У Морриса был друг, с которым они вместе учились, и который в настоящее время то ли преподавал в магической академии, то ли был там ректором. Вот с ним бабушка и встретилась. Она поведала ему историю Весты, и маг так проникся, что пригласил их в академию на пробные экзамены.
В назначенный день, когда был открыт прием для одаренных детей, поступающих на различные факультеты, Кора и Веста прибыли, чтобы проверить наличие дара и его предназначение. Маг встретил их и провел в приемный кабинет, где десятки парней и девушек заполняли анкеты и проходили к артефакту, определяющему силу дара.
Весте не было необходимости заполнять анкету, потому что она еще не подходила по возрасту. В академию принимали с девятнадцати лет, а ей едва исполнилось шестнадцать. По идее она должна была учиться в ведьмовской школе, но из-за принципов мамы находилась на домашнем обучении.
Посидев немного в кабинете и дождавшись своей очереди, девушка проследовала к артефакту. От длительного ожидания и волнения ее ладони вспотели, и, забыв обо всех правилах этикета, она обтерла их о платье, а заметив осуждающий взгляд бабушки – покраснела.
Когда же маг подвел Весту к артефакту и оставил одну, она вообще растерялась и забыла, что нужно было сделать. А всего-то необходимо положить ладони на камень и дождаться реакции. Девушка же стояла, как истукан, и смотрела на плиту.
Неожиданно артефакт начал мерцать. Маг подошел к девушке, схватил за руку и вывел в коридор. Кора выскочила следом за ними и с претензиями о грубом обращении с ее внучкой налетела на мага.
Мужчина же наоборот – стал успокаивать ведьму и сказал, чтобы приходили в год совершеннолетия внучки. Именно в этом возрасте можно достоверно выявить наличие дара и его силу. А Весте предложил частные уроки по раскрытию дара. Но бабушка отказалась, ссылаясь на невозможность покидать замок без разрешения Мары.
Маг посетовал о необходимости его дальнейшего присутствия рядом артефактом, развернулся и вернулся в кабинет, оставив их одних.
«Ничего, Веста, не падай духом, сами разберемся», – сокрушенно вздохнула в тот момент Кора.
Они вернулись в замок, и их будни потекли в прежнем русле. Веста усердно тренировалась с источником магии до того времени, пока бабушка не слегла с неизвестным заболеванием. Ни мама, ни другие лекари, приглашенные из столицы, не смогли выяснить причину ее недуга, и через два месяца она покинула их. Перед смертью, тайком от Мары, бабушка вручила Весте конверт с письмом и взяла с нее обещание вскрыть его в день совершеннолетия. Пока девушка прятала письмо в потайной карман платья, слезы потоками покрывали ее лицо, а у Коры только и хватило сил прошептать, перед тем как навсегда закрыть глаза: «Беги…»
Прошло почти три года со смерти любимой бабушки. На днях Весте исполняется девятнадцать лет, она станет совершеннолетней, а еще через три месяца должна пройти инициация, к которой ее совсем не готовят. И вопреки всем ведьмовским канонам, девушка совсем не имела желания ее проходить.
***
Лаборатория встретила Весту полумраком. Она не знала, что хочет найти в помещении, но что-то притягивало ее именно сюда. Словно кто-то звал в ночи и во сне.
Девушка обвела взглядом стеллажи, заставленные различными стеклянными емкостями с непонятным содержимым. Едва переступая ногами от страха, с мыслью, что делает что-то запретное, она осторожно подошла к одному из них и стала вглядываться сквозь стекло.
Её взгляду предстали стеклянные сосуды, в которых находились крылья летучих мышей, лягушачьи лапки, какие-то коготки, чьи-то острые зубы, какой-то длинный и, видимо, жесткий волос, глаз неизвестного животного.
Какая-то неведомая сила не дала долго задержаться у стеллажа, а притягивала ее дальше, к книжному шкафу со стеклянными дверцами. Подойдя к шкафу, открыв дверцы, она с увеличенным интересом стала рассматривать корешки книг. Один увесистый фолиант особенно выделялся на фоне других. Весту заинтересовал и размер, и цвет выделяющейся книги в кожаном переплете. Протянув руку, дотронулась до корешка книги, пытаясь вытащить ее из тесного ряда, а тот словно этого и ждал – легко скользнул в руки. Каково же было ее удивление, когда она прочитала название этой рукописи: «Гримуар ведьмы».
Девушка хотела открыть обложку, но книга не желала поддаваться. Как бы она ее ни вертела, как бы ни пыталась открыть, книга была заперта магией.
