– Я правнук врача из отряда 731 Квантунской армии, который в период Второй мировой войны ставил бесчеловечные опыты на живых людях, чумой заражал, сыпным тифом… Узнал об этом не так давно. Несмотря на то, что с детства мечтал стать врачом, я бы ни за что не пошёл учиться в медицинский, если бы заранее узнал о прошлом семьи. А когда полюбил свою профессию, не смог бросить университет, хотя мог бы заниматься музыкой. Я испытываю невероятный стыд за деяния прадеда. Моя бабушка говорила, что я очень похож на него. Ну и чтобы быть меньше похожим на своего прадеда, я начал носить светлые линзы, волосы стал красить постоянно. Копил деньги с концертов на пластику, чтобы стать больше похожим на европейца, но в итоге купил себе новенький бас и успокоился, – сказал Исихару, и улыбка вновь заиграла на его лице.
– Понимаю, мой прадед служил комендантом в концлагерях во время Второй мировой. Можете не гуглить, наши фамилии не совпадают, а кто он был, я всё равно не скажу. Мне тоже стыдно. Исихару, мы с тобой другие, мы трудимся в мирных целях, – у Феликса заметно дрогнул голос. – Мне тоже до сих пор снятся кошмары. Я как узнал про прадеда, так они и начали меня мучать. Потом немного помогла психотерапия. А вот когда приехал сюда, то и тревожность опять повысилась. Привет, ночные ужастики.
– Оу, ребят, грустные темы пошли. Давайте же веселиться! Всегда помните: что бы ни творили ваши предки, вы лучше, потому что вы не злодеи и никогда ими не будете! – сказал Имон, поднимая свой бокал вверх. – И все присутствующие здесь об этом знают. За мир и дружбу!
– За мир и дружбу! – хором подхватили остальные.
Исихару немного повеселел и стал налегать на спиртное, чего прежде с ним никогда не случалось. Тут как тут нарисовались Макс и Феликс с бутылками кое-чего покрепче. Никогда прежде они не добивались от своего соседа хоть какого-то участия в совместном распитии.
– А мы с Эсти встречаемся! – выпалил Имон.
– О-о-о, поздравляю! – сказал Макс. Феликс тут же подлил всем вина, дабы отметить эту потрясающую новость.
Бокал в руке у Исихару дрогнул. Глядя на счастливых Имона и Эсти, он ощутил себя стеснительным ребёнком, который никак не может собраться с силами и сделать решительный шаг.
– Так, не пойму, а чего мы ждём? – подмигнул Феликс Лие, раскидывая руки по спинке дивана. Лия в ответ закатила глаза и всем видом дала понять, что на неё рассчитывать точно не стоит.
Исихару подумал, что прямо сейчас ему нужно отважиться на первый шаг, иначе потом станет поздно, и можно будет только корить себя за стеснительность и неловкость. Раньше неумение общаться с девушками он компенсировал успехами в учёбе и музыке. Всё изменилось, когда он увидел её.
– Я влюбился в Риту с первого взгляда, но до сих пор не знаю, как к ней подступиться, – заплетающимся языком сообщил Исихару, стараясь безуспешно подавить икоту. – Наверное, Барым ей больше подходит. Он.. ик.. н… он лучше меня.
– Друг, не вырубись посреди вечеринки, ну ты чего? – затормошил его Феликс, видя, как Исихару пытается заснуть у него на плече.
– Ой, я же вспомнила! Я шарфы успела всем связать! – подскочила на ноги красная как рак Рита и помчалась в прихожую за большим пакетом подарков. Мысли в голове смешались, и Рите от стыда захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Останавливала лишь мысль о том, что так она привлечёт ещё больше внимания и смеяться друзья будут уже над ней.
Она достала красивые плотной вязки разноцветные шарфы с узорами из тыкв и протянула друзьям. Барым улыбнулся, обрадовавшись обещанному подарку от Риты. Однако в то же время он был опечален тем фактом, что Рита среди остальных друзей никак его не выделяла. Исихару, которого Феликс умудрился растолкать, поблагодарил Риту за шарф и, уткнувшись лицом в подарок, на нетвёрдых ногах поплёлся в туалет.
