Сарнай развернула платок и при свете огромной луны разглядела вышитый Баяром рисунок. На тёмно-синем квадратном лоскутке было выбито бескрайнее звёздное небо Монголии.
– Там, в городе, нет такого неба, как здесь, – сказал Баяр. – Я тоже раньше не знал, что небо может быть другим, пока не побывал там.
Сарнай посмотрела на рисунок. Она родилась в этой степи, под этим бездонным небом, которое из-за огромного скопления звёзд порой казалось белым полотном с синими вкраплениями. Она сейчас даже не могла представить, что где-то там она больше не увидит такого неба, как здесь.
– Ты не забудешь родной дом, если всегда будешь помнить, какое здесь небо, – сказал Баяр с грустью. – Там, в городах, много всего красивого, но там никогда не будет такого неба, как здесь. Поэтому не оставайся там, а возвращайся домой. Ты всегда будешь мне очень дорогим человеком, – сказал Баяр и по-братски потрепал её по растрепавшимся волосам. – Я буду скучать.
Сарнай аккуратно сложила платок вчетверо и спряла его за пазуху.
– Я тоже буду скучать, Баяр, – сказала она. – Я обязательно вернусь. Буду хорошо учиться, а потом вернусь.
– Я тоже буду стараться. Когда я вырасту, то научусь очень хорошо шить, и тогда я сам подберу для тебя девчачьи наряды, – с гордостью сказал Баяр.
Сарнай рассмеялась. Она даже представить себя не могла в девчачьих нарядах. В такой одежде ведь никого не отлупишь как следует, не полазаешь по крышам юрт и сараев. Но Баяру она этого говорить не стала. Сейчас его голос звучал для неё как голос заботливого брата, пусть если даже при этом он звучит как голос сестры.
Баяр уже развернулся и хотел было удалиться, как вдруг перед ними из ниоткуда возник запыхавшийся Наран.
– Сарнай, ты уезжаешь от нас, – торопливо произнёс он. – А с кем же мне теперь бороться?
– С такими же хлюпиками, как и ты, – ответила Сарнай.
Наран подошёл к Сарнай и, как ужик, обвил её длинными руками. Оказавшись в ловушке, Сарнай даже не могла пошевелить руками, не то что уж оттолкнуть его.
– Отпусти, дурак! – вскричала Сарнай, отбиваясь от него.
Нарану пришлось отступить, незачем злить эту девочку с тяжёлыми кулаками.
– Ещё раз так сделаешь – я тебя закопаю в лошадином навозе, – зарычала Сарнай.
Наран отбежал от неё на приличное расстояние и снова крикнул во всё горло:
– Когда я вырасту, то женюсь на тебе, и никуда ты не денешься!
– Дурак! – крикнула Сарнай. – Проваливай отсюда, пока я тебя не забила в землю, как колышек. Ненавижу тебя!
Наран бросился наутёк.
– И ты иди домой, – снова зазвучал умиротворённый голос Баяра. – Завтра тебе рано вставать. Я слышал, что дядя Шалбан вас заберёт на своей машине. Твоя мама уже сейчас пакует чемоданы.
– Я не хочу домой, – сказала Сарнай.
Сердце её сжалось от мысли, что она, может быть, теперь очень долго не увидится с Баяром и родной пустыней.
– Тогда давай будем всю ночь смотреть на звёзды, – предложил Баяр.
Сарнай радостно улыбнулась. Они без труда взобрались на утеплённую крышу сарая и закопались в мягкую солому. Ночь была прохладной. Ветер бродил между юртами, принося с собой шуршание песков и звон близлежащих скал. Сарнай прижалась к Баяру и приятно зажмурилась. Баяр был тёплый и уютный, как папа. Несмотря на свою худобу, он всё равно казался мягким, как верблюжья шерсть.
– Посмотри, как красиво, – тихо произнёс Баяр. – Небо как будто синяя ткань, покрытая блёстками. Из такой ткани получилось бы самое красивое платье на свете.