Ничего не добившись, Веста поставила ее на прежнее место и решила вернуться в покои, чтобы дождаться дня совершеннолетия и прочитать бабушкино письмо. Возможно, после прочтения письма станет ясно, что она сделала не так. И как это можно исправить.
Глава 4. Накануне
Первые лучи солнца пробивались сквозь плотные занавески и ласково касались закрытых глаз спящей девушки, пробуждая ее. Весте так хотелось еще понежиться в теплой постельке после ночного блуждания по холодному замку, но беспрерывный стук в дверь и топот суетящихся слуг по коридору вывел ее из дремы.
«Что случилось? Почему так шумно?» – промелькнули первые мысли в голове. Потянувшись в кровати, с большой неохотой девушка поднялась и, накинув вчерашнее повседневное платье без пуговиц, поспешила к двери, в которую продолжали стучать уже более уверенно.
Откинув засов, Веста отошла от двери, которая с шумом открылась, а от увиденного у нее перехватило дыхание, потому что на пороге стояла Мара. Еще даже не переодевшись после длительной дороги и находясь в дорожном платье, она резко вошла в комнату. Искаженное от злости лицо выдавало ее настроение.
«Все! Я пропала! Она догадалась, что я была в лаборатории», – была первая мысль, но девушка ошиблась.
– Почему ты до сих пор валяешься в постели? Уж не возомнила ли ты себя принцессой? Гномьей принцессой! – гневно выкрикнула матушка. – На днях твое совершеннолетие. Ты не забыла? Пир мы устраивать не будем, но соберутся мои друзья, поэтому вставай и помогай слугам готовиться к праздничному ужину, на который тебе, естественно, доступа нет. Нечего меня позорить своим уродским видом.
– Хорошо, матушка! – проговорила Веста, низко опустив голову, срывающимся голосом, сквозь рвущиеся слезы. – Как скажете, матушка. Я сейчас буду готова. Куда мне идти и кому помогать в первую очередь?
– Не смей называть меня матушкой! – лицо графини выражало гнев. —Сколько раз я буду тебе напоминать? Для тебя я – леди Мара.
– Хорошо, леди Мара! – девушка еще больше опустила голову, моля Единого, чтобы разгневанная мать быстрей ушла и не увидела ее слез, которые все же нашли дорогу и уже ручьями текли по щекам, и могли еще больше разозлить графиню.
– Для начала вычисти камин в обеденном зале! Затем, принеси туда дров, да поболее. Думаю, мы засидимся допоздна, а гости будут важные, нехорошо их морозить, – закончила ведьма и, развернувшись, махнув подолом платья, вышла из спальни.
Еле сдерживая рыдания, Веста заскочила в ванную комнату и уже в одиночестве дала волю слезам. Вытирая их рукавом платья, она задавала один и тот же вопрос, на который уже знала ответ: «За что? Почему ты так жестока со мной, мама? В чем я провинилась?»
Наплакавшись, девушка привела свои непослушные рыжие волосы в порядок и накрыла их платком, чтобы не сердить еще больше мать из-за их необычного цвета.
Первым делом сходила на кухню, куда забегали снующие слуги, то уплетая на ходу сдобный пирожок, то отхлебывая горячий чай, обжигая губы.
Оглядевшись вокруг, Веста схватила пирожок и, сунув в карман фартука, поспешила в кладовку за ведром и совком, чтобы бегом отправиться вычищать камин.
Девушке и раньше приходилось чистить этот камин. Вот и сейчас, держа одной рукой совок и наполняя его золой, отправляла в ведро, а другой – откусывала холодный пирожок и, почти не жуя, глотала.
После смерти бабушки Мара озлобилась еще больше и заставляла Весту выполнять всякую грязную работу, лишь бы девочка не сидела за книгами. Слуг в замке хватало, но, видимо, ведьме доставляло удовольствие измываться над дочерью.
Веста очень расстраивалась оттого, что родная мать ни во что не ставит ее, свою дочь, такую же, как и она, Графиню. Постепенно, овладев всеми видами работ, ведбмочка в какой-то степени даже была благодарна, что теперь с легкостью может выполнить то, что иным графским дочкам не под силу.
Помогая на кухне поварихе, научилась разбираться в продуктах, и их качестве, в хранении и умении готовить много разнообразных блюд.
Помогая служанкам, овладела премудростями ухода за одеждой и уборкой замка.
По вечерам, когда Мара спускалась в лабораторию, молодые служанки собирались в комнате Весты и возились с ее непослушными волосами. Девушки обильно смазывали маслом локоны и сооружали различные прически, а она запоминала порядок движения их рук и впоследствии самостоятельно могла соорудить любую прическу.
