Но смерть спасителю награда.
Рука, что поднимала меч,
Впредь не могла рубить и сечь.
Час, два агония продлилась,
Душа на небо устремилась.
На утро свора гончих псов
Примерно в пять иль шесть часов
Гналась за жирным кабаном,
Но речь ведём мы не о том.
Вблизи избы, где зверь царил,
Людскую кровь рекою лил,
Они залаяли истошно.
Беду почуяли, возможно.
За ними всадники спешили,
Они княгине доложили
О тяжелейшей из утрат:
Как обезумел её брат
И вступил в кровавый бой
С нежно любящей женой
И лесничего вдовой.
Как, повредившись головой,
Он был жесток и беспощаден,
Как не остался сам без ссадин,
Как в миг прозренья вовсе спятил
И к жизни интерес утратил.
А дочь его жива, но в шрамах:
Плечо в глубоких, рваных ранах.
Сомнений, впрочем, не осталось:
Ей тоже сгоряча досталось.
В глазах скрывается испуг,
Но это временный недуг.
Она старается молчать,
Решили ей не докучать.
Всё ей, как будто бы, в новинку,
Князь взял в палаты сиротинку.
Не видел он других путей.
К тому же, собственных детей
Ни через год, ни через два, —
Вот уж седая голова, —
Господь ему не подарил.
Племяшку он боготворил.
И Мила мамой быть мечтала —
Ей Лиза нежной дочкой стала.
С годами шрамы затянулись,
Покой, весёлость к ней вернулись.
Лиза выросла красоткой,
К тому ж, покладистой и кроткой.
И надо должное отдать:
Несложно будет угадать,
Как стало много восхищённых,
Красой и кротостью прельщённых.
Я Вас обманывать не буду:
Гонцы спешили отовсюду.
Везли дары, везли посланья,
В посланьях пылкие признанья.
Но лишь Данила даст согласье —
Сникает Лиза в одночасье,
Недомогает и слабеет,
Всё в замке меркнет и тускнеет.
В тиши ночной по коридорам
Тоска и страх разносят хором
Рычанье, что наводит жуть,
И всем, кто в замке, не уснуть.
Лишь князь помолвку разорвёт —
В себя племянница придёт.
Бодра, как прежде, весела,
Нежна со всеми и мила.
Никто не мог найти ответы
На поведенье Лизаветы.
Но Миле связи не важны:
В приоритете жизнь княжны.
Хоть злить соседей не хотелось,
Причина отказать имелась.
Желанье жениться таилось у всех,
Отвергнуты их предложенья на грех.
И вот присылают соседи послов.
Те даже не стали подыскивать слов.
Они недовольны, кричат:
– Нарушенье!
Права попирают, кругом униженье!
Приманкой служила княжны красота!
Господ заманили сюда неспроста:
Надежду дарили, затем отнимали,
Наследников кое-как тут принимали —
Поссорить соседей желает Данила!
Прервав эту речь, поднялась с места Мила:
– Готовы казною ущерб погасить,