– Кто-то перебрал. Кому-то больше не наливать, – захихикал Имон. – Оу, меня тоже что-то завертолётило.
– С кем не бывает? Завтра Исихару проснётся в стране раскаянья и похмельного бреда, – сочувственно произнёс Макс. – Самое главное, что шарф можно отстирать.
Макс и Феликс после окончания вечеринки заботливо помогли Исихару добрести до своей кровати, не менее заботливо поставили тазик, замочили шарф в стиральном порошке, а наутро принесли другу минералку и активированный уголь. Феликс предлагал подлечиться пивом, но Исихару от одного только слова чуть не вывернуло опять. Ему было плохо до трясучки, но знатно полегчало, когда он узнал, что всё же выговорился на Хэллоуинской вечеринке. Хотя он, конечно, не сомневался, что Рита теперь точно не захочет иметь с ним ничего общего.
По этой причине после вечеринки Исихару почти не выходил из ординаторской, а лекции посещал онлайн, сославшись на грипп. Синклер и Питерс без возражений приняли справку, которую Исихару сам же себе и подписал.
Сегодня в ординаторскую настойчиво постучали. Исихару не хотел никого видеть, потому что был занят переводом и разбором статьи, но стук не прекращался.
– Минуточку! – сдался он и, щёлкнув мышью по ярлыку, открыл дверь. – Войдите.
– Прости, я знаю, что ты занят, – мялась на пороге Рита, держа в руках термос.
Исихару встал с кресла.
– Для тебя у меня время всегда найдётся. Проходи, присаживайся! – предложил он. – А как ты в медотдел зашла?
– Уэно в главном корпусе был. Его пропуск, кажется, для всех дверей подходит. Я попросила помочь мне. И вот я здесь.
– Рад видеть тебя.
– Я тоже рада увидеться с тобой. Э-э-э… а тебе идут линзы. Те самые, зелёные, с вечеринки… – покраснев, пробормотала Рита.
– Да это другие, не с Хэллоуинской вечеринки. Те, я думаю, попали в канализацию вместе с пивом и всем, что я съел и выпил в тот вечер.
– Я принесла суп. Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, иду на поправку.
– Вот, держи, – Рита со стуком поставила термос на стол. – Хотела ограничиться куриным бульоном, но случайно увлеклась и сварила борщ.
– Понимаю, – засмеялся Исихару. – Готовка затягивает. Я борщ очень люблю, спасибо. Хан не сильно разозлился после вечеринки?
– Почему он должен был разозлиться?
– Я думал, что он тебе нравится, и вы могли бы…
– У нас с ним ничего нет.
Неуклюжая попытка сблизиться с Исихару и поговорить с ним по душам, как показалось Рите, потерпела крах. Но уходя из кабинета, она увидела на вешалке подаренный шарф. Девушка тихонько улыбнулась, ощутив едва уловимые нотки парфюма. Шарф неплохо сочетался с чёрным пальто Исихару.
– А можно я тебе сегодня напишу? Или можем даже созвониться. Если хочешь, конечно, – потупил взгляд Исихару, вцепившись в термос.
– Это отличная идея, – не сдерживая больше улыбку, произнесла Рита.
* * *
Тонированная Нива подъехала к воротам спецблока ровно в двенадцать часов. Руководящему составу пришлось пожертвовать обеденным перерывом, они понимали – Мистер пожаловал к ним с особо важным поручением. В двенадцать пятнадцать он с особым пристрастием изучал досье новоприбывших учёных. Петров, Вэймин, Озерецкая, Торп, Синклер, Питерс и Такахаси сохраняли идеальную тишину, сидя за переговорным столом неподвижными статуями.
– Как вы оцениваете свои шансы на повышение по службе? – спросил Мистер, не отрывая взгляда от досье Исихару.
– Мы думаем, что нам потребуется не менее четырёх лет, чтобы подготовить достойную замену. Учёные и врачи, прошедшие конкурсный отбор, имеют огромный потенциал…
– Пока что реальные результаты я вижу только у Токамото, – перебил Петрова Мистер. – Он выбрал специализацию гематолога, это интересно.