Когда мать отправила девушку в помощь швее, та научила ее определять качество и тип ткани на ощупь. Веста овладела иглой и могла пришить пуговицу, залатать прореху, подшить подол.
Вычистив камин, девушка понесла наполненное золой ведро во двор, но налетевший ветер поднял столб зольной пыли и окутал ее с ног до головы, оседая на всех открытых участках тела и одежды, застилая глаза.
Находящиеся тут же дети слуг стали бегать вокруг нее и обзывать: – Зольная графиня! Зольная графиня! Графиня – Золушка!
Веста, протерев кулаками глаза и стряхнув пыль с одежды, тем самым вновь создавая облако осевшей золы, стала бегать за малышней, которая увертывалась при ее приближении. Постепенно догонялки превратились в игру. Она уже не сердилась на детвору и продолжала метаться по двору, догоняя то одного, то другого пострела, подхватывала его и, смеясь, кружилась вместе с ним.
– Веста, может, уже займешься делом? Хватит веселить слуг, – раздался гневный голос хозяйки, прерывая веселье. – Вынеси ведро и приведи себя в порядок. Я жду тебя в кабинете.
– Хорошо, ма… леди Мара, – успела исправиться Веста и, схватив емкость с золой, понесла его на задний двор.
Вернувшись в замок, девушка отдала ведро пробегающей служанке, а сама поторопилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.
Скинув в ванной рабочее платье, Веста глянула в зеркало, и, увидев свое отражение, громко рассмеялась. Теперь понятно, отчего так веселилась детвора. Лицо девушки покрывал слой золы, и лишь два голубых глаза мерцали на этом фоне. Рыжие волосы растрепались из-под платка и торчали в разные стороны.
«Кого же я напоминала в это время? – размышляла Веста, стоя перед зеркалом. – Конечно же, рыжую злую ведьму! И почему мама говорит, что я не ведьма. Вот на инициации сама и выясню! Надо поторапливаться, не стоит сердить ее еще больше».
Быстро смыв с лица золу, она расчесала волосы и, скрутив узлом, заколола бабушкиным костяным гребешком, как научили. Выбрав повседневное неброское платье, быстро надела его, и, уже на ходу застегивая пуговицы, поспешила в кабинет к матушке.
Постучав и, не дождавшись ответа, толкнула дверь. Войдя в кабинет, Веста осмотрелась. За столом Мары не оказалось. Она стояла у большого окна и вглядывалась вдаль.
– Сколько еще я должна ждать? – не поворачиваясь, проговорила женщина. – Не очень-то ты торопишься выполнять приказы матери!
– Простите, матушка! Я переодевалась, – почти шепотом проговорила девушка, ожидая наказания за то, что опять сказала «матушка». Но Мара как будто не услышала ее оговорки, или сделала вид, что не услышала.
– Подразумеваю, что бабушка тебя посвятила во все тонкости становления ведьмы? – все так же стоя спиной продолжила женщина.
– Да, матушка, бабушка рассказывала про инициацию в день солнцестояния. Но до него еще три месяца, а совершеннолетие уже через два дня, – продолжила девушка, уже ощущая, что мать что-то задумала.
– Как я тебе уже говорила, что на день рождения прибудут мои друзья, но тебе там нет места. Ты хорошо это запомнила? Будешь сидеть в своей комнате, и чтобы не попадалась мне на глаза. Гостям я скажу, что ты занемогла, – Мара повернулась и, опираясь руками на подоконник, продолжила.
– Но это еще не все! Инициация! На нее ты не пойдешь! Что бы там не говорила бабушка про твой дар – его у тебя нет! Уж мне-то, как очень сильной темной ведьме, это лучше известно.
– Но, матушка… – попыталась возразить Веста, чтобы как-то объяснить наличие своего дара.
– Не спорь с матерью! – вскрикнула женщина, топнув ногой, и гнев исказил ее прекрасное лицо.
– Да, матушка. Но можно мне хотя бы в этот день побыть в бабушкиной комнате? – жалобно высказала просьбу девушка, вспомнив про письмо, которое необходимо было прочитать в день совершеннолетия.
– Хорошо! Именно в этот день ты сможешь посетить комнату бабушки. Но это будет последний день поблажки. Что будет дальше? Ты узнаешь после празднования, – Мара прищурила глаза и махнула в сторону двери, давая понять, что разговор окончен.
Глава 5. День совершеннолетия
Два дня пролетели, как один. Весь персонал хлопотал, готовя замок к приему гостей. Со слов матери Веста знала, что не все гости разъедутся по домам, кое-кто должен остаться ночевать, поэтому гостевые покои необходимо было подготовить должным образом.
