свет, покажись, да там посмотрим. Смотри-ка, гордый какой! Позва-а-ать надо было! Сам-то чё попроситься? Переломился че-ль?

– А вот! Гордый! Ты деда моего ещё не знал.

– Потом расскажешь. Марь Гаврилна идёт.

– О-о-ой, вижу нравится тебе она.

– Много ты видишь, смотрю я! Глазастый какой! Да трусливый! – ответил дед.

Опять треск, хлопок и пропал незнакомец.

– Здоровьичка вам, Марь Гаврилна. С новостями какими, али так?

– Я по делу, Макар Степаныч.

– Тили-тили тесто, жаних да невеста!! – загорланил из кустов незнакомец.

– Кто это? – подпрыгнула Марья Гавриловна.

– А-а-а, черт один, – махнув рукой, сказал Макар.

– Я не черт!! А меня представить надо! Али тебя не учили вежливости? – дразнился незнакомец.

– Знать я тебя не знаю, чтобы представлять-то! Явись на свет, чертяка, а там видно будет.

– Митрофан я, Марь Гавриловна! – вкрадчивым голосом сказал незнакомец.

– Сурьёзный тип, но трусливый! – как бы между прочим подытожил дед.

– Пф! – отреагировал незнакомец.

– Да ну тебя к лешему, – отмахнулся опять дед.

– Пойдём отсюдова, Марь Гаврилна. А то черти совсем распоясались.

6. Изба с краю

Стемнело уж. Деда Макара ночь никогда не останавливала. Но раз уж так случилось, что не один он, значит на ночлег попроситься надо в избу какую.

Дошли они до первой деревни, да постучались в избу, что с краю дороги. Пустили путников хозяева добрые.

– Вечер добрый, хозяева гостеприимные! – говорит дед.

– И вам добрый, дед Макар! – отвечает старший. – Куда путь держите?

– Эк, как! И здесь меня знают!?

– А как не знать-то! Молва впереди вас бежит, известно дело.

– Надеюсь молва-то добрая?

– Разная, дед Макар. Разная. Не серчай на меня. Правду говорю.

– А зачем мне на тебя-то серчать, дубина ты великовозрастная. – Нахмурил лоб дед, да пустился в думы думные.

Не обиделся мужик на слова такие. Знал он, что дед Макар не со зла это. Доброй он души человек. А говорит так, чтоб нечисть от себя сразу отвадить, да тех, кто остался, сокровищами-то бесценными одарить.

– Мудрый ты мужик, смотрю. Доволен я,– сказал дед. – Да что это я?? А где же Марь Гаврилна?

– Притомился ты, бать, с дороги. Отдохни. Жена твоя с моей Акулиной о чем-то толкуют, да на стол собирают. Бабы ведь. Всегда разговор найдется.

Хотел Макар сказать, что не жена ему вовсе Марья Гавриловна, да не стал отчего-то. Промолчал. И ещё раз отметил, что мужик-то непростой перед ним.

– А тебя-то как звать? Меня ты знаешь, а я тебя первый раз вижу, – спохватился дед.

– Андреем меня кличут. Много люду всякого повидал. Изба-то наша с краю, значит и путники все к нам идут. Кто воды испить, кто душу излить, а кто и переночевать. Вот и слыхал от них, есть такой дед Макар. Да слыхал разное. Кто благодарен тебе. Пока по свету ходит, будет всем жаждущим разъяснять, как найти тебя. А кто зло затаил. Потому что у самого сердце нечисто, потому и разум затуманен. От таких и ждать нечего. Ни себе добра, ни другим. О тебе говорить будет гадости всякие.

– Хм-м-м.

Ничего не сказал дед на это. Присел на лавку, что у порога стояла, да оперся на посох. Всегда так сидел. Удобно ему. Спина прямая, да не затекает.

– Дед Макар, к столу пойдём. Проголодались поди? Сейчас Акулина моя на стол накроет, – и ручищами-то своими показывает, что вот мол, стол-то.

Здоровенный детина этот Андрей, что богатырь. И добродушный. Детишки вокруг него носятся, а он не ругает их. Незлобливо так прикрикнет, а они, взвизгнув от удовольствия, ещё пуще носиться начинают. А сама мала вскарабкалась на коленки-то к нему и за бороду дёргает. А он улыбается. Любил дед Макар таких людей. Мало таких. У них в доме всегда добром пахнет.