– Мы придерживаемся плана обучения. Это долгий процесс. Мы ведь не можем их отправить сразу в производственные цеха зоны повышенной опасности, – сказал Торп.
– А если можем? В целом я не удовлетворён объёмами вашей работы. К лету они мне нужны готовыми сотрудниками, которые смогут работать на всех объектах комплекса. А ещё через два года по крайней мере учёные должны быть способны справиться с работой, которую выполняете вы. Медикам можно дать времени побольше.
– Но это невозможно, – сказала Сонька.– Программа обучения в аспирантуре рассчитана у нас ровно на три года, и среди молодых специалистов есть те, кто не закончил ординатуру, а это как минимум ещё год подготовки.
– Всё возможно, когда на горизонте замаячат совсем другие цифры в зарплатной ведомости, не так ли? Подумайте, как сократить срок подготовки без потери в качестве. Мы же выбрали лучших из лучших, которым должно быть это по силам, либо им здесь не место. Токамото нужно добавить больше полезной работы по его будущему профилю, – распорядился Мистер, снова взяв в руки досье Исихару. – Остальным тоже. Они сюда приехали не лабораторную посуду мыть. За ближайшие три года вам нужно сделать упор в работе на то, чтобы вырастить себе смену. Иначе с корабля на бал, так сказать, попадут не все из вас.
Встав, Мистер обошёл вокруг переговорного стола и остановился у окна.
– В понедельник следующей недели на нашем традиционном дистанционном совещании жду от вас идеи, как проверить реакцию и способности наших молодых специалистов в нестандартной рабочей ситуации, – посмотрев на наручные часы, он добавил: – У вас осталось ровно полчаса обеденного перерыва, и в час дня жду в холле первого этажа, после обхода предстоит важное мероприятие.
Среди руководящего состава, до этого времени сидевшего с каменными лицами, прошёлся оживлённый гул голосов, и Мистер Англичанин с едва заметной полуулыбкой-ухмылкой скрылся за дверью.
Часть 2 Зона заражения
Зимой в метель проехать от сборного пункта до комплекса было затруднительно в связи с отсутствием более-менее сносных дорог в лесистой местности: разбитый асфальт перемежался с обычной колеёй и не давал шансов работникам комплекса добраться до работы в хорошем настроении. Руководствуясь надуманными мерами конспирации – по мнению друзей, ведь по дороге кроме служебного транспорта никакой больше не ходил – начальники эпидемкомплекса сами себе рыли грязевую яму до МПК. Пазики цепочкой продирались сквозь лесной массив. Первые четыре автобуса держали путь до МПК из закрытого городка Сибирь-1 и поворачивали вправо – к воротам главного корпуса. До спецблока сотрудники добирались по-разному: на автобусах из первой и второй Сибири, руководство же имело право передвигаться на личных автомобилях, но дорожные условия не всегда позволяли.
Осенью машины и рейсовые автобусы тонули в грязи. Когда выпал снег, автобусы переобули, но это не спасло их от застревания в непролазных снегах Сибири – первыми там увязали намертво снегоочистители.
Исихару, Макс и Феликс прибежали на остановку.
–Блин, ч-чуть не… не оп-поздали, – сказал Максим, пытаясь перевести дух.
– Вообще спешить необязательно было. Тут лопаты раздают, – озадачил его Имон.
– Что раздают? – Феликс подумал, что ему послышалось или Имон просто перепутал слова.
– Зная нашего водителя, это вполне может быть шутка, – весело откликнулась Лия. – Он сказал, что машина по уборке снега застряла, и дорога до комплекса не до конца расчищена.
– Да ладно тебе! Только не говори, что… – Макс не успел завершить фразу, смешно стало в буквальном смысле до слёз.
Ребята всегда старались попасть на автобус под номером три, водителем которого был весёлый лысоватый мужчина средних лет. Сотрудники главной лаборатории не жаловали третий автобус, они скорее готовы были ехать на первом автобусе и расчищать дорогу, чем слушать анекдоты, приправленные отборнейшими матами, просто полезные советы или дэт-метал, который водитель предпочитал включать так, чтобы орало на весь салон, настраивая сотрудников на прекрасное рабочее утро. Чаще всего автобус под номером три ехал полупустой: к друзьям присоединялись только те, кому было плевать, под какое музыкальное и развлекательное сопровождение храпеть по дороге до комплекса. На пазики под вторым и четвёртым номерами всегда были очереди, и люди, не успевшие занять места, ехали стоя.