Как виновнице торжества, ей не предоставили поблажек, и она трудилась наравне со всеми слугами и совсем не расстраивалась, что не будет присутствовать на самом праздновании. Ее согревала надежда, что завтра вечером, когда гости усядутся за большой стол в обеденном зале, она останется одна в бабушкиной комнате и наконец-то прочтет письмо, которое пролежало почти три года в тайнике.
Утром, как только рассвело, служанки-ровесницы принесли в комнату Весты огромный букет полевых цветов, ее самых любимых. Они вошли тихонько, чтобы не потревожить сон спящей именинницы, но аромат полевых цветов защекотал ноздри, и, открыв глаза, она жадно втянула носом окружающий воздух.
Веста обняла и поцеловала каждую девушку в щечку, поблагодарив подруг за такой трогательный подарок. Они тут же убежали, чтобы дальше выполнять свои обязанности, накрыть стол и ждать приезда гостей.
Комната опустела, погрузив в тишину воспоминаний. Каждый год, в день рождения Весты, бабушка приходила рано утром и клала на подушку маленький букетик полевых цветов, а когда она открывала глаза, в комнате уже никого не было, и это было так волшебно, трогательно.
«Бабушка Кора, как мне тебя не хватает! – печально вздохнула девушка. – Ну почему ты так рано покинула меня».
Мать никогда не поздравляла дочь, а наоборот, накануне этого дня старалась исчезнуть из замка, объясняя Коре, что у нее срочные дела.
Пока Веста была маленькая, верила, что ее мама действительно уезжала по делам или на вызов к больному, но, подрастая, стала понимать, что она ее просто не любит.
Вот только девочка не переставала ее любить и в душе надеялась, что когда-нибудь та обратит на нее свой взор и поймет, что ее дочь нуждается в материнской ласке и любви. Но годы шли, и ничего не менялось. Мара все больше и больше отдалялась от дочери, посвящая все свое время своим исследованиям. Ее уважали в городе, и столице, считали сильной темной ведьмой, и многие ее изыскания помогали излечивать тяжелобольных людей. Вот только бабушке она так и не смогла помочь.
Веста привыкла сама вставать, одеваться, приводить волосы в порядок. Вот и сегодня, в такой праздничный день, ей хотелось выглядеть нарядной. Надев лучшее платье, распустила волосы, подхватив с боков пряди, закрепила их бабушкиным гребнем, а затем спустилась в кухню, где полным ходом шли работы по подготовке к празднику.
В кастрюлях кипело, на сковородках скворчало, а из духовок шли такие ароматы испеченных пирогов, что во рту невольно скапливалась слюна. А ведь за заботами она совсем забыла, что вчера ее едой был единственный пирожок, схваченный с утра.
Как только девушку заметили присутствующие, все будто на мгновение замерли, а отмерев – кинулись ее обнимать и целовать, поздравляя с днем рождения. С днем совершеннолетия.
Няня Герда заплакала, прижав Весту к своей груди, и, орошая слезами ее густые вьющиеся волосы, причитала о том, что Кора так рано их покинула и не увидит свою внучку, свою рыжую красавицу.
Кухарка исчезла в кладовой и спустя некоторое время вышла с подносом, на котором возвышался высокий пирог в форме замка с девятнадцатью башнями (на самом деле их вообще не было), на которых стояли зажженные свечи, символизирующие девятнадцать лет. Рада плавной походкой, для ее объемной фигуры, подошла к имениннице и предложила задуть свечки на пироге.
Веста оглядела присутствующих, глубоко вдохнула и зажмурила глаза, чтобы загадать желание, а распахнув их – выдохнула, задувая свечки. Все захлопали в ладоши и вновь стали обнимать, поздравлять девушку, желая хорошо пройти приближающуюся инициацию.
Пирог поставили на стол. Взяв нож, девушка разрезала его на множество частей, чтобы всем хватило, в том числе и детворе – самой прожорливой части населения замка. Себе же она выбрала сердцевину, которую съела, запивая ягодным отваром.
Кухня быстро опустела. Слуги разбежались выполнять поручения хозяйки замка и встречать первых прибывающих гостей, чтобы проводить их в подготовленные покои.
По распоряжению матушки Веста отправилась в свою комнату, чтобы не показываться перед гостями, имитируя простуду. Остаток дня она ходила из угла в угол по тесной комнате, изредка присаживаясь, и смотрела на часы, стрелка которых никак не хотела продвигаться к началу празднования.
Чтобы пройти по коридорам замка в покои бабушки и быть никем не замеченной, ей пришлось переодеться в более темное платье. Письмо в потайном кармане было готово вспыхнуть огнем оттого, что она без конца трогала его раскаленной от волнения рукой. Наконец-то часы пробили назначенное время.