Сарнай открыла глаза и посмотрела на небо. Оно было бескрайним, глубоким, всепоглощающим и отдающим. Тянулось от одного края пустыни до другого. Таинственная, пугающая и в то же время манящая красота, от которой было сложно оторвать глаз. Местами звёзды скапливались в причудливые формы, как будто мальчик по имени Баяр трепетно вышивал на синем полотне свои рисунки. Ближе к западу виднелось редкое скопление облаков. Они были настолько лёгкими и тонкими, что звёзды просвечивали сквозь их светлую дымку, окрашивая небо в нежно-сливовый оттенок. Вообще, облака над этой пустыней бывают разной палитры: розовые, аметистовые, коралловые, зелёно-голубые, серые и даже бордовые. Поэтому мало кто из детей этого края изображает в своих рисунках облака привычного белого цвета.
– Я всегда мечтал сшить платье, похожее на это небо, – мечтательно проворковал Баяр.
– А почему ты хочешь шить платья? – с наивной простотой спросила Сарнай. – Ты ведь мальчик. Ты всё равно не сможешь их носить.
– Разве обязательно надевать это платье на себя? Я бы сшил это платье, но его бы носила какая-нибудь девушка.
– А зачем шить такое красивое платье, чтобы его носили другие?
Баяр хихикнул и погладил её по голове.
– Маленькая ты ещё, Сарнай. Вырастешь и поймёшь.
– Я не маленькая, – возразила Сарнай. – Я всё понимаю.
– Да. Ты у нас уже большая. – Баяр крепче прижал к себе маленькую упрямицу и заботливо произнёс: – Кстати, большие девочки, как ты, уже должны спать в это время. Так что закрывай глаза и спи.
Сарнай не стала возражать. Она сама не заметила, как её веки сами собой опустились. Даже закрыв глаза, она как будто продолжала видеть блеск звёзд и то, как кружит над песками лёгкая ветряная воронка. Дети этой степи рассказывали, что такие воронки появляются тогда, когда по пескам шагают нечистые духи. Судя по часто встречающимся песчаным воронкам, их пустыня – это излюбленное место для прогулок всякой нечисти. Сколько таинственных и захватывающих историй было связано с этим местом! Как же она, Сарнай, сможет забыть родную землю? Как же сможет предать мечту всей своей жизни? Ведь даже во сне ей мерещилось, как тонкие стенки хрустальных бокалов чуть заметно касаются друг друга и распадаются на мириады осколков, которые тут же синхронно стелились по гладкому синему полу. И тогда казалось, что её пятки касались лезвия звёзд, а на запястья, как мягкие браслеты, висли созвездия. Вне всякого сомнения, в её ресторане будет именно такой пол, чтобы гости могли ощущать себя жителями гобийского неба. Мечтая об этом, Сарнай не заметила, как её мягко качнуло и понесло в мир снов.
Рано утром к ним на крышу взобрался сонный Наран и внаглую улёгся по другую строну от Сарнай.
– Подвиньтесь, – буркнул он спросонья.
– Обойдёшься, – ответил Баяр. – Что тебя принесло в такую рань?
– Последний раз встретить рассвет втроём, – ответил Наран и засопел, как ёжик.
Сарнай открыла глаза и посмотрела на спящего Нарана. Когда этот нахал спал, то лицо его было таким милым и добрым, что Сарнай невольно становилось стыдно за то, что она ему неоднократно разбивала нос. В такие минуты её так и порывало сделать самый большой подвиг или самую огромную глупость: извиниться за то, что била его. Сарнай повернулась к Нарану и ещё раз пристально посмотрела на него. «Вообще-то, не такой уж он и противный. Можно было бы и замуж за такого сходить», – подумала Сарнай и тут же отвернулась, как от страшного сна. Чтобы уж наверняка отогнать от себя мысли, которые ввели её в смущение, Сарнай что есть силы ущипнула Нарана за нос.
– Ай! – вскричал тот и зажмурился от боли. – Что ты делаешь?! Больно же!
– Ты пришёл рассвет встречать или дрыхнуть? Иди тогда в юрту и там спи себе дальше.
Наран зажмурился от боли, потёр свой нос и сел.
– Как хорошо, что ты уезжаешь, – проворчал он. – Я ни капли не буду скучать по тебе.
