У Николь сердце ушло в пятки, и она заорала с испугу:
– Угробить нас решил?!
Фэйро успел удачно вырулить:
– Закрой пасть! – грубо велел он ей.
– Новости дурные? – попробовала съехидничать Николь.
Вместо ответа, Стрегонж ударил по газам. Машина, взревев как зверь, стала ракетой, проносясь мимо других машин, играя в «шашечки». Ветер свистел в приоткрытых окнах, разметав волосы.
Спидометр показывал 100 миль в час.
«Он – псих!», – подумала Николь, зажмурившись.
Молния два раза в одно дерево не бьёт – смерть два раза на дню не приходит. К тому же, она существо сверхъестественное. Выживет.
Но может быть больно! А боль не пирожное с фруктовыми сливками и не ванильно-амбровые духи. Она её не любит!
Вскоре оживлённая трасса осталась позади. Они на миг притормозили у шлагбаума. В голове и ушах Николь шумело, пальцы рук покалывало. Какая-то неправильная у неё реакция. Глупо бояться смерть после того, как два часа назад пытался покончить с жизнью – но, что есть, то есть.
– Никогда не перечь мне. – тихо произнёс парень. – Поняла.
– Поняла, – покорно кивнула Николь.
А потом, усмехнувшись, добавила:
– Если только не захочу прокатиться с ветерком.
Он с ненавистью посмотрел:
– Не поняла, значит?
– Да поняла я, поняла. «Никогда не перечить», – что же тут не понятного? Ладно. Как скажешь. Не буду.
– Правильный ответ. Ещё – матери ты ничего не рассказывать. Спросит, скажешь, без приключений доехали. Это тоже – понятно?
– Да
– Хорошо.
Они вновь двигаются с места. Вскоре, деревьев становится меньше, а бетона – больше и вот впереди белеем шикарный особняк, окружённый ландшафтным садом.
Они вошли в дом через внутренний дворик. Внимание Николь привлекла красивая ваза, стоящая на круглом столике. В нейй красовался красивый букет из экзотических цветов и зелени.
Джастина, в стильном брючном костюме поспешила им навстречу. С виду –довольная и счастливая.
– Наконец-то! Я уже начала волноваться, – она нежно поцеловала сына в щёку. – Как доехали?
– Благополучно, матушка. С ветерком, – хмыкнул он, покосившись на Николь. – Пробок практически не было. Путешествие было даже приятным. Правда? – обернулся он к Николь.
И та, заулыбалась и закивала китайским болванчиком.
– А где Дианджело? Вы не заехали за ним?
– Как видишь, мама, нет.
– Мы же договорились, что ты привезёшь его?
В голосе Джастины отчётливо зазвучали нотки недовольства и обеспокоенности.
– Я планировал возвратиться в город. Ну, и к брату заскачу.
– Не понимаю, к чему крутиться лишний раз? Я надеялась, что мы поужинаем все вместе, как нормальная семья. Хотела познакомить вас с Николь.
– Новая служанка не такая важная птица, чтобы менять из-за неё планы.
– Николь – не служанка.
На этом заявлении с удивлением посмотрел не только Фэйро, но и сама Николь. Что ещё новенького?
– Я хочу сказать, не просто служанка. Она моя личная протеже. И я была бы просто счастлива, если хотя бы кто-то из моих детей, пусть изредка, считался с моими желаниями.
– Прости, мама, но как я мог заранее знать о твоих желаниях?
– Я хочу, чтобы и к Николь ты отнёсся со всем уважением. Я кое-чем обязана её покойной матери. Прошу тебя, сынок, помоги девушке здесь освоиться.
– Я?..
– Будь вежливым и хорошим.
– Разве я бываю невежливым или не хорошим?
– Со мной или Антанеллой – нет, но…
– Сделаю, что смогу, – раздражённо отмахнулся он. – А сейчас, если не возражаешь, мне нужно уйти, мам…
Джастина последовала за сыном. Мать и сын вышли на улицу, но Николь прекрасно слышала, о чём они говорили.
– Твой брат сколько я не звоню – не отвечает, – обеспокоенно жаловалась Джастина.
– Что в этом нового?..
– Ничего, – вздох. – Просто я надеялась, что он может быть с тобой. Или – у тебя на квартире. Просто скажи мне, – скороговоркой затараторила она, словно боясь, что её вот-вот прервут, – если это так. Я не буду расстраиваться. Он опять под кайфом, да? Не скрывай от меня правды, я пойму, почему ты пытаешься его покрывать. Он у тебя – я права?
– Да, мам. Он со мной. Как всегда, невменяемый после ночного загула. К сожалению, всё лечение в очередном центре – коту под хвост.
– Он не исправим.
– Боюсь, что так. Пока не сдохнет, будет отравлять нам жизнь.
– Не говори так о своём брате!
– Молчу ли я об этом, говорю ли – результат один.
– Нам просто необходимо, чтобы завтра он был во вменяемом состоянии! Твой дядя заявился в город…
– Райль?
– У тебя – что? Есть другой дядя?!
– Вообще-то, есть. Твой брат, Карлос.
– Райль собирается оспорить завещание вашего отца и самому занять кресло совета директоров.
– Тебе не приходило в голову, что, учитывая обстоятельства, так было бы лучше для нас для всех, мам?