Пока бабы хлопотали, Андрей решил продолжить разговор:

– Были тут недавно две девки. Румяные, красные. Да недолго были. Торопились они очень. Но от обеда не отказались.

– Я даже знаю про кого ты, Андрейка, молвишь, – усмехнулся дед. – Торопились, говоришь? Хэх! Но пожрать время нашли. Хэх!

– Да, и ещё одна была. Машей назвалась. Хорошая девка. Акулине она очень уж понравилась. Уговаривали её на ночлег остаться, да та отказалась. Сказала вернуться сюда ещё успеть надо! Потому и времени у неё мало. Средоточению пошла учиться. А чего ему учиться-то? Зачем куда ходить? Вон, вышла в поле с косой, да средоточайся сколько хош! Иль корову подои! Но люд нынче городской пошёл. Не слышат нас. Деревенщиной кличут, да своему уму разуму пытаются научить. Да и эх! – махнул рукой Андрей.

Тут и Акулина с Марьей подоспели.

– Чем богаты, тому и рады! Кушайте, гости дорогие! – сказала Акулина.

Хорошо сидят. Разговор течёт. Понравилось тут деду. Хорошие хозяева. Добрые. И в доме-то все у них ладно. Чистота да порядок. Обвел дед Макар избу взором и заметил, что на печке кот чёрный спит, свернувшись калачиком. Да шибко того кота напоминает, что дорогу перебегал давеча.

– Неужто тот самый? Да мало ли котов в округе? – сказал дед Макар.

– Может и немало, но наш Митрофан один такой! – ответил Андрей.

– Митрофан!?? – удивился дед.

На что кот лениво поднял голову, посмотрел на деда и, перевернувшись на другой бок, свернулся опять калачиком.

– И чем же ваш кот так уж примечателен? – спросил дед.

– Крысолов он знатный. За ним с других деревень приходят, просят помощи. Давеча тут двух крыс поймал, да принёс на крыльцо. Показал мне, – ответил Андрей.

– Крыс, говоришь… И давно ли крысы в ваших краях? – прищурившись сказал дед.– Нехорошо это. Ох, нехорошо.

– Знаю, дед Макар, знаю. Да ничё поделать не могу. Благо Митрофан помогает. Умница он наш. Спаситель. Иначе без запасов мы остались бы в зиму.

– Митрофанушка… – тихонько сказал дед, решив проверить свои догадки.

– Пфшшшшш! – слегка приподняв голову, сказал кот.

– Вот те на! Я думал он у нас глухонемой! Не мяукал даже ни разу! А тут, мне показалось, ответил тебе, бать! Крысы может, думал, ему что повредили. Маленьким совсем его подобрали, истерзанным, да Акулина моя выходила его. С тех пор и живёт с нами. А крыс, я думал, в благодарность таскает. Вот те на!

7. Ночной разговор

А кот дальше спать. На их болтовню внимания не обращает. В ночь отсыпается. Не иначе опять на охоту собрался.

– Ну и леший с тобой, – буркнул дед.

Да поздно уж, засиделись. Хозяева давай полати готовить к ночлегу, а дед Макар во двор вышел да сел на лавочку и задумался. И Марья Гавриловна вышла следом.

– Мы с тобой так и не успели поговорить. Ты чего хотела-то? Чего молчала всю дорогу?

– Дак, знаю, Макар Степаныч, что не любишь ты, когда отвлекают. Ведь в головушке твоей о-ох сколько мыслей разных, да дум великих. Вот и ждала удобного момента. А торопиться мне некуда.

– Ох ты, Марь Гаврилна, идеальная женщина, – улыбнувшись, сказал дед.

Засмущалась Марья Гавриловна. Да тут Милёнка на коленки к ней карабкаться начала. Девчушка Андреева.

– Ты чего не спишь? – строго так дед Макар говорит.– Мала ещё, спать пора!

А та сидит на Марьиных коленках, пальчик насасывает да глазищами своими на деда посматривает.

– Глазищи отцовы-то! Вырастешь, знания тебе передам, ежели захочешь. Гляжу любознательная ты да бойкая, не боишься ничё! Такая мне и нужна преемница. А ты, Марь Гаврилна, что конкретно узнать-то хочешь? – заинтересовался дед.

– Всё-всё! Всё, что ты знаешь, то и я хочу.