Сарнай пихнула его ногой.
– Будешь. Ещё как будешь, – фыркнула она сердито.
От всей этой возни окончательно проснулся Баяр.
– Как вы оба достали. Покоя от вас нет, – проворчал он. – Можно было хотя бы сегодня не ссориться.
– Она первая начала! – воскликнул Наран, указывая пальцем на Сарнай.
– Она первая начала! – искривив гримасу, передразнила его Сарнай. – Ноешь, как девчонка.
– Ты опять нарываешься, – пригрозил ей Наран.
– Хочешь снова со мной побороться? – усмехнулась Сарнай.
– Не надо, Наран. Знаешь ведь, что она тебя сделает. Лучше не позорься, хотя бы сегодня.
Наран презрительно фыркнул, но к совету Баяра всё же прислушался. Он встряхнул головой, и с чёрных жёстких волос посыпались обломки соломы.
– Больно надо, – сказал Наран деловито. – Когда мы ещё раз с тобой увидимся, то ты меня не узнаешь. Я тебя тогда жалеть не стану. Уложу тебя на лопатки, и потом не реви, как девчонка.
– Наран, не нарывайся. – предупредил его Баяр, заметив, что Сарнай уже начала сжимать кулачки. – Давай вы хотя бы сегодня не будете ссориться. Посмотрим на рассвет, а потом спустимся. Тебе, Сарнай, нужно собираться в дорогу.
Наран уличил момент, когда Баяр отвернулся, и показал Сарнай язык. Сарнай в свою очередь опустила руку и, нащупав локоть Нарана, что есть силы ущипнула его. Наран вскрикнул, но отвечать тем же не стал. Вместо этого он по обыкновению плотно прижался к плечу Сарнай и уставился в сторону восхода. Солнце поднялось в утро как-то уж очень быстро. Может быть, потому что всем троим хотелось как можно дольше побыть вместе вот так, просто сидеть рядом и смотреть на то, как сияющий круг выползает из-за волнистых дюн и одевает пустыню в ярко-красную парчу.
– Ты нас не забывай, Сарнай, – сказал вдруг Наран. – Сколько бы времени ни прошло, ты нас не забывай.
Наран никогда не говорил таких слов и уж тем более не пользовался таким жалобным голосом, как сейчас. В горле Сарнай защекотало.
– И мы тебя не забудем, – продолжал говорить тем временем Наран. – Мы будем помнить, какая ты сильная и смелая.
– А ещё очень добрая, – поддержал Баяр.
– Да, ты добрая, хотя ты злая, когда дерёшься. У нас таких девочек больше никогда не будет.
Сарнай опустила глаза. К горлу всё сильнее подкатывал ком. Дышать становилось сложнее, оттого что этот ком стал подниматься к самому носу. А там, в носу, уже так скребло, что на глаза накатило что-то влажное. Сарнай испугалась, что сейчас расплачется. Ещё ни один ребёнок в их деревне не видел, как она плачет. Ещё не хватало, чтобы Наран с Баяром увидели её такой. Что они тогда о ней подумают? Решат, что она какая-то девчонка. Ну уж нет, не быть этому. Сарнай резко подскочила на ноги и скатилась с крыши, как с детской горки.
– Мне уже пора собираться. А вы что там расселись? – крикнула она, убегая.
Пока она добежала до дверей родной юрты, ком в горле сам по себе растворился, и дышать снова стало легко и просто.
Время ещё было совсем раннее, а Фамарь уже не спала. Она, как мышь, скреблась в углу, укладывая в узкую дорожную сумку пока что всё самое необходимое. Посмотрев на то, как мама укладывает вещи в сумку, Сарнай вдруг вспомнила про детскую Библию, которую ей подарила Апаш. Если сейчас мама случайно наткнётся на эту книгу, то расспросов не миновать. Сарнай стала судорожно думать, как же сделать так, чтобы забрать с собой эту книгу, но так, чтобы ни мама, ни папа этого не заметили. Расстаться с историей Иосифа она просто не могла. Незаметно пробравшись к своему уголку, Сарнай нырнула под занавеску и тут же оказалась на своём тёплом матрасе. Она достала толстую красочную книгу в ярком твёрдом переплёте и прижала её к груди, как самую большую драгоценность. «Как же быть? – шептала она себе. – Как же её забрать с собой? Куда бы её спрятать? Нельзя, чтобы мама заметила».
