– А может это делать магистрат Эрсэн? Нам его тоже вручили.
Родион покачал головой и нахмурился. Иль Иртини отправил Эрсэна с ригоронской миссией. Но вовсе не для того, чтобы следить за оцепеневшим Зельтиуром. В процессе выяснения отношений после обморока Вилли всплыли неожиданные подробности. Выходит так, что отбитый в бое меч принадлежит победителю, и это правило всех храмов. Исходя из этого принципа, Вилли принадлежит боевой меч Храма первородных. Это то самое грозное оружие, которое поначалу было недоступно магам Родиона. Отпускать меч с магом-недоучкой опасная затея, и к мечу приставили соглядатая.
Следом за Дедулей в гостиную уже спешил баронт Астерон.
– Во время обыска дома и поиска улик возьми меня с собой, Ригоронец, – сходу заявил тот.
– С чего вдруг мне понадобилась пятая агаронская нога? – фыркнул Принц.
– Слуги не скажут, но она могла появляться здесь после так называемого похищения. Я увижу разницу, ты нет, – присел Астерон в кресло.
– Очень может быть, а может и нет. Проще запереть тебя, чтобы улики своего участия не прибрал. Напоминаю, с тебя подозрения не сняты.
– В моих интересах выжить и доказать, что Принцессу похитил не я.
– Кому доказать?
Астерон и сам удивился такому простому вопросу. Даже если виной тому сам царь Адериан, его участь от этого не изменится к лучшему. Напротив, он станет слишком мешать своим родственникам.
– Скажи, поведай, откуда взаимная неприязнь с Эстерсэн? Лара упоминала, вы терпеть друг друга не можете, а она твоя первая невеста, – поддел его Ригоронец. – Был какой-то повод?
Агаронец прямо посмотрел ему в глаза. Заметно, что ему не нравится ворошить прошлое, связанное с сестрой. Но он неожиданно решился на откровенность.
– По правилам дома я должен был жениться на сестре. У тебя есть сестры, Ригоронец?
– Есть. К сожалению. И очень докучливые. Сочувствую. Что дальше?
– Помимо прочего нас проверяли на совместимость, в некотором смысле. Хорошо если после проверки сестра забеременеет.
– Фу ты, паскудство какое.
– Я не испытывал от того удовольствие, но правила дома таковы, что мы женимся на родственниках. Мы все друг друга возненавидели. Лариджа сопротивлялась больше всех, ее приковывали руками к постели и били, чтобы утихла, – делился впечатлениями Астерон. – Всем нам было от тринадцать лет и больше.
– Понятно, откуда у Лары такие предпочтения, – сделал первый вывод Родион.
– Мы с Адерианом проще относились к этому, сестры сопротивлялись и мстят до сих пор. Эстерсэн меня в Башню отверженных упекла, все грехи на меня свалила, первородных против меня ополчила, а они умеют развернуть любую ситуацию себе на пользу.
– Не отрицай своей вины, пока не услышал ничего противоправного.
– Лариджа куда опасней стала. У нее детская любовь случилась с Билем Иртини, он младше ее, но лазал в Государеву башню каждый день. А ее в постель к горбуну пихнули, который младше Биля. Она Адериану теперь только в кошмарах и приходит.
– Детская любовь с Билем?
– Лариджа забеременеть хотела, чтобы поскорей отмучится и стать свободной. Сначала так, а потом до навязчивой идеи дошла.
– А у тебя нелюбовь с Эстерсэн, отчего та сбежала, – догадался Родион.
– Она один раз отомстила мне. Унизила публично. С тех пор мы не искали повода причинить друг другу вред. Мы просто делали это. Мы были детьми и слишком рано взрослели.
– И сделали бы тоже самое со своими детьми, – понятливо кивнул Родион. – Ридалаг об этом узнал и хотел забрать дочь. Чтобы ее на совместимость никто не проверил.
Астерон потупил взгляд, не находя ответа на очевидный вопрос.
– Несмотря на разницу в возрасте их поженят. Принцессу Шали и будущего Баронта Арвиила. Племянницу ты не получишь, даже если этого захочет сам Адериан. Они станут новой царственной четой.
– Спасибо что предупредил, – фыркнул Ригоронец. – Я им за нее глотки перегрызу. Но сначала найду Ридалага.
– Родик, ты идешь?
Вилли заглянула в дверь, и Родион принял мужественную позу прекрасного Принца на фоне камина и собаки.
– Я давно готов, но Скотина закопалась, женщины обычно долго собираются, – подскочил он. – Вилли, я прихвачу тебе шубку, чтобы не замерзла? Тебе нельзя простужаться.