– Что ты несёшь?! Ты себя слышишь?! Хочешь, чтобы Райль пустил нас по миру?! Только дай ему шанс!
– Энджело пустит нас по миру в разы быстрее и куда с худшими последствиями.
– Тебе прекрасно известно, что твой брат не интересуется компанией.
– Да. Всем управляет твой брат. И он нарочно выбрал Энжа, потому что мной у него крутить так не получилось бы!
– Твоего брата наследником выбрал твой отец, а не Карлос. Не понимаю, за что ты так его невзлюбил? Мы всем ему обязаны. Чтобы стало с нами без его поддержки?
– Да уж выкрутились бы как-нибудь. Будь моя воля, я избавился бы от обоих своих добрых любящих и горячо любимых, дядюшек.
– И занял бы кресло директора сам?
– Я бы справился. Уверен.
– Но, так или иначе, пока тебе нет двадцати одного года и твоя главная задача – учёба. А делами должен заправлять твой старший брат.
– Ключевое слово «должен». Но он и собой-то управлять не может. Где ему?.. Мне осточертело бегать вокруг него на цирлах, маменька. Он меня достал.
– Знаю, – обречённо выдохнула Джастина. – Он всех достал. Но он мой сын, твой брат. И завтра на Совете директоров он должен был трезвым.
– Нам повезёт, если он вообще там будет.
– Нужно постараться, чтобы был.
– Я постараюсь. Постараюсь отмыть его, вытащив из очередной дыры, от очередного дерьма и притащить к вам чистеньким. Но не рассчитывай на слишком многое. Я не волшебник.
– Фэйро, ты не представляешь, как я тебе благодарна! Я ценю всё, что ты делаешь для семьи.
– Мне надо идти.
– Сынок! Ты ведь позвонишь?..
– Не волнуйся, как только проспится – заставлю его позвонить. Люблю тебя.
– И я тебя.
Догадавшись, что разговор закончен и Джастина сейчас вернётся, Николь поспешно села в кресло, схватила первый попавшийся глянцевый журнал и притворилась, что погружена в светские, а не в семейные сплетни.
Сложить два к двум было несложно. Похоже, эта заноза в заднице, ради которого её сюда приволокли, в очередной раз заставил болеть головы всего семейства. Мать предполагает, что старший сынок пока обретается у младшего, младший его покрывает, но на деле этот Дианджело куда-то запропастился.
И чего этим богатеньким спокойно не живётся? Вот ведь кажется, весь мир у тебя на ладони: самые интересные путешествие, доступ к любым знаниям, просто жизнь без забот и хлопот среди красивых людей и вещей – так ведь нет! Несёт их бес туда, куда обычным людям даром не надо.
Глава 5. Странная семейка
Привыкшая к небольшим и замкнутым пространствам, Николь в большой комнате чувствовала себя неуютно. Больше всего впечатления на неё произвела стеклянная стена с раздвижными дверями, выводящая на балкон-террасу, откуда можно было по ступенькам спуститься на пляж.
Это было потрясающе – видеть море. Столько воды, уходящей за горизонт! И жёлтый раскалённый песок. И белые шезлонги под цветными зонтиками. Красивое зрелище. Здорово быть богачом. Лучше, чем демоном. И целый пляж принадлежит тебе одному.
Раздвинув входные двери в свою комнату двери, Николь подставила лицо лёгкому бризу. Ветерок был ласковый, мягкий. Так приятно чувствовать дуновение воздуха и ни о чём не думать.
Резко закричала чайка. Гомон волн был словно аккомпанемент к этой песне.
В природе никогда не бывает полной тишины или штиля – всегда присутствует какой-то звук. Если подключить немного воображения, можно представить, что слух улавливает даже то, как лёгкими пузырьками лопается пена, что шипит на вершине каждой волны.
Долго наслаждаться безмятежным одиночеством не получилось. Внимание Николь привлекла худенькая детская фигурка в белом – девочка лет двенадцати. Она стояла слишком близко к плещущимся у её ног волнам.
Вроде бы картина вполне умиротворяющая: синие волны, раскалённый за день песок, клонящееся к горизонту вечернее солнце. Но отчего-то на душе сделалось тревожно?
Николь решила спуститься вниз.
Пляж был не так уж и близко. Пока спустилась, пока пересекла площадку перед домом и снова спустилась – теперь уже по второй лестнице, девочка успела зайти в воду по пояс.
Был вечерний прилив и волны накатывали одна на другую. Море пенилось и шумело. Крик чаек казался пронзительным, как удар бича.
Крик чаек был тоскливым. Ещё тоскливее была фигура странного ребёнка, зачем-то медленно бредущего в пучину.
Что она пытается сделать? Увлечена чем-то в плещущейся воде настолько, что не понимает опасности? Хорошо, если плавать умеет, а если оступится в какую-нибудь неровность на дне? Упадёт, да чего доброго и утонет!
– Эй! – крикнула Николь, взмахивая руками не хуже чайки, в безуспешных попытках привлечь к себе внимание девочки. – Эй! Стой!
Вода плескалась. Худенькая фигурка в белом колыхалась не хуже водорослей.
Не долго раздумывая, Николь припустила бегом.
– Стой, тебе говорят! Да какого чёрта ты творишь?!