– Сарнай, ты будешь брать с собой эти сапожки? – раздался голос Фамари.
– Какие? – крикнула в ответ Сарнай, осматриваясь по сторонам.
– С коричневым мехом.
– Ах, эти… – дрожа, как осенний лист, протянула Сарнай. – Зачем они мне нужны? Разве там, в городе, бывает снег?
– Какая ты смешная. – ответила Фамарь, и голос её стал приближаться. – Ты что думаешь, что Улан-Батор – это не Монголия? И вообще, выходи сюда и помоги маме собрать вещи. Что ты там притаилась, как мышь?
Сарнай судорожно открыла книгу, нашла знакомые иллюстрации с Иосифом и его братьями и безжалостно вырвала их. Прежде чем Фамарь сунула свой нос под занавеску, Сарнай успела сложить станицы вчетверо и спрятать их за пояс. Книгу же она снова бросила под матрас и уселась на подушку.
– Что ты тут делаешь? – с любопытством спросила Фамарь.
– Я… – расстроенно замигала глазами Сарнай. – Я тут думаю…
– Что ты думаешь?
– Думаю… Можно мне забрать с собой мою подушку?
Это самое первое, что пришло ей в голову. Фамарь рассмеялась, и Сарнай облегчённо выдохнула. Больше всего она не любила, когда допрос начинала именно мама: от неё было сложнее увильнуть, чем от папы.
– Зачем тебе эта подушка? – сказала Фамарь. – Мы тебе купим там новую.
– Но она не будет так пахнуть овцами и полем, как эта.
– Не выдумывай, Сарнай. Мы купим тебе подушку из бараньей шерсти в Улан-Баторе. Баран – он и в городе баран, везде одинаково воняет. Так что ты ничего не потеряешь.
Сарнай сделала вид, что расстроилась.
– Хорошо, – нехотя сказала Сарнай и поднялась матраса. – Пойду схожу во двор, может быть, там что-нибудь важное осталось.
– Сарнай, не вздумай тащить весь свой хлам в город. Мы берём только всё самое необходимое. Дядя Шалбан сказал, что всё остальное мы можем докупить в городе.
– Да знаю я, – фыркнула Сарнай и переступила порог.
Этим дядей Шалбаном она была уже сыта по горло. Кажется, он всем нравился, кроме неё. И все, кому он так нравился, на время начали действовать ей на нервы. Не в силах больше слышать о том, что там ещё сказал дядя Шалбан, Сарнай выскочила на улицу. Завернув за родную палатку, она сразу же оказалась у порога юрты, где жили Баяр и Наран. Подойдя к дверям, она наклонилась и почти шёпотом позвала мальчиков. Ждать долго не пришлось, почти в ту же минуту за дверь вынырнуло лицо Баяра.
– Что такое? – спросил он полушёпотом. – Мама с папой ещё спят. Так что не шуми.
Сарнай приложила палец к губам и тоже шёпотом произнесла:
– Мне нужно тебя кое о чём попросить.
Баяр вышел на улицу и плотно прикрыл за собой дверь.
– Что у тебя там случилось? – спросил он.
Сарнай осмотрелась по сторонам, а потом заговорщически прошептала Баяру на ушко:
– Там у меня под матрасом лежит Библия, которую мне подарила Апаш. Ты возьми её себе и спрячь, чтобы никто другой её не нашёл. А потом, когда мы снова увидимся, ты мне её вернёшь.
Баяр почесал затылок.
– А куда мне её спрятать?
Сарнай пожала плечами.
– Не знаю. Придумай что-нибудь. Ты ведь у нас старший брат.
– Хорошо, я подумаю.
– Сарнай! – раздался голос Фамари. – Куда запропастилась эта девчонка? Беда с ней!
Сарнай вздрогнула, поспешно попрощалась и помчалась обратно.
– Бегу! – крикнула она в ответ Фамари.