Девушка одета в красное платье, что он подарил ей после истории с Храмом вершителей. Ей удивительно идет этот цвет и вышивка корсета. Ее образ скромнее здешней моды, но столь притягательный, что создатель сего образа сам замер в восхищении. У него есть вкус, он выбрал правильный крой и самые дорогие материалы. Не требуются даже украшения, лишь легкая волна светлых волос и счастливая улыбка влюбленной девушки.
Она не может отвести восхищенных глаз, в них столько света, что они почти алмазы в ночи. На улице темно, света мало, лишь небесные светила подсвечивают воду в озере. Куда и устремилась молодежь сразу, как к ним вышли Родион и Вилетта.
Она спешила нагнать их, он не торопился влиться в толпу. Она мельтешила в туфельках на агаронских каблуках, он шел широким уверенным шагом и держал ее под руку. От восторга она почти дрожала, он дрожал от холода, и потому охотно принял от Ти две бутылки крепкой настойки.
– Родик, я что-то не уверена, – глотнула она и закашлялась.
– Я тоже не уверен, – ворчал он. – Вода ледяная, Тибель проверял и успел «обрадовать». Пей, иначе околеешь и простынешь. Мы должны жить долго и умереть в один день. Но лучше не сегодня.
Родион закутал ее в серебристую шубку, истинно геройский поступок на грани самоотречения. К своим шубам он относится с глубокой нежной привязанностью, с ужасом обнаружил, что полы волочатся по земле, и ради спасения ценного меха подхватил девушку на руки.
– Не знала, что ты можешь быть таким, – тихо прошептала она после очередного глотка.
– Каким?
– Заботливым, романтичным.
– Вилли, это исключительно для тебя. В остальном я все тот же поганец, каким меня считают. И именно потому я не достоин тебя.
– Достоин, – улыбнулась она и поцеловала его в висок. – Я люблю тебя любого.
– Я снова ударил тебя.
– Я научусь уклоняться.
– Научись меня не злить, – хмыкнул он и поморщился от дешевого пойла. – Я зверею, когда вижу этих двух рыжиков рядом с тобой.
– Ревнуешь?
– Не знаю, что такое ревность, но эти двое откровенно нарываются. А ты поощряешь их.
– Это и называют ревностью, – поцеловала она его губы.
– Мм… у тебя настойка вишневая. А у меня по вкусу из клопов.
Она заразительно смеется, он всегда замечал и никогда не мог удержаться от ответного смешка. Это почти магия, по части смеха у них полная взаимность с первой встречи. Родион не раз отмечал, что от ее улыбки может быстро забыть о невзгодах этого мира.
– Как красиво, – пропела она при виде озера.
Родион в сомнении завел бровь наверх. Черная вода черного озера с черными берегами. Красота такая, что стылая рябь по воде и мурашки по телу. Он столько не выпьет, чтобы подобно близнецам сбросить последние штаны и с воплем ужаса броситься в озеро, где по слухам разлагается гора мертвецов. Для начала он предложил оценить обстановку и дождаться возвращения тех, кто смело шагнул вслед за Ти и Яни. А уже потом взвесить свои силы.
– Роди, не будь папочкой, – допивала она бутылку. – Скидывай шубу.
– Вилли, давай просто поприжимаемся на бережке. Поверь мне, в воде нам не понравится.
– Родик, зато нам понравится с визгом покидать ее.
И в этом вся Вилетта. Препятствия и условности ее мало интересуют, когда нужно вляпаться. Более того, они и после не вызывают у нее вопросов, она просто идет дальше, махнув рукой на прошлое. И стоит признать, она стала частью его жизни, той самой, которая пустится во все тяжкие, рискуя по пути заболеть и сдохнуть. Принц нехотя разделся, прикрываясь шубкой. Вилли стянула юбки, долго пьяно копошилась с корсетом, плюнула, завопила от ужаса и влетела в воду прямо в туфлях.
– Боги, какой ужас, – дрожали они оба, забившись в спасительную шубу.
– А я предупреждал, – допил он клоповую настойку.
– А я еще полезу, – клацала она зубами и куталась в его плечи.
Рядом что-то вопили близнецы, Лиса пыталась разжечь костер, а Биннет и Шиэль соревновались, кто непристойней чихнет. Не дрожал только Вельтаар, который многословно хвалил тепленькую водичку. Парни взяли с собой целый сундук горячительных зелий, в сундуке уже забился и дрожал замерзший Дедуля.
А после второго захода началась настоящая сумятица, где каждый по-своему веселился и пытался согреться. Родион запомнил лишь самые яркие моменты.
Вилли, пляшущая с близнецами в одной юбке и шубе, с трудом прикрывающей грудь. Туфли потеряла в воде, мокрый корсет отбросила в сторону.