– Ладно, даже если мы доберёмся на работу к обеду, это даже лучше – на лекции Соньки или Торпа не попадём, – ухмыльнулся Феликс, вооружившись лопатой.
Исихару вежливо улыбался и продолжал верить, что это шутка, в то время как друзья с трудом сдерживали приступы хохота. Веселиться они перестали, когда увидели, что один из спецблоковских автобусов задымился на КПП. Сонька в компании Петрова, Торпа, Синклера, Питерса и дюжины неизвестных ребятам сотрудников спецблока шли к остановке служебного транспорта.
– Какому долбоёбу пришла в голову мысль ремонтировать дорогу от МПК до второй Сибири зимой?! – злилась Озерецкая. – Пиздец!
– Да тише, Викторовна. Вспомним, как оно раньше было. На пазике покатаемся, – с теплотой в голосе произнёс Петров, останавливаясь у автобуса под номером три и приветствуя молодых учёных.
– У нас два, блять, сломанных автобуса по маршруту спецблока.
– Да не ссы, довезу я вас потом до спецблока, – усмехаясь, произнёс водитель, выходя из кабины.
– Блять, только тебя не хватало… – развела руками Сонька.
– А Такахаси в каком автобусе едет, мне интересно? – спросил Петров.
– У него дежурство, он в МПК. У меня сегодня дежурство, а я уже заебалась!
Торп, Синклер и Питерс не могли сдержать смех. Друзья старались не выглядеть довольными, но им тоже было радостно от того факта, что день у Соньки не задался.
По сильной непогоде личными автомобилями пользоваться запрещалось. Петров по приезде из Новосибирска оставил внедорожник на КПП Сибири-1. Предпочитающие жить в закрытом городе Сибирь-1 руководители, в том числе Сонька, с наступлением осенних дождей, а затем и снегопадов, переселились в свои квартиры в жилом комплексе Сибирь-2. Добираться до МПК от этого легче не стало: внеплановый ремонт дороги внёс свои коррективы, заставляя всех проживавших в Сибири-2 каждое утро без особого удовольствия забираться в автобус и делать большой крюк до закрытого городка. Без приключений до работы удавалось добраться не всегда.
– Всё, дальше не проедем. Толкать надо или пешком идти. Тут по прямой всего чуть больше километра, а может, два или пять… Короче, лопаты в зубы, вперёд и с песней! – с абсолютно серьёзным лицом заявил водитель, выглядывая в салон. С чувством юмора у него был полный порядок, но иностранные сотрудники комплекса всё равно каждый раз терялись, не знали, что делать и что отвечать.
– Это какой-то пиздец! – констатировала Сонька, и впервые друзья с ней полностью согласились.
Люди, спешащие на работу – обязательно со сменкой в большом вещевом мешке – выглядели хмурыми, на работу прибывали взлохмаченными, по колено в грязи или мокрыми от снега. Фразы вроде «Россия для грустных» приобретали для них особый сакральный смысл, да и само место работы позитивных эмоций не добавляло, ведь работать приходилось с самыми опасными возбудителями болезней, свыкнувшись с мыслью, что от тебя постоянно будет пахнуть не изысканным парфюмом, а дезинфицирующими растворами.
– Объект повышенной секретности, блядь! Идём несколько километров по лесу по колено в грязи и снегу! Не могут нормальную дорогу проложить… – плевалась ядом Сонька. – В Китае, Америке – да везде дороги есть!
Она шла под руки с японскими и американскими работниками лаборатории. Молодые учёные из головной лаборатории шли сзади и прислушивались. После того, как они случайно нашли вход в спецблок, за ними закрепилось прозвище «пробирочники».
– Викторовна, нашла о чём мечтать! Какие тебе дороги в лесу? – пробасил Петров, обгоняя притихших друзей.
