Ирина Луч "Про деда Макара"

– Так это нетрудно. Ходи по свету да с людьми общайся. Помогай, чем сможешь. Да в радость делай. Если не в радость, то это не помощь никакая, а вред один.

– А чем же я помогать буду? – удивилась Марья Гавриловна. – Я же ещё не научилась у тебя?

– Иногда с человеком просто поговорить надобно. Существо он такое, этот человек. Ему постоянно что-то надо. Но вот поговорить нужнее всего. Может и половина вопросов да проблем сама собой отвалятся.

Встал дед Макар с лавочки, взял посох свой да суму и говорит:

– Ну, всё, Марь Гаврилна, пора мне. А ты спать ложись. Завтра свидимся.

– Так ночь на дворе, Макар Степаныч!? Куда ты в ночь-то? Опасно ведь!

Засмеялся дед Макар и отвечает:

– А кого бояться-то? Чертей что ли? Дак они неприкаянные, им тоже поговорить надо. Часто и решается-то разговором всё. Животных бояться? Так они сами нас боятся! Дак и я по тропке хожу, куда животина боится ступать, потому что людом от неё несёт. И я, в свою очередь, их границ не нарушаю. Людей надо бояться, а не чертей да животных каких. Но с человеками у меня и разговор особый. Не каждый выдержит. Меня они боятся, меня, Марь Гаврилна. Да и что ночь? Относительно всё в мире этом. Это у нас ночь, а на другом конце – день! А вдруг помощь кому нужна будет? По тропке пройдёт, да не встретит меня? Ну, доброй ночи вам! Пошёл я.

– С Богом, Макар Степаныч! – грустно ответила Марья Гавриловна.

Но слова эти дед Макар не слышал уже. Шёл в сторону тропки своей, да думу думал. Про ночь, про страхи, да чертей разных. Тут как тут последний и объявился…

8. Дорога под звездами

Идёт дед Макар к тропке своей, да ощущение складывается, что не один идёт. Неужто Митрофан на охоту вышел, да следом идёт?

– Митрофанушка! – тихонько позвал Макар. Да в ответ тишина.

– Ну да ладно, – подумал дед, – объявится ещё.

Остановился дух перевести, да на небо взглянуть. Особенно деду Макару ночное небо нравилось. Когда тучек да облаков нет, далеко видно, звёзд много. Завораживает красота такая. Думы разные ещё лучше думаются. Не отвлекает мирская суета. Особенно хорош час перед рассветом, когда ночная жизнь стихает и сменяется жизнью дневной. В этот час самые светлые мысли-то и приходят.

– А запах хорош! – встал на колени дед Макар да провел рукой по выжженной траве. Остановил ладонь на тёплой земле, согретой ещё днем палящим солнышком.

– Дождя бы тебе, – сказал дед и вздохнул полной грудью.

– Пфшшш! Дождь! Мокро! Сыро! Ни погулять, ни птиц пошугать!

– Тьфу! Чертяка! Так и знал, что объявишься! – почти обрадовался дед.

В последнее время стал дед задумываться, что надоело ему одному ходить. Столько уж знаний накопил, тяжело становится. Поэтому и шаг медленней и остановок больше. Вот бы освободиться, да передать книжки ценные, того и гляди шаг ускорится, да молодеть начнет! На другой уровень перейдет! За другими уже знаниями. А эти пусть преемник уж передаёт. Пора.

Поэтому обрадовался он знакомому голосу. Да говорит:

– Так и будешь в потьме прятаться? Али выйдешь уже? Луна не солнце, чай!

– Выйду, если пообещаешь кое-что мне, – сказал незнакомец.

– Ты ещё и торговаться будешь со мной? – спросил дед.

– Я по-другому не могу. Али не знаешь ты, что обмен нужен?

– Слыхал, да только обмен с теми бывает, кого раскрыть не вышло. А тебя-то я давно понял кто ты есть на самом деле!

– Ну и кто я? – нагло спросил незнакомец, до последнего думая, что дед просто хитрит.

– Кот. Зовут Митрофан. Да кот непростой. За какие-то дела, уж не знаю добрые или нет, но учитель твой обратил тебя в кота. Да помер. А передать тебя не успел кому. Вот и бродишь ты неприкаянный.  Ищешь на земле, кто человека из тебя опять сделает. Да не все тебе подойдут, потому что с характером ты. Да-а-а, не встречал я ещё такого грамотного, да наглого…

Из темноты вышел кот и начал тереться о ноги Макара.

– Ой, вот только давай без этого! Чего надо-то, бесовская твоя натура?!