Крадучись, Веста подошла к двери и прислушалась. Медленно, чтобы не скрипнула дверь, слегка отворила ее, выждала какое-то время и проскользнула в открытый проем.
В коридоре было темно, и лишь ночное светило, проникая через незашторенные окна, освещало его. Перебежками от проема к проему, она пересекла коридор и вошла в бабушкины покои.
Подойдя к окну, раздвинула шторы, чтобы при свете ночного светила убедиться, что подсвечник все также стоит на комоде. Направив руку в сторону свечки, девушка прошептала заклинание и сделала пасс. И – о чудо! Фитилек воспламенился, освещая комнату и любимое кресло бабушки, стоящее в проеме между окон.
Присев в кресло, дрожащими руками Веста сорвала печать и раскрыла послание. Строчки размазывались перед глазами от льющихся слез, руки дрожали, и ей никак не удавалось прочитать первую строку. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, восстанавливая состояние, приступила к чтению письма:
«Веста, внученька! Моя маленькая ведьмочка! Как хорошо, что я, находясь в лихорадочном полубредовом состоянии, успела написать тебе это послание.
Весточка, поздравляю тебя с днем твоего совершеннолетия! И если ты сейчас читаешь это письмо, значит оно в твоих, а не чужих руках. Письмо зачаровано только на тебя, посторонний человек или маг, не смог бы его прочитать, а увидел бы лишь чистый лист.
Весточка, приготовься услышать ужасную вещь, но не паникуй, что должно было случиться, то и случилось.
Я умерла не своей смертью и не от болезни. Я умерла от яда. Яд, который предназначался тебе.
Проведя свое маленькое расследование, выяснила: одна из служанок, узнав, что мать пообещала тебя графу, приревновала, так как бывала у него в постели и понесла от него. Взять ее в жены он не мог, так как она ниже сословием, вот и решила подлая совершить грязное дело и лишить тебя жизни, чтобы ты не досталась ему. Да вот только нарушили ее планы, кто-то из служанок прихватил поднос с успокоительным отваром для тебя, в который был добавлен яд, и принес в мои покои. Я, не подозревая, отхлебнула, но не распознала сразу яд и выпила полностью. Лишь спустя несколько часов, когда началось его действие, я поняла, что приняла отраву, но, поискав противоядие, ничего не нашла. Мара тоже ничем не могла мне помочь. Мы, ведьмы, оказались бессильны перед новым незнакомым ядом. Но не испытала девушка от содеянного радости и счастья. Видимо, забыла, что мы ведьмы! А с ведьмами надо дружить! Не знаю, как закончила она свою жизнь, где, в какой канаве, но зло должно было быть наказано. И эта служанка поплатилась за совершенное зло.
Моя девочка! Моя ведьмочка! Я не зря перед смертью сказала тебе: «Беги». Как-то поздно ночью, возвращаясь из лаборатории и проходя мимо кабинета твоей матери, я подслушала разговор ее и нашего соседа, старого графа лорда Седрика Амери.
Он несколько раз был женат, но все жены умирали в родовой горячке, а дети вообще не успевали сделать первый вдох.
Король присылал к нему магов и лекарей, но никакого яда или магического фона не было обнаружено. И думаю, тут не обошлось без ведьминского вмешательства. И, подозреваю, что Мара и граф Седрик были в сговоре, так как были любовниками. Но граф Амери с каждым годом становится все старее, болезненнее, а твоя мать вошла в пору расцвета ведьминских сил. Скорее всего, что и над его быстрым старением тоже поработала Мара, насылая чары.
Так вот, этот граф просил у Мары твоей руки. Мать же не отказала ему и велела лишь подождать твоего совершеннолетия, а на следующий день после празднования объявить о вашей помолвке.
Ни о какой твоей инициации она даже не думала и считала, что для тебя это и не важно. А ведь неинициированная ведьма – это вулкан, который может взорваться в неподходящее время.
Зная твой неспокойный характер, я подготовила для тебя шаги отступления:
Во-первых, ты должна спуститься в подвал в лабораторию, если еще этого не сделала, и забрать «Гримуар ведьмы». Возможно, ты уже была там и брала его в руки, пытаясь открыть, но этот фолиант открывается только на кровь и в день совершеннолетия. Так вот – забери его! Конечно, на первый взгляд, тебе покажется, что его невозможно вынести из лаборатории из-за больших размеров. Но, как только ты дашь ему каплю своей крови, то сможешь открыть, читать и понимать смысл того что написано.