С ноября месяца друзей перевели в зону повышенной опасности, где они уже не месили питательные среды, а, облачившись в громоздкие костюмы, работали с патогенными микроорганизмами. Люди, работавшие в этой зоне, отличались ещё более недовольными и неприветливыми лицами. Над головами у них летали дроны и дополнительно проводили дезинфекцию всех помещений.
По прибытии на работу все сотрудники сначала переодевались в сухую одежду, а далее наряжались в специальные халаты, которые доставали им до лодыжек, резиновые, как будто охотничьи, сапоги и несколько пар резиновых перчаток. Исихару на время перестал подкрашивать глаза, потому что приходилось надевать маску с прорезями для рта и глаз, а сверху ещё и респиратор. Постоянные утомительные процедуры переодевания и дезинфекции совсем скоро стёрли улыбки с лиц друзей.
МПК Сибирь-1 был со всех сторон окутан тайной. Чем на самом деле занимался комплекс, никто в главной лаборатории не знал. Сотрудники отделов мало того, что не имели привычку знакомиться друг с другом – они не знали, кто чем в точности занимается. У всех в мозгу плотно укоренилась мысль, что в этом загадочном месте создаются вакцины от абсолютно любой дряни, с которой когда-либо сталкивалось человечество. И российское подразделение являлось одним из передовых по производству этих самых вакцин. По мнению новых сотрудников, это звучало довольно почётно.
– Я с самого утра торчал в библиотеке, к семинару готовился, – с набитым ртом сообщил Имон. – А вы знали, что наш комплекс частично построен по принципу японского комбината по изготовлению биооружия? То есть, сохранилась же историческая документация после освобождения Маньчжурии во время Второй мировой.
«Неужели я работаю в таком же страшном месте, как мой прадед?» – закрались нехорошие мысли в голову Исихару.
– Да не может быть, чтобы мы тут создавали тонны чумы и сибирской язвы. Просто все микроорганизмы культивируются одинаково, – напомнила друзьям Эсти.
– У нас семинар завтра, а я сейчас вымру. Устал торчать в этой библиотеке, а ещё температура как будто скачет, – пожаловался Феликс.
По состоянию здоровья Обермайер решил отпроситься у куратора пораньше и наведаться в больничное крыло, где с самого утра без перерывов, кроме обеденной пятиминутки, трудился Исихару.
– Ого, – присвистнул Феликс, глядя, что лазарет под завязку заполнен людьми.
– Не знаю, что происходит. Похоже на лихорадку. Возможно, кто-то не до конца прошёл дезинфекцию и притащил заразу в главный корпус.
– А что у них?
– Симптомы смазанные. Повышенная температура, у некоторых сыпь. Показатели крови просто ужас, и меня это сильно смущает.
– Слушай, а у меня тоже походу температура, но вроде бы терпимая. И голова побаливает. Хотя у меня к концу рабочей недели всегда такое состояние.
Исихару решил лично убедиться, что Феликс не подхватил неизвестную болячку. Для начала измерил температуру.
– Тридцать семь и пять. Тебе нужно сдать кровь на анализ. Я сейчас выпишу направление, а ты немедленно поднимешься в лабораторию. Сотрудники сегодня сильно загружены, анализ может быть готов часа через два.
– Я домой хочу. Сегодня же вечер пятницы! Сыпи у меня никакой нет, – запротестовал Феликс.
– Не имею права приказывать тебе, но рекомендую сдать анализ крови и дождаться результатов. Иди в лабораторию, пожалуйста, – настаивал Исихару, протянув Феликсу направление.
Сдав смену, Исихару всю дорогу домой втыкал в статью на телефоне. Глаза от усталости слипались, но он держался. Вопреки его рекомендациям Феликс уехал домой вместе с остальными работниками МПК.
Дома Феликсу полегчало. Он с Максимом щёлкал орешки и потягивал пиво перед телевизором, забыв про температуру. По одному из развлекательных каналов шла премьера фильма про супергероев, которую так хотел посмотреть Исихару. Но сегодня вечером он был занят куда более важными вещами – болтал по видеосвязи с Ритой. Работа и всякие глупости отступили сейчас для него на второй план.
Феликс ткнул Макса в бок локтем.