– Мур-р мур-р-р-р....

– Не буду я из тебя человека делать! И не выпрашивай! Больно строптивый ты! Да и неблагодарное это дело, – строго сказал дед.

– А ежели без характера, так и неинтересно. Что с квашней дело имеешь. Характер, между прочим, признак богатого рода!

– Оно и видно! Шибко грамотный!

– Возьми, дед, с собой. Я тебе пригожусь!

Подумал дед, посмотрел на кота. А тот сидит, в глаза-то не смотрит, хвостиком землю подметает.

– Ладно, видно будет. Пойдём уже, а то дел много. Не хозяин я тебе только!

Пошли молча. Кот впереди бежит, да оглядывается. Как будто боится, что дед свернёт куда и оставит его. Подбежал к деду, да решил рядом идти.

Тут кот и спросил:

– Дед, а дед? А чего это ты так землю трогал, да вдыхал?

– А тебе-то чего? – вздохнул опять дед.

– Во-от, опять сейчас вздыхаешь!

– Не поймёшь ты!

– А ты попробуй! Объясни! Вдруг пойму. Я учёный кот в седьмом поколении!

– Ну да, ну да! Я ещё деда твоего не знал!

– Ночь долга, расскажи! – пристал Митрофан.

Любил дед запах степной. С детства ещё любил.

– А чем степь пахнет?– спросил он кота.

– Полынью! Цветами! – выпалил кот.

– Свободой! – задумчиво ответил дед.

– Это как?

– Я и говорил, не поймёшь!

– Свобода она как воздух… Не хватает его и дышать трудно становится. А с избытком, так в голове дурман, – задумчиво выдал Митрофан.

Дед удивлённо посмотрел на кота и сказал:

– Может и ошибался я в тебе, Митрофан. Может и дорога у нас с тобой длиннее будет. Время покажет.

Почти дошли уже до тропки Макаровой, как остановился кот и говорит:

– Не могу я, дед Макар, дальше идти.

– Тьфу! Опять голову кружить начал! То возьми с собой, пригожусь, то не пойду! Что ещё за гадание на ромашке? Пойду-не пойду! Ох, не люблю я таких, что сумлеваются. – рассердился дед.

– Не серчай, дед Макар! Надо мне, – грустно сказал кот.

И, не прощаясь, исчез. Треск. Хлопок. И тишина. Остался дед Макар один, да до тропки уже рукой подать. Вон и фигура чья-то виднеется на тропке-то.

– Интересно, кто на этот раз? – подумал дед Макар и зашагал быстрее.

9. Колдун

Еще издалека в предрассветном тумане увидел дед Макар странную фигуру в капюшоне. Само собой как-то шаг замедлился. Не то, чтобы дед Макар из робких был. Да нехорошее предчувствие было. Не со всеми-то видеться ему хотелось. Явно фигура смотрела на него. Чего ему, интересно, понадобилось? Ох, не к добру это всё, не к добру…

– Чего тебе? – недобро спросил дед Макар.

Звали фигуру в капюшоне Соломон, но местные называли Колдуном. Знал он, что дед время ценил, да болтунов не любил. На праздные разговоры время свое драгоценное не тратил, поэтому и не церемонился, а перешёл сразу к делу.

– Всё-то ты знаешь дед Макар. Всё и всех. Видал парня тут? Митрофаном звать.

Не знал видимо Колдун, что лестью-то не купишь старика.

– А если и видал, тебе-то что с того? Я много чего знаю, да много всего вижу. Но знанием своим не тороплюсь делиться.

– Казимира помнишь? Мага-чародея? – спросил Соломон.

Скривился дед Макар. Не любил он этих званий-приставок перед именем. Какой он маг, к чертям? Это разве маг был? Так, знал кое-что из того мира, сходил на ту сторону, да узрел, как там. Да разве этого достаточно? Знаний-то нет! Можно таких делов наверетенить! Потом разгребай. А простому люду это в диковинку. Не все могут там побывать, вот и возвеличивают таких почём зря. А новоиспеченные колдуны и довольны, эго свое почёсывают. Тьфу!

– Должен он мне был, – продолжал Колдун.– Вот и сказал я ему, учеником своим и расплатишься. Да помер невовремя.

– Невовремя? – прищурившись повторил старик.

– Ну, может и не так сказал, – начал искать слова Колдун.

– Может ты хотел сказать не своей смертью умер-то? – не отступал старик. – Время-то знаешь у каждого свое.

– Мне пора, – и не успел дед слова сказать, исчез Колдун во тьме предрассветной.