Биннет, которую вытаскивали из воды с шоком от переохлаждения. Ти и Яни спешили сделать ей массаж сердца и искусственное вливание настойки в горло.
Шиэль, которая спьяну устроила показательные незамужние рыдания.
Лиса, которая голышом залезла на загривок Яни.
Дедуля, которого таки попросили поднять мертвецов, упавший в обморок прямо в костер, когда из воды вышел рычащий Ти.
Вельтаар, загорающий под тихий шепот волн и треск костра.
Эрсэн, стоящий на страже и наблюдающий пляски сумасшедших со стороны.
А затем они с Вилли сами собой уже оказались в сарае с сеном близ птичьего двора, зарылись поглубже и пытались согреться. Родиона колотила такая дрожь, что он не мог даже вернуться к поместью. Вилли пьяно смеялась и горячими губами шелестела у его виска. Ее тело доступно, и для согрева он задрал юбку и ощупал прелестный зад.
– Вилли, стоит признать, в этом тебе нет равных. Здесь ты прекрасна, давно мечтал схватить тебя за мягкое местечко.
– Угу, – пьяно икнула она.
Она так горяча, что он не может удержаться. У нее гладкая кожа, он своими мурашками почти царапает нежный шелк. Грудь обострилась, он с наслаждением проводит ладонями по упругим холмикам. Она стонет, затем затихает, будто проваливается в сон, и снова стонет, когда он опустил руку к ее бедрам. И только едва вскрикнула, когда он вошел в нее, убаюканная рваными толчками мужской страсти.
Глава 4
Родион завтракал в горячей ванне, смывая холод и усталость. Ощущения таковы, что проще уйти в запой и не выходить из него до возвращения даже не домой, а в Ближние Патны. Там его дом, там вожделенная жара и потные женщины в потребный домах, прохладное вино и золотистый загар на коже.
– Тибель, я женюсь, – с горечью проговорил он.
– Поздравляю, Милорд. Удачный выбор, – подлил тот еще чаю.
– За несколько месяцев я успел смириться. Вилли победила, я повержен в грязь.
– Напомню, Милорд, я делал ставку на Княжну. У вас родится еще один сын.
– Не родится. Я слишком научен горьким опытом, чтобы пренебречь осторожностью. Беременный боевой маг – это слишком даже для Агарона. Здесь и без того одна беременная гиена по моей вине сделает зачистку трона от наследников. Вторая способна на большее, я не могу так рисковать.
– Разумно, Милорд. Но в остальном нет повода не жениться, – Тибель добавил кипяточку в ванну, и Родион застонал от блаженства.
– Действительно, нет, – разочарованно добавил он. – Будем надеяться, что до свадьбы шансы еще появятся, но пока я чувствую себя так, будто лично подписал указ о своем заточении.
– Надеюсь, невинной девушке понравилась ваша подпись, Милорд.
– Тибель, ты знаешь меня, я старался. Как всегда. Лучшего мужчины ей не сыскать. Уверен, Вилли от счастья не будет мыться месяц.
– Возможно, Милорд. Но думаю, вы переоцениваете себя и недооцениваете ее.
– Самое время заняться делами и начать поиск улик, пока все недоумки нашей миссии отходят от вчерашнего безумия. Подай мне халат и тащи сюда главного подозреваемого.
Начать поиски следует с личных покоев Принцессы. Родион, Астерон и Тибель вошли в покинутые комнаты и осмотрелись по сторонам. Слуги убирают любой беспорядок, на поверхности не сыщешь улик. Нужно открывать шкафы, ящики и сундуки, шкатулки и канцелярские столики. По ходу поиска Родион озадачивал спутников вопросами.
– Зачем убили мать Эстерсэн?
Агаронец пожал плечами.
– Не знаю. Она никому не мешала. Но, возможно, посчитали, что девочка будет стремиться вернуться к матери. А она принадлежит семье, где рождается мало детей. Каждый наследник на счету.
– Но она все равно сбежала. Женились бы на двоюродных, троюродных, – потрошил шкатулки Родион.
– Эстерсэн двоюродная сестра, наши родители родные братья. Ее отце даже старше, умер рано, не успел взойти на трон. Более дальняя родня гралийский и мерионский дворы. У гралийцев на невест неурожай вышел.
– И тебе предложили принцессу Вивиэн из Мериона, – понятливо кивнул Принц. – С ней тоже проверка была?
Астерон даже глаза вытаращил от возмущения.
– Иногда ты бываешь невыносим, Ригоронец.
– Что поделать, – нагло хмыкнул тот и вытряхнул на кровать ящик с бельем Принцессы. – И почему только иногда? Я всегда стремлюсь к совершенству.
Родион почти готов был оставить панталоны Принцессы в покое, когда на пол упал весомый предмет. И это был фамильный перстень Ялагров.
