Но ваши обиды не в силах сносить.
Отныне наш замок закрыт для ночлега:
Ни дождь проливной, ни наличие снега
Не смогут заставить когда-либо тут
Для пришлых устроить уютный приют.
Посол за послом тихо зал покидал,
Народ с восхищеньем княгине внимал.
Приём иноземных господ прекращён,
Им въезд в государство на век воспрещён.
Конечно, став мужем наследницы трона,
В руках оказаться могла б и корона.
В заморских соседях обида таилась,
Но сильной угрозой она не явилась:
Они бы войну объявили Даниле,
Когда б их войска только превосходили
Хоть в чём-то защитников здешних земель.
Народ погубить свой – не лучшая цель.
И страх перед замком, плюс тайны, секреты,
Затмили с лихвой красоту Лизаветы.
Проходит неделя, полмесяца, год,
Желавших жениться уж нет у ворот.
Искомое близко бывает порой:
Среди земляков отыскался герой.
Пусть знатностью рода ему не блеснуть,
Зато в остальном его не упрекнуть:
Сложён богатырски, одет аккуратно,
Лицо безупречно, общаться приятно!
Находчив, умён, терпелив и к тому
Язык всех животных понятен ему!
Данила досуг коротал на охоте,
Княгиня с княжной – в рукодельной работе.
В то утро обеим никак не спалось,
А к вечеру их опасенье сбылось:
Травили оленя, псы гнали вперёд.
Тот бросился в реку, охотники – вброд.
Водица студёной была в эту пору.
Конь князя не стал подчиняться напору,
Упрямо пытался погоню оставить,
Как будто не смел седока переправить
На тот неизведанный берег вдали.
И тут конь понёс. Удила помогли
Даниле в седле удержаться на время,
Он к гриве прижался, вонзил в кожу стремя.
Коня боль взбесила, он встал на дыбы
И князя швырнул на ржаные снопы.
Данила отделался лёгким испугом,
А конь вдаль умчался, сражённый недугом.
Но как удивлён несказанно был князь,
Когда через миг одержимый, резвясь,
Вернулся к нему, покорённый и смирный.
Его под уздцы вёл парнишка настырный,
Тихонько шептал что-то он на ходу,
Вслух позже добавил:
– Я Вас отведу!
От помощи князь не посмел отказаться,
Он был потрясён, надо честно признаться,
К тому же стопу повредил при падении.
Но князь и потом пребывал в удивлении:
С попутчиком рядом конь стал терпелив
И даже как будто немного игрив,
А позже голодная свора собак,
Как будто увидев таинственный знак,
Уселась в рядок в ожиданьи приказа.
Парнишка мог лёгким движением глаза
Заставить их лаять, играться, бежать
И даже почти неподвижно лежать.
Вот эдак Данила свёл дружбу с Егором.
Однако, легко поразить Лизу взором
Бедняге, конечно же, не удалось.
Но всё ж, её сердце чуть позже сдалось.
Егор был ей мил, это все отмечали,
Во время визитов они не скучали.
Прогулки на пользу шли явно обоим,
Юнцы забывали, что под конвоем.
Смеялись, шутили, сердца трепетали.
Княгиня и князь с умиленьем шептали:
– У них, без сомнения, души слились,
Сердца же в единое сердце срослись!
Но были секунды: Егору казалось,
Что буря над ним мрачной тучей смыкалась.
Он чувствовал близость опасного зверя,
Но вскоре инстинкт ожидала потеря,
И он уж не мог объяснить никому,
Откуда грозила опасность ему.
У Лизы, бывало, вдруг искра испуга
В глазах застывала в минуты досуга.
Питомцы домашние, скот, даже птица,
В присутствии Лизы чего-то боится.
Собаки то грозно и бешено лают